Но чеки на этот счет выписывались до конца октября. И все они подписаны Алексом Хэрбеджем.
В сентябре под градом писем клиентов, требующих своих денег, он попробовал изменить тактику.
На бланке «Капримекса» с амстердамским адресом «Трайер инвестментс» Хэрбедж писал: «После многих месяцев интенсивных исследований мы учредили новое юридическое лицо: „Интернэшнл карренси фанд“, единственным советником которого буду я. Моя торговая политика в этом качестве в отношении валют, золота, финансовых механизмов, опционов и индексов акций будет такой же, как и у фонда валютного риска. Но администрация новой организации будет находиться под непосредственным ежедневным контролем наших аудиторов и бухгалтеров, которые будут регулярно предоставлять квартальные и ежегодные финансовые отчеты, доступные всем членам фонда. В качестве дополнительной гарантии мы установили строгий контроль за деятельностью нового фонда. Все вклады клиентов будут храниться, на специальных доверительных счетах, с которыми будет производиться никаких денежных операций без санкции наших бухгалтеров и головной компании. Наконец, новый фонд позволит мне значительно увеличить стоимость нетто-активов, поскольку первая серия облигаций будет выпущена в начале октября на сумму 125 миллионов американских долларов. Первое предложение предназначены для вкладчиков-учредителей и будет состоять из пятидесяти тысяч акций стоимостью двадцать пять тысяч долларов каждая».
Это еще одна параллель с Боттомли.
Помните, как он предложил клиентам возместить их деньги акциями новой компании?
В том же письме Хэрбедж добавлял: «До конца года мы предложим клиентам „Ай-эм-эй-си“ возможность перевести их вклады из „Ай-эм-эй-си“ в новый „Интернэшнл карренси фанд“ через специальную компанию „Шэархолдерз холдинг компани“… где вкладчики могут купить акции, которыми будет на правах опекуна управлять траст-компания, организованная в соответствии с международными стандартами. Их вклады будут также находиться под наблюдением аудиторов и бухгалтеров. При переводе вкладов из „Ай-эм-эй-си“ в „Интернэшнл карренси фанд“ клиенты не утеряют ни одного из прав, которыми они пользуются сегодня. Я даже считаю, что их права будут защищены еще надежней. Я сообщу Вам, когда мы будем готовы принять переводы из фонда „Ай-эм-эй-си“ в „Интернэшнл карренси фанд“ и направлю Вам более подробную информацию о новом фонде».
Читая между строк и зная, что произошло в дальнейшем, можно понять, что на самом деле речь идет о скором крахе «Ай-эм-эй-си» и «Капримекса». Клиентам дают понять, что, если они не переведут свои деньги, они потеряют все. А если переведут, то все равно не смогут подать на Алекса Хэрбеджа в суд, потому что вложенные деньги связаны с бесполезным доверительным счетом, которым управляет кто-то другой.
На письме, сопровождающем проспект «Интернэшнл карренси фанд», стоит адрес компании «Трайер» в Амстердаме, но в нем нет ссылок ни на «Трайер», ни на «Капримекс». В конце письма стоит не подпись Хэрбеджа, а неразборчивое факсимиле представителя «отдела информации».
Как следует из письма, «Интернэшнл карренси фанд» «в первую очередь предназначен для вкладов клиентовучредителей, которые хотели бы защитить свои вклады в американских долларах от возможного обнаружения на мировых валютных рынках». С этой целью, говорится в письме, фонд использует багамскую компанию «Сатман менеджмент лтд.», которая предоставит услуги м-ра Алекса Хэрбеджа для руководства торговой политикой фонда.
В этом письме Хэрбедж представлен консультантом нескольких центральных банков, а также множества коммерческих банков и многонациональных корпораций.
«М-р Хэрбедж также консультирует различные правительственные министерства и посольства по всему миру…»
Какие именно?
Никто не побеспокоился это сообщить.
Все выглядело неплохо.
На бумаге это выглядело даже слишком хорошо.
В реальности же все это было просто чепухой.
Несколько жертв Хэрбеджа написали на амстердамский адрес компании «Трайер». Но письма и не принятые банками чеки, отправленные по этому адресу, направлялись в Англию. Причем, как почти вся корреспонденция сотрудников амстердамского офиса, они были адресованы миссис Хэрбедж.
Многие клиенты, получившие чеки, не принимавшиеся банками, пытались напрямую связаться с Хэрбеджем. Наконец в начале октября один клиент заметил: «М-р Хэрбедж не отвечает на мои телеграммы и телефонные звонки. Я решил воздействовать на него с помощью закона». К этому он добавил: «Согласно моим источникам информации вкладчики на могут получить деньги со своих счетов по меньшей мере в течение трех месяцев».
В двух случаях — разъяренные американские вкладчики лично отправились в Англию.
