Граф Гай отдавал ему Роллстон, и теперь он должен был передать его Мадлен в качестве ее доли наследства.
– Нет, – вмешался он импульсивно, и все посмотрели на него.
Эмери была невыносима мысль, что Роллстон попадет в ее жестокие руки, но он подыскал тактичный предлог:
– В этом нет никакого смысла. Здесь дом леди Мадлен, и она с ним знакома. Ее наследством должно стать имение Баддерсли.
Король пожал плечами:
– Как хочешь. Вся остальная собственность, которая переходит с баронством, будет семейным достоянием.
Другими словами, его. Эмери мельком взглянул на Мадлен, чтобы увидеть ее реакцию. Замена была не в ее пользу, так как имение Баддерсли было разорено и в нем царил хаос, тогда как имение Роллстон процветало. Девушка осталась безучастной.
Писарь продолжал оглашать имущественные права обеих сторон и меры, предусмотренные на случай смерти любой из сторон, и для их детей, и на случай отсутствия детей, и для их внуков…
Мадлен едва слышала голос писаря, пока он читал длинный манускрипт. Имущественные права ничего не значили для нее. Она вышла замуж за человека, который ее ненавидел.
Внезапно он заговорил, прервав чтение, возражая на что-то. Мадлен поняла, что он возвратил ей назад Баддерсли как ее собственное наследственное имущество. В смущении она удивленно поглядела на него, потому что не ожидала доброго отношения. Но в этот момент он на нее не смотрел.
Настало время подписывать брачный контракт. Руки Мадлен вспотели, но она взяла перо и подписалась. Следом поставил свою подпись Эмери. За ним расписались все свидетели, начиная с короля и включая всех рыцарей.
Затем король, широко улыбаясь, взял руки Мадлен и Эмери и соединил их. Девушка почувствовала, что жених взял ее руку неохотно.
– Теперь в церковь, – сказал король, – а потом мы наконец сможем подкрепиться. Мой желудок гудит, как пустая бочка. Тебе нужно кольцо, – сказал он Эмери. – У тебя есть одно в запасе.
Мадлен ощутила, как он напрягся, и взглянула на два кольца, которые он носил. Витое, проволочное на его левой руке и массивное на правой. Он вручит ей дар? Нет. Эти кольца были символами союза, столь же нерушимого, как сам брак. Которое из них он отдаст? Почему это так важно? Обстановка опасно накалилась, но тут граф Гай выступил вперед и снял кольцо со своего мизинца.
– Этим кольцом я венчался с моей первой женой. Я буду польщен, если оно пригодится.
Эмери де Гайяр взял кольцо со вздохом облегчения.
– Спасибо, отец! – Слова прозвучали с неподдельной искренностью.
Отец Седрик ожидал у дверей церкви. Когда он увидел, кого выбрала Мадлен, его улыбка расцвела еще ярче. Он поднял руку и благословил молодую пару.
– Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа…
Отец Седрик проворно сам произнес за молодых заявления о намерениях и согласии, перечислил обязательства супругов и объявил, что это честный союз.
Король взял руку Мадлен и отдал ее Эмери, даруя ему полную и безоговорочную власть над ней. Эмери надел кольцо своего отца на безымянный палец ее правой руки.
– Вручаю тебе это золотое кольцо в знак нашего союза, – хмуро произнес он. – Окажи мне честь, приняв его, и пусть этот дар соединит нас навеки.
– Теперь вы муж и жена перед лицом Господа, – радостно объявил отец Седрик, – и над вами его благословение. Эмери, всегда будь добр со своей женой и во всем стань ее опорой. Мадлен, всегда будь добра к своему мужу и во всем стань ему поддержкой.
«Даже в измене? – подумала Мадлен. – Скорее всего я не смогу».
Она дала свою собственную клятву: «Или Эмери де Гайяр прекратит свою работу на англичан, или я заявлю на него королю!»
Отец Седрик снова благословил их во имя пресвятой Троицы, Непорочной Девы и всех святых. Священник повернулся, чтобы отвести их в часовню, но король остановил его.
– Встань перед мужем на колени, леди Мадлен, – сказал он, – как велит обычай. Ты склонна к самоуверенности. Встань на колени и поцелуй руку лорду Эмери, руку, которая впредь будет карать тебя за твои заблуждения.
Вильгельм был явно все еще зол на нее.
«Если бы вы только знали, сир, – думала Мадлен, – что приказали мне преклонить колени перед предателем».
Но она повиновалась и встала на колени, чтобы поцеловать пальцы правой руки своего мужа.
