У нас с Линдой и так хлопот полон рот.
Итак, девушку зовут Линдой. Дрейтон отвел взгляд от «Страны призраков». Миссис Гровер равнодушно посмотрела на него.
— Что вам угодно?
— «Стандард», пожалуйста.
В лавке остался всего один экземпляр; он стоял на наружном стеллаже возле доски объявлений. Дрейтон вышел на улицу следом за хозяйкой и расплатился с ней на пороге. Ноги его больше не будет в этой лавке с бестолковыми и грубыми продавцами! Возможно, он и вовсе не пришел бы сюда, и тогда его размеренному продвижению к жизненной цели не помешали бы никакие препятствия. Констебль несколько секунд постоял на улице. Фонарь уже горел, и внимание Дрейтона привлекло знакомое имя на одном из объявлений. Марголис, коттедж «Под айвой». Требуется домработница. Дверь лавочки открылась, и на улицу вышла Линда Гровер. Как же быстро можно подхватить чуму…
В коротком сером платье Линда показалась Дрейтону ещё выше ростом. Под порывами влажного ветра платье липло к её телу, четко обрисовывая маленькую грудь и длинные узкие бедра. У девушки были небольшая головка и тонкая шея; светлые волосы она собрала в такой тугой пучок, что кожа натянулась, а мягкие серо-сизые брови сделались шире. Дрейтону ещё не доводилось видеть девушку, которая и в одежде казалась бы такой бесстыдно голой.
Линда открыла витрину с объявлениями, достала одну карточку и заменила её другой.
— Опять дождь, — сказала она. — Непонятно, откуда только он берется.
Ужасный выговор — смесь сассекского и кокни.
— С неба, — рассудил Дрейтон. Только так и можно было ответить на столь глупое замечание. Он не понимал, почему Линда вообще потрудилась заговорить с ним. Разве что углядела его тем вечером у моста и теперь хочет скрыть смущение?
— Очень смешно.
У неё были длинные тонкие пальцы, которыми, наверное, можно взять целую октаву на пианино. Дрейтон заметил, что ногти Линды обглоданы.
— Вы здесь промокнете до нитки, — сказала девушка.
Дрейтон накинул капюшон.
— А как ваш приятель? — развязно спросил он и порадовался реакции девушки: кажется, она была задета.
— А разве он есть?
Жуткий выговор резал слух, и Дрейтону подумалось, что именно произношение девушки, а не её близость, заставляет его сжимать кулаки и стоять, уткнувшись носом в объявления об обмене квартир и продаже детских колясок.
— У такой красивой девушки? — спросил он, резко повернувшись к ней. Это не была цитата из Манна или Дэррела. Обычная болтовня, прешествующая заигрываниям.
Тусклая улыбка, появившаяся на её лице, сделалась загадочной и таинственной. Дрейтон заметил, что девушка улыбается, не разжимая губ, и это окончательно сразило его. Они стояли в дождливых сумерках и смотрели друг другу в глаза. Моросящий дождь промочил все газеты. Дрейтон резко отвел взгляд и нарочито повернулся к витрине.
— По-моему, вы слишком интересуетесь объявлениями, — ехидно заметила девушка. — Чем вас так прельщают бывшие в употреблении вещи?
— Я готов удовольствоваться и бывшими в употреблении.
Линда залилась краской, и он понял: она видела его тем вечером.
Рыжеволосая домработница. Вполне возможно. Все увязывается. Миссис Пенистан подходит по всем статьям. Она убиралась у Аниты Марголис, так почему не могла убираться у миссис Харпер на Уотерфорд-авеню? Женщина, которая живет в нездоровой обстановке Глиб-роуд, вполне могла стащить бумагу у одной хозяйки, чтобы написать на ней анонимное письмо, касающееся другой. На Глиб-роуд частенько случаются преступления, даже убийства. Всего год назад здесь расправились с женщиной. И Обезьяна Мэтьюз когда-то жил тут. В одном из этих оштукатуренных домов он смешивал поваренную соль с сахарной пудрой для своей бомбы.
