— Ты напрасно сомневаешься, Бальтазар. Я считаю, что ты больше всех достоин унаследовать вместо покойного Александра престол Святого Петра. Я считаю тебя наиболее подходящей фигурой и знаю, что все остальные придерживаются того же мнения».Ежели бы подобная сцена действительно была, то это типичный срыв. И потом: стилет — узкий и длинный граненый кинжал, ежели его «с силой» вонзить в тогдашнюю столешню, то можно ли оттуда вытащить, не сломав? А еще важнее, что Косса угрожал другу на виду у прочих кардиналов. Вот это уже совершенно невероятно! Историки сообщают, что Косса, наоборот, «лицемерно» всячески отрекался от своего избрания.Но, так или иначе, Косса был избран папой, и произошло это 17 мая 1410-го года.Теперь на самом Коссе повисла задача, как избавиться от соперников и восстановить единство римской церкви. А с тем и мильон других задач, в частности — как укрепить расстроенные финансы, как справиться с неаполитанским королем, а кстати, как вытащить из королевской тюрьмы своих братьев и племянников.И не будем объяснять, что-де Косса потому назвался Иоанном XXIII, что Иоанн XXII сто лет назад блистал сходными с Коссой добродетелями, но без таланта последнего.И не будем повторять, что на папский престол избрали бывшего убийцу и пирата. Слишком ко многим в то время была бы приложима подобная характеристика!Вот сводка мнений о Бальтазаре Косса на папской должности, приводимая Парадисисом:«Нужно заметить, что с приходом Иоанна XXIII светский дух проник на святой престол». (Аббат Мурре.)Вопрос: а при Урбане, Бенедикте, Бонифации, Григории, да и позже, при Борджиа, как было со «светским духом»? Или кошмарные убийства кардиналов Урбаном VI религиозно оправданы, ибо он во время пыток пел псалмы под окнами пыточной камеры? А что, продажа и перепродажа церковных должностей Бонифацием говорит о развитии религиозного духа?Л. Пастор пишет: «Из всех последствий рокового (!) собора в Пизе избрание папой Иоанна XXIII было самым роковым. Конечно, Иоанн XXIII не был тем чудовищем, каким описывают его враги, но известно, что его интересовали только мирские дела, что Иоанн XXIII думал лишь о собственных материальных выгодах (он один, что ли?!), что он был искусным и льстивым политиком, упорным в достижении цели (а это плохо?), был больше воином, чем служителем церкви».Далее Парадисис пишет: «Страшные обвинения, предъяйленные ему после пяти лет правления, были бездоказательны. Не вызывает сомнений лишь одно: этот искусный политик настолько погряз в разврате, что у него не оставалось времени для исполнения обязанностей служителя церкви».Опять вопрос: а на дипломатию оставалось? На удачные войны, на блестящие финансовые дела оставалось? На поддержку гуманистов, о чем пишут и Поджо и Аретино, оставалось?С. Антонио пишет: «Папа Иоанн XXIII (Бальтазар Косса) великолепно разбирался в светских делах, но не в делах церкви».Опять: как тут отделяет автор светские дела от дел церкви? И если уж «великолепно разбирался», то писать, что у него «не оставалось времени», никак нельзя. Современный венгерский ученый Герсей также говорит о Бальтазаре Коссе, как о человеке блестящих способностей, привлекательном, хотя и светски мыслящем политике.В конце концов, кроме обвинений в распутстве, Коссу и обвинить-то не в чем. Можно бы обвинить в продаже индульгенций, но… Но обвинять надо тогда всю католическую церковь, и не в индульгенциях только, а в организации института папства. Ибо живой «земной» человек, на коего возложены функции Христа, естественно, и будет использовать эти функции поземному, то есть торговать отпущением грехов!Парадисис, перечислив отзывы о Коссе последующих историков Мнение которых, самое объективное, сводилось к тому, что, кроме распутства, Иоанна XXIII трудно в чем-либо обвинить.

, описывает, как Косса укреплял пошатнувшиеся в результате предыдущих кровопусканий Выборы, а до того — содержание Филарга — папы Александра V и всего папского двора. И Филарг, ставши папой, жил на содержании у Коссы. Про себя он говорил, что «епископом я был богат, кардиналом — беден, а папой — нищий».