Во время мессы она молилась, чтобы Господь даровал ей сил наладить их брак и отвратить мужа от измены. После этого они прошествовали в замок под приветственные крики людей. Мадлен старалась улыбаться, но ей это плохо удавалось. Эмери даже не пытался. О, милостивый Боже, беспомощно вопрошала она, что будет ночью, когда они останутся наедине? Разве он не обещал превратить ее жизнь в кошмар, если она выберет его? Но она вспомнила, что у нее тоже есть оружие. Она держит его жизнь в своих руках. Трапеза была превосходной. Настоящее пиршество, а не завтрак. Она не занималась подготовкой праздника с прошлого полудня, но слуги Баддерсли проявили рвение и приготовили отличное мясо, прекрасные сладкие блюда. Всего было в избытке. Для окрестного люда во дворе зажарили быка. Эмери и Мадлен сидели на возвышении, даже король уселся ниже. Они молчали. Граф Гай наклонился и сказал Эмери:
– Поговори с ней. Ты должен был подумать, о чем с ней говорить.
– Очень о многом. Но это будет позже.
Мадлен потеряла последние остатки аппетита. Когда пир подошел к концу, король повернулся к ней:
– Возможно, ты не совсем представляешь себе ситуацию, леди Мадлен. Я со своими приближенными должен вскоре уехать, но мы хотим видеть это дело завершенным. Я думаю, вам уже постелили наверху.
Мадлен вздрогнула.
– Прямо сейчас?
– Да, – сказал Вильгельм. – Это не займет много времени, и мы полагаемся на твое слово, что все пройдет как надо. И не забудь позаботиться о его руке.
Мадлен рассмеялась коротким смешком, прозвучавшим безнадежно даже для ее собственных ушей. Король вздохнул.
– Не понимаю, почему столько волнений вокруг таких пустяков. Эмери, возьми ее, ради Бога, и заверши этот брак. Мне необходимо отправиться в путь. Я оставляю тебя здесь присматривать за имением, так что у вас будет сколько угодно времени для игр и развлечений.
Эмери встал и протянул ей руку. Мадлен позволила ему отвести себя в спальню. Не заставлять же тащить себя силой на брачное ложе!
Глава 12
Комната выглядела совсем пустой. Имущество короля уже вынесли, а все, что Поль и Селия считали своим, исчезло вместе с ними. Остались только два сундука, стол и кровать, застеленная чистыми простынями.
Мадлен услышала, как щелкнула дверная задвижка, и тут Эмери схватил ее сильной левой рукой.
– «Я не намерена выбирать вас, я собираюсь замуж за Стивена», – с горечью повторил он ее слова. – Помнишь это, Мадлен де Л'От-Виронь?
– Я много всего отлично помню, – отвечала она, вырываясь. – Пустите меня!
– Разве ты не добрая, послушная жена? – насмешливо спросил он, сжимая ее крепче.
Мадлен стиснула кулак и ударила его по раненой руке. Он вздрогнул, но не отпустил ее. Эмери протащил ее по комнате и швырнул на постель. Она соскочила с другой стороны.
– Не прикасайтесь ко мне!
Он стоял, опершись о спинку кровати.
– Чего ты ожидала, когда выбирала мужа? Праведного короля Эдуарда? Вряд ли найдется много мужчин, согласных сохранять целомудрие в браке. И нас ждет нетерпеливый и раздраженный король, спешащий услышать новость о том, что ты потеряла невинность.
– Мы можем просто сказать им, что это свершилось, – сказала она в отчаянии.
– Лгать? – спросил он. – Для тебя это привычно, не так ли? Но не для меня. Отправляйся в постель, или мы займемся этим на полу.
Мадлен глубоко вздохнула.
– Только прикоснись ко мне, Эмери де Гайяр, и я скажу королю, что ты Золотой Олень!
Было видно, что это его задело, но он быстро оправился.
– Должно быть, безумие поразило вею вашу семью. Золотой Олень сейчас в Уорикшире.
– Ловко, – признала она, внимательно наблюдая за ним. – Тебе повезло, что другие используют твое имя, или ты специально послал людей, чтобы создать «дымовую завесу»?
На вид он остался спокоен, но она чувствовала, как он напряжен.
– Что заставило тебя считать меня мятежным саксом? Я нормандский рыцарь.
– Золотой Олень говорит по-французски.
– Как и многие англичане. Кроме того, – добавил он со злорадной улыбкой, – откуда тебе знать, как говорит Золотой Олень?
– Тебе отлично известно, что мы встречались! И сразу после нашей последней встречи моя тетя совсем сошла с ума и превратила мою жизнь в ад. По твоему подстрекательству!
– Зная тебя, я сомневаюсь, что она нуждалась в поощрении. Королю было бы интересно послушать, как ты встречалась в лесу с мятежником.
Мадлен задохнулась от ярости.
– Встречалась только с тобой!
– И тогда я взял тебя силой? – спросил он со злым любопытством.
– Я девственница! – ответила она сквозь сжатые зубы.
Вероломная улыбка исчезла с его лица.
– Тогда нам лучше скорее покончить с этим, прежде чем явится король и примется случать нас, как пару заартачившихся животных.
Мадлен пустила в ход свое главное оружие и ничего не достигла.
– Я думала об этом, – с отчаянием сказала она. – Я скажу королю.
– Интересно будет посмотреть на его реакцию.
С быстротой молнии он бросился на кровать, перекатился через нее, затем обратно. Мадлен оказалась зажата под его телом. Она вырывалась, но была ужасающе беспомощна.
