Платье девушки темно-красной лужицей легло у ее ног, когда Уэс стянул его. Нижнее белье кружевной пеной обволокло лодыжки. Оставаясь на коленях, Уэс с пересохшим горлом как завороженный смотрел на обнаженную Онести. Она была самим совершенством. Ему ужасно хотелось немедленно исследовать каждую деталь, изгиб, все потаенные ложбинки ее тела. Сгорая от желания, он искал ее взгляд.— Онести…Его прерывистый шепот заставил девушку посмотреть ему в лицо. В ее глазах Уэс увидел такую же страсть, какую испытывал сам, и понял, что должен действовать. Он обхватил ладонями ее ягодицы и прижался лицом к животу, затем, медленно раздвинув бедра, прильнул губами к теплому треугольнику, жаждущему его поцелуев. Прикосновение к горячей сладостной плоти необычайно возбудило Уэса. Он начал целовать влажную расщелину и почувствовал, что Онести едва сдерживает стоны. Она шире раздвинула бедра, обеспечив ему еще больший доступ, и Уэс, добравшись до сладостного бутона ее страсти, принялся ласкать его. От восторга он затаил дыхание, когда услышал громкие стоны Онести.Взглянув на нее, Уэс увидел, что ее прелестное лицо порозовело от наслаждения.— Скажи мне, Онести, — прошептал он дрожащим голосом, — скажи, чего ты хочешь. Не молчи, дорогая.Выражение лица Онести стало напряженным, когда она прошептала:— Уэс… пожалуйста…— Говори же! — Уэс подавил дрожь. — Ты хочешь, чтобы я любил тебя, дорогая?Онести судорожно вздохнула.— Ты хочешь, чтобы я любил тебя, как никакой другой мужчина прежде? Хочешь испытать необыкновенные чувства?Онести никак не могла унять дрожь, но продолжала молчать.— Будь моей, дорогая. — Голос его понизился от волнения. — Отдайся мне, и ты не пожалеешь.Не дожидаясь ответа, Уэс снова прижался губами к жаждущей купели ее страсти. Онести исступленно застонала. Уэс тоже необычайно возбудился. В этот момент он не думал ни о чем, кроме того, что в его объятиях желанная женщина.Он продолжал жадно наслаждаться своей добычей. Его ласки становились все горячее. Поцелуи проникали все глубже и глубже. Прекрасная пленница совсем расслабилась. Уэс ощущал удивление Онести… и ее страсть.Девушка опять задрожала, когда он обхватил губами бутон ее женственности и она почувствовала ласку его втягивающих движений. Тело Онести затрепетало. Испытывая приятное удовлетворение, Уэс продолжил дарить ей наслаждение, пока тихие стоны и полная расслабленность Онести не возвестили, что она больше не может терпеть эту сладостную пытку.Подхватив девушку, Уэс отнес ее на покрытую атласным покрывалом кровать. Сердце его громко стучало. В тусклом свете на шее девушки блеснул золотой медальон. Уэс не отрывал взгляда от ее обнаженного тела. Темные волосы разметались по подушке, утонченное лицо порозовело. Подобно человеку, умирающему от жажды, он упивался ее нежным взглядом… взглядом, который выражал полную покорность…Уэс стоял над ней, тяжело дыша и неотрывно глядя на нее. Взгляд его был загадочен. Забыв о своей наготе и еще не остыв от исступленной страсти, которую только что пережила, Онести позволила Уэсу молча разглядывать ее. Она никогда не испытывала ничего подобного. Его прикосновения, такие нежные, и ласки, о которых она никогда даже не подозревала, потрясли ее до глубины души.Сердце Онести снова тревожно забилось, когда глаза Уэса загорелись огнем и он лег рядом с ней. Она опять задрожала и прильнула к нему, а он стал нежно гладить ее. Онести ощутила мускусный запах мужского тела, в то время как Уэс осыпал поцелуями тело девушки, находя потаенные местечки, от прикосновения его губ к которым она испытывала особое наслаждение. Своими ласками он снова возбуждал в ней горячее желание.Из уст Онести непроизвольно вырвался протестующий возглас, когда Уэс неожиданно отстранился. Она попыталась снова прижаться к нему, но он воспротивился, сохраняя дистанцию между ними. Их взгляды встретились. Когда Уэс наконец заговорил, голос его дрожал:— Ты хочешь меня, Онести? Скажи.Не уверенная, сможет ли она говорить при таком бурном биении сердца, Онести решила ответить жестом. Она коснулась рукой его теплой напряженной щеки. Желая попробовать ее на вкус, Онести притянула его голову к себе и прижалась губами к щеке, затем перешла к губам, лизнув их перед тем, как накрыть своими губами. Она ощутила влажность его поцелуя, однако Уэс снова резко отстранился.— Скажи, что ты хочешь меня, Онести! Мне надо услышать это от тебя.Девушка молчала.— Скажи же!— Уэс, пожалуйста…— Онести, я хочу услышать эти слова.Едва сдерживаясь, Онести прошептала:— Я хочу тебя.Наступила тишина.— Уэс?— Я не расслышал. Повтори.— Я хочу тебя, Уэс, и ты знаешь это.