А тогда мы сможем убрать их из дома и ты займешься своими стариками. Боюсь, им это куда как необходимо.Бесси мигом сбегала за веревками. Когда она вернулась, то в столовой стало уже чуть светлее, поскольку кто-то успел раздуть угли в камине.– Похоже, этот молодчик сломал ногу, – заявил Джон, кивая в сторону второго грабителя, все еще лежавшего на полу. Бесси почти даже пожалела злополучного вора, так безжалостно обращались с ним победители. Хотя он был в полубеспамятстве, но связали его так же крепко и сильно, как и его свирепого и злобного товарища. Видя, как бедняга страдает, когда грубые руки вертят его то так, то этак, чтобы было удобнее вязать узлы, Бесси даже принесла с кухни воды и смочила ему губы.– Страсть как неохота мне оставлять тебя с ним одного, – сказал Джон, – хотя сдается мне, нога у него и впрямь сломана, так что коли он даже и придет в себя, не сможет причинить тебе никакого вреда. А вот этого мерзавца мы сейчас уведем, а потом кто-нибудь вернется к тебе и, глядишь, мы сумеем найти что-то навроде старой двери или еще чего, чтобы соорудить носилки и уволочь второго тоже. А с этим, кажись, все в порядке, – добавил он, покосившись на грабителя, который стоял весь окровавленный и измазанный грязью, со смертельной ненавистью на лице. Когда Бесси украдкой взглянула на него, он перехватил ее взгляд и, видя ее нескрываемый страх, дерзко ухмыльнулся. Эта ухмылка удержала слова, готовые уже сорваться с губ Бесси. Она не смела при нем сказать, что в доме остается еще один разбойник, живой и невредимый. Девушка до смерти боялась, что тогда тот выломает дверь и драка начнется с новой силой. Поэтому она всего-то сказала Джону в дверях:– Только не задерживайся. Мне страшно оставаться с этим человеком.– Он ничего тебе не сделает, – заверил Джон.– Да нет же! Я боюсь, как бы он не умер. А еще ведь дядя и тетя. Возвращайся скорее, Джон!– Ладно-ладно, – сказал тот, почти польщенный. – Не вешай нос, я скоро вернусь.Они вышли. Бесси затворила дверь но не заперла ее, чтобы не отрезать себе пути к бегству, и снова пошла к дяде. Он дышал уже чуть ровнее, чем когда она в первый раз вбежала в столовую вместе с Джоном и ветеринаром. При свете камина она разглядела, что забытье его, должно быть, вызвано глубокой раной на голове, причем рана эта до сих пор кровоточила. Девушка наложила на нее тряпку, смоченную холодной водой, а потом, на время оставив старика, зажгла свечу и собралась было подняться к тете, как вдруг, проходя мимо связанного и уже не опасного грабителя, услышала, как кто-то тихо и настойчиво окликает ее по имени.– Бесси, Бесси!Голос этот прозвучал так близко, что сперва девушке показалось, будто ее зовет тот несчастный у ее ног. Но секунду спустя голос зазвучал вновь, и девушка похолодела от страха.– Бесси, Бесси! Ради Бога, выпусти меня!Не помня себя, она подкралась к двери чулана и попыталась заговорить, но не смогла, так сильно колотилось ее сердце. А голос уже звучал снова, над самым ее ухом:– Бесси, Бесси! Они скоро вернутся, умоляю, выпусти меня! Ради Бога, выпусти!И пленник начал бешено ломиться в дверь.– Тише, тише, – зашептала Бесси, полумертвая от ужаса, но твердо решив выяснить все до конца. – Кто ты? Но она уже знала – слишком хорошо знала.– Бенджамин, – (грязное ругательство). – Говорю тебе, выпусти меня, и я уйду. Завтра же уеду из Англии и никогда больше не вернусь, и все деньги моего отца достанутся тебе одной.– Ты что, думаешь, я о деньгах забочусь? – яростно проговорила Бесси, дрожащими руками отодвигая задвижку. – Да по мне лучше, если бы такой вещи, как деньги, и на свете вообще не было, лишь бы ты не докатился до этакого злодейства. Ну вот, ты свободен, и посмей только еще раз показаться мне на глаза. Ни за что бы тебя не освободила, когда бы не боялась разбить сердца твоим несчастным родителям, если только ты их и без того не убил.Но не успела она докончить свою речь, как Бенджамин уже был таков – скрылся во тьме, оставив переднюю дверь нараспашку. Бесси окатила новая волна дикого страха, и девушка поспешила закрыть дверь, на сей раз накрепко заперев ее, а потом упала на стул и излила душу горькими и отчаянными рыданиями. Однако она знала, что не время опускать руки, и заставила себя подняться, хотя это далось ей с таким трудом, словно и руки, и ноги ее внезапно налились свинцом. Вернувшись в кухню, она выпила холодной воды и вдруг, к своему удивлению, услышала невнятный лепет дяди:– Отнеси меня наверх и уложи рядом с ней.