Бэрден нетерпеливо переминался с ноги на ногу перед дверью. Зажегся свет, лязгнула цепочка, и, прежде чем дверь открылась, за стеклом промелькнуло сморщенное костлявое лицо.
— Миссис Пенистан?
Ее рот открылся, будто капкан, и хлынул поток слов:
— О, наконец-то вы пришли. Я уж было отчаялась. «Гувер» вас ждет. — Она выволокла откуда-то громадный старинный пылесос. — Похоже, мотор засорился. Моим мальчикам ведь все равно, какую дрянь они притаскивают на своих подошвах. Полагаю, вы провозитесь не слишком долго, да?
— Миссис Пенистан, я не мастер по ремонту пылесосов. Я…
Она вытаращилась на него.
— Надеюсь, не свидетель Иеговы?
— Я из полиции.
Уразумев, в чем дело, миссис Пенистан визгливо рассмеялась. Даже дома она не снимала шляпку, похожую на таз. Выбившиеся из-под неё волосы были вовсе не рыжие, а седые. Миссис Пенистан не была ни старой, ни расфуфыренной. Она носила розово-лилово-черный халат без рукавов и длинную зеленую кофту.
— Вы не возражаете, дорогой мой, если мы пройдем на кухню? Я варю чай своим мальчикам.
На плите жарилась картошка фри. Хозяйка подняла проволочную фритюрницу и наложила туда свежих мокрых ломтиков.
— Не угодно ли чашку чая?
Бэрден принял приглашение. Чай оказался крепким и горячим. Инспектор сел на обшарпанный табурет у ободранного грязного стола. Такая неряшливость поразила его. Он-то думал, что в доме прислуги всегда чистота. Это так же естественно, как черный костюм на банкире.
— Смит? — переспросил миссис Пенистан. — Нет, не знаю такого.
— А Фитцуильям?
— Нет, дорогой. Есть Кэркпатрик. Может, он?
— Может быть.
Если знать Марголиса, сразу станет ясно, что «может быть» всякое.
— Живет где-то в Помфрете. Странно, что вы спрашиваете о нем. Из-за него-то я и ушла от мисс Марголис.
— Как это случилось, миссис Пенистан?
— Эх, расскажу, пожалуй. Вы говорите, девушка пропала? Оно и немудрено. Не удивлюсь, если он порешил её, как и грозился.
— Что он делал?
— Угрожал ей в моем присутствии. Вам это интересно?
— Да, конечно. Только сначала хотелось бы узнать о самой мисс Марголис. Как вы думаете, что она за человек?
— Довольно милая девушка, нос не задирает. Когда я пришла в первый раз и назвала её «мисс», она хохотала до упаду. «О, миссис Пенистан, дорогая, зовите меня Энн, все так делают». Она из тех легких в общении людей, которые все принимают так, как оно есть. Не забывайте, у них денег куры не клюют, но ни Энн, ни брат не сорят ими. А одежда, которую она мне отдавала! Вы не поверите! Пришлось подарить почти все внучке. Один раз надетые брючные костюмы и юбки до пупка. Знаете, она правильно мыслит. Очень осторожна в покупках. Всегда приобретает самое лучшее, но тратит деньги с оглядкой. Энн так просто не проведешь, не то, что её братца.
— Мистера Марголиса?
— Говорить-то легко, но, по-моему, он чокнутый. За целый год работы у них я не видела, чтобы хоть один человек пришел к нему. Рисует, рисует, рисует день-деньской, а когда нарисует, и не поймешь, что это. Однажды я его спросила: вы ещё не сыты этим по горло? А он мне: «О, я очень плодовитый, миссис Пенистан». Это что такое? Звучит как оскорбление, я вам скажу. Нет, у него явно не все дома.
Она разложила картошку в две тарелки и принялась разбивать яйца, подозрительно обнюхивая их, прежде чем вылить на сковородку.
