Ты и сама так не думала, раз убедила Розу, что вишенью были бритоголовые «бизнесмены».
— Мама, не будь наивной, ну зачем бы я стала пугать нашу Розу? В ней и без того душа еле держится. Да и сплетен мне не надо. Представляешь, сколько у некоторых будет радости, когда пройдет слух об этом покушении?
Здесь Тамара явно намекала: на Марусю, в первую очередь на нее. Но зря она так, Маруся вредная, конечно, но и добрячка известная.
— Конечно, я, пользуясь случаем, — продолжила Тамара, — тут же перевела стрелки на бизнесменов (господи, столько «бля» я в жизни не слыхала), а наивная Роза и поверила, что покушались на них, но я-то знаю, что покушались только на меня. Кому нужны эти дешевые «бычки»? Раз уж покушались, так только на меня!
Я, не разделяя ее мнения, удивилась и спросила:
— Почему ты так уверена?
— Мама, ты невозможная, — закричала Тамара. — Знаешь же, чем я занимаюсь. Вот, долгострой купила, большой компании дорогу перешла. Компания эта корни в Питере пускает и потому всех на корню купила, да и я так умею, почему бы и мне в Питере корни не пустить? Знаешь, сколько у меня врагов?
— Лучше не перечисляй, — испугалась я.
— Вот. И не только поэтому, что врагов много, я уверена — покушались на меня. Это каким же надо быть слепым, что послать пулю на три метра левее этих бизнесменов? В нашей стране брака много, конечно, но не до такой же степени. А больше там стрелять было не в кого. Не в официанта же? И уж тем более не в Розу. Уж ее-то преступно убивать, святым делом человек занимается.
Я усмехнулась:
— Понимаю, что ты расстроишься, но возражу.
— Возразишь? — изумилась Тамара. — Это как же?
— А вот так: если стреляли в тебя, то почему прошили шляпку Розы? Вы что, сидели как голубки, прижавшись друг к другу головками?
— Мама, что ты такое говоришь? Мы с нормальной ориентацией и сидели достойно. Между нами был стол, и Роза, как всегда, сидела, откинувшись в кресле, так что головы были на приличном расстоянии.
— Следовательно, снайпер не мог так лихо промахнуться, чтобы продырявить шляпку Розы, целясь в тебя, — уточнила я.
— Шляпку Розы? Кто сказал тебе такую чепуху? — возмутилась Тамара. — Шляпка Розы в порядке.
— Только что видела ее своими глазами. В ней дырка. От пули.
Тамара призадумалась.
— Дырка? — рассеянно переспросила она. — В шляпке? Точно?
— Можешь не сомневаться, — заверила я.
— Между нашими головами был метр с лишним, неужели промахнулся этот подлец?
— Ты о ком?
— Да о снайпере, черти его раздери! О снайпере, который покушался на меня! — закричала Тамара, нервничая и рискованно бросая «Мерседес» на обгон. — Руки ему надо поотбивать за такую работу. Бедная Роза чуть безвинно не пострадала.
— Постой! — возмутилась я. — Ты по-прежнему считаешь, что покушались на тебя?
— А на кой хрен кому нужна эта Роза?
Ответить я не успела, помешал мобильный. Маруся и ее приятельница расцепились-таки своими языками, и Маруся тут же бросилась искать меня. Понятно, ее переполняет полученная информация, ей не терпится поделиться впечатлениями, а у меня ребенок. Я нахожу время на все, но только не на то, чтобы почитать Саньке сказку. Ребенок вырастет бездушным, если не узнает, как жилось Емеле-дураку и Иванушке-дурачку.
Во всяком случае, так утверждают психологи.
— Старушка, ты куда пропала? — хотела знать Маруся.
— Я уже дома давно, — ответила я, чтобы не портить Марусе настроение Тамаркой.
— Все! — закричала Маруся. — Я прямо вся к тебе мчусь!
— Кто это? — насторожилась Тамара.