Но у Бесси, разумеется, не хватало сил отнести его, она могла лишь кое-как помочь ему подняться по лестнице. Старик был так слаб, что на это у них ушло много сил и времени, и когда он наконец оказался в спальне и сидел в кресле, едва переводя дух, как раз вернулись Джон Киркби и Агкинсон. Джон поднялся наверх помочь Бесси. Глазам его открылось поистине плачевное зрелище. Миссис Хантройд лежала поперек кровати без чувств, ее муж сидел, ни жив, ни мертв, а Бесси в отчаянии ломала руки, страшась, как бы оба они не умерли сию же минуту. Но Джон приободрил перепуганную девушку и уложил старика в постель, а потом, пока Бесси пыталась поудобнее устроить несчастную Хестер, спустился вниз и отыскал запасец джина, что всегда хранился в буфете на случай какой необходимости.– Они перенесли ужасное потрясение, – покачивая головой, сказал он, по очереди вливая в горло каждому из стариков по ложке джина с горячей водой, покуда Бесси растирала их окоченевшие ноги. – Да еще и промерзли, бедняги. Да, им крепко досталось!И он с состраданием поглядел на них, а Бесси, неожиданно для себя самой, вдруг всем сердцем благословила его – благословила за этот взгляд.– Ну, мне пора. Я послал Аткинсона на ферму кликнуть на помощь Боба, а с ним пришел и Джек, чтоб уж получше приглядеть за вторым негодяем. Тот начал честить нас почем зря, так что когда я уходил, Боб с Джеком заткнули ему рот уздечкой.– Не обращайте внимание на то, что он говорит, – вскричала бедняжка Бесси в новом приступе паники. – Такие, как он, всегда винят во всех своих бедах весь белый свет. Да-да, заткните ему рот, и покрепче.– Вот и я то же самое говорю. А этот, кажись, совсем затих. Мы с Аткинсоном перетащим его туда же, в коровник. Придется бедным коровкам потесниться. А я поскорей оседлаю старую гнедую кобылку и поскачу в Хайминстер за констеблем и доктором. Привезу доктора Престона. Пусть сперва осмотрит Натана и Хестер, а потом глянет и на того, со сломанной ногой, раз уж ему так не повезло на его скользкой дорожке.– Да! – горячо согласилась Бесси. – Надо поскорее показать их доктору. Погляди только, как они лежат! Точно каменные святые в церкви – такие же печальные и важные.– А мне вот сдается, после джина с водой лица у них стали малость поосмысленней. На твоем месте, Бесси, я бы не снимал примочку у него с головы и время от времени давал бы обоим по капельке чего-нибудь горячего.Бесси проводила Джона вниз и посветила им с ветеринаром, пока они уходили, унося с собой раненого грабителя. Однако светить во дворе она уже побоялась – так силен был в ней страх, что Бенджамин все еще рыщет вокруг, стремясь снова проникнуть в дом. Стремглав вбежав на кухню, она заперла дверь, задвинула засов и приволокла к нему буфет, зажмуриваясь всякий раз, как проходила мимо незанавешенного окна из боязни увидеть бледное лицо, прижавшееся к стеклу и глядящее на нее. Злополучные старики лежали недвижно и безгласно, хотя Хестер чуть изменила позу и, придвинувшись к мужу, обвила его шею дрожащей иссохшей рукой. Но старый Хантройд лежал точно в той же позе, в какой Бесси оставила его, с мокрой тряпкой на лбу. Глаза его не блуждали по комнате с хоть каким-то осмысленным выражением, а важно взирали ввысь, равнодушные ко всему, что происходило вокруг, точно глаза мертвеца.Жена его время от времени заговаривала с Бесси, слабо благодаря ее, но он не проронил ни слова. Весь остаток этой жуткой ночи Бесси ухаживала за несчастными стариками с неизменной заботой и преданностью, но собственное ее сердце так занемело и кровоточило, что девушка выполняла свой печальный долг, словно во сне. Ноябрьское утро разгоралось медленно, а Бесси все никак не могла понять, произошла ли хоть какая-то перемена к лучшему или же худшему, пока около восьми часов не появился доктор. Его привел Джон Киркби, весь распираемый гордостью из-за поимки двух грабителей.Насколько удалось выяснить Бесси, участие в ночном налете некоего Третьего так и осталось в тайне. Лишь испытав огромное, почти болезненное облегчение, девушка поняла, до чего же боялась разоблачения Бенджамина – боялась так, что страх этот преследовал и изводил ее всю ночь напролет, почти полностью парализовав способность рассуждать здраво. Теперь же эта способность вернулась к ней с какой-то даже лихорадочной и живой остротой, коя, без сомнения, отчасти являлась следствием бессонной ночи. Бесси была почти уверена, что ее дядя (а возможно, и тетя) узнали Бенджамина – но оставалась еще слабая возможность, что этого не произошло, и поэтому даже упряжкой диких лошадей нельзя было бы вытянуть из девушки ее тайну или хоть единое неосторожное словцо о том, что в грабеже участвовал еще и третий взломщик. Что до Натана Хантройда, то он вообще постоянно молчал. Но молчание тети тревожило Бесси даже еще больше, заставляя бояться, что несчастная мать откуда-то знает, что в преступлении замешан ее сын.