О, как бы я хотел порыться в ваших внутренностях, Горено!
— Если вы прикоснётесь ко мне, я убью вас.
— Нет уж, будьте вы неладны со своими внутренностями!.. А скажите, Горено, много ли таких механизмов прилетело в вашей ракете на Утреннюю Звезду?
— На эту планету прилетели только механизмы, не считая великого Скорпиномо, который управляет нами.
— Гм… и все, кроме вас и Скорпиномо, погибли… А почему, собственно, Скорпиномо не взял с собой людей?
— Великий Скорпиномо не взял с собой людей, потому что не доверяет им.
— Вот как! Плохи дела у Скорпиномо, если он не доверяет людям даже своей планеты.
Робот молчал. Он неподвижно смотрел вперёд: над противоположными скалами котловины вновь показалась ракета угловатых. По-видимому, она сделала разворот и теперь возвращалась обратно.
— Угловатые хотят сделать посадку, в этой же котловине, — сказала Флер.
Она уже была совсем спокойной и стояла, подняв к карману на груди скованные руки. Забава заметила, что она беспрерывно шевелит пальцами, сжимая карман с радиоаппаратом.
— Так и есть, — продолжала Флер. — Скорпиномо торопится обратно… Ага, злодей, кажется, повредил свои крылья!
Скорпиномо действительно летел очень странно, какими-то короткими рывками. Одно его крыло то и дело падало и опять выравнивалось.
Робот вдруг задвигался на месте, беспокойно оглянулся.
— Я чувствую непонятные радиоволны, — быстро заговорил он, поднимая землистую руку к продолговатому головному убору. — Я чувствую радиоволны, я чувствую радиоволны… — повторял он снова и снова. — Что это значит? Где работает радиоаппарат?
Задыхающийся Скорпиномо подлетел к скале и прыгнул с воздуха на камни. Крыло болталось за его спиной, словно у подбитого птерозавра.
— Все погибло… Все мертво… — бормотал он, ни к кому не обращаясь, и, тряхнув плечами, сбросил крылья.
Они упали на скалу с лёгким шелестом.
— Великий Скорпиномо, где-то здесь работает радиоаппарат, — бесстрастно доложил робот.
Скорпиномо пропустил его слова мимо ушей. Он смотрел, как ракета с черным треугольником плавно подняла нос к небу и начала плавно опускаться на планету. Свистящий поток огня и дыма вонзился в котловину, и через несколько секунд волна пыли и горячего воздуха пронеслась над скалой.
Забава зажмурилась.
Когда она открыла глаза, все стихло, и ракета уже стояла на хвосте, обратив к облакам свой острый конус.
— Горено! — яростно крикнул торри.
— Да, великий Скорпиномо!
— Ты полетишь сейчас к этой ракете!
— Я полечу к ракете.
— Ты смешаешься с другими роботами…
— Я смешаюсь с другими роботами…
— И сделаешь так, чтобы они приняли тебя за своего…
— Я сделаю так, чтобы они приняли меня за своего…
— И ты, Горено, убьёшь командира корабля.
— Я убью командира корабля.
— Лети, Горено!
— Слушаю, великий Скорпиномо.
— Погоди! Отдай мне эту серебряную трубку.
Теперь она мне может пригодиться. Так… Лети же!
Робот прыгнул и камнем полетел вниз. Его крылья открылись лишь у самого основания скалы. Он заскользил низко над поверхностью и стал неразличимым на выжженной траве котловины.
— Он убьёт его! — хрипло шептал Скорпиномо, приходя в себя. — Стоять, иначе я разнесу вас на клочки вашим же оружием! Вы мои заложники!
Эферийцы не посмеют вредить мне, пока вы в моих руках. А потом… потом я знаю, что делать, когда овладею ракетой.
— Послушайте, вы, убийца! — негромко сказала Флер, глядя в зеленоватые глаза синота.
Было в её спокойствии столько бесстрашия, столько уверенности в своём превосходстве и столько было отвращения в её сверкающем взгляде, что удивлённый синот умолк.
— Знайте же, Скорпиномо, что вы уже никогда не овладеете ракетой угловатых!
— Почему? — спросил он, глядя на неё исподлобья.
— После гибели вашей ракеты электромагнитное поле вокруг нас исчезло, и мне удалось связаться по радио с разведчиками Эфери Тау. Они уже готовы — понимаете? — полностью готовы смести синотов с лица Утренней Звезды! Правда, мы до сих пор не знали, что такое война, мы не изобретали специальных средств для убийства людей… Ах, вы смотрите, Скорпиномо, на ультразвуковую трубку, которую робот вырвал из моих рук… Это оружие было создано только для уничтожения хищных животных на Утренней Звезде, и оно действует всего лишь в радиусе трехсот метров. Но у нас есть могучие средства для борьбы с силами природы. И одно из этих средств мы вынуждены обратить против вас, против хищников Сино Тау!
— Что эферийцы собираются делать? — растерянно спросил Скорпиномо.
