Зачем?
— Потому что она желала туда поехать, милорд. Не пристало мне перечить ей.
— Ты выбираешь, что тебе пристало, а что нет, по собственному усмотрению, черт тебя дери! — Сакс старался держать себя в руках. В конце концов, между герцогиней и этим Джейксом не может быть никакой связи. — Расскажи, что там случилось. Все подробно.
Обезьян сделал длинный выдох.
— Она желала отправиться туда, милорд, но не хотела брать вашу карету. Почему — не знаю. Мы сели в наемный экипаж. Когда мы приехали на место, она велела остановиться, не доезжая до дома, и сказала, чтобы я ждал снаружи. Я возражал, милорд, клянусь, но что я мог сделать?
Сакс потер затылок. Он знал этого тощего парня, рано прекратившего расти, восемь лет. С чего бы вдруг ему становиться предателем?
— Ничего, полагаю, — согласился граф. — Итак, она направилась в дом.
— Ага, милорд. А я просто пошел к стоянке экипажей и стоял там, поджидал, когда она выйдет, следил за домом, как ястреб. И когда она подкралась с другой стороны, я аж подскочил от неожиданности, а она выглядела так, будто только что увидела привидение.
Проклятие!
— Или мертвого мужчину, не думаешь?
Обезьян затряс головой:
— Она этого не делала, милорд. Душу готов прозакладывать!
— Какая трогательная вера! — Граф подхватил с пола скандальную газетенку и стал просматривать ее в поисках подробностей. — На ней была кровь?
— Нет, насколько я помню, милорд.
— Это уже кое-что. Что было потом?
— Потом мы услышали крик. Кто-то из дома, в котором она побывала, кричал, что там кого-то убили. Я не стал задерживаться и задавать вопросы, просто схватил ее и потащил оттуда. Потом мы увидели, что собирается толпа, и кто-то указал на нее. Мы побежали, но, признаться честно, милорд, бегунья она плохая.
— Они ее поймали? — Сакс едва не задохнулся. — О Боже, ее разорвала кровожадная толпа?
— Побойтесь Бога, милорд! Неужели вы думаете, что в этом случае я сюда вернулся бы? Да я бы разорвал себе грудь и бросился в реку! Нет, я втолкнул ее в боковой проулок, стащил с нее пальто, бросил ей свою ливрею и увел за собой толпу. Клянусь, они все бросились за мной. Но мне пришлось поводить их, прежде чем я смог вернуться назад. А когда я все-таки вернулся, ее не было там, где я ее оставил. Несколько страшных часов я прочесывал улицу за улицей, но ее нигде не было ни видно, ни слышно.
— В газете написано, что суматоха поднялась в десять часов. Что, все это продолжалось так долго? Целых три часа!
— Если теперь час дня, то да, милорд.
— Именно так. — Сакс с силой потер лицо руками. Итак, от толпы она спаслась, но что было потом? Он злился на нее, да. И подозревал. Но больше всего сходил с ума от тревоги за то, что могло случиться с беззащитной женщиной, скитающейся по Лондону.
Граф возвратился домой рано, устыдившись того, что сбежал от жены. Если бы он никуда не уезжал, всего этого не случилось бы.
— Что еще я должен был сделать, милорд?
— Получше следить за ней! — вырвалось у Сакса, но, еще не закончив фразы, он покачал головой. Бедняга Обезьян чуть не плакал, в конце концов, в столь трудной ситуации он проявил находчивость. — Ты сделал все, что было возможно, Мартыш, и наверняка спас ей жизнь. Такая толпа опасна. Но почему она не пришла домой? Проклятие, она, возможно… — ему не хотелось даже произносить это вслух.
— Она очень разумная, милорд, — вступила в разговор Сьюзи, давясь слезами. — И хорошо знает Лондон.
— А ты ее неплохо знаешь, не так ли? — прорычал граф — его чудовища снова рвались на волю. Девушка побледнела:
— Нет, милорд!
