https://wodolei.ru/catalog/dushevie_ugly/dushevye-ograzhdeniya/
Куда это она в такую пору?.. Право, можно подумать, что генералу надоела жизнь!
Автомобиль пересекал площадь, когда фугаска угодила в расположенное неподалёку здание. Стена дома качнулась и поползла вниз. Обломки обрушились на машину. Она завиляла, наехала на кучу щебня, завалилась на левый бок и запылала.Несколько секунд Аскер стоял, вцепившись пальцами в подоконник и напряжённо раздумывая, затем схватил китель и метнулся из комнаты. Он промчался по коридору, сбежал по лестнице, выскочил на улицу, кинулся к горящему автомобилю. Первый, кого он увидел, подбежав, был шофёр с разбитой головой. Сзади, придавленные кузовам, лежали двое. Один, в генеральском мундире, корчился и стонал.Разведчик подпёр плечом кузов машины, напрягся и выволок эсэсовского генерала. Затем, подняв Вейса на руки, он торопливо зашагал, стремясь скорее отойти от горящего автомобиля.Навстречу уже бежали какие-то офицеры, солдаты. Сюда же мчался санитарный автомобиль. Генерала заботливо уложили в карету и увезли. 2 Из окна гостиницы обер-лейтенант Орентлицер видел, как его сосед огромными скачками мчался по площади, рискуя ежесекундно получить порцию осколков, как вытащил кого-то из-под машины. Смелость есть смелость, и обер-лейтенант был покорён геройским поступком своего соседа. Но вот Краузе вступил в полосу света. На плече человека, которого он нёс, сверкнул генеральский погон. Орентлицер нахмурился и злобно выругался. Его снова подвела медлительность и нерешительность! Конечно же, спасти генерала должен был он, Хорст Орентлицер. Но теперь это совершил другой, и отличный шанс выдвинуться, сделать карьеру был безнадёжно утрачен!Обер-лейтенант отошёл от окна, присел к столу и предался невесёлым размышлениям. Сколько раз его обходила судьба! Он был туп и не сразу раскусил, что в Германии возьмёт верх Гитлер. В результате, когда Орентлицер решился и стал национал-социалистом, все тёпленькие места уже были поделены.Началась война, и он надел мундир офицера. Но попал он не на запад, как многие другие счастливчики, оказался не в Париже или, скажем, в Брюсселе, а на Восточном фронте, замерзал в снегах русской зимы, дважды только чудом избежал гибели, побывав в окружении русских танков…Только в последнее время повезло немного. Дивизионный абверофицер завербовал его осведомителем. Орентлицер почувствовал, что судьба даёт ему шанс. Он донёс на двух своих товарищей по землянке, которые не очень почтительно отзывались об особе фюрера. Офицеров взяли. Орентлицера похвалили, а когда он вновь отличился в подобном же деле, — перевели в штат абвера. Вскоре, неожиданно для себя, он был послан сюда. Словом, счастье стало ему улыбаться. И если бы сегодня он, а не этот Краузе вытащил из-под горевшего автомобиля шефа абвера Вейса, карьера Хорста Орентлицера была бы обеспечена.Обер-лейтенант вздохнул и в ярости выругался. Какой он упустил случай!Отворилась дверь. В комнату вошёл Аскер. Китель его был в крови и пятнах сажи, рука обожжена, на ней вспухли волдыри. Однако офицер, морщась от боли, выглядел, тем не менее, довольным. Это окончательно взбесило немца. И он с этой минуты возненавидел своего нового соседа-счастливчика и баловня судьбы! Но Хорст Орентлицер был достаточно умен, чтобы не выказывать своих чувств. Напротив, он помог соседу снять китель, а затем позвонил горничной, потребовал бинты и лично перевязал оберштурмфюреру руку. Он понимал, что такой человек может оказаться полезным и с ним не следует портить отношений.Они поговорили немного, легли. Орентлицер быстро заснул. Что касается Керимова, то он долго не мог сомкнуть глаз. Сильно болела рука. Кроме того, тревожили думы о Морице Келлере. Ведь сколько бывает случайностей! Могли же по каким-либо причинам отменить или задержать его командировку. И тогда он, быть может, уже наводит оправки, не прибыл ли Курт Краузе…Аскер потянулся за сигаретами, закурил. Заснул он только на рассвете. 