— Наша сейсмическая станция сейчас вызовет в этом районе самое разрушительное планетотрясение, которое только может нарисовать ваше воображение, Скорпиномо! Сейсмические ультразвуковые установки в одно мгновение разрушат здесь кору планеты, и вся эта горная котловина провалится в магму вместе с обломками обеих ваших ракет.
— Вы лжёте! — вскрикнул он.
— Нет, я не лгу, Скорпиномо. Ложь не знакома эферийцам… Сейсмологи только ждут моего сигнала, и, если бы со мной не было друзей из другой солнечной системы, я уже подала бы этот сигнал. Вы видите, я держу руку на кармане с радиоаппаратом. Одно движение пальцем, и…
— Подождите! — визгливо закричал Скорпиномо. — Не надо!.. Я хочу жить. Слышите, я хочу жить!
— Так я и думала! — презрительно усмехнулась Флер. — Ступайте в летательный аппарат.
Торри торопливо юркнул в кабину и сел в угол, сжимая серебряную трубку. Его зубы стучали. Флер, Волшебник и Забава сели напротив.
— Флер, — взволнованно проговорила девочка, — но там на берегу океана…
— Мальчики? — быстро спросила Флер. — Не беспокойся, милая, им ничто не угрожает. Планетотрясение ограничится этой котловиной.
— Только имейте в виду, — пошевелил Скорпиномо перекошенными губами, — я не сниму с вас наручников, вы мои пленники! И если вы доставите меня к эферийцам, я убью вас!
— Неужели вам не надоело, Скорпиномо, произносить это слово: убью, убью, убью? — не выдержал Волшебник и в сердцах тряхнул головой.
— Сигнал дан! — сказала Флер и положила закованные руки на рычаг.
Летательный аппарат по вертикали взвился в воздух. В ту же минуту продолжительный гул, похожий на стон, потряс все вокруг. Этот необычный стон достиг слуха путешественников даже в кабине, куда, казалось, не мог проникнуть ни один звук извне.
Они видели, как закачались, задвигались скалы, наползая одна на другую, как вдруг наискось разверзлась котловина и в чёрную бездну обрушились ракеты синотов, глыбы камней, гигантские ворохи песка и глины. Туча клокочущего пара взлетела к небу и окутала летательный аппарат.
А стонущий гул все нарастал и нарастал. Можно было подумать, что из глубины планеты рвётся крик боли, дикий вопль ни с чем не сравнимого страдания… Они долго летели вслепую, охваченные плотной тучей белого пара. Аппарат вздрагивал и качался.
— Странно, — в голосе Флер прозвучала тревога, — на нас что-то сыплется.
Аппарат тряхнуло с новой силой. Сквозь поредевшие клубы пара путешественники увидели Гаустаф. Но каким-то страшным он выглядел теперь! Над его кратером полыхало зарево, дым и пепел вились в небе, и огненные потоки лавы, растапливая на склонах вулкана снега, пробивали себе путь к океану. Раскалённая глыба вылетела из кратера, разорвалась как бомба и рассыпалась в воздухе золотыми осколками.
— Извержение! — истерически закричал Скорпиномо. — Вниз! Вниз! Скорее вниз!
Огненный осколок ударил в крыло, и летательный аппарат задымился.
ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ,
в которой побеждает жизнь
Все выше и выше поднимались мальчики по крутому дну горной расщелины. Справа и слева почти отвесно вздымались чёрные, отсвечивающие, как стекло, базальтовые стены. Когда мальчики смотрели вверх, они словно из колодца видели далёкую полоску синего неба.
В ущелье было сумрачно и прохладно, но им скоро стало жарко. Они упорно шли все вперёд и вперёд, тяжело дыша и все чаще вытирая рукавами мокрые от испарины лица.
— Берегитесь, ребята! — вдруг крикнул Добрыня. Толстая змея с поблёскивающей чешуёй быстро скользила по камням навстречу мальчикам. В нескольких шагах от них она замерла, чуть пошевеливая острым хвостом. В ней было не меньше трех метров.
Мальчики попятились.
— Да это целый удав! — пробормотал Илья.
Змея вскинула голову и, разинув розовую пасть, коротко прошипела.
— Здравствуйте, — сказал Алёша, — давно не видались! Пошла вон с дороги!
Змея вытягивалась вверх, раскачивая голову с круглыми, как бусинки, глазами. Раздвоенный язычок беззвучно мелькал в её пасти.
— Ну, пошла же!
Добрыня подхватил камень и швырнул в змею. Это был снайперский удар. Змея опрокинулась, но в то же мгновение стрелой метнулась на Добрыню. Он едва успел отклониться, огромная стрела пролетела у самой его головы.
— Бежим, ребята! Скорей!..
Однако бежать по камням в гору было трудно. Они спотыкались и падали. К счастью, змея не собиралась их преследовать.
— Хватит! — сказал Илья. — Давайте выбираться из этого змеиного колодца.
Царапая об острые выступы базальта руки и колени, мальчики медленно поднимались к синей полоске неба.
На полпути на них, как вихрь, налетел птерозавр, которого они, должно быть, потревожили в гнезде. Оглушая приятелей писком, птерозавр бил их крыльями, клевал и царапал когтями своих четырех лап.