Граф попытался взять себя в руки.
— Она знает лишь свою маленькую респектабельную часть Лондона, а не его опасные закоулки. Черт возьми, лучше бы она оказалась даже на Флит-стрит! Оттуда я бы вмиг ее вызволил. Но почему она не пришла домой?
— Если позволите, милорд, — нараспев произнес Прингл, — кое-кто интересовался здесь, где может быть миледи. Это был джентльмен с Боу-стрит. Разумеется, я ничего ему не сказал.
— Надеюсь. Но при чем здесь это?
— Я имею основания полагать, что там, среди толпящихся на площади, есть люди, наблюдающие за домом и ждущие возвращения миледи.
— Они все этого ждут, будь они прокляты.
— С намерением арестовать ее, милорд.
— Если кто-нибудь посмеет пальцем притронуться к моей жене, я застрелю его!
— Но леди Саксонхерст, вероятно, не знает этого, милорд, поскольку… э-э… поскольку она еще не привыкла к своему новому положению. А ведь речь идет об убийстве.
— Значит, возможно, она просто боится вернуться сюда?
— Вполне вероятно, милорд.
— Кузен Сакс?..
Сакс обернулся и увидел в дверях Лору с побелевшим лицом. Близнецы испуганно жались к ней.
— Что-то… что-то случилось с Мэг?
Мэг! Она даже не сказала ему своего настоящего имени. Он смутно припомнил, что близнецы вчера именно так ее называли, но, оглушенный вожделенным томлением, он ничего не слышал. Было ли в ней хоть что-нибудь подлинное? Он отогнал от себя эту мысль. Кем бы она ни была, она его жена, и никто не смеет причинить ей вред. А эти дети, конечно же, ни в чем не повинны.
— По правде сказать, моя дорогая, не знаю. Я только что вернулся домой.
И тут он подумал, что, быть может, хотя бы Лора способна пролить свет на происходящее с ее сестрой.
— Ступайте все в мой кабинет, будем держать совет. — Он обвел взглядом слуг:
— К вам это не относится. Вы отправляйтесь на улицы и вынюхивайте следы моей жены.
Когда слуги поспешно удалились, он повел детей к себе в кабинет, с ясностью ощутив вдруг свою ответственность за этих, в сущности, чужих ему людей. Если с их сестрой что-то случится, он сам обязан будет о них позаботиться.
Но ему определенно нужно вернуть домой жену. И куда запропастился этот чертов Оуэн?
Усадив детей, он размышлял, с чего бы лучше начать.
Лора сидела прямо, сложив руки на коленях.
— Кто-то говорил… об убийстве… — проговорила она.
— Дурацкое обвинение, — успокоил ее Сакс. — К сожалению, похоже, что ваша сестра находилась в доме, когда произошло убийство. — Он замялся, но, в конце концов, они должны знать правду. — Боюсь, что убили сэра Артура Джейкса.
— Сэра Артура! — в один голос воскликнули близнецы, скорее с удивлением, чем с огорчением.
Лора лишь прижала руку к груди и побледнела еще больше. Ей определенно что-то известно!
— Знаете, — сказал Сакс, подходя к близнецам, — вам это, наверное, не очень интересно. Обещаю вам, что с Минервой… с Мэг все будет в порядке. Почему бы вам не пойти на кухню и не посмотреть, нет ли у повара для вас пирожных?
Дети тут же встали. Сообразительные близнецы поняла, что их отсылают, чтобы они не слушали «взрослых разговоров».
— А крови было много, сэр? — спросил Ричард.
— Не знаю, кровожадное создание. — Граф подтолкнул их к двери.
— А зачем кому-то понадобилось убивать сэра Артура? — спросила Рейчел.
— Этого я тоже не знаю. В свое время все станет известно. — Он открыл дверь и еще раз легонько подтолкнул обоих.