Бэрден начал было расспрашивать её об угрозах Кэркпатрика, когда распахнулась дверь, и вошли двое здоровенных парней с бычьими шеями; оба были в рабочей одежде. Это, что ли, и есть мальчики, которые не замечают, что притаскивают на своих подошвах? На вид они были старше Бэрдена. Кивнув матери и не обратив ни малейшего внимания на её гостя, мужчины протопали через кухню. Может, они тоже подумали, что Бэрден пришел чинить пылесос?
— Подождите минуточку, дорогой, — сказала миссис Пенистан. Взяв тарелки, она скрылась в гостиной. Бэрден допивал свой чай. Следом за матерью вернулся один из «мальчиков» и взял чайник. Теперь он улыбался во весь рот.
— Вы не услышите от них ни слова, пока они не поедят, — гордо сказала миссис Пенистан. Не обращая на неё внимания, сын чеканным шагом вышел вон и громко хлопнул дверью. — Ну, мой дорогй, вы хотели узнать о мистере Кэркпатрике. Э, что у нас сегодня? Это случилось в прошлую среду. Мистер Марголис отдыхал в Девоне. За пару дней до того я спросила мисс Марголис, где её брат. «В Дартмуре», — ответила она. В это легко было поверить: торфяные болота как раз для него. — Хрипло рассмеявшись, она села напротив Бэрдена и взгромоздила локти на стол. — Да, через два дня, в среду после обеда в дверь постучали. «Я открою», — сказала Энн. Оказалось, пришел Кэркпатрик. «Добрый день», — говорит она неприветливо и как-то странно, я даже описать не могу, как. «Добрый день», — отвечает он, а потом они стоят и смотрят друг на друга. Я уже говорила, что в Энн нет ни капли высокомерия, и она очень любезно представила меня ему. «Пенистан?» — повторил он. — Это настоящее местное имя. Напротив нас в Помфрете живут Пенистаны». Вот откуда я знаю, где он обретается. Я чистила серебро и потому опять ушла на кухню, а минут через пять, не больше, услышала, как они поднимаются наверх. Наверное, посмотреть картины, по простоте душевной подумала я. Эти картины были везде, дорогой мой, даже в ванной. Через полчаса они спустились, а потом я услышала их спор. «Ради бога, Алан, не мели чепухи, — резко сказала мисс Марголис. А потом, повысив голос: — Любовь. Я не знаю, что это такое. Если я и люблю кого-нибудь, то только Руперта». Руперт — её сумасшедший братец. Этот Алан вышел из себя и начал орать. Даже повторять не стану скабрезности, которые он выкрикивал. А она ему как ни в чем не бывало: «Я ничего не рву, дорогой. Можем и впредь заниматься тем, что сейчас делали наверху». Уверяю вас, кровь так и бросилась мне в голову. Я сказала себе: «Роуз Пенистан, твоя нога ступает сюда последний раз». Мои мальчики такие разборчивые. Они не позволили бы мне работать в домах, где не чтут нравственность. Я тотчас пошла к ней и услыхала, как Кэркпатрик говорит: «Ты доиграешься, Энн, убью я тебя. В один прекрасный день я это сделаю». Короче, он ушел в страшной гневе. Я ещё слышала, как Энн кричала ему вдогонку: «Не валяй дурака, Алан, и не забудь, что у нас свидание во вторник вечером».
— Во вторник вечером? — резко переспросил Бэрден. — Имелся в виду прошлый вторник?
— Должно быть. Люди, они ведь странные, правда, дорогой мой? Ишь, какя она деловая. Но по-своему хорошая. Собирала деньги на лечение зверюшек, газеты читала от корки до корки, терпеть не могла несправедливости. И вдруг — Кэркпатрик! Мир — это странное место.
— И вы ушли?