— Глаза! Берегите глаза!.. — крикнул Илья, с трудом цепляясь за выступ.
Он изловчился и с силой ударил птерозавра ногой.
Удар отбросил птерозавра в сторону. Он сразу умолк и, распластав крылья, неторопливо полетел вниз. Через некоторое время приятели услышали из темноты ущелья его недовольный клёкот, будто он кому-то жаловался на дерзких пришельцев.
Мальчики немного отдохнули и отдышались.
Они стояли на крохотной площадке, шириной в четверть метра, прижимаясь к холодной скале. Под их ногами чернел провал. И оттого, что во мраке не было видно дна, провал казался бездонным.
Им стало страшно, но никто из них не сказал об этом ни слова. А синее манящее небо над головой было ещё так далеко…
— Полезли, — сказал Илья. — Осталось совсем немного…
Друзья снова стали карабкаться вверх. И когда их отделяли от цели всего несколько метров, они почувствовали, как вздрогнуло все ущелье, и услышали глубокий громоподобный гул. С пушечным раскатом напротив треснула базальтовая стена.
Напрягая последние силы, они выбрались из ущелья и, совсем обессиленные, легли на камнях.
В воздухе горько пахло серой, ветер сыпал на них тёплый пепел. Потом они услышали странные звуки, похожие на шум далёкого поезда.
Богатыри подняли головы. Шум нарастал и внезапно хлынул в ущелье. Оно наполнилось оглушающим шипением и рёвом. Десятки птерозавров, сталкиваясь в воздухе и сбивая друг друга, вылетели из ущелья, тучей закружились над скалами.
Изумлённые мальчики заглянули вниз и отшатнулись. Что-то ослепительное до боли резануло глаза, опалило жаром лица и волосы. Рукав Алёшиной рубашки затлелся.
По ущелью неслась, вздуваясь и клокоча, огненная река.
— Лава!.. — закричал Илья. — Извержение!
Приятели видели, как шевелились его губы, но слов не услышали.
Они бросились прочь от ущелья, обогнули скалу и остановились.
Впереди, над грядой снежных гор, ворочалась туча дыма и пепла. В самом центре тучи с трудом различались крутые склоны Гаустафа. Всплески пламени то и дело взметались и угасали над неясной вершиной вулкана.
Горы глухо гудели, стонали, и от сотрясающейся почвы телам передавалась противная мелкая дрожь.
— Гаустаф ожил! — снова закричал Илья, и снова никто не разобрал его слов.
В ту же минуту мальчики заметили летательный аппарат. Он промелькнул над головами, оставив в воздухе ровную черту дыма, и исчез в полукилометре от них за хаотическим нагромождением горных пород.
Богатыри забыли об усталости. Они бежали, спотыкаясь, они падали, сбивая в кровь коленки, и снова бежали, бежали…
И вдруг совсем рядом они увидели человека с рыжими бакенбардами. В необычном костюме, похожем на одежду водолаза, он возвышался на камне, размахивая серебряной трубкой, и что-то яростно кричал Забаве, Волшебнику и Флер.
А Забава, Волшебник и Флер стояли перед этим человеком беспомощные, со скованными руками.
Летательный аппарат догорал рядом с ними.
Человек с рыжими бакенбардами вскинул серебряную трубку и прицелился в пленников. Но он не успел сделать выстрела, потому что Илья Муромец что было силы рванул его за ногу.
Скорпиномо грузно свалился с камня лицом вниз. Его продолговатый головной убор ударился о камни и сорвался, обнажив лысоватую голову.
Остальное произошло почти мгновенно.
Добрыня одним рывком выхватил из его рук серебряную трубку, и три богатыря сели верхом на поверженного синота.
А потом, прежде чем все успели опомниться, где-то внутри горного хребта раздался короткий гром. И сразу стало удивительно тихо. Было лишь слышно, как в тишине стонет Скорпиномо и вдали, постепенно утихая, шумит поток лавы.
Огонь на вершине Гаустафа погас, но пепел и дым все ещё вились в небе, и все ещё воздух был наполнен удушливым запахом серы.
— Браво сейсмологам! — услышали мальчики взволнованный голос Флер. — Они остановили извержение! И браво вам, отважные мальчики! Вы спасли нам жизнь!
Забава молчала. Но девочка подарила приятелям такую улыбку, что их лица в синяках и ссадинах невольно заулыбались в ответ. Они все ещё сидели верхом на синоте, не решаясь отпустить его.
— Ой вы, гой еси, добры молодцы! — восторженно заговорил Волшебник. — А не я ли утверждал, что не перевелись богатыри на нашей Земле!
Этот хищник по имени Скорпиномо сначала сделал нас своими заложника-ми, а потом решил отомстить за гибель синотских ракет и расстрелять!
— Отпустите этого хищника, мальчики, — сказала Флер, — он больше не страшен. К нам идёт помощь!
Они подняли головы. Трепеща крыльями, на камни опустился летательный аппарат.
Сначала из кабины вышел Клад. Но тот, кого они увидели вслед за ним, поверг их в такое изумление, что все онемели.
Тяжело ступая по лестнице летательного аппарата, из кабины спустился робот Горено.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11