финансы папского двора. Описывает посланцев папы с индульгенциями, наводнивших все западные государства. Посланцы, естественно, слишком много клали себе в карманы, и потому Коссе пришлось печатать новые индульгенции, с указанием цен за каждый отпускаемый грех. «Ценники» эти, запрещенные впоследствии, сохранились. Так, за убийство матери, отца или сестры можно было откупиться, купив индульгенцию стоимостью в один дукат. За убийство жены, с целью жениться на другой, платили два дуката. За убийство священника — четыре дуката; епископа — девять дукатов. (Разумеется, индульгенция не освобождала от судебного наказания, но только от загробных мучений в аду.) Монахи за прелюбодеяние платили восемь дукатов, за скотоложество — двенадцать дукатов. Согрешившие монахини за девять дукатов получали право оставаться в монастыре и т. д. Тариф этот имел 385 пунктов.Парадисис приводит также тарифы, выпускавшиеся другими папами, где, скажем, распутство церковного служителя оценивалось тремя дукатами (за спасение души), сожительство с матерью или дочерью оплачивалось двумя дукатами. Изнасиловавший девушку мог искупить грех, купив индульгенцию за два дуката, и т.д. «Тарифы» эти были запрещены лишь на Тридентском соборе в 1560-м году.Фома Аквинский рассказывает, как посланцы папы — подобно нашим председателям комбедовских ячеек в пору конфискация церковных ценностей, в большинстве — взяточники и распутники, вступали в сговор с такими же священниками, а распродав индульгенции, устраивали оргии, на которые приглашали зажиточных крестьян, полагавших, что это веселье не грех, ежели завтра можно будет купить индульгенцию, избавляющую от всех грехов.Однако надо было заставить, уговорить, убедить, наконец, монархов пускать к себе продавцов индульгенций. И тут Парадисис делает оговорку:«Как мы уже знаем, Косса был выдающимся политиком, и это качество помогло ему договориться не только с королем Венгрии и Богемии Сигизмундом но и начать переговоры со старым врагом святого престола — неаполитанским королем»…Как жаль, что зациклившись на обвинениях в распутстве, Парадисис не показал, и даже намеком не дал понять, как же его герой творил высокую политику? Как уговаривал власть имущих, чем занимался на деле, ибо ежели бы все его дела сводились к постельным подвигам, многого бы он не достиг. XXXVIII Между тем, политическая обстановка вокруг патримония Святого Петра складывалась архисложная.Смерть в 1402-м году Джан Галеаццо Висконти освободила патримоний от угрозы со стороны Милана. Лишь через двенадцать лет Филиппе Мария Висконти вновь восстановил целостность миланского герцогства, но это произошло уже за гранью наших событий. Зато невероятно усилилась угроза поглощения папской области неаполитанским королем Владиславом. Не забудем также, что ни де Луна, ни Анджело Коррарио от власти не отреклись.Парадисис рассказывает, что Иоанн XXIII назначил пятнадцать новых кардиналов. Как можно выяснить, среди них были Бранка де Кастильоне, миланец, Бранка де Бранкас, племянник самого Иоанна XXIII, «очень похожий на своего дядю», Джакомо Изолани, Фраяческо Забарелла, Пьер д’Альи, француз, епископ Камбре, Пьер-Гийом Филастр и Антонио Шалан, оба французы, и Антонио Панчерино де Портогруарио. И на деньги, полученные с них (сто тысяч золотых флоринов), Иоанн XXIII купил у Владислава отказ от поддержки папы Григория XII, после чего Владислав предложил Анджело Коррарио покинуть Неаполь. Говорит Парадисис и о том, что в море венецианца ждала засада, устроенная Гаспаром Коссой, от которой Григорию XII лишь чудом удалось уйти и скрыться в Римини, у Карла Малатесты.Но не говорит Парадисис о том, что всей этой торговле предшествовала экспедиция в Италию, в Пизу и Рим Луи II Анжуйского, мыслившего занять неаполитанский трон, что 19 мая 1411-го года под Рокка Секка Луи Анжу одерживает блистательную победу над Владиславом, которой, однако, совершенно не сумел воспользоваться и в конце концов принужден был со срамом покинуть Италию.Сопоставляя факты, приходится признать, что в избрании Коссы, которое произошло не без нажима анжуйцев, участвовали значительные силы, что здесь опять сказалась родовая связь семейства Косса с Провансом и анжуйской династией, и отнюдь не взмахом стилета получил он свой понтификат.Отметим и еще одно действие Коссы, лишь бегло упомянутое Парадисисом. Удачное примирение польского короля Владислава-Ягайлы с Тевтонским орденом, который обязали уплатить польскому королю Шестьсот тысяч флоринов, для чего Косса отправлял послом к польскому королю архиепископа Пьяченцы.1410-й год — это год Грюнвальда, год грандиозного сражения, где силы Тевтонского ордена были разгромлены польско-литовским войском Ягайлы и Витовта с помощью русских и татар. И поэтому участие во всех этих делах нового папы было отнюдь не проходным, а очень важным и результативным делом. Прошли века, и вот мы уже видим поляка на престоле Святого Петра! А подобные события закладываются задолго до их осуществления.