— Но…
— Но у вашей сестры нет причин убивать кого бы то ни было, поэтому все будет в порядке. — Ему вдруг пришло в голову: не способны ли они убежать на улицу искать свою сестру или не отправятся ли они исследовать место преступления? Бог знает, что может прийти в голову десятилетним детям. — Кларенс, — обратился он к ожидавшему за дверью лакею, — отведи мистера Ричарда и мисс Рейчел на кухню за пирожными. — И одними губами добавил:
— И не спускай с них глаз.
Хромой лакей подмигнул в ответ.
Сакс закрыл дверь, он вынужден был теперь одновременно думать о слишком многих людях, в то время как привык думать только о себе. Да где же этот проклятый Оуэн? Обернувшись, он увидел, что Лора встала и тоже собирается уйти.
— Сядь, Лора. Нам нужно поговорить.
Вздохнув, она опустила глаза и повиновалась.
— Ты ведь знаешь, зачем твоя сестра пошла к сэру Артуру, не так ли? — Лора кивнула. — Ты должна мне рассказать.
Девушка подняла глаза. В своем испуге и смущении она была так хороша, что могла свести с ума — если бы ее невозможная сестра уже не заставила его потерять голову.
— Но это тайна, милорд.
— Только не от меня. Я — муж твоей сестры.
— От вас — особенно!
Все его чудовища мгновенно снова вырвались на волю, но он смирил их. Его жена в опасности! Сейчас не время предаваться гневу. Даже если она является орудием в руках его бабки, он должен спасти ее ради чести своего имени. С ней он разберется потом.
Граф сел напротив своей очаровательной кузины, стараясь выглядеть спокойным и любезным.
— Лора, твоя преданность достойна всяческих похвал, но ты должна сказать мне, что происходит. Минерва в страшной опасности, и я не Смогу помочь ей, если не буду знать, в чем дело.
Девушка закусила губу.
— Она думала… она была уверена, что, если вы все узнаете, вы не захотите ей помочь…
— Обещаю тебе, — ровным голосом сказал граф, — что бы она ни сделала, мои намерения не изменятся. Я все равно помогу ей.
Лора крепко стиснула руки и с трудом заговорила:
— Вчера вечером… в театре… сэр Артур сказал Мэг, что у него находится одна наша вещь. Вещь, которую мы оставили в том доме. Он сказал, что Мэг должна прийти к нему, чтобы забрать ее.
Какое-нибудь свидетельство заговора? Письмо от его бабки?
— Что это за вещь?
Вопрос казался несложным, но Лора снова страшно смутилась. Она закрыла рот рукой, словно боясь признаться, и граф нетерпеливо произнес:
— Ну же, Лора! Не представляю себе, что может заслуживать такой секретности.
Девушка смотрела на него широко открытыми, огромными глазами, полными слез.
— Это магическая статуэтка.
— Что? — Поскольку Лора все еще прикрывала рот рукой, слова прозвучали неразборчиво, должно быть, он не правильно ее понял.
Лора вскочила на ноги:
— Я знала, что вы ни за что мне не поверите! А если поверите, то будет еще хуже! — Она безудержно зарыдала.
Ругаясь про себя последними словами, Сакс обнял ее за плечи и протянул носовой платок, потом усадил на диван и сел рядом.
— Ну-ну, Лора, не стоит так расстраиваться! Успокойся и объясни, что это значит.
Неужели она в самом деле сказала «магическая статуэтка»? И какую роль та могла играть в плане, придуманном его бабкой?
Сжимая побелевшими пальцами платок, Лора высморкалась. Ее синие глаза были влажны, но почти не покраснели. Определенно, настанет день, когда она сведет с ума какого-нибудь мужчину.
— Вы не поверите. Я и сама не до конца в это верю. У меня ведь нет этой силы. — Она еще раз высморкалась, потом посмотрела прямо ему в глаза. — Мы владеем этой статуэткой, милорд. Это камень желания. Человек, который обладает необходимой силой, может попросить исполнения желания, и оно всегда сбывается.
