Бальгану с двумя знакомыми бандитами среднего уровня — как бы его «крышей» — пришлось приехать и после долгих переговоров высадить дверь, а потом внятно объяснить Григорию, кто есть кто. Гриша попытался оказать сопротивление, но был моментально избит. После этого случая он затих, стал более уважительно относиться к Святогору и больше не обзывал его обидными прозвищами. И судя по всему, никак не препятствовал проживанию в коммунальной квартире неожиданной невесты Святогора — Анжелики. Хотя препятствовал или нет — как раз это сейчас и предстояло узнать Татьяне. Жил звукооператор в пределах Садового кольца и, несмотря на увещевания Бальгана переехать с доплатой в отдельную квартиру, наотрез отказывался, мотивируя свой отказ тем, что он в этом дворе вырос, в нем, мол, и умрет.Татьяна поднялась по широкой лестнице на третий этаж, нашла нужную квартиру и позвонила в дверь. Мужчина с брюшком в вытянутых спортивных штанах и в майке открыл дверь, прищурил глаза с тяжелыми мешками под веками и спросил:— Ты к кому? К Егору, что ли?— Нет, — растерялась Татьяна, — я к Святогору, звукооператору. Он здесь живет?— Никакой Святогор здесь не живет, — ответил мужчина, нахмурившись, но дверь закрывать не спешил, разглядывая Татьяну.— Но вроде бы именно здесь я была у него, когда он болел гриппом, — растерянно сказала Татьяна, разглядывая обшарпанную дверь и подъезд.— Я его переименовал из Святогора в Егора, — сообщил мужчина, — имя Святогор этому задохлику не подходит. Какой он Святогор? Святогор — это богатырь, а этот так — сопля на палочке. Для меня он Егор. Но его все равно нет дома.Татьяне пришлось согласиться с фактом переименования. Ну переименовал так переименовал, пусть будет Егор. А то, что Святогора нет дома, — она знала, она только что оставила его в студии.— А вы, наверное, Гриша? — уточнила Татьяна,— Для кого Гриша, а для кого и Григорий Иванович, — хмуро уточнил сосед Святогора, косясь на торчащее из сумки Татьяны горлышко бутылки коньяка.Татьяна сказала, что хочет поговорить с ним по поводу невесты его соседа, Анжелики. Татьяна специально приоткрыла сумку так, чтобы торчало горлышко бутылки коньяка, которую она принесла с собой, и Гриша не смог этого не заметить. Сосед подтянул спортивные штаны и пригласил Татьяну войти. Они прошли на кухню, и тогда Гриша поинтересовался, кто она такая. Татьяна ответила, что она коллега Святогора по работе, а Гриша сказал, что он где-то видел ее лицо, даже предположил, будто она у него училась в школе и ходила на уроки физкультуры. Татьяна не стала раскрывать свое инкогнито, а просто сказала, что он обознался.После двух выпитых рюмок Григорий Иваныч, как он сам попросил себя называть, размяк и разоткровенничался. Признался, что не любит российскую эстраду, потому что это не эстрада, а сборище семитских трансвеститов. А когда Татьяна перевела разговор на тему невесты Святогора-Егора, то Гриша высказался весьма резко, хотя и без матов, сказал, что, мол, она хотела квартиру у Егора оттяпать, а его самого задушить.— Пока она тут жила больше месяца, я был как на гвоздях, — откровенно выложил Григорий Иванович, — как йог суринамский. Думал я, честно, отравит она меня или задушит. Ну скажи мне — чего эта телка половозрелая в Егоре нашла? Денег у этого засранца вообще нет, никогда мне и рубля не дал взаймы, раз, — сосед загнул один палец, — внешность, как у истощенного тифом крокодила, это два, — он загнул второй палец, — спортом он не занимается, отжаться двадцать раз от пола и то не может. Я могу в свои тридцать восемь, а он не может. А еще замуж эта фифа за него якобы собралась. Я точно тогда решил — эта самка чего-то хочет от Егора. Ему сказал об этом, он обиделся, пригрозил, что опять пригласит этого своего Бальмонта…— Бальгана, — поправила Татьяна.— Да какая разница! — отмахнулся Гриша. — Бандит он и есть бандит!— А вы никаких подозрительных разговоров между Анжеликой и Святогором не слыхали? — поинтересовалась Татьяна. — Может быть, Анжелика не квартирой вашей хотела завладеть, а чем-то другим? Ну, подумайте, пожалуйста, скажите — что-то слышали такое подозрительное?— Мне за «подумайте» денег не платят, — хитроумно насупился Гриша, — «подумайте» — это к учителю математики, а я физкультуру преподаю. Кстати, я тебя вспомнил, деточка, ты же поешь песни, которые я на диске у Егора слышал. И по телевизору я тебя видел, только не помню, как тебя?..— Татьяна, Татьяна меня зовут, — подсказала она и добавила, достав кошелек: — Это в школе вам за «подумайте» денег не платят, а я заплачу.