— Дженива даже подумала, что ты и есть этот мистер Дэш, — заметила Талия. — Смешно!
— Очень смешно. — Маркиз улыбнулся Джениве, и она, незаметно скривившись, ответила притворной улыбкой.
Затем леди Трейс начали в поисках возможного объяснения обсуждать создавшееся положение, и маркиз с видом невинного ангела принял участие в обсуждении.
Чтобы дать себе время подумать, что делать дальше, Дженива взялась за вышивание. Она пыталась воспроизвести красивый покров под миниатюрное изображение Рождества Христова — старый потерял вид, и ей оставалось совсем немного, чтобы закончить замену. Когда они приедут в Родгар-Эбби, она сможет установить вертеп там, как она всегда делала под Рождество. Скорее все произойдет в ее комнате, а не на почетном месте, но и этого достаточно.
Она следила за разговором, и поэтому лорд Эшарт не застал ее врасплох, обратившись к ней:
— Вероятно, вам было бы разумнее не вмешиваться, мисс Смит… — Он сидел, небрежно откинувшись, если можно назвать маркиза небрежным. Его поза, тон и взгляд одинаково возмутили Джениву.
Она сделала еще стежок, чтобы скрыть возмущение.
— Значит, вы бы объехали их стороной, милорд?
— Я не пользуюсь репутацией доброго самаритянина.
— И хорошего отца также.
— Я не имею никакого отношения к репутации отца, мисс Смит. — Он поднял бровь.
— Что удивительно для распутника.
Эти слова сорвались с ее языка против воли, и его глаза холодно сверкнули. Но Джениву не покидало желание отомстить, и она жаждала еще одной схватки — той, в которой победа останется за ней.
Но он лишь отмахнулся от нее:
— Я вижу, вы плохо разбираетесь в жизни, мисс Смит.
— О, в этом ты ошибаешься! — внезапно воскликнула Талия. — Дженива везде побывала и испытала так много приключений!
Холодный взгляд снова обратился на нее.
— Меня это нисколько не удивляет.
В этих словах прозвучало столько скрытых оскорбительных намеков, что Дженива от волнения вонзила иголку в палец. Она шумно втянула в грудь воздух и, поспешно отложив рукоделие, взяла палец в рот.
— Кажется, вы укололись, мисс Смит? — сказал этот дьявол. — Надеюсь, не до крови? Удивительно для искательницы приключений.
Дженива собралась с духом, намереваясь высказать ему все, что она о нем думает, но тут дверь открылась, и им принесли ужин.
Немного остыв, она поняла, что избежала крупной неприятности, но ее гнев все не утихал.
Он принял ее за шлюху! Но почему? Из-за того поцелуя? Но ведь тогда он насильно поцеловал ее!
Пока две горничные накрывали стол, Дженива убрала свою работу и, насколько сумела, взяла себя в руки. Она не могла позволить себе сражаться с ним — этот человек мог избавиться от нее, как от назойливой мошки, и ребенок остался бы без защиты. Она не могла рассчитывать на то, что леди Трейс позаботятся о Чарли: Талия была ненадежной, а леди Каллиопа не отличалась добросердечием.
Вспомнив о няньке, остававшейся наверху, Дженива сказала, что отнесет ей кое-что поесть, и отправилась наверх с полным блюдом еды, получив прекрасную возможность собраться с мыслями и оценить ситуацию.
Глава 5
Дженива подумала, что плащ лорда Эшарта с волчьим мехом легко заменил бы табличку на груди негодяя, предупреждающую об опасности. Она ни на минуту не сомневалась, что его предыдущее появление не было лишь совпадением уж слишком Дэш походило на Эш. Он, бесспорно, пользовался этим именем для распутных похождений — похождений, кончавшихся такими неудобствами, как появление ребенка.
Но более всего пугало ее собственное отношение к этому. Она всегда питала слабость к определенному типу мужчин: смелый, мужественный мужчина возбуждал ее физически, а ум его был достойным соперником ее уму.
Вспомнив об итальянце по имени Казанова, славившемся своей неотразимой привлекательностью для женщин, она почувствовала, что маркиз обладает такой же силой. Она любила пофлиртовать, но никогда не переходила опасную черту, тогда как теперь…
В последний раз ее так волновал бородатый главарь берберских пиратов. Ужасное сравнение, тем более что она застрелила его.
Этого человека она не могла застрелить, но у нее было другое оружие. Она могла рассказать его любящим тетушкам о том, что он и есть мистер Дэш — жестокий человек, бросающий на произвол судьбы невинных малюток.
Остановившись перед дверью в гостиную, Дженива неожиданно сообразила, что маркиз, возможно, не ожидал увидеть ее в комнате леди Каллиопы. Он поцеловал ее в одной комнате гостиницы, а затем его отвели в другую. О, как бы ей хотелось снова пережить ту встречу у двери леди Каллиопы и испытать это наслаждение!
Когда Дженива вошла в гостиную леди Талии, она обнаружила, что в ней никого нет, и прошла в спальню. Там находилась только ирландка-няня, которая все еще мылась перед огнем камина, а младенец спал на кровати. Реджина, очевидно, ушла поужинать в помещение для слуг.
