— Я надеялся, может быть, сцена у Терезы поможет тебе справиться.
Элинор задумчиво смотрела на него секунду-другую.
— Ты думал, это заставит меня возненавидеть тебя? — Она засмеялась. — Как ты мог позволить сыграть с собой такую шутку? Мне с трудом удалось тогда изобразить ненависть. Очевидно, в этом была твоя цель? Боюсь, Эми так ничего и не поняла и теперь ее отношение к тебе, мягко говоря, весьма прохладное.
— Я позабочусь, чтобы ты оказалась рядом, когда придется защитить мою честь. Ждать уже недолго — они сегодня должны быть здесь.
— Эмили и Питер? — удивленно спросила Элинор.
— Я отправил приглашение в их семейное гнездышко. Они приедут, если смогут. Надеюсь, в кругу друзей тебе будет легче принять решение.
— В этом нет необходимости, Николас Я доверяю тебе. Полагаю, ты послал и за своим братом тоже?
Он улыбнулся.
— Нет. Я предоставляю это тебе. Спасибо за доверие, Элинор. — Николас поднялся и, сделав пару шагов, углубился в изучение довольно безобразной вазы.
В это время в дверях появилась мисс Херстмен и, увидев Элинор, засуетилась.
— Ах, как это чудесно! — воскликнула она. — Я не собираюсь спорить с акушеркой или другими местными женщинами, которые говорят, что вы должны лежать на спине. Мне это кажется глупым. Простые женщины выходят в поле через несколько дней после родов. Николас, ваш лакей просил передать вам, что ваша лошадь покашливает. Что ж, — сказала она, глядя ему вслед, — превосходный повод исчезнуть. Ах эти мужчины! Всегда столько волнений о лошадях.
— Надеюсь, кашель у лошади — не слишком это серьезно? — встревожилась Элинор.
— Надеетесь? Возможно, мне следует предложить ей мою микстуру? Никогда не испытывала интереса к этим существам, кроме тех случаев, когда они перевозят меня с места на место.
— А я любила ездить верхом, когда была маленькая, — сказала Элинор. — Но после смерти отца Лайонел продал лошадей, которых мы держали в загородном доме.
Результатом этого высказывания явилось то, что днем мисс Херстмен озадачила Николаса вопросом:
— Лошадь в порядке?
— Да, спасибо. Ложная тревога, дорогая Арабелла.
— Не убегай так поспешно, мальчик. Дай мне что-то сказать, я не очень-то верю в намеки. Чудесно, что ты делаешь Элинор подарки. Кстати, она любит лошадей, даже при том, что ей не часто приходилось ездить на них. И посмей только утверждать после этого, что я совсем бесполезна.
— Напротив. — Николас приподнял ее и поцеловал, заставив пожилую леди трепетать и бормотать что-то невнятное.
Когда он вернулся, его жена сидела за книгой.
— «Уэверли»? Должен заметить, что я не большой любитель Вальтера Скотта.
— По-моему, он писал превосходно, — отозвалась Элинор. Она все еще не могла поверить, что он вернулся… — Арабелла пришла в ужас от одной книги на Лористон-стрит. Она на итальянском, поэтому я не могла прочесть ее.
— Интересно, какая? О да, — Николас вдруг усмехнулся. — Я, кажется, догадываюсь.
— Тогда, может быть, ты расскажешь мне, о чем она?
— Без сомнения. Я даже дам ее тебе, если ты захочешь изучать итальянский.
— Боюсь, это очень скучно, — возразила Элинор, втайне радуясь его реакции.
— Если у тебя есть вкус к эротике, я могу объяснить тебе все подробно на самом хорошем английском.
— К эротике? — переспросила Элинор, хотя по его тону она уже догадалась, о чем идет речь.
В этот момент вошел лорд Мидлторп. У него был такой вид, что Элинор покраснела и оглянулась на мужа. Однако Николас был абсолютно спокоен.