Он снова поцеловал ее… затем еще и еще. С каждым разом поцелуи становились все крепче и настойчивее. Возбуждение Онести достигло наивысшей степени, и она начала отвечать поцелуем на поцелуй, лаской на ласку. Ища его тело, Онести принялась расстегивать пуговицы на рубашке Уэса, жадно стремясь ощутить тепло его кожи.Сердце ее бешено колотилось от страсти, когда Уэс неожиданно затих. Онести почувствовала, что он внезапно изменился, и резко отшатнулась от него. Она похолодела, увидев, что вся его страсть куда-то улетучилась и перед ней возник совсем другой Уэс, холодный и расчетливый. Истинную суть происходящего Онести поняла, когда он наконец заговорил ледяным голосом:— Ты и сейчас считаешь, что я надоел тебе, Онести?Девушка не смогла что-либо ответить.— Я задал вопрос, Онести. Разве не это ты говорила мне недавно внизу? — Отказываясь верить, что все это происходит на самом деле, Онести молчала, а Уэс продолжил: — Может быть, я и не надоел тебе, зато ты мне надоела, и потому хочу попрощаться.Уэс поднялся с кровати. Она не произнесла ни звука, тогда как он протянул руку за шляпой, лежащей поблизости на стуле. Немного помедлив, Уэс надел ее и коснулся края поля в вежливом приветствии:— Благодарю вас, мэм.Онести молчала, неподвижно наблюдая, как техасец закрыл за собой дверь.
Музыка внизу оглушила его, когда он вышел в коридор. Уэс прислушался: за дверью спальни Онести было тихо.Дыхание его выровнялось, лицо приняло решительное выражение. Уэс расправил плечи и направился к лестнице.Он сблизился с Онести… слишком сблизился. Инстинкт и блеснувшая в последний момент искра здравомыслия спасли его от ненужной связи. В момент прозрения он ясно понял, что должен отказаться от Онести.Она не представляла, как была близка к тому, чтобы осуществить свои замыслы. Но будь он проклят, если даст ей шанс снова посмеяться над ним!Уэс неуверенно двинулся вниз по лестнице.Однако Онести и не думала смеяться над ним.Он вспомнил, как она только что посмотрела на него, и подумал: «Стоило ли так мстить ей?»
Пламя лампы зашипело и погасло. Все погрузилось в полный мрак. Полоска света, пробивающаяся из-под двери в коридор, была единственным освещением в темной комнате. Онести долго смотрела на нее, но видела лишь бесстрастное выражение лица Уэса, когда он коснулся своей шляпы и вышел.Девушка ощутила внутреннюю дрожь. Ей стало холодно от взгляда и слов Уэса. Она протянула руку к покрывалу в изножье кровати и укрылась им. Острее, чем лезвие ножа, ранили ее слова техасца.Онести закрыла глаза, чтобы избавиться от боли. Она вела себя ужасно глупо и получила хороший урок, который никогда не забудет. Глава 4 Безжалостное утреннее солнце нещадно палило. Голова Джереми раскалывалась, на лбу выступил пот, в то время как его лошадь медленно плелась по разбитой дороге. Приподняв шляпу, парень провел дрожащей рукой по влажным светлым волосам и вытер рукавом лоб, затем пришпорил лошадь.Содрогаясь от невыносимой тряски, Джереми громко выругался и, натянув поводья, заставил животное перейти на прежний неторопливый шаг. Он был в пути с восхода солнца, все время двигаясь в северном направлении. Несмотря на ужасное физическое состояние, усугубляемое нарастающей жарой и надоедливыми насекомыми, Джереми твердо решил во что бы то ни стало продолжать путь.Если бы Биттерс, как обычно, появился в городе прошлым вечером, все сложилось бы по-другому. Но он не приехал, и вместо разговора с ним Джереми всю ночь пропьянствовал, пытаясь залить вином неуверенность в себе.Парень протянул руку к фляге. Язык казался ватным, в горле пересохло, и головная боль не прекращалась. Память услужливо воспроизводила в сознании невыносимые для него картины: Онести в объятиях техасца, что-то шепчущего ей; их почти соприкасающиеся губы; выражение лица Онести, не видящей никого, кроме бывшего рейнджера.Джереми поднес флягу ко рту и сморщился, когда теплая жидкость смочила горло. Он не знал, зачем подошел к ним, когда они стояли у бара, но сразу сообразил, что допустил ошибку. Хауэлл, этот высокомерный ублюдок, смешал его с грязью! Джереми видел выражение лица Онести. Какое-то мгновение она смотрела на него глазами Хауэлла, и ей он не понравился. Не в силах вынести это, он ушел, поклявшись, что больше никогда не даст Онести повода так смотреть на него.Джереми знал, что делать. Но прежде всего он должен найти Биттерса.Проблема состояла в том, что никто не знал, где живет Том. Частые посещения им Колдуэлла свидетельствовали о том, что он обитает где-то поблизости. Говорили, что Ригс, Гант и Биттерс поселились в заброшенной хижине севернее Колдуэлла. Джереми знал только два места, где могло быть их пристанище. Он также не сомневался, что существует лишь одна причина, по которой эти трое окружили себя таинственностью, и намеревался сегодня во всем разобраться.