Вода уже остыла, но камин ярко горел, и около него были приготовлены полотенца. Няня вылезет из лохани, когда ей станет холодно или когда ребенок проснется.
Дженива подвинула стул поближе к няне и поставила на него еду.
Шина улыбнулась и поблагодарила, она выглядела трогательно доверчивой и удивительно юной. Конечно, молодые женщины становятся матерями, но это все равно поразило Джениву: девушка казалась такой же невинной и беззащитной, как и младенец.
— Все будет хорошо, — пообещала Дженива и добавила: — Если помогут сила и воля. — Она дала обещание, но что она могла сделать, чтобы заставить маркиза подчиниться ее воле?
Вернувшись вниз, Дженива увидела, что гостиничных слуг отпустили. Маркиз и леди Трейс доедали суп, и она принялась за свой, прислушиваясь к их разговору. Маркиз рассказывал не совсем приличные истории, но его тетушки, казалось, ничего не имели против и ловили каждое его слово, словно пожилые гурии в гареме.
Когда Дженива покончила с супом, она собрала тарелки и поставила их на буфет, затем принесла другие блюда.
— Теперь, — услышала она голос Эшарта, — пора и вам рассказать мне о себе, мои дорогие. Куда это вы направляетесь в конце декабря?
Дженива покачала головой, вспомнив, что ответила леди Каллиопа, когда она сказала, какую доброту проявил к ним маркиз, так хорошо обеспечив их поездку всем необходимым.
«Не стоило приписывать ему доброту. Не сомневаюсь, он бросил письмо секретарю и вернулся к своим девкам и бурной жизни».
— Ну как же, в Родгар-Эбби, конечно! — воскликнула Талия. — Мы едем к дорогому Беовулфу на Рождество.
— Что?
Наблюдая за маркизом, Дженива обрадовалась, увидев, как он поражен. Расставляя блюда на столе, она постаралась скрыть насмешливую улыбку.
— Об этом не могло быть и речи, — вставила леди Каллиопа, — когда всем распоряжалась София.
Три недели назад леди Трейс получили неожиданное приглашение провести Рождество в Родгар-Эбби, родовом имении другого их внучатого племянника, маркиза Родгара, а во время последовавших взволнованных обсуждений Дженива узнала, что они не видели его более тридцати лет из-за каких-то непонятных семейных разногласий.
Она не жила с дамами Трейс, но часто посещала их, избегая оставаться в доме мачехи: таким образом она стала участницей долгих и часто бестолковых обсуждений того, следует ли им принять приглашение или отказаться от него.
Там присутствовала еще одна из сестер Трейс, леди Урания, но она была вдовой и всегда проводила Рождество со своим старшим сыном. Однако она считала, что сестрам следует поехать, если путешествие окажется им по силам. Леди Каллиопа полагала, что это безумие, тогда как Талия металась между желанием и невнятными упоминаниями о «бедной Августе».
Джениве очень хотелось узнать что-нибудь о «бедной Августе», но спрашивать она не смела. В конце концов сестры решили отклонить приглашение, но тут их золовка, вдовствующая маркиза Эшарт, прислала им письмо, запрещая эту поездку. Это письмо все изменило выражаясь матросским языком, обе леди Трейс «нутром» ненавидели эту женщину.
Дженива поставила пирог на середину стола, а ветчину прямо маркизу под нос.
— Мне так хочется снова увидеть дорогого Беовулфа! — говорила между тем Талия. — Что бы ни случилось в прошлом, те, кого это касалось, давно умерли.
Поставив на стол еще два блюда, Дженива почувствовала на себе тяжелый взгляд маркиза, а когда она села за стол, лорд Эшарт сказал:
— Всепрощающая натура, мисс Смит?
— Это по-христиански, не так ли, милорд? Положить вам пирога?
Он не обратил внимания на ее предложение.
— Прощайте и прощены будете?
Она отрезала кусок пирога и положила его на протянутую Талией тарелку.
— Думаю, речь идет не о заботе о себе, милорд. Можно прощать просто потому, что это правильно.
— И что же, за вами тоже водятся грехи, требующие прощения?
Она положила пирога леди Каллиопе.
— Никто из нас не безгрешен, милорд. — «Особенно вы».
— Конечно, если только он не безнадежный зануда. Дженива отрезала кусок пирога себе и взяла картофель, переданный ей Талией.
— Вы полагаете, что добродетель скучна, милорд?
— А вы нет? Ах да, вы признались, что нуждаетесь в прощении. Все это… э… слишком глупо.
Дженива чуть не уронила тарелку.
— Это не… — С трудом удержавшись от ответа, которого он определенно добивался, она оглядела сидевших за столом и увидела, что Талия с разгоревшимися глазами наблюдает за их пикировкой, как будто за забавной сценкой, а леди Каллиопа сосредоточенно ест.
Дженива положила кусок пирога на пустую тарелку маркиза, не интересуясь, хочет ли он его.