— Ну вот, дорогая, теперь ты шокировала моего друга.
Элинор, поддавшись порыву, протянула ему «Уэверли», подумав при этом, что сюжет книги чем-то напоминает их собственную ситуацию. Вечная тема — двое мужчин и одна женщина…
Николас взял книгу и, расправив страницы, положил на стол.
— Чем вы собираетесь позабавить себя теперь? — поинтересовался Френсис.
Нахмурившись, Николас пробормотал:
— Пистолеты или шпаги?
— Пистолеты, — ответил лорд. — Я стреляю лучше, чем ты.
— Но это такое скучное занятие, — вздохнул хозяин дома, — стрелять в людей.
Элинор и лорд Мидлторп понимающе улыбнулись друг другу.
Николас схватил книгу и опустился на одно колено около софы.
— Прекрасная леди, я должен умереть ради того, чтобы вы улыбнулись? — Он положил книгу на софу, словно Библию на алтарь.
— Вы сошли с ума, — ответила Элинор холодно, подобрав книгу. — Между прочим, я не позволю Френсису убить вас, пока вы не расскажете мне, что же такое эротика.
— О нет! — Николас поднялся и стряхнул пыль с колен, а затем, взглянув на своего друга, добавил:
— Я предоставляю ему эту честь.
— Мне… — Френсис покраснел. — Ты не должен даже упоминать об этом.
— Но ведь не я, а Элинор интересуется подобным предметом, — смеясь, отвечал Николас. — На самом деле я вижу здесь влияние твоей тетушки, которую именно ты послал к Элинор…
В этот момент в дверях появилась сама мисс Херстмен и подозрительно оглядела присутствующих:
— Что за игры вы тут затеяли? У нас был такой тихий, спокойный дом…
Николас взял ее руку и поцеловал.
— Мы просто решили просить вас объяснить Элинор, что такое эротика.
Мисс Херстмен вырвала руку и окинула шутника холодным взглядом.
— По-моему, это всегда входило в обязанности мужа. К тому же я не уверена, что подробное знание так уж необходимо.
Элинор тут же пришла на помощь почтенной леди:
— Френсис, если вы не хотите постоять за мою честь, то защитите по крайней мере честь Арабеллы — она как-никак ваша тетя.
— Интересно что бы делала тетушка, если бы я запер все мои книги на замок? — поинтересовался Николас.
— Взяла бы молоток и разбила замок, а заодно и твою голову, мальчишка, — сурово отозвалась мисс Херстмен. — Обед готов, но я думаю, Элинор лучше поесть в ее комнате — от всех этих глупостей у нее может подняться температура.
Николас снова предложил жене свои услуги, но Элинор настояла, что пойдет сама.
— Я сойду с ума, если не буду двигаться, — объяснила она и попросила Френсиса помочь ей дойти до комнаты.
Пока они поднимались по лестнице, ее провожатый заметил:
— Вы знаете, Элинор, я ваш слуга во всем, но надеюсь, вы еще больше оцените это, когда Николас убьет меня.
Он был смущен открытостью улыбки, которой она одарила его.
— Не убьет, потому что я никогда не прощу ему этого.
— Вы чувствуете свою силу, да? Я предупреждал вас однажды по поводу Николаса. Он хороший актер, и его самообладание невероятно, но не беспредельно. Так вы можете только оттолкнуть его.
Элинор вскинула голову:
— Несколько месяцев он был неизвестно где, так что теперь может потерпеть неделю-другую…
* * *
Мисс Херстмен явно наслаждалась тем, что Николас сопровождал ее в столовую.
— Вы, мужчины, привыкшие иметь дело с женщинами, порой поражаете меня своей глупостью, — заметила она.
— Поэтому, — сказал он весело, — я и решил пофлиртовать с вами.
— Но подобное поведение аморально.