— Это Маруся, — «обрадовала» ее я. — Прямо вся мчится ко мне.
— Это черт знает что! — возмутилась Тамара, кивая на лежащую у меня на коленях коробку с тортом. — Я уже кофе не могу с подругой попить! Мама, ну почему ты не сказала ей, этой корове, что едешь со мной и радуешься жизни?
— Язык не повернулся, — честно призналась я. — Ты вон какая счастливая. Такая счастливая, что даже с минуты на минуту покушения ждешь, а Маруся никому не нужная, у нее все время горе.
— Ну и черт с вами! — психанула Тамарка.
Она довезла меня до дому и в очень дурном настроении укатила. Я поплелась к подъезду. Я тоже расстроилась. Радоваться и в самом деле не было причин. Маруся не успокоится, пока не расскажет мне биографию приятельницы, перечисляя ее родственников, начиная с пятого колена. Потом она приступит к другим приятельницам, про которых, думаю, только что узнала…
Кусты, мимо которых проходила я, зашевелились.
От неожиданности я, едва не уронив коробку с тортом, отпрыгнула на приличное расстояние.
— Мама! Мама! — радостно закричал мой Санька.
Это он выскочил из кустов.
— Мама, посмотри, что я нашел!
— Тьфу, гадость какая, — не глядя, сказала я.
— Мама, но ты же даже не посмотрела!
— И так знаю, что гадость. Разве что-нибудь другое бывает в твоих руках? Иначе почему бы им все время быть такими грязными?
Санька обиделся и засопел.
— А где баба Рая? — удивилась я. — Почему ты гуляешь один?
— Баба Рая потерялась.
«Боже, какой умный у меня ребенок! — порадовалась я. — Даже баба Рая потерялась, старая сплетница, а он как взрослый гуляет один. И в руках у него не гадость, а прелестный котенок».
— Санька, отпусти котенка, и пошли домой есть торт, — сказала я.
— Мама, почему отпустить? Он что, тебе не понравился?
— Понравился, потому и хочу ему добра, потому и прошу отпустить. Аида домой.
— А баба Рая? — заволновался Санька. — Она же будет плакать, если не найдет меня.
— Сынок, я тебя доверила бабе Рае, а не наоборот.
И вообще, за все поступки надо отвечать. Вот пускай баба Рая и отвечает.
— Мама, она уже отвечать не должна, она уже старая. Ее даже в тюрьму не посадят.
Я, обремененная жизненным опытом, уже хотела вступить с сыном в полемику, но помешал визг тормозов. Мы шарахнулись в сторону от Марусиного «жигуленка» и тут же услышали ее радостный вопль:
— Епэрэсэтэ! Кого я вижу! Александр, какие люди и без охраны!
— Тетя Муся, вы мне утром уже это говорили, — не разделяя Марусиной радости, напомнил Санька и демонстративно обратился ко мне:
— Мама, а сказку ты мне почитаешь потом, когда я торт съем?!
— Почитаю, — заверила я.
— А боксерские перчатки купишь?
— Куплю, — ляпнула я.
Маруся не могла так долго молчать и решительно встряла в нашу беседу.
— Старушка! — гаркнула она. — Что я узнала! Помнишь Светку, что за Витьку Танькиного вышла и через год развелась, а он женился потом на Тоськиной соседке, которая была замужем за Пашкой-кандидатом, так вот, оказывается, она…
— Маруся, — возмутилась я, — Светку не помню и вряд ли знаю, и, что точней всего, знать не хочу. За этими сплетнями мне ребенку сказку почитать некогда.
— Так ты читай, а я буду рассказывать, — тут же разрешила все проблемы Маруся.
А еще Тамарка говорит, что я невозможная. Она до завидного давно не общалась с Марусей.
Глава 4
В течение двух недель я как часы отмечалась у Розы, подробно выясняя, не было ли новых покушений.