С этими словами она приоткрыла свой кошелек и за краешек достала оттуда двадцать долларов. Гриша посмотрел на зеленую бумажку, налил себе рюмку, махнул ее разом, посетовал, что завтра ему идти в школу на уроки, — в запой не впадешь, и сообщил полушепотом:— Я дырку в ихней стене просверлил к себе в комнату. Ну для того, чтобы слышать, если они меня убить захотят. Мне эта комната от моей родной тетки досталась, она тут жила до своей смерти. А родители Егора были против, чтобы я сюда въехал. Они-то думали, что им комнатка моей тетки достанется после ее смерти. Ох и мерзкие были людишки, эти родителя Святогора, жадные, одно слово, мразь! Хотели меня со свету сжить, да сами раньше туда отправились. Поэтому я просто вынужден был быть бдительным, когда эта Анжелика тут появилась. Так вот сижу я однажды, слушаю, и она говорит ему, мол, свадьба скоро у нас, а денег-то нет, а я хочу лимузин, платье за три штуки баксов с жемчугами и банкет в ресторане «Прага». Да и жить, говорит, в этой халупе с соседом-алкашом, то есть со мной, не хочет. Ну, думаю, точно меня со свету сжить хотят! А Егор ей отвечает, мол, я тебя люблю, ты меня любишь, и денег нет, а что мне делать? У меня финансовых запасов нет — все в студию вложено, а она в слезы — ты меня не любишь, ты для меня жалеешь. Ну, обычные бабские прихваты применила, а он и спекся, поплыл, как фруктовый кисель по подносу. И тут она ему одно дельце предложила, и я понял, что на квартиру мою они замахиваться не хотят…Григорий Иванович резко замолчал, как будто ему рот заклеили, а когда Татьяна спросила, что дальше, — он ответил, что на этом информация, стоящая двадцать долларов, исчерпана. Дальше начинается информация, которая стоит сто долларов. Он намекнул, что информация действительно стоит того, и протянул свою натруженную турником и скакалкой руку к кошельку Татьяны. Таня, заинтригованная историей, которую начал рассказывать Григорий Иванович, хотела поскорее узнать развязку, поэтому сумочку открыла и достала сто баксов.— Я отдам их вам, если вы меня не обманете, — сказала она, — и то, что вы расскажете, действительно представляет ценность…Григорий Иванович надменно усмехнулся и щедро плеснул себе в коричневую от крепкого чая кружку остатки коньяка.Через полчаса Татьяна вышла от афериста-физкультурника с кошельком, облегченным на сто двадцать долларов, но по ее хитрой улыбке было видно, что дело стоило того. И хотя информацию, которую выдал ей за наличные Григорий Иванович, еще следовало проверить, но это было уже кое-что, хоть какая-то зацепка. Татьяна села в свой «Лексус», завела мотор и помчалась обратно в сторону студии, предварительно позвонив Бальгану. Оказалось, что продюсер уже сидел в какой-то теплой компании в ресторане и ехать никуда не хотел. Но Татьяна настаивала, чтобы он приехал в студию, потому что дело было безотлагательным. С тяжелым вздохом Бальган согласился и сказал, что через часок будет.Татьяна подрулила прямо к двери студии, решительно вышла из машины и нажала на кнопку звонка. Двери открылись не сразу, видимо, Святогор либо задремал, как обычно, сидя в кресле, либо просто на голове его были надеты наушники и он ничего не слышал. Когда он открыл двери, его лицо опять светилось надеждой, очевидно, он все еще надеялся, что возлюбленная одумается и вернется к нему. Но, увидев Татьяну, он понял, что напрасно надеется. В его лице даже промелькнуло раздражение и вопрос: мол, чего она туда-сюда ездит?— А-а, это опять ты… — разочарованно, как и в прошлый раз, протянул он и зевнул, показав черные зубы.— А ты кого ждал? — спросила Татьяна, переступая порог. — Анжелику?И не удержалась — врезала кулачком потягивающемуся Святогору прямо в солнечное сплетение, как ее отец научил. Того скрючило, и Татьяна ребром ладони добавила ему по шее, вложив в удар всю злость, которая кипела в ней. Звукооператор упал на ковер на четвереньки и схватился за живот.— Ты… что… с ума сошла? — прохрипел он. — Ты… чего дерешься?Татьяна не стала ему ничего отвечать, схватила за длинный и грязный хвост волос на его затылке и потащила в аппаратную. Святогор бежал за ней, как собачка на поводке, крича: «Ай-ай-ай!» В аппаратной она толкнула его к стулу возле микшерного пульта и сама села на диван. Звукооператор обиженно потирал шею и живот, с ненавистью поглядывая на Татьяну.— Я все Бальгану расскажу, — как обиженный ребенок, пропищал он, — Тоже мне, руки научилась распускать…— Ты лучше Бальгану расскажи, как ты вместе со своей Анжеликой материал моего альбома из студии стырил, — посоветовала Татьяна, — Бальган как раз сейчас сюда едет.— Что ты врешь? Что ты наговариваешь? — визгливо закричал Святогор. — Ты что, меня за руку поймала?— К несчастью, не поймала, — с презрением ответила Татьяна, — но твой сосед Гриша, который очень боялся, что твоя невеста его отравит, слышал, как вы с Анжеликой договаривались продать мой альбом человеку, который обещал за него щедро заплатить. Денег хотели заработать на свадебку, а свадебки-то и не получилось!