— Без сомнения Предыдущий опыт открыл мне, что это приносит весьма неприятный результат. — На его лице отразилась искренняя печаль, и Арабелле даже захотелось утешить племянника, но все, что она могла сделать, это придерживаться правды.
* * *
Когда они сидели за обедом, подъехала карета, и каждый посчитал своим долгом лично поприветствовать Эмили и Питера. Однако, заметив хозяина, Эмили сразу поджала губы и вскинула подбородок.
— Отлично, Николас, — сказала она, — ты наконец появился. Кстати, как Элинор?
— С ней все в порядке, — спокойно ответил он. — Она разрешилась девочкой два дня назад.
Казалось, новость немного растопила лед.
— Идите обедать, а потом вы сможете подняться к ней. — Николас пожал руку Питеру. Бедняга выглядел неловко из-за враждебности своей жены и от неуверенности по поводу собственной позиции — Как вам понравилась Франция?
Николас знал, что именно там молодая чета провела свой медовый месяц. Эта тема дала повод для дальнейшего разговора за столом, а когда Эмили закончила с едой, он попросил мисс Херстмен проводить ее к Элинор.
— Я жду не дождусь увидеть его… ее. — Эмили замялась и покраснела.
— Моя жена все еще никак не расстанется со своей девичьей стеснительностью, — хмыкнул Питер.
Когда Эмили ушла, мужчины немного поговорили, и потом Питер тоже изъявил желание взглянуть на новорожденную. Вместе они поднялись по лестнице в комнату Элинор.
Арабел спала в своей колыбельке, ее щечки порозовели. Эмили, мисс Херстмен и Элинор болтали за чашкой чаю.
Питер нахмурился, склонившись к ребенку.
— Она такая маленькая. Николас ухмыльнулся:
— Еще один мужчина, который ничего не смыслу в детях. Как насчет тебя, Эми? У тебя есть какие-нибудь замечания?
— Нет, но я бы хотела подержать ее.
Со знанием дел Николас взял спящую малютку и положил ее в руки Эмили. Девочка продолжала мирно спать.
— Она красавица, но Питер прав — она невероятно малюсенькая.
Этот приятный момент был нарушен грохотом и криком с последующими причитаниями. Николас кинулся к дверям и увидел, что девушка, которую наняли к новорожденной, лежит, растянувшись в холле, и стонет.
За его спиной девочка проснулась и захныкала. Запыхавшись, вбежала другая горничная: размахивая руками, она, то и дело всхлипывая, пыталась что-то объяснить.
Николас беспомощно оглянулся по сторонам.
— Эми, будь добра, отнеси девочку в детскую, только осторожно придерживай головку. Питер, ты можешь послать кого-нибудь за доктором — кажется, девушка сломала ногу. А ты, — он повернулся к второй горничной, — иди и помоги миссис Лейверинг с ребенком.
Неопытность Эмили была видна невооруженным глазом. Элинор пришлось подняться с постели, и, не найдя халата, она отправилась в детскую в ночной рубашке.
К этому моменту большинство домочадцев собралось, а бедолагу няню, которая теперь тихо постанывала, осторожно перенесли в свободную спальню. Мисс Херстмен пошла с ней, оказывая возможную помощь. Прислуга постепенно вернулась к своим делам, и мир, казалось, был восстановлен; вот только малышка по-прежнему заходилась в пронзительном крике.
Николас вошел в детскую, когда Эмили положила девочку в кроватку и пыталась укачать ее.
— Что с ней? — встревожилась Элинор. — Я взяла ее на руки, но это не помогло. Просто не знаю, что делать.
— Ничего страшного. — Николас с сочувствием взглянул на жену. — И пожалуйста, без истерик, а то у тебя пропадет молоко. Она хочет есть, вот и все. — Он нежно обнял Элинор. — Ступай к себе, я сам принесу ее.
Элинор разрыдалась. Почувствовав свою полную беспомощность, Николас вверив ее заботе Френсиса.