Обратимся к источникам. Незадолго до избрания Коссы, 18 мая, умер Рупрехт — «король римский», и Косса послал в Германию своих нунциев, поддержать избрание Сигизмунда, венгерского короля и брата развенчанного Венцеслава. Новый «римский король» немедленно признал Иоанна XXIII законным папою.Источники кратко излагают биографию Коссы, не упоминая, однако, о его предполагаемой службе Урбану VI.Меж тем, война с Владиславом, которую успешно вел Паоло Орсини, продолжалась.20 сентября 1410-го года в Рим прибыл Людовик Анжуйский. Отсюда он с Паоло Орсини едет в Болонью, убеждая Иоанна XXIII прибыть в Рим. Римляне тоже приглашают папу к себе (это начало января).Дует холодный ветер. Почему-то холодный ветер дует всегда при расставаниях или потере надежд. Города глухо ропщут от взимаемых свыше сил налогов. Проданы церковные сокровища. На эти деньги снаряжена целая армия: знаменитые военачальники эпохи — Паоло Орсини, Сфорца, Гентиле де Монтерано, Браччо де Монтоне. Луи Анжу сопровождает папу и кардиналов. 1 апреля 1411-го года выходят из Болоньи, 11 апреля армия у ворот Рима. Торжества, торжества, торжества! 19 мая победа под Рокка Секка и…Владислав говорил позже, что в первый день после поражения враги могли схватить его самого, на второй — королевство, а на третий день — ничего, ибо он успел собрать войска и уже вновь стоял на позиции.В Риме праздновали победу, волочили захваченные знамена по земле. Скоро, однако, наступило отрезвление.Анжу обозвал Орсини изменником и третьего августа отбыл на корабле восвояси. (Кажется, изменявшая ему Иоланта в невысокой оценке своего мужа была права!). Капитаны Сфорца и Орсини, мужик и аристократ, рассорились. По-видимому, спор шел о том, кому быть главнокомандующим. Восстала Болонья, измученная папскими налогами. Рим роптал. Иоанн XXIII окапывался в Ватикане, соединив крытым переходом дворец с замком Ангела. Переход этот, на аркадах, начатый строительством 15 июня 1411-го года, сохранился до сих пор, немой памятью о Бальтазаре Коссе. Но Сфорцу, кондотьера-крестьянина, не проигравшего, кажется, ни одного сражения, не удалось вернуть. То ли сильно обидел его аристократ Орсини, то ли сметливый крестьянин заранее понял, что дело папы после ухода анжуйцев проиграно. Уход Сфорца был для Иоанна XXIII началом конца.Совокупные эти несчастья заставили, наконец, Коссу изменить политику и вступить в соглашение с Владиславом. Сто тысяч, о которых говорит Парадисис, пошли на выкуп родичей Коссы, захваченных неаполитанцами. Коссе уже в первый год понтификата приходится занимать деньги у флорентийских банкиров.В июне 1412-го года был заключен мир. Косса отступался от Анжу, а Владислав от Григория XII. По миру Владислав получал Асколи, Витербо, Перуджу и Беневент, но признавал Иоанна XXIII папой.
В апреле 1412-го года Косса собирает обещанный собор в Ватикане. Но делегаты собирались плохо и дату открытия приходилось передвигать, вплоть до 13 февраля 1413-го года.При начале заседаний произошел зловещий эпизод: во время служения Иоанном в Ватиканской капелле вечерни и пения гимна «Veni creator spiritus» показалась, вместо Святого Духа, косматая сова с горящими глазами, вперившаяся в папу. На следующее заседание прилетела она опять. Озадаченные или смеющиеся кардиналы убили ее палками.Коссу после долго трясло. Он вынужден был присесть, не держали ноги. Дело в том, что накануне он занимался магией, призывал духов зла и, кажется, убедил самого себя, почему и сова показалась ему посланцем темных сил. С горечью подумал он о том, что в молодости ни во что подобное просто не верил и даже потешался над Яндрой. Как-то, разговорясь в постели о прежних ее злоключениях с инквизицией, высказал:— А кто тебе сказал, что признания ведьм — истина? Допрашивают люди, и признаются люди, а не дьяволы! А ежели бы и дьявол сам явился с признаньями — это ничего не значило бы, ибо сказано: «он отец лжи и в правде не стоит, егда глаголет, то лжу глаголет!» Спи! Ведьма ты моя… Бесхвостая!Такой вот был разговор! Теперь же его трясет от одного вида глупой совы, забравшейся в алтарь храма…Итак, 13 февраля 1413-го года собор был открыт. Но все попытки принять решения о реформе церкви и даже о реформе календаря провалились. Реформа календаря споткнулась на том, что требовалось переносить праздник Пасхи, чему возражали слишком многие. Что вызвало разочарование д’Альи в папе, хотя Иоанн XXIII в утешение сделал его, наряду с Иоанном Носсаусским, своим легатом в Германии. Уже третьего марта собор был распущен «временно», но так и не собрался больше.Сверх того и Владислав обманул Коссу (а слухи поползли, что они в сговоре!). Косса борется. Заявляет о своей поддержке Луи II Анжу, отменяет ненавистный налог на вино, разрешает свободные выборы должностных лиц коммуны. На народном собрании на Капитолии б июня, где сам Косса выступал, призывая к сопротивлению, было принято решение «лучше съесть своих детей, чем терпеть власть этого дракона» (т.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58