Нижняя губа Святогора задрожала, он, видимо, хотел начать отпираться, но лицо его сморщилось, как печеное яблоко, и он, не совладав с нахлынувшими чувствами, рухнул на пульт и зарыдал глухо, как будто закашлял. Татьяне жалко его не было — своими рыданиями он косвенно признавался, что все так и было, как рассказывал аферист-физкультурник. Напела Святогору Анжелика про любовь, так обвила его своими щупальцами, что он через себя перешагнул, через все свои жизненные принципы — из студии материал украл и продал.— Что у вас тут происходит? — раздался позади Татьяны из коридора голос Бальгана. — Дверь в студию распахнута настежь. А если бы бандиты налетели да все покрали?— А чего красть, когда уже все украдено? — спросила Татьяна.От нервов ей захотелось покурить, она достала из сумочки пачку сигарет и зажигалку, но поджечь кончик сигареты никак не получалось — ее трясло, как в лихорадке. Святогора тоже трясло на пульте — он шмыгал носом, плечи его тряслись, он только что не выл, как серый волк. Татьяна чиркала кремнем зажигалки, а пламя никак не загоралось, Бальган зажег свою бензиновую зажигалку и дал Татьяне прикурить. Потом он перевел взгляд с Татьяны на воющего Святогора и спросил:— Что это у него, рецидив, что ли, расставания с Анжеликой проявился в особо болезненных рыданиях?— Типа того, — ответила Татьяна, успокаиваясь, — он тебе сейчас сам все расскажет.— Она меня стукнула два раза, — выглянув из-под своей руки и всхлипывая, пожаловался звукооператор, — в живот и по шее ударила, а потом за косу таскала. Мне уже почти сорок лет, а на меня какая-то девчонка позволяет себе руку поднять!— Да, нехорошо, Татьяна, старших бить, — согласился Бальган, — разве тебя в школе не учили этому?— Это Святогор вместе с Анжеликой выкрал из студии и продал наш музыкальный материал, — сказала Татьяна.— Серьезное обвинение, — покачал головой Бальган, — а какие есть доказательства?Татьяна вкратце рассказала Бальгану о своем сегодняшнем разговоре с соседом Святогора Григорием Ивановичем. Продюсер внимательно выслушал и сказал, что алкашу верить на слово нельзя, ему могло все это и почудиться, и присниться, а Святогора Бальган уже пятнадцать лет знает, он человек честнейший и бескорыстнейший, мухи не обидит, пылинки не украдет. Отчего-то эта похвальная речь продюсера вызвала новый виток судорожных рыданий у Святогора, такой, словно у него случился приступ эпилепсии. Видимо, он и сам созрел для признания, оттого его так корячило. Будучи честным человеком, ему нелегко было нести в себе этот тяжелый груз вранья и причастности к воровству.— Сволочь я, мерзавец, — глухо завопил он себе в сложенные на пульте руки, — Анжелика ни при чем! Это я хотел денег заработать, я взял материал и продал его перекупщику.— Вот это да, — растерянно произнес Бальган, — вот так факты занимательные мне тут открываются; И кому же ты продал наш материал?— Я не знаю его, я его первый раз видел, — ответил Святогор, перестав наконец стенать, но голову еще не поднимая, — меня с ним Анжелика познакомила. Она говорила, что «пиратский» альбом выйдет сразу же после презентации нашего фирменного, который ты отвез для тиражирования в Германию, и малым тиражом. Я еще специально отдал ей диск с недоделанным звуком, чтобы «пиратский» был по качеству хуже и его никто не покупал. Я же не знал, что так получится.— Удружил, нечего сказать, — присел рядом с Татьяной Бальган, — я так полагаю, что твоя Анжелика исчезла сразу же после сделки ранним утром вместе с деньгами?— Да, а откуда ты знаешь, что это так было? — с удивлением поинтересовался у продюсера Святогор.— Потому что я, в отличие от тебя, проницательный, — со злостью ответил Бальган, — потому и стал продюсером. Жаль, что проницательности моей не хватило гниду у себя под боком рассмотреть…Святогор рухнул на пульт и шумно зарыдал снова.История, которую рассказал Святогор, нарыдавшись вдоволь, была до банальности простой. До встречи с женщиной своей мечты Святогор сутки напролет проводил в студии, и лишь один раз в сутки в два часа дня в пересменок между сессиями записи он бегал в ближайший магазин, чтобы купить себе там литр молока, батон и плитку шоколада — продукты, которыми он ежедневно питался. И каждый раз в это время он сталкивался в магазине с прекрасной девушкой, которая с улыбкой смотрела на него.Святогор, как человек, относящийся к своей внешности и к себе самому весьма скептически и достаточно трезво оценивающий свои возможности в качестве плейбоя, предполагал, что девушка, вероятно, созерцая его поношенные штаны и грязные волосы, думала что-то вроде:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37