— В тот же день. Когда он уехал, Энн заглянула в кухню, как будто ничего не случилось. Такая спокойная и безмятежная. Улыбалась и кляла погоду, говорила о бедняжке Руперте, который мокнет на болотах. Раньше я этого не знала, но в тот миг поняла, что именно люди называют обаянием. Я не решилась с ней поговорить, сказала только, что доработаю неделю, а потом буду вынуждена уйти, потому что трудно становится. В жизни не произносила более правдивых слов.
— Вы ещё где-нибудь работаете, миссис Пенистан? Например, в Стауэртоне?
— О, нет, дорогой. Нет смысла. Далеко ездить. Впрочем, мальчики могли бы подбрасывать меня на микроавтобусе. Они у меня очень заботливые.
Она проводила его до прихожей, где Бэрден увидел одного из мальчиков. Тот топал на кухню с пустой тарелкой. Ни слова не говоря, он поставил её на стол. На мать он по-прежнему не обращал внимания, разве что отодвинул её в сторону, протискиваясь в дверь. Но съеденный ужин немного смягчил его нрав. Он даже угрюмо сказал Бэрдену:
— Ненастный вечер.
Миссис Пенистан ласково улыбнулась сыну. Она оттащила с дороги пылесос и открыла дверь, в которую тотчас стало задувать дождевую воду. Удивительно, льет все время по вечерам, подумал Бэрден. Он шел по Глиб-роуд, втянув голову в плечи и подняв воротник, и размышлял о том, что не так-то просто будет допросить Кэркпатрика, не найдя тела и не имея никаких подтверждений смерти девушки, кроме анонимного письма.
6
Двое Джеффов Смитов жили в Кингзмаркхеме, один в Стауэртоне и ещё двое — Сьюингбери. Единственный темноволосый Смит имел рост шесть футов два дюйма; единственный, кто был моложе тридцати пяти, носил светлую бородку. Черной машины не было ни у кого из них. Опрос принес не больше плодов, чем разговор с Марголисом. Записка его сестры не отыскалась, не нашлось и никаких других признаков злого умысла.
— Кроме пятисот фунтов стерлингов, — напомнил Бэрден.
— С такими деньгами она могла уехать на отдых, — твердо сказал Уэксфорд, а затем добавил чуть менее уверенным тоном: — Должно быть, зря мы тревожили Марголиса, Майк.
— Трудно сказать, встревожен ли он вообще. Не понимаю этого парня, сэр. То вроде бы дурачит меня, то ведет себя как дитя. Осмелюсь предположить, что это и есть гениальность.
— Некоторые говорят, что гений всегда на волосок от безумия. Другие считают гениальность просто способностью работать без устали.
Работать без устали? Что ж, это Бэрден хотя бы понимал.
— По мне, так он просто льет краски и размазывает. Как мы с вами льем соус на рыбу с картошкой, — сказал он. — Не понимаю я его картин. По-моему, он просто нашел ещё один способ водить людей за нос. Сколько стоит билет в галерею Тейт?
Уэксфорд расхохотался.
— Нисколько, как мне известно. Вход бесплатный, — он подтянул тонкий лоснящийся лоскуток, который называл галстуком. — Вы напомнили мне высказывание Геринга: «Когда я слышу слово „культура“, мне хочется схватиться за пистолет».
Бэрден обиделся. Он вышел в коридор, высматривая, на ком бы сорвать зло. Брайент и Гейтс, болтавшие с сержантом, тут же сделали вид, будто заняты. Но Марк Дрейтон в глубокой задумчивости стоял чуть поодаль от остальных, сунув руки в карманы байкового пальто и разглядывая свои башмаки. Его длинные черные волосы, выбившиеся из-под капюшона, разозлили Бэрдена пуще прежнего. Он двинулся к Дрейтону, но даже не успел открыть рот, потому что констебль невозмутимо спросил:
— Могу я перемолвиться с вами словечком, сэр?
— Единственный человек, с которым вам надо перемолвиться, — это парикмахер, — резко ответил Бэрден. — Всего пятью словами: «сзади и по бокам покороче».
Лицо Дрейтона осталось безмятежным и непроницаемым.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24