Как-то раз, когда мореходный сезон уже подходил к концу, и Гейл не сомневался, что ему предстоит провести в этих местах еще несколько месяцев, спускаясь с холма вместе с носильщиками, тащившими на плечах тушу крупного троерога, он заметил стоявший у пристани корабль, расписанный черными и желтыми полосами.Оказавшись в порту, первым делом Гейл отыскал Молка.— Неужто это ты, шессин?! — приветствовал его мореход. — Я слышал, твое племя теперь не обитает в этих краях.— Я пришел сюда специально для того, чтобы увидеться с тобой, — заметил Гейл. — В прошлый раз мы не успели закончить нашу беседу, а я еще о многом хотел расспросить тебя.— Если хочешь, то вечером мы можем встретиться в таверне, однако завтра мой корабль покинет порт с первым же приливом. Этот сезон прошел для меня не слишком успешно, и я даже не уверен, успею ли до времени штормов достичь материка.— Будь уверен, времени для беседы нам хватит, — пообещал моряку Гейл. Глава шестая Жизнь мореходов оказалась для Гейла источником бесконечных удивлений, ведь раньше он не имел о ней ни малейших представлений. Шессины вообще мало что знали о море, и им казались удивительными сооружениями даже простые лодки рыбаков. Совсем иначе, чем шессины, жили также землепашцы и охотники, но все же отличия были не столь велики, как на борту «Рассекающего волны».По сравнению с беспокойным суматошным существованием моряков, которым ежедневно приходилось выполнять сотни поручений и преодолевать сотни опасностей, жизнь пастухов казалась неспешной и почти беззаботной. Еще больше Гейла удивляло то, какая дисциплина царит на борту судна, и сколь велики перемены, происшедшие с его другом Молком.С того мига, как «Рассекающий волны» поднял якорь, этот добродушный болтун превратился в жестокого, безжалостного тирана, который требовал и неизменно добивался безоговорочного подчинения. Сперва Гейл досадовал на него, но вскоре по собственному опыту и из разговоров с новыми товарищами он понял, что только так Молк и мог успешно вести вперед корабль. Очень скоро едва лишь земля исчезла из виду, Гейл убедился, что их суденышко — это утлый оплот жизни, окруженный враждебной водной стихией. Жизнь каждого моряка зависела от действий всей команды, а все они — от умений и способностей капитана.В первые же несколько часов плавания Гейлу сделалось плохо от бортовой качки, и его мучения послужили поводом для веселья у остальных моряков. Позже он узнал, что такова неизбежная судьба всех тех, кто впервые выходит в плавание, и потому у матросов существует неизменная традиция всячески насмехаться над никчемными сухопутными крысами. Крепкий организм молодого воина быстро превозмог морскую болезнь, но даже на третий день он лишь с трудом мог выполнять обязанности, порученные ему капитаном.В первое время, поскольку Гейл ничего не знал о работе моряка, он исполнял лишь те задания, где требовалась грубая сила. Ему поручали тянуть канаты, разворачивать перекладины мачт, вращать большой штурвал под надзором кормчего. Он скреб палубу, перетаскивал грузы, — в общем, исполнял всю самую грязную работу. Однако, Гейл не забывал учиться. Ведь даже у постоянно занятого делами моряка случаются часы и дни, когда нечем заняться: к примеру, когда ветер попутный. Могут отдыхать все прочие, кроме капитана и рулевого, которым нужно следить за курсом.Когда выпадали такие свободные моменты, Гейл старался выведать у моряков все секреты их ремесла: как правильно ставить парус, чем занят в море плотник, как следует управлять кораблем… Так, понемногу, он знакомился со всеми мореходными премудростями. Много часов он провел рядом с лоцманом, который показал ему, как с помощью лота измерять глубину, и еще больше времени шессин провел в беседах с Молком, который никогда не отказывался ответить на его вопросы, если только не был занят каким-нибудь неотложным делом. Впрочем, это не мешало капитану отдавать Гейлу приказы все тем же резким и непререкаемым тоном.Молк показал и рассказал Гейлу много любопытного и среди прочего продемонстрировал компас: в бронзовом сосуде, наполненном спиртом, плавал тонкий диск из белого материала, похожего на кость туны. Через стеклянное окошко было хорошо видно, что вставленная в костяной диск железная иголка всегда указывает на север, каким бы образом ни поворачивали это устройство. Молк объяснил Гейлу свойства магнетизма, объяснил значение символов, вырезанных по окружности диска, и рассказал, как с их помощью корабль может держать верное направление.