Сакс пытался понять, не шутит ли она. Или, может быть, лжет? Хотя нет, то, что она не лгала, было очевидно. Должно быть, она поверила в ложь, рассказанную ей сестрой, глупышка.
— Ты совершенно права, Лора. Я не верю. Подумай сама: семья, владеющая таким сокровищем, едва ли оказалась бы в крайней нищете, ведь правда?
— Но Мэг не прибегала к ее чарам, понимаете? Она обладает нужной силой, но ей это вовсе не нравится. Сестра, говорит, что статуэтка злая и что она всегда имеет «жало в хвосте». И это правда! — Лора прижала платок к глазам. — Посмотрите, что с ней случилось!
— Лора, прекрати! — Когда девушка, немного повсхлипывав, успокоилась, он сказал:
— С Мэг пока ничего не случилось, — так он надеялся, — и подумай: ведь если она не прибегала к ее чарам, то все это не могло произойти из-за колдовства.
Вместо того чтобы успокоиться, при этих словах Лора снова разразилась слезами, уткнувшись в носовой платок.
Испытывая сильное искушение дать ей оплеуху, Сакс все же сумел сдержаться. У него был достаточный опыт обращения с нервными молодыми особами. Однако время шло, а жена его продолжала оставаться в опасности. Рыдания начали стихать, потом прекратились вовсе, и Лора подняла голову, тихонько всхлипывая.
— Итак, — продолжил граф, — похоже, однажды она все же воспользовалась услугами статуэтки? Когда это было, недавно?
Лора кивнула.
— И что она у нее попросила?
Повисла мертвая тишина, граф молча ждал.
Наконец Лора прошептала:
— Вас. — Поскольку он смотрел на нее в немом ошеломлении, она добавила:
— Не именно вас, милорд, конечно, а просто какого-нибудь выхода из нашего трудного положения! Но оказалось, что этот выход… вы.
После нескольких мгновений изумленного молчания Сакс расхохотался:
— О Юпитер! Девочка, какая же ты глупышка! События, приведшие к тому, что я женился на твоей сестре, начались десятилетия тому назад. Какое отношение к ним могло иметь недавнее колдовство?
— Тем не менее имеет, — упрямо сказала Лора, теперь уже вполне спокойная. — Во всяком случае, так говорят. Для Шилы время не имеет никакого значения.
— Для кого?
— Ну для этой древнеирландской статуэтки. Она называется Шила-ма-гинг. Или гиг. Что-то в этом роде.
Граф встал. У него в голове не укладывалось, что даже Лора может верить в подобную чушь.
— Как бы она ни называлась, она не может иметь отношения к моему решению жениться на твоей сестре. Но раз она ей так дорога, почему она забыла ее в том доме?
— Она не забыла. — Лора бросила на графа обеспокоенный взгляд, потом добавила:
— Она не хотела, чтобы вы ее увидели. А потом вернулась за ней…
Граф всплеснул руками:
— Ты хочешь сказать, что твоя безмозглая сестра оставила статуэтку в старом доме, не желая быть уличенной в своей слабости?
Лора вскочила на ноги, разъяренная, как обиженный котенок:
— Мэг вовсе не безмозглая. Уверяю вас, милорд, все это совсем не вздор!
Он оставил ее слова без внимания:
— Значит, она выбралась из дома до рассвета, чтобы забрать со старого места статуэтку?
— Да, милорд.
— Безмозглая, — повторил он, не обращая внимания на возмущенную Лору. — Допустим на секунду, что твоя сестра действительно верит в этот абсурд и хочет заполучить обратно своего чудесного идола. Но сэр Артур уже унес его?
— Полагаю, так, милорд.
— Ну, не дуйся. Зачем ему это?
— Я не дуюсь. Я сержусь на вас. Знала же, что вы ни за что не поверите.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46