К счастью, покушений не было. Роза все сокрушалась по поводу стрелы, которая так внезапно пропала.
— А где она лежала перед тем, как пропасть? — спросила я лишь для того, чтобы поддержать беседу.
— В прихожей у зеркала, — ответила Роза. — Я раз сто тебе это говорила.
— Да-да, я забыла. Значит, ты уверена, что Тося не брала стрелы?
— Зачем ей стрела? Она же с меня посмеялась.
— Маруся вроде тоже стрелу не брала, впрочем, и она с тебя посмеялась. И я стрелу не брала. Кстати, что говорит об этом твой Пупс?
— Клянется, что ему не до стрелы, — заверила Роза. — Он занят своими делами и тоже надо мной смеется. Он не верит в покушения. А я дрожу. Даже не знаю, что и думать. Мне страшно. Уже по улице хожу с втянутой в плечи головой. Куда это годится?
— Никуда, — согласилась я, — а с каким интервалом были те покушения?
Роза задумалась.
— Шляпку прострелили в понедельник, стрела прилетела в среду, а картина упала в четверг, — после минутной паузы бойко отчиталась она.
— Картина не в счет, — возразила я, — картина упала сама по себе. Это просто совпадение. Я тут подумала: можешь больше не втягивать голову в плечи.
— Почему?
— Вряд ли на тебя будут покушаться еще.
Роза пришла в волнение.
— Почему? — закричала она. — Почему ты так решила?
— Сама посуди, две недели прошло, и ни одной попытки. Видимо, тебя оставили в покое, хотя взять в толк не могу, зачем на тебя вообще покушаться? Ты же безобидней воробья.
— Воробей просто разбойник в сравнении со мной, — уточнила Роза. — Но, может, это маньяк?
У них, у маньяков, возникают порой очень странные фантазии, это я тебе как гинеколог говорю.
В своем отделении со своими пациентками Роза приобрела вредную привычку ссылаться на свой авторитет и теперь делает это где попало. На авторитет этот она однажды сослалась при выборе ткани и как гинеколог посоветовала мне купить шифон.
— Страшный народ маньяки, — заверила Роза.
— И сама знаю, — с пониманием откликнулась я, — не первый год общаюсь с Марусей. Только представь, она уже запилила меня.
— И что хочет?
— Всего лишь чтобы я сходила к этой новой бабе Ивана Федоровича и высказала ей мнение прямо всей Маруси. Можешь представить, что я должна ей говорить? А Маруся уже кипит. Кстати, в одном Маруся права, тебе действительно надо развлечься. Ты слишком напряжена.
— Да, это так, — согласилась Роза. — Мне надо развлечься.
— Слушай, — обрадовалась удачной мысли я. — С минуты на минуту жду с работы Евгения. Мы с ним собрались в «Детский мир» покупать Саньке боксерские перчатки. Не хочешь с нами пойти?
— Думаешь, это меня развлечет? — усомнилась Роза.
— Конечно, мы же берем с собой и Саньку.
— Ах вот в чем дело, — уныло прозрела Роза и.., неожиданно решилась. — Знаешь, — сказала она, — я уже год обещаю Саньке автомат на батарейке. Вот и куплю, раз представилась такая возможность. Изредка полезно делать добрые дела.
— Думаешь автомат — это доброе дело? — теперь уже усомнилась я.
Санька, пользуясь особым расположением моих подруг, в последнее время пристрастился вырывать у них рискованные обещания. Это очень тревожило меня, поэтому я расстроилась, но сказала:
— Хорошо, Роза, жди, мы заедем за тобой.
Вскоре я, Евгений, Санька и Роза шумно разгуливали по «Детскому миру». Мы с Розой сразу поняли, что попали в свою стихию, и как дети радовались обилию типично женских вещей. Я с ходу присмотрела себе восхитительный крем против морщин, который, следуя рекламе, уже несколько месяцев бесплодно искала по парфюмерным магазинам. Неожиданно крем оказался там, где никто бы и не подумал его искать.