— Присмотри за ней. — Он обернулся. — Эмили, перестань так раскачивать кроватку, не то у ребенка случится морская болезнь.
Взяв девочку на руки, Николас осторожно прижал ее к своему плечу, что-то тихонько нашептывая ей на ушко и расхаживая по комнате. Постепенно крик утих.
— Она мокрая и хочет есть, — объявил Николас со вздохом.
Он повернулся к горничной, которая смотрела на него широко раскрытыми глазами. — Можете поменять пеленки?
— Да, сэр, — кивнула та, испуганно приседая в реверансе.
— И потом сразу отнесите ребенка моей жене. — Николас покачал головой и подмигнул Эмили, которая выглядела такой же растерянной, как и горничная.
— Прекрасное начало для тебя, дорогая. — Он повернулся и увидел Френсиса, который в этот момент вернулся в детскую. — Почему бы тебе не проводить Эми вниз и не развлечь ее и Питера вместо меня?
Когда они ушли, Николас помедлил секунду-другую и, собравшись с духом, направился к Элинор.
— Как Арабел? — нетерпеливо спросила она.
— Все хорошо. Горничная принесет ее через минуту.
— О Господи, какая же я глупая! — раздраженно бросила Элинор. — Почему Арабел не могла успокоиться у меня? — Она обиженно смотрела на него. — И откуда ты знаешь, что нужно делать?
— Это одна из составных частей моей истории, — загадочно сказал Николас. — Я лучше пойду вниз и посижу с гостями, а потом вернусь.
Элинор поджала губы:
— Я бы хотела, чтобы ты оставил эту проклятую рассудительность. — К своему ужасу, она залилась слезами.
Секунду помедлив, Николас подошел и осторожно обнял ее:
— Элинор, поверь, я делаю все как лучше.
Сквозь слезы она услышала в его голосе нотку отчаяния.
— Все хотят думать, что я всемогущий, — добавил он тихо. — А я совершаю ошибки, как любой человек, и зачастую в очень важных вещах.
Это правда, подумала она. Даже когда Николас пребывал в школьном возрасте, все смотрели на него в надежде, что он будет руководить ими и решит за них все проблемы, прогнав их страхи и укрепив уверенность. А до этого у него был брат, который с рождения во всем полагался на него.
И вот теперь еще и она со своими проблемами. Неужели он вернулся к ней просто из чувства долга.
— Прости, — сказала Элинор, — хватаясь за носовой платок. — Просто не знаю, что на меня нашло. У меня сегодня глаза на мокром месте, какой-то сплошной поток…
— Это бывает. Вот почему я не пускаюсь в объяснения и не требую от тебя незамедлительного решения. Ты еще не созрела для этого, моя дорогая. — Николас нежно поцеловал ее в лоб и разжал объятия. — Запомни, — улыбаясь произнес он, — есть много людей, желающих тебе только счастья.
Когда муж ушел, Элинор подумала, что его слова отчасти звучали как шутка. Что происходит? Она хотела быть юной, невинной, любить и быть любимой, а на деле выглядела как какое-то прокисшее молоко.
Позже, пока Дженни расчесывала ей волосы и помогала умыться, они обсуждали недавнее происшествие и то, как Николас все уладил.
— Ах он, бедный, — хихикнула горничная. — Ему пришлось заниматься ребенком, потому что все кругом растерялись.
Элинор не без удивления думала об этом.
— Действительно, мы являли собой жалкое зрелище, — заметила она. — Николас единственный, кто хоть что-то понимает в детях, хотя про него никак не скажешь, что он привык обременять себя домашними делами.
— Простите, миледи, но я тоже кое-что смыслю в этих вещах. Можно, я буду помогать вам?
Так Дженни стала ухаживать за Арабел, пока искали новую няню.
Глава 15
На следующий день Элинор сказала себе, что достаточно хорошо себя чувствует, чтобы встать с постели и вернуться к обычной жизни.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38