Джереми затошнило, и он, прервав свои размышления, закрыл глаза. Голова тут же закружилась, и парень вынужден был сразу вновь их открыть. Осознав, что ситуация по-прежнему остается ужасной, Джереми остановил лошадь, быстро спешился и, пройдя несколько шагов, опустился на колени, ощущая позывы к рвоте, мучившие его все утро.Через несколько минут восстановив дыхание, парень поднялся на ноги и снова вскочил в седло. Он взглянул на солнце и, выругавшись, пришпорил лошадь. Джереми чувствовал необычайную усталость, все тело его ломало. Ему хотелось прилечь где-нибудь и уснуть, но на это не было времени.Внезапно горло его сжалось: перед ним возникло лицо Онести. Джереми тяжело вздохнул. Сейчас или никогда. Он слишком долго ждал.С этой мыслью парень попытался превозмочь неприятные ощущения в желудке и пустил лошадь вскачь.Впереди показалось стадо. Два десятка коров мирно паслись под присмотром пастуха, остальные громко мычали во временном загоне. Номера на их шкурах не привлекали особого внимания, но тавра…Джереми едва не рассмеялся вслух. «Круглое Р», «Двойное Д», «CMC». Все эти метки были знакомы ему, он знал также, для чего неподалеку на огне нагревают железное клеймо.
На полу кучей лежали постельные принадлежности, салфетки и нижнее белье.Онести огляделась. Лицо ее было бледным и серьезным. Она начала трудиться с рассвета, чтобы уничтожить следы пребывания Уэса Хауэлла в комнате, но это было нелегко.Стараясь сдерживать свои чувства, вспоминая прошедшую бессонную ночь, девушка пыталась изгнать из памяти завораживающие темные глаза, наполненные, как выяснилось, поддельной страстью.Прозрение приходило медленно, вызывая замешательство и стыд. Онести никак не могла понять, какой струны внутри нее коснулся Уэс, чтобы она поддалась его пылкому наступлению. Сомневаться, однако, не приходилось: это был мужчина ее мечты. Ошибка состояла в неправильном толковании сна, в котором призрачный образ Уэса заслонил рыжеволосую Честити.Только сейчас она поняла: этот сон был предупреждением. Ей вдруг стало ясно, что опасность, которую она почувствовала при приближении Уэса, была реальной.Окончательно отчаявшись, Онести встала с постели и направилась на кухню, где была горячая вода. Она принесла ее к себе в комнату, чтобы умыться и освободиться от чар Уэса. Однако воспоминания о его волнующих ласках не покидали ее.Надев светлое хлопковое платье, со свежевымытыми волосами, свободно спадающими на спину, она встала перед зеркалом и пришла к выводу, что, пожалуй, нет ни одной частички ее тела, которой бы так или иначе не коснулся Уэс.Онести охватила ярость, и она прокляла Уэса за то, что он оказался таким негодяем, за его ловкое притворство, за неискреннюю нежность, с которой он ласкал ее тело, за мнимую страсть, за ненастоящую любовь, за то, что коварно постепенно возбуждал ее, доведя до наивысшего блаженства, только для того, чтобы потом грубо бросить и вернуть к жестокой реальности, — одним словом, за то, что заставил ее поверить ему.Поклявшись никогда не забывать этот урок, девушка выбросила Уэса Хауэлла из головы.Подавив в себе дрожь, Онести еще раз оглядела комнату, прежде чем поднять грязное белье и направиться к двери. Через несколько минут она уже была на улице. Оставив белье в прачечной и вместе с ним свои сожаления, Онести ощутила тепло утреннего солнца и улыбнулась. Ее одурачили, но больше такое не повторится. Она, Онести Бьюкенен, проучит Уэса Хауэлла… и любого другого, кто слишком много возомнит о себе.С этой мыслью девушка двинулась по главной улице, которая оживала, встречая новый день. В это время Уиллард Граймс с метлой в руке как раз открывал дверь своего магазина. Онести ответила на косой оценивающий взгляд торговца взмахом руки, отметив при этом, что он-то уж наверняка никогда не изменится. Девушка пересекла улицу, обменявшись несколькими словами с тремя верховыми ковбоями, которые тепло приветствовали ее, выражая явное восхищение ею, за что она была им несказанно благодарна. Затем Онести кивнула Элизабет Дули, старой деве, использующей горячие проповеди священника для критики своего нерадивого племянника, и миновала кучи мусора на тротуаре, старательно избегая той стороны, где жил Чарльз: она опасалась встречи с Джуэл.Когда девушка подошла к лачуге Джереми, ее охватило нехорошее предчувствие. Было еще довольно рано, но, перед тем как постучать, она уже знала, что ответа не услышит. Онести знала также, что, открыв дверь, найдет внутри пустые бутылки из-под виски на неубранной койке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36