Что же касается разбойников, то воинственному народу, чьи мужчины почти с самого рождения носят оружие, не пристало опасаться шаек каких-то головорезов.Во дворце советника Гейл много общался с людьми, присматривающими за кабо Пашара, и много узнал о том, как выращивают этих животных. Кобылы приносили по одному, очень редко по паре жеребят в год. Из этого молодняка большинство выбраковывалось. Аристократы были требовательны к внешнему виду животных. Гейл видел на дворцовых фресках, как кабо использовали во время войны и на турнирах. Знатные всадники с пиками наперевес выезжали на поединок друг против друга. Каждый из них стремился иметь как можно более богатые доспехи и более крупного скакуна, чем у противника. Гейлу претило, что воинская доблесть в том случае заменялась богатством владельца и искусством заводчиков, сумевших вывести мощную породу кабо.Сейчас же Гейл был полон далеко идущих замыслов. Ему нужно много кабо, крупных и выносливых, чтобы переносили человека на большие расстояния. И оружие, которое могли бы использовать всадники прямо из седла. А еще необходимы люди, но уж с этим-то, казалось, не возникнет затруднений…Юноша не спешил делиться своими мыслями с товарищами по походу. Он знал, что те, скорее всего, просто посмеются над безумным юнцом, который мечтает стать великим завоевателем. Гейлу, однако, все это представлялось вполне разумным. Он всегда резко отличался от окружающих и прекрасно понимал свою избранность. Так почему бы и его замыслам не отличаться от мелочных мечтаний спутников?Он всегда чувствовал себя не таким, как другие даже когда жил среди своих соплеменников. Ему нигде не было места, если только он не принимал на себя роль, навязанную ему обстоятельствами: то моряка, то воина, а вот теперь исследователя новых земель. Даже раба, не прояви он должную осторожность… Хорошо, пока он согласен и на это, но рано или поздно ему удастся зажить собственной жизнью. И если не найдется народа или племени, чтобы поддержать его и его мечту, он сам создаст такой народ.Как-то раз, еще на территории Омайи, Гейл, погруженный в раздумья, выехал далеко вперед, и его взору предстало необычное зрелище.Кабо под ним неожиданно резким скачком метнулся влево. Гейл усмехнулся, увидев, что причиной испуга животного оказалась птица-грязевик. Лишенное способности летать пернатое, обитающее в этих землях, внешне напоминало птиц-убийц, но не обладало их хищным нравом. У грязевика были длинные ноги, столь же длинная шея и похожее на луковицу туловище, покрытое черными перьями. Перья густого гребня, спускающегося на спину, отливали изумрудно-зеленым цветом.Гейл удивился, увидев, что грязевик убегал от неизвестно откуда взявшегося человека. Вспугнувший птицу охотник сам был похож на нее коротким худым телом и невероятно длинными руками и ногами. Он бежал, высоко поднимая колени, и вертел в правой руке какой-то длинный предмет, а в левой зажимал что-то непонятное, свернутое в кольцо. На бегу мужчина запрокидывал назад голову с длинной острой бородой. У неизвестного была темная, почти черная кожа, как у охотников на родном острове юноши, однако в остальном он ничуть не походил на них.Поразительно, но, человек догонял быстроногую птицу. Его правая рука метнулась вперед и бросила вслед добыче петлю. Теперь Гейл смог разглядеть, что в левой руке охотник держал смотанную длинную и тонкую веревку. Петля обвилась вокруг головы птицы и скользнула вниз по ее шее. Резко остановившись, человек дернул веревку, и пыльник свалился в траву. Одним прыжком мужчина очутился рядом с добычей и склонился над поверженным телом. Гейл ожидал, что охотник убьет птицу, но тот ограничился тем, что оглушил пыльника, но сильные ноги пернатого продолжали дергаться, и человек набросил на них петлю из веревки, туго затянул ее, завязав скользящим узлом. Птица затихла, и охотник, усевшись сверху на пыльника, принялся выдирать великолепные перья из его спинного гребня.Гейл поскакал к темнокожему, намереваясь узнать, зачем он это делает. Тем временем мужчина сноровисто выщипал все зеленые перья птицы и принялся за белые перышки, что росли с внутренней стороны крыльев. Увидев всадника, он доброжелательно улыбнулся, сверкнув белыми зубами.— Ты не будешь убивать эту птицу? — спросил Гейл.— Зачем? — Человек продолжал улыбаться. Ее нельзя есть: мясо жесткое, как подметка. Отпущу, она отрастит новые перья, а тогда я опять ее поймаю.— Разумно…— Хочешь купить перья? — На человеке не было никакой одежды, только несколько нитей бус и широкие кожаные браслеты на запястьях. Из мешка, переброшенного через плечо, охотник достал обрывки веревки и принялся связывать в пучки выдранные у грязевика перья.