Один из них сообщил: «13 октября я вместе с X (имя опущено) отправился в поместье „Саттон“, надеясь поговорить с Алексом Хэрбеджем, директором фонда страхования валютных рисков „Ай-эм-эй-си“. После путешествия, длившегося около двух с половиной часов, X и я прибыли в поместье „Саттон“. Нас встретили два охранника, спросившие, не могут ли они нам помочь, на что X сказал, что мы хотели бы увидеть м-ра Хэрбеджа. После пятнадцатиминутного ожидания в грязной задней комнате нас провели в офис верной Пятницы Хэрбеджа, Дженни Вилер. Она сообщила, что м-р Хэрбедж очень занят и не может нас принять. Тогда я сказал ей, что проехал три тысячи миль и, если понадобится, готов ждать хоть неделю.
Это возымело желаемый результат, и нас немедленно, провели к Хэрбеджу. С самого начала было ясно, что он отнюдь не рад нас видеть, но надо отдать ему должное, он встретил нас очень радушно. После обычного обмена любезностями мы перешли к делу, и Алекс сейчас же завел свою песню о том, как он занят, как он устал и как плохо себя чувствует.
Когда я попытался вернуть разговор в нужное русло, Алекс перенес свое раздражение на X. К чести нас обоих, и меня и X, мы не позволили себе роскоши присоединиться к нему. Затем нам пришлось на протяжении пяти часов (с перерывом на весьма скудный обед) выслушивать историю жизни Алекса Хэрбеджа.
Конечным результатом визита стало то, что он пообещал удовлетворить все требования не, позже 17 ноября. На момент нашего приезда Хэрбедж составлял очередное письмо, в котором объяснял подробности предложенной им дилеммы. Поэтому я не буду расписывать, в каких выражениях он принес нам свои извинения. Достаточно сказать, что это довольно скользкий тип и за ним нужен глаз да глаз.
Мне удалось убедить Алекса выдать символический чек на пять тысяч долларов для одной моей клиентки. Чек был выписан на личный счет Алекса. Но банк этот чек не принял. Я позвонил Алексу, и он пустился в свои обычные разглагольствования. Но все это были пустые разговоры — чек так и не был оплачен.
Хэрбедж до сих пор уверяет, что каждый получит свои деньги 17 ноября или даже раньше. Посмотрим. В любом случае бессмысленно его обвинять до истечения назначенного срока. Если ему удастся уладить свои дела и отдать наши деньги, мы все выиграем. Если нет, мы, конечно, можем разорвать его в клочки и каждому достанется по кусочку весом в фунт, но мы, безусловно, потеряем все свои деньги, заставив его обанкротиться».
8 ноября Хэрбедж написал клиентам следующее письмо: «С марта этого года группа американских вкладчиков вместе с другими людьми пыталась совершить „набег“ на компанию. Только в июне я обратил внимание на их попытки оказать давление на руководство компании „Капримекс“. Эти действия были частью преднамеренной кампании, проводимой с целью перекупить „Капримекс“ по заниженной цене, что, разумеется, привело бы к серьезным убыткам для вкладчиков».
При этом, безотносительно к вышесказанному, он добавил, что у его бухгалтерского отдела появились чисто технические трудности в подсчетах. Но, заверял он клиентов, «за последние несколько месяцев компания продолжала выплачивать вкладчикам запрошенные ими значительные суммы».
Он уверял, что, несмотря на продолжающееся давление, он не собирается производить «вынужденную продажу» активов, которая могла бы нанести ущерб всем держателям счетов. Поэтому, «вслед за учреждением финансовых гарантий в ведущем банке „Лондон мерчант бэнк“, мы намерены погашать обязательства в таком порядке, чтобы полностью обеспечить выплаты клиентам. В добавление к этому при совершении платежа к его сумме будет добавлено 12,5% в виде компенсации за вынужденную задержку ».
Далее он пообещал «в течение последующих трех недель полностью произвести платежи всем клиентам, которые запросили выплаты и чьи вклады были не больше пяти тысяч долларов… После этих выплат в ноябре мы продолжим выплачивать невыплаченные суммы одновременно и равными частями, чтобы полная выплата всех востребованных вкладов была закончена к концу декабря 1984 года ».
Курсив его, а не мой.
Еще раз напомнив клиентам об «Интернэшнл карренси фанд» и о том, что у них есть возможность перевести туда свои вклады, он обратился «ко всем клиентам и друзьям с просьбой сохранять терпение еще в течение: какого-то времени».
Некоторые так и сделали.
Но большинство — нет.
В том числе и правоохранительные органы.
Хэрбедж окончательно принял решение основать «Интернэшнл карренси фанд» в середине 1983 года.