Ночами они вдвоем наблюдали за звездным небом. Молк показал Гейлу звезду, которая всегда находилась на севере и никогда не меняла своего положения. Эта звезда была известна шессину с детства, подобно другим, которые двигались по неправильным, но поддающимся вычислению орбитам. Так же ему были известны так называемые «маленькие луны» — небесные тела, чье движение казалось независимым от прочих звезд. Они всходили и заходили всегда в одно и то же время, и хотя внешне напоминали звезды, но выглядели чуть крупнее. В голосе Молка звучал привычный восторг, как всегда, когда он рассказывал о достижениях древних народов.— Эти небесные тела многие именуют «детьми луны», ибо у них схожие орбиты. Другие легенды гласят, будто это творения рук человеческих. Возможно, это целые небольшие миры или некие огненные сосуды. Говорят, будто созданы они благодаря той же магии, с помощью которой изготовили огненные копья, те самые, какими повредили Луну. Однако, легенды умалчивают, как древние это достигли…Кроме того, капитан показывал Гейлу карты: загадочные чертежи на листах тончайшего пергамента, сделанного из ягнячьей кожи. Материал этот считался большой редкостью и стоил немалых денег, ведь его не могла повредить ни вода, ни морская соль. Молк показывал Гейлу очертания островов и материка, и постепенно тот начал понимать, каким образом изображают окружающий мир эти загадочные линии. Таким образом он впервые начал постигать тайны картографии. Но еще более привлекательными для Гейла были тайны письменности, и он преисполнился решимости разобраться впоследствии и с этой наукой.Но его уроки не ограничивались только этим. В команде «Рассекающего волны» он подружился с неким Кристофо, моряком, который прежде служил наемником в армиях многих стран. Тот отменно владел длинным мечом, похожим на клинок, добытый Гейлом у убитого вождя асасов. Осмотрев меч шессина, Кристофо пришел в восхищение, и теперь всякий раз, когда у него выпадала свободная минута, он давал юноше уроки фехтования. Длинный меч мог сделаться воистину мощным оружием, если освоить все его тайны.— Меч — это не копье, не нужно делать им выпады, — объяснял Кристофо. Они с Гейлом стояли друг напротив друга на площадке у мачты, тогда как прочие моряки расселись вокруг спиной к борту, с интересом наблюдая за происходящим. — Наносить удары следует сверху вниз, не вкладывая в них большой силы. Человек, стоящий рядом с твоим противником, может сбить тебе руку и отклонить удар в сторону. Об этом всегда следует помнить, когда сражаешься в отряде, ведь хороший солдат никогда не забывает следить за действиями своих товарищей. Смотри, наносишь удар и быстро прячешь руку за щит. Ясно?Эти уроки Гейл усваивал особенно быстро. Кристофо показывал ему рубящие удары, которые, собственно и делали меч столь смертоносным оружием. Шессинские копья и короткие мечи созданы для колющих ударов, топор — для рубящих, но длинным мечом орудовать куда сподручнее. Для Гейла все это было очень непривычно: подобно большинству людей он понятия не имел, насколько сильно различаются удары, наносимые мечом и топором. С помощью набитого соломой чучела Кристофо без труда продемонстрировал ему разницу. Преимущество меча оказалось в его легкости, быстроте и в том, что боец мог заранее выбирать место удара, нанося противнику смертельные раны.Сотни и тысячи раз Кристофо заставлял своего ученика повторять одни и те же приемы. Во время тренировок он давал Гейлу небольшой щит округлой формы, какими обычно пользовались матросы — ничего общего с высокими овальными щитами шессинов…По пути на материк «Рассекающий волны» останавливался у нескольких островов, оставляя на них часть своего товара и беря на борт новый груз. Острова находились не так далеко друг от друга — обычно не успевал один из них исчезнуть из виду, как на горизонте появлялся новый. Несмотря на это, Гейла поразили расстояния которые мог покрывать их корабль. Удивительным казалось и утверждение Молка, что этот островной архипелаг — всего лишь небольшая часть окружающего их мира, размеры которого Гейл не мог даже вообразить. Остальные моряки в один голос подтверждали, что так оно и есть.Народности островов в основном были знакомы Гейлу, причем порой он встречал и шессинов. Они почти ничем не отличались от людей его племени, разве что говорили с непонятным акцентом. Почему-то он не имел большой охоты общаться с ними, хотя никто из них и не знал о его положении изгоя.Встречались им в море другие суда. Некоторые из них сильно отличались от «Рассекающего волны». Корабли, построенные на юге, были гораздо крупнее. Однажды ранним вечером на горизонте показалось военное судно. Молк вынул из водонепроницаемого ящика длинную деревянную трубку, с обоих концов оправленную бронзой, и приставил ее к глазу.