Спешившись, Гейл вонзил в землю копье, привязав к нему поводья, и обрадованный кабо тут же принялся щипать траву. Юноша склонился, чтобы взглянуть на перья, хотя, по правде сказать, намного больше его заинтересовала веревка, с помощью которой был пойман грязевик. Темнокожий, закончил свою работу, стянул аркан с шеи птицы.— Близко не подходи, — предупредил он Гейла, — она здорово лягается. Может даже распороть живот.Потянув за скользящий узел, он освободил ноги птицы. Несколько мгновений та приходила в себя, затем, шатаясь, поднялась и, оглашая окрестности пронзительными негодующими воплями, понеслась прочь, лишенная ярких перьев, но зато сохранившая голову. Когда она скрылась вдали, мужчины рассмеялись.— Сколько? — поинтересовался Гейл, показывая на пучок зеленых перьев. Охотник пожал плечами.— А сколько дашь?Юноша подумал, что настала пора овладеть умением торговаться. Он подошел к кабо и, покопавшись в седельных сумках, вытащил несколько металлических украшений. Этому темнокожему охотнику, как показалось островитянину, вряд ли понадобятся деньги.Через некоторое время обе стороны пришли к соглашению. За серебряный браслет Гейл получил все зеленые перья. За два тонких медных браслета — все белые. Гейл не был уверен, что не продешевил, тогда как охотник казался довольным. Теперь юноша решился заговорить о предмете, в котором был действительно заинтересован.— А сколько ты хочешь за веревку?— Веревку? — Охотник озадаченно нахмурился.— Да, за веревку. Я никогда не видел, чтобы ее использовали так, как это сделал ты. Могу я взглянуть?— Конечно. Если хочешь, я покажу, как с ней управляться. Именно этого Гейл и добивался. Он пропустил удивительно легкий тонкий шнур между пальцами. Веревка оказалась сплетенной из растительного волокна, и в этом не было ничего необычного, но, кроме того, хорошенько промаслена и туго скручена. Она выглядела весьма прочной. Один из концов веревки завязывался петлей, через которую был пропущен другой конец.— Как ты ее бросаешь? — спросил юноша.Охотник забрал аркан у Гейла и взял петлю в правую руку, а остальную ее часть — в левую, оставив между руками длинный свободный конец. В его ушах что-то блеснуло, и, присмотревшись, юноша понял, что внешний изгиб каждого уха охотника украшают мелкие золотые шарики. На груди мужчины виднелось множество сплетающихся друг с другом шрамов. Он пошевелил кистью, петля растянулась, и охотник стал вращать ее над собой медленными кругами. Взмахом руки он подбросил лассо вверх, отпустив, когда оно взлетело, часть веревки из левой руки. Петля затянулась вокруг засохшего стебля растения, стоявшего от них на расстоянии пятнадцати шагов. Движением запястья охотник пропустил через петлю оставшийся конец веревки, и лассо соскользнуло со стебля, мужчина снова свернул веревку в моток.— Можно попробовать? — спросил Гейл.Он попытался в точности повторить движения охотника, но веревка пролетела всего десять шагов, причем петля на конце затянулась и стала совсем крошечной. Темнокожий улыбнулся и показал, как правильно отпускать моток в левой руке, после чего Гейл повторил попытку. На этот раз она оказалась успешнее, однако петля пролетела далеко от цели. Охотник поправил стойку молодого человека, и Гейл сделал еще один бросок, потом еще и еще. Где-то на десятой попытке аркан обвился вокруг стебля. Гейл был очень доволен, но ему потребовалось еще шесть бросков, чтобы повторить свой успех. При последних попытках охотник заверил юношу, что тот все делает правильно, осталось только поработать над меткостью.Гейл понял, что незнакомец говорит правду. Бросание аркана оказалось похоже на метание дротика. Техника не отличалась сложностью, ей можно было без труда обучиться. А дальше все зависело от самого Гейла: необходимо лишь тренироваться долгие часы, пока не будет достигнута полная согласованность между телом, глазами и рукой, необходимая для точности броска.Последовал новый торг, и сделка была заключена. Три тонких колечка из серебра и пара серебряных серег с бирюзой и гранатами сделали Гейла обладателем аркана. Вдруг юноша заметил, что охотник поднял голову и устремил взгляд поверх его плеча. Глаза темнокожего сузились, ноздри раздулись. Гейл обернулся и увидел далеко на юго-западе приближающийся караван.— Это мои друзья. Не бойся… — Но охотника уже не было рядом, он мчался прочь — даже быстрее, чем во время преследования грязевика. Через пару мгновений быстроногий беглец скрылся из глаз.Поравнявшись с караваном, Гейл подъехал к Шонгу. Он держал в руках только что обмененные вещи, и торговец изумленно уставился на них.— Где ты это взял? — спросил Шонг.