— А, пирог с голубями! Вы любите голубей, мисс Смит? Поскольку «голубь» на жаргоне означал «простофиля», это было еще одно оскорбление.
Ни к кому не обращаясь, Дженива заметила:
— Надеюсь, завтра погода станет теплее. Бедные слуги так страдали сегодня…
— Погода, — тихо сказал маркиз, — прибежище скучных… или испуганных.
Она понимала, что ей не следует этого делать, но все равно взглянула прямо ему в лицо:
— Я не боюсь вас, лорд Эшарт.
— А следовало бы, мисс Смит. Определенно следовало бы. Дженива протянула тарелку:
— Можно мне немного ветчины, милорд? Он без возражений выполнил ее просьбу.
— Вы думаете, я притворяюсь? Ошибаетесь. Дженива ощутила опасность, как будто разразилась гроза или загремели вражеские пушки, и в ней заиграла кровь.
— Я не сомневаюсь, что вы — маркиз, милорд, лицо могущественное и влиятельное.
— Лицо? А каким действующим лицом являетесь вы в этой пьесе?
Она отрезала кусочек мяса.
— Я всего лишь бедная компаньонка, милорд.
— Значит, вам нужно научиться играть.
Дженива почувствовала непреодолимое желание воткнуть вилку в его изящную руку, лежавшую на столе совсем рядом с ее рукой и сверкавшую изумрудом, стоившим столько, что на эти деньги можно было бы содержать маленького Чарли всю его жизнь.
— Милорд, вам не наскучило насмехаться надо мной? Я всего лишь дочь морского офицера и компаньонка двух леди почтенного возраста.
— И я готова поручиться за это. — Леди Каллиопу, казалось, забавлял их разговор. — Но не пора ли, дорогой, обратить внимание на проблему несчастного ребенка мистера и миссис Дэш. Что нам с ним делать, а?
— Отдайте его в приходский приют. — Маркиз не спеша приступил к еде.
— Ребенку нужна кормилица, — заметила Дженива.
— Так отдайте в приют их обоих. Бессердечный подлец!
— И как вы думаете, что будет с ними дальше? Он бросил на нее недовольный взгляд:
— Пока не найдется заблудшая миссис Дэш, им дадут кров и будут их кормить…
— Как нищих! Ни одному приюту не нужны бедные и несчастные из ниоткуда. А кто будет платить за поиски? Вы?
— Почему, черт побери, я?
— Выбирайте выражения, сэр!
— Мои выражения никому не мешают.
— Дженива, дорогая, — вмешалась Талия, — ты говорила, что слышала всякое на корабле.
Лорд Эшарт посмотрел на нее с таким видом, как будто заработал очко в свою пользу. Кипя возмущением, Дженива была вынуждена поглощать огромное количество пищи, которое она набрала себе на тарелку. Ах, как бы ей сейчас пригодился пистолет!
Пока Дженива ела, а остальные сплетничали, она с сожалением думала, что тут даже пистолет не помог бы. Она умела определять несгибаемую гордость, когда сталкивалась с ней, и не сомневалась, что маркиз не согнется даже на пороге смерти. Так принесет ли пользу попытка убедить его? Или в нем все же найдется капля христианского милосердия — вон как он добр к своим тетушкам…
Когда разговор прервался, она вернулась к этой теме:
— И как же мы поступим с ребенком? Отдать его в приют — значит, обречь на смерть.
Эшарт вздохнул.
— Я оставлю деньги, мисс Смит. Этого достаточно?
— А когда деньги кончатся?
— Если миссис Дэш не найдется к этому времени, то, вероятно, она не найдется никогда. Едва ли вы ожидаете, что я буду содержать ребенка всю жизнь.
«А почему бы и нет?» — Дженива нахмурилась. Маркиз посмотрел на нее, ожидая, что она будет настаивать, но у нее для него было припасено кое-что другое. Она повернулась к старым дамам:
— Маркиз и был тем человеком, который пришел сюда как мистер Дэш. Он — отец ребенка.
Глава 6
«Итак, оружие вынуто из ножен», — подумал Эшарт.
— Я совершенно уверен, что нет.
— Да! По крайней мере вы тот человек, который пришел встретить его мать. Этого вы не можете отрицать, милорд.
Наглая девчонка стояла на своем.
— Нет, этого я не отрицаю.
— Тогда вы знаете, кто она, и можете вернуть ей ребенка. К чему это может привести? Бог весть. Он поднял бокал с вином и сделал глоток. Впрочем, у него не было причины скрывать правду.
— Я допускаю, что леди, которую вы встретили, была Молли Керью, точнее, леди Бут Керью, вдова. — Он обратился к тетушкам, которые наверняка слышали о скандале. — Но я не отец этого ребенка.
— Конечно, нет. — Тетушка Каллиопа пожала плечами. — Джентльмен заботится о своих незаконнорожденных детях.
— Если может сосчитать их, — тихо проворчала мисс Смит, но так, чтобы он услышал. Она была возмущена, хотя не могла отрицать, что в происходящем имелась своего рода пикантность.
— Я плачу секретарю, чтобы он вел учет, мисс Смит.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37