Доктор внимательно осмотрел обоих стариков, с особым тщанием исследовав рану на голове Натана, и задал несколько вопросов, на которые Хестер отвечала коротко и неохотно, а Натан не отвечал вообще, закрыв глаза, словно ему невыносимо было видеть чужое лицо. Бесси, как могла, сама ответила за них и, с бешено бьющимся сердцем, спустилась вслед за доктором вниз. В столовой они обнаружили, что Джон даром времени не терял. Он открыл дверь, чтобы проветрить комнату, вычистил очаг, затопил его и поставил на место разбросанные и опрокинутые стулья и стол. Заметив, что взгляд Бесси остановился на его избитом, опухшем лице, он слегка покраснел, но попытался отшутиться.– Видишь ли, я старый холостяк, так что чуть краснее, чуть бледнее, какая разница. Так что скажете, доктор?– Ну, бедные старички пережили ужасное потрясение. Я пришлю им кой-какие успокоительные, чтобы унять пульс, и снадобье для головы мистера Хантройда. Пожалуй, даже хорошо, что он потерял столько крови, а не то не миновать бы воспаления.И врач продолжал давать указания и наставления по уходу за больными, из каковых наставлений Бесси вывела, что старики отнюдь не были так близки к смерти, как боялась она всю эту страшную ночь. Признаться, девушка даже едва ли не пожалела об этом – ей почти хотелось бы, чтобы и они, и она сама обрели бы наконец вечный покой – такой жестокой казалась ей жизнь, столь страшили ее воспоминания о приглушенном голосе притаившегося в чулане грабителя.Тем временем Джон с почти что женской ловкостью приготовил завтрак. Бесси так не терпелось поскорее выпроводить доктора и остаться наедине со своими мыслями, что она едва ли не обиделась на Джона за то, что тот настоял, чтобы доктор присел и выпил чашечку чая. Она не знала, что сделано это было не из церемонности, а лишь из любви к ней, и что неуклюжий, немногословный Джон все это время думал о том, какой у нее усталый и несчастный вид, и что его предупредительность к доктору Престону была лишь заботливой уловкой, предназначенной, дабы чувство гостеприимности заставило Бесси позавтракать вместе с гостем.– Я пригляжу за коровами, – пообещал он, – и вашими, и своими, а Аткинсон позаботится о той, больной. Вот удача-то, что она заболела в эту самую ночь! Когда бы мы не подоспели, эти два бандита расправились бы с вами, не моргнув и глазом, да они нам – и то синяков наставили. Впрочем, и мы в долгу не остались – одному из них будет памятка об этой ночи до конца его дней, верно, доктор?– Едва ли у него срастется нога до той поры, как ему придется стоять перед судом на Йоркской сессии – она ведь уже через две недели.– Ох да, Бесси, это мне напомнило: тебе придется выступать в свидетелях перед судьей Ройдсом. Констебль велел мне сказать тебе об этом и передать повестку. Не бойся – это дело нехитрое, хотя и не из приятных. Будут спрашивать, как все было и всякое такое. Джейн, – (сестра Джона), – придет и посидит тем временем с твоими стариками, а я отвезу тебя на нашей колымаге.Никто не знал, почему Бесси внезапно так побледнела, а глаза ее затуманились. Никто и не ведал, как боялась она, что ей придется рассказать, что в шайку входил Бенджамин – если только блюстители закона сами уже не напали на его след и не схватили его.Но это испытание миновало ее. Джон предупредил, чтобы она только отвечала на вопросы и не болтала лишнего, чтобы не запутать рассказ. А что до судьи Ройдса и его клерка, то они, по доброте душевной, постарались сделать расследование как можно менее официальным.Когда все закончилось, Джон отвез ее домой, твердя по дороге, как славно все обошлось: суду хватило доказательств, чтобы осудить разбойников, не вызывая в суд для опознания еще Натана и Хестер. Бесси же до того устала, что не сразу и поняла, какая же это удача на самом деле – несравненно большая, нежели полагал ее спутник.Джейн Киркби оставалась в Наб-энде еще с неделю или чуть больше, и ее общество приносило Бесси невыразимое облегчение. Девушка порой думала, что иначе просто сошла бы с ума, постоянно глядя на неподвижное лицо дяди и вспоминая, как лицо это застыло в мучительной агонии в ту жуткую ночь. Скорбь ее тети, как то и соответствовало преданной и мягкой натуре, выражалась тише, но мучительно было видеть, как сердце несчастной женщины истекает кровью. Силы возвращались к ней быстрее, чем к мужу; однако доктор обнаружил, что бедняжка слепнет день ото дня и скоро ослепнет совсем. Ежедневно, нет, даже ежечасно, когда Бесси осмеливалась, не вызывая подозрений, заговорить на самую волнующую тему, она твердила то же, что позаботилась сказать с самого начала, а именно: что в деле участвовали только два взломщика, да и те чужие в этих краях.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21