Однажды он избавил ее от Одо, но теперь не было никого, кто мог бы ее спасти. Даже если она закричит, все эти мужчины в зале будут только смеяться. Она увидела в его глазах ярость, и страх перед болью охватил ее.
– Пожалуйста, не надо, – прошептала она. – Не насилуй меня!
– Мужчина не может изнасиловать свою жену, леди Мадлен. – Он вздохнул. – Мне бы очень хотелось избить тебя, но я не склонен к насилию. Может, уладим это дело по-доброму?
Она судорожно сглотнула и кивнула в знак согласия.
– Прекрасно. – Он осторожно скатился с нее. – Сними верхнюю одежду.
Мадлен села и трясущимися руками выполнила его требование. Ее зубы стучали, она не осмеливалась поднять на него глаза. Девушка сняла тунику, затем платье и осталась только в тонкой льняной сорочке.
– Д-должна я снять это т-тоже?
– Возможно, ты будешь чувствовать себя лучше, если при солнечном свете на тебе будет что-то надето, – бесстрастно сказал он.
Услышав его невозмутимый тон, она осмелилась посмотреть на него. Он больше не казался разгневанным, но и не был спокоен. Его глаза потемнели и напомнили ей о том, как Эдвальд смотрел на нее тогда, у реки. А Эмери и был Эдвальдом. Ее тело откликнулось точно так же, как в тот день, и искра надежды затеплилась в ее душе.
– Ложись.
Его голос слегка охрип. Она подчинилась, и он сел возле нее. Положив ладонь ей на бедро, он провел ею вверх, пока не коснулся груди. Сердце ее упало. Он начал поглаживать ее сосок через ткань. Это было механическое движение, хотя и подобное тому, как он действовал, когда еще желал ее.
Она удивленно взглянула на него.
– Что ты делаешь?
– Тебе будет легче, если тебя подготовить. Расслабься.
Это было трудно, особенно после того как он слегка опустил ее сорочку и приложился ртом к ее второй груди. Его действия странно влияли на нее. Дыхание ее участилось, а тело испытывало желание двигаться само по себе, без всяких причин.
Пока он сосал ее грудь, его левая рука скользнула ей под сорочку, поглаживая бедро. Это было такое нежное прикосновение, что ее страх и настороженность начали исчезать. Затем его рука двинулась в ее сокровенное место, и она напряглась. Даже она сама избегала касаться его, кроме как во время мытья. Но тут она вспомнила, что мужу разрешены всевозможные вольности. Мужу дозволено все. Когда он раздвинул ей бедра, она судорожно сглотнула, но не сопротивлялась. Она просто лежала с пылающим лицом, глядя в деревянный потолок, мечтая, чтобы ее окутала волшебная пелена и все мысли исчезли.
Его палец скользнул в ее потаенное место, которое откликнулось уже знакомой ей болью. Она перевела дух.
– Как странно, – сказала она со смешком, – то, что было грехом, теперь превратилось в обязанность.
Он не ответил. Видно, не разделял ее юмора.
Мадлен зажмурилась и постаралась не думать о том, что он делает. Она старалась вызвать в памяти тот день с волшебным принцем – тихий шепчущий голос, нежно поглаживающая рука, ласковые прикосновения губ к ее шее. Время, проведенное с Эдвальдом. Его страстные руки и рот. Его пламенное желание, которое так болезненно осталось неудовлетворенным. Тот же сверкающий путь жаркого наслаждения открывался перед ней.
Ее тело приподнялось навстречу его ищущей руке.
– Отлично, – бесстрастно сказал он. – Ты уже влажная. Ты очень быстро возбуждаешься. Если окажется, что ты не девственница, я изобью тебя, и не только по этой причине.
Его грубый тон рассеял волшебную пелену. Мадлен открыла глаза и отстранилась, напрягшись, как раз когда он опустился поверх нее. Он раздраженно вздохнул и снова приложился ртом к ее груди, слегка откатился в сторону и принялся рукой осторожно поглаживать между ее бедер. Его прикосновения возбуждали, но восторженная радость пропала. Все это были манипуляции, подобные той, например, как тянуть за сухожилия отрезанную куриную ногу. Потянешь за одно сухожилие, и один коготь скрючится, потянешь за другое – второй…
Но все равно ее дыхание стало прерывистым, а ноги задрожали и раздвинулись. Он снова перекатился на нее, и она почувствовала между ног его твердую плоть. Плавным движением он скользнул в ее теплую глубину, пробуждая в Мадлен чувства, о которых она даже не подозревала и которые заставляли ее с готовностью устремляться ему навстречу.
Мадлен испустила дрожащий стон. Она подумала, что ее ждет беда. Но она была создана для этого мужчины, и ее тело знало об этом. Ее руки обвили его, ее бедра сжались, удерживая его. Внезапно сильная боль заставила ее застыть.
– Спокойно, – прошептал он. – По крайней мере мне не придется сегодня тебя бить.
Она нервно рассмеялась: Ей вспомнилось его терпение под иглой, и она приняла его, хотя боль продолжалась и жгла.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45