«Я сказал своим консультантам, что нынешняя ситуация создалась совершенно стихийно, а в нашем деле так нельзя. У нас нет никакой структуры. Я хочу основать новое предприятие, с самого начала структурированное юристами и бухгалтерами. Я попросил своего личного аудитора, весьма авторитетную компанию „Финни энд К°“, быть аудитором нового предприятия. Ее сотрудники должны были стать доверительными агентами. Я не хочу ни за что отвечать. Я хочу, чтобы вам приходили деньги и чтобы вы клали их в банк. Все это должно происходить под вашим контролем и подтверждаться вашими подписями, а мне вы будете только докладывать о положении, дел. Например, вы сообщаете, что у нас в банке столькото денег, и я отвечаю: хорошо, отправьте столько-то нашим агентам;Мы вели дела с различными американскими компаниями, совершали операции непосредственно на биржах, работали с брокерами нью-йоркской биржи. Но моя идея в том, чтобы создать систему, при которой я бы вообще не имел отношения к деньгам ни в какой форме».
После основания фонда он планировал продать все офисы и все компьютеры. Он говорил, что таким образом сможет значительно сэкономить на накладных расходах. Он рассчитывал держать в своих новых офисах во Франкфурте всего по четыре-пять сотрудников.
«Мы начнем с самого начала и будем абсолютно чисты. Я отдал планирование в руки американского адвоката по имени Роберт Ситроен и моего штатного английского юрисконсульта Ричарда Стюарта. Ситроен был самым крупным нашим агентом и сделал для нашего бизнеса больше, чем кто-либо другой. Мы хотели, чтобы он стал председателем фонда. Было решено встретиться в Амстердаме в феврале 1984 года для достижения окончательной договоренности».
На этой встрече, по словам Хэрбеджа, у него произошла крупная ссора с Ситроеном, который предложил, чтобы предприятием управляли Ричард Стюарт, Эйслинн Маккиббон, директор амстердамского офиса, и Сороуш Руста, брокер из Женевы. Сам Ситроен был бы председателем совета директоров, в то время как Хэрбедж поправлял бы свое здоровье в каком-нибудь круизе.
Хэрбедж рассвирепел.
«Я вышвырнул их всех вон. Все они ушли в отставку. А я подумал, что теперь могут начаться неприятности. У нас появилось множество ликвидных фондов, и, конечно, нам очень мешали постоянные выплаты. Как только мы все выплачивали, начиналась новая волна. Это показалось подозрительным, и нам удалось выяснить, что клиенты, ликвидировавшие свои вклады, были тщательно подобраны. Мы связались с некоторыми из них, и они сообщили, что им звонил кто-то из Роттердама и советовал забрать деньги, если они не хотят разориться. Тогда мы устроили проверку и обнаружили, что все компьютерные записи компании, абсолютно все, — исчезли. В июне, когда все шло к кульминации и мы наконец поняли, что происходит, ко мне пришел один наш агент и рассказал, что кто-то хочет меня разорить и действует по заранее разработанному плану. Агент предложил мне сделку: он говорит клиентам, что от меня они денег не получат, но могут получить 75% от него, а остаток мы делим между собой. Я выкинул его за дверь. Потом выяснилось, что таким образом он пытался надуть своих партнеров, Потому что именно он звонил клиентам и советовал им забрать деньги. Это был американский агент, вошедший в сговор с „Интерконсультом“.
Когда-то в прошлом благородные мстители могли считаться романтиками. Это они скакали по равнинам, спали под звездами, выслеживали негодяев и приводили их к шерифу города Додж-Сити.
В наше время они выглядят гораздо менее привлекательно.
Группа из Роттердама, назвавшая себя «Интерконсульт энд партнерз», раскусила Хэрбеджа и увидела в этом шанс заработать, прибрав к рукам деньги разгневанных вкладчиков. Главой этого неофициального полицейского подразделения был Уильям Ван ден Хек, финн, бегло говоривший по-голландски. Бок о бок с ним скакал австралийский бизнесмен по имени Грэхем Эйр, который однажды в телефонном разговоре назвал себя международным юристом, каковым не являлся. Он работал на итальянскую нефтяную компанию «Эй-джи-ай-пи» и летом 1981 года стал вкладчиком Хэрбеджа. Эйр купил 514 акций Фонда страхования валютных рисков «Ай-эм-эй-си», которые, как он утверждает, к декабрю 1983 года стоили 319 064,78 доллара. В январе 1984 года он открыл у Хэрбеджа новый счет в «высокоэффективном» фонде «Капримекса». Он утверждает, что к августу 1984 года общая стоимость обоих счетов составила 538964,88 доллара. Но, как он сообщил в письме «Интерконсульту», когда он связался с «Трайер», «Капримекс» и Хэрбеджем в надежде получить деньги, то не получил ничего.
Поэтому он и Ван ден Хек объединили усилия.
Они не только увидели возможность вернуть деньги Эйра, но и разработали план, как на этом заработать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50