— Как полезно, оказывается, уделять внимание ребенку, — сказала я Розе, с удовлетворением выбивая чек на пять баночек этого дивного крема.
— Да, я тоже куплю, — согласилась со мной Роза. — И еще в соседнем отделе продается чудная сумочка.
Такой цвет я уже не надеялась найти под свое пальто, а тут надо же, какая удача.
— Сумочка нужна и мне, да надо заглянуть и в шляпы. Ты видела, какое рядом с ними продается белье?
Белоснежный комплект с откровенно открытым бюстгальтером и ханжески высокими плавочками! По-моему, выглядит очень сексуально.
— О, я должна это хотя бы видеть! — закричала Роза.
— Так пойдем же! — обрадовалась я.
Евгений тоже не тратил времени даром. Он застрял в мужском обувном отделе и, не веря глазам своим, энергично выбирал мужские туфли сорок четвертого размера, с которым у него всегда были большие проблемы. Кто бы мог подумать, что в «Детском мире» этого добра навалом? Там был потрясающий выбор, чем не могли похвастать лучшие обувные магазины.
Ну конечно, где же еще продавать сорок четвертый размер, если не в «Детском мире»? По этому случаю на лице Евгения отразилось непередаваемое удовлетворение и довольство жизнью.
Впрочем, довольство жизнью, думаю, возникло от общения с молоденькими продавщицами. Они по заслугам оценили его внешность и размеры и не скупились на комплименты.
В общем, день удался, и если бы не Санька, который постоянно ныл, капризничал и тащил нас невесть куда, мы все достигли бы полной нирваны. Однако Санька никак не мог разобраться в своих разнообразных желаниях, растерянно крутил головой по сторонам, стремительно терял расположение духа и все время спрашивал:
— Мама, разве это «Детский мир»?
— «Детский мир», сыночек, — заверила я, — и мы просто глупцы, что так долго сюда не ходили. Роза, ты довольна?
— Очень, — живо откликнулась Роза. — Какая ты умница, что вытащила меня сюда.
— А я недоволен! — закричал Санька и брызнул слезами.
Пришлось выдать ему легкую затрещину, хоть я и не сторонница такого метода воспитания. Но Санька обладает удивительной способностью капризничать в самый неподходящий момент.
Это все влияние бабы Раи. С тех пор как она взялась за его воспитание, ребенок стал жутко невоспитанный.
Видели бы вы, какой эффект произвела моя затрещина. Санька завыл так, будто его кувалдой по голове хватили, а ведь я едва коснулась его затылка рукой.
— Что за шум, а драки нет? — игриво спросил подошедший с коробкой под мышкой Евгений.
— Что ты купил? — хором закричали мы с Розой, воззрясь на коробку.
— Может, и мне надо? — воскликнула я.
— Может, и Пупсу моему? — воскликнула Роза.
— Может, и моему Тасе? — воскликнула возникшая из ниоткуда Тося.
Естественно, мыс Розой обрадовались ее появлению и тут же шумно выплеснули эту радость из себя.
Тося, в свою очередь, окатила нас своей. Евгений присоединился к всеобщему восторгу сдержанной улыбкой и раскрыл коробку. Все, кроме Саньки, ахнули.
В коробке лежали мужские туфли.
— Какая прелесть! — хором выдохнули я, Тося и Роза. — И сколько стоят такие?
Евгений тут же назвал цену, и она нам понравилась.
— Все, бегу покупать Пупсу, — заявила Роза.
— Там только сорок четвертый размер, — предупредил Евгений.
Роза сникла, а Тося обрадовалась.
— Это как раз размер моего Таси! — восторженно закричала она.
Мы с Евгением снисходительно ее пожалели, а Роза заметила:
— Тося, имеется в виду размер обуви, а не одежды.
— Я что, дура? — воскликнула Тося и устремилась в мужской отдел.
1 2 3 4 5 6