— Посмотрим, с кем мы имеем дело… — протянул он и вскоре в недоумении опустил трубку. — Это корабль из Чины. Странно, что он забрался так далеко на север.— Можно и мне взглянуть, — попросил Гейл.Молк протянул ему загадочный предмет, и юноша увидел, что он состоит из двух полых трубок, одна из которых скользила внутри другой. В оба конца были вставлены стеклянные линзы, похожие на те, что в очках у менялы. Капитан объяснил ему, как правильно смотреть, и Гейл наконец увидел чиванское судно.В морском бою этот корабль маневрирует на веслах, — пояснил Молк. — На палубе у них стоят метательные машины. Надеюсь, что он идет с дипломатической миссией. Какие-то дела между Чиной и Неввой. Может, сопровождает посольство или какую-нибудь королевскую особу.Гейл впервые услышал слово «дипломатия», и Молк рас сказал, что короли разных стран обмениваются людьми, которые представляют их при чужеземных дворах. Он коснулся и той роли, которую играет в дипломатии устрашение — по этой причине послов часто сопровождает мощный военный корабль.— Есть одна древняя присказка о дипломатии — я встречал ее у многих народов, — сказал Молк. — Она гласит, что, договариваясь с другими странами, следует вести доброжелательные речи, однако непременно держать наготове оружие.Молодой воин тут же заинтересовался, только ли на море соперничают между собой державы, и узнал, что у правителей есть еще мощные сухопутные войска. Когда Молк говорил о численности армий, не в тысячи, а в десятки или даже сотни тысяч воинов, Гейлу было сложно вообразить столько людей.У нас над одним из северных пастбищ, — промолвил Гейл, — высился холм, куда мальчишки забирались, чтобы окинуть взглядом всю равнину. С этой высоты мы могли видеть местность на много-много дней пути, а еще оттуда мы видели много тысяч голов каггов и еще больше — диких животных. Наверное, я могу сказать, что видел тогда сто тысяч живых существ. Но такое количество людей я представить не могу. И мне не понять, как все они могут найти себе пропитание, не опустошив мгновенно запасы деревни, и как ими всеми можно управлять.Начинало смеркаться. Корабль, подгоняемый попутным ветерком, легко скользил по волнам, и ничто, кроме отдаленных зарниц, не нарушало безмятежный покой этой ночи.— Войско на марше — это незабываемое зрелище, — сказал Молк. — Что же касается пропитания, то, если его не хватает — армия опустошает окрестные деревни. Это неизбежное зло. Потому-то короли и собирают большие войска только тогда, когда предстоит серьезная война, а после ее окончания стараются поскорее их распустить. В управлении же войском используется так называемая цепочка власти. Король, а иногда его главнокомандующий — это верховная власть, ему подчиняются генералы, под началом каждого из которых целая армия или большая ее часть, У генералов есть свои подчиненные, они командуют тысячами или сотнями воинов — и так далее до командиров отрядов, в распоряжении которых по восемь-десять человек. Приказы передаются по этой цепочке и очень быстро доходят до тех, кому они предназначены.Гейла привел в восторг подобный порядок. Он вопросительно покосился на Кристофо.— Ну да, обычно так оно и бывает, — кивнул старый солдат. — На маневрах, в походе или при осаде крепостей. Но во время сражения для подобных тонкостей обычно не хватает времени. Тогда приказы передаются особыми сигналами труб, барабанов или, скажем, гонгов. А искусство военачальника на поле боя заключается в том, чтобы передвигать войска в нужном направлении. Каждому человеку в такое время дать разъяснения конечно невозможно.— И в таких сражениях завоевывают королевства? — затаив дыхание, спросил Гейл.— Иногда, — ответил Молк. — Многие правители затевают войну для того, чтобы покорить соседа, но чаще всего бывают рады, если в конце концов им удается отстоять собственные владения. Кроме этого, сражаются и за некоторые преимущества, например, за контроль над какой-нибудь территорией или торговыми путями. Нередко все заканчивается всеобщим голодом и мором.— А они используют друг против друга колдовство?Молк задумался.— Некоторые говорят, что да, — сказал он наконец. — Мало кто из королей отправляется на войну, не пройдя перед этим особый обряд, чтобы заручиться покровительством своих богов или бога — в общем, кому они там поклоняются. Если этому правителю сопутствует успех, он может заявить потом, что победил с их помощью. Но, потерпев поражение, люди все равно редко винят в этом богов. Предпочитают утверждать, что бог отказал в победе из-за чьих-то грехов или же из-за того, что не была принесена необходимая жертва.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44