Гейл рассказал ему, чем занимался в течение последних двух часов. Купец покачал головой.— Этот темнокожий из племени ночных бегунов. Это слабый, робкий народ, самый примитивный из тех, о ком я когда-либо слышал. Время от времени они показываются на городских рынках, предлагая редкие товары. Их нужды невелики, поэтому у них нет особой необходимости вступать в общение с другими народами. Мне не очень понятно, почему он вел себя с тобой столь дружелюбно. Может быть, потому, что ты так молод и тоже родом из варварского племени.— Я совершил выгодную сделку? — спросил Гейл, перекидывая через седло связки перьев. — Или он меня обманул?— Насчет веревки я мало что могу сказать, — ответил Шонг, поглаживая короткую бородку. — Я никогда не держал в руках ничего подобного. Вот перья — другое дело. Грязевиков очень трудно поймать. А уж если их ловят, то непременно убивают, что еще более увеличивает их редкость. Зеленые перья, — торговец коснулся рукой яркого пучка, — стоят в Касине больше, чем золото того же веса. Их используют жрецы для ритуальных украшений, а знатные дамы очень ценят опахала из этих перьев. На юге они стоят еще дороже, поскольку в каждой деревне вождю просто необходимо хотя бы несколько перьев для головного убора. Они придают им особое культовое значение. А белые, — Шонг дотронулся до другой связки, — ценятся солдатами, они украшают плюмажами из этих перьев свои шлемы. Ты сможешь получить по мелкой серебряной монете за каждое перышко. Короче говоря, молодой Гейл, ты поступил весьма предусмотрительно, когда освободился на сегодняшний день от караульных обязанностей — твой обмененный товар хорошо упакован, совсем мало весит и стоит раз в пятьдесят больше, чем ты заплатил. Понимаешь, в этом и состоит сущность торговли. Так что можешь считать, что совершил идеальную сделку.Гейлу было приятно это услышать, но еще больше его радовало обладание чудесным арканом. В последующие дни он пользовался любой возможностью, чтобы поупражняться в бросках. Когда юноша увидел, что с земли достаточно часто попадает в цель, то стал бросать аркан, сидя в седле. Это оказалось более трудной задачей — кабо кидался в сторону каждый раз, когда петля со свистом пролетала над его носом, однако вскоре животное привыкло к странным маневрам всадника, и Гейл продолжал тренироваться, сперва пуская кабо шагом, а затем и рысью. Однако закончилось это предприятие весьма плачевно. Послав кабо в легкий галоп, Гейл бросил аркан на пень большого дерева, но когда петля затянулась вокруг него, юноша замешкался и был выброшен из седла, с такой силой рухнув на каменистую землю, что лишился чувств.Пару дней Гейлу пришлось ковылять, страдая от полученных ушибов, зато это дало молодому человеку прекрасную возможность поразмышлять над собственной глупостью. Разумеется, крайне неосторожно было бросать аркан с бегущего кабо на неподвижный предмет. Еще немного подумав, Гейл пришел к выводу, что при удачном броске на шею достаточно большого и сильного животного, могут возникнуть столь же неприятные последствия. Правда, животное не стояло бы на месте, как пень, зато дерево не могло загрызть или насмерть затоптать упавшего человека, как это сделал бы разозленный наск или кабо.Время шло, ушибы постепенно проходили, и Гейл нашел подходящее решение. Оставалось лишь проверить его на практике. Как только им попадется на пути деревня, в которой найдутся умелые шорники, он закажет им седло с высокой, крепкой лукой. Если привязать к ней свободную часть аркана, то основная сила рывка придется на седло, подпругу и скакуна. Пока Гейл обдумывал все эти тонкости, его спутники посмеивались над этой затеей. Некоторые же говорили — причем специально так, чтобы он слышал, — что было бы лучше, если бы Гейл сломал себе шею при падении. Одним из таких был Агах, который без всякой причины вдруг яростно невзлюбил юношу.Гейл ощущал эту неприязнь и гадал, как ему справиться с Агахом. Этот человек не упускал ни единой возможности задеть его и оскорбить, становясь с каждым днем все более несносным. Погонщик даже не пытался скрыть свою враждебность и презрение, и однажды зашел так далеко, что при всех ударил Гейла по лицу, когда тот потянулся к лежащему перед Агахом вертелу с мясом. Если бы Гейл не был так слаб из-за полученных ушибов, он тут же убил бы Агаха, но, к сожалению, упустил удобный момент, и теперь его противник вел себя так, словно Гейл стал его рабом.Как-то раз у костра к Гейлу подошел Шаула. Последствия падения все еще беспокоили юношу, у него продолжало болеть порванное сухожилие. Картограф предложил разумное, на его взгляд, решение проблемы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44