3 На следующий день разведчик отправился по известному ему адресу. Нужная улица была быстро найдена. Но она оказалась закрытой для движения. Полиция, оцепившая улицу, никого не пропускала.У Керимова тревожно заныло сердце.— Что случилось? — спросил он ефрейтора из оцепления.— Бомбы, — ответил тот. — Неподалёку завод. Бомбили его, но досталось и соседним домам. Квартал совершенно разбит. Сейчас идут спасательные работы.— А какие дома?.. Номера известны?Ефрейтор заглянул в бумажку.— Сорок два, сорок четыре и все остальные до пятьдесят второго.Аскер задержал дыхание: в доме номер сорок четыре жила фрейлен Амелия.Полицейский продолжал что-то говорить, но Керимов уже не слышал.Осторожно пятясь, белый автомобиль свернул за угол и двинулся обратно.Разведчик механически вёл машину, плохо различал, что делается вокруг. У него вдруг разболелась голова, в ушах шумело. Он как-то вдруг ослаб. А сейчас ему предстояло совершить весьма рискованный шаг.Керимов подъехал к будке уличного телефона, вылез из машины и опустил в прорезь автомата монету. Спросив в справочном, как позвонить в комендатуру абвера, он набрал номер.Через несколько секунд глуховатый голос сказал:— Дежурный слушает.— Пожалуйста, номер телефона штурмфюрера Морица Келлера, — попросил Аскер, старательно сделав несколько ошибок в произношении.— Кого? — переспросила трубка.— Штурмфюрера Келлера.Вот сейчас последует ответ: штурмфюрер Келлер в командировке и вернётся не скоро. Аскер так ждал этих слов!.. Но вместо них дежурный сказал совсем другое:— Номера телефонов наших работников мы не даём.— Как же быть?.. Я прибыл с поручением его родных, привёз посылку, письма…— Звоните на коммутатор управления.— Но я не зря приехал? Он здесь, в городе?— Да.Трубка щёлкнула, смолкла. Керимов подержал её около уха и осторожно повесил.Случилось самое худшее. Надо было немедленно действовать. И Керимов с огромной благодарностью и теплотой вспомнил подполковника, работу, которую тот провёл с нам в партизанском лагере. Закончив допрос пленного, подполковник и Аскер вторую половину дня и почти всю ночь сидели в землянке, тщательно перебирая все детали предстоящей операции. Подробно, до мелочей, были разработаны и определены план засылки советского разведчика во вражескую контрразведку, поведение Керимова в дороге и на месте, его действия и реакция при самых различных обстоятельствах и неожиданностях. Подполковник был опытен и не раз работал в обстановке, сходной с той, в которой теперь должен был находиться Аскер. После того как покончили с основными вопросами и уточнили систему связи, которой будет пользоваться Керимов, подполковник настоял на том, чтобы теперь же было разработано несколько вариантов действий Аскера на тот случай, если бы Мориц Келлер вдруг оказался в городе, а не в командировке.…В первую очередь надо было раздобыть штатскую одежду. В гостинице, в чемодане Краузе хранился один такой костюм, но ехать туда Аскер пока не мог.«Штеер» заколесил по улицам. В одном магазине разведчику удалось достать мягкую шляпу. Затем, проехав несколько кварталов. Аскер купил сорочку. В третьем магазине он спросил ботинки. Продавец мог предложить только грубые туфли на резине.— Война, — сказал он, вздыхая, — изящной обуви не бывает месяцами. Разве только привезут трофеи. Но и тех что-то давно не видно…Церемониться не приходилось, и туфли были куплены.Сложнее было с костюмом. Аскер объездил с десяток магазинов, но везде получал ответ: костюмов нет и не ожидается. Наконец, на западной окраине города ему улыбнулась удача. Он вошёл в небольшой магазин готового платья. За прилавком стоял хозяин заведения — невысокий толстый человек с заплывшими жиром глазами и проволочными усами. В петлице пиджака поблёскивал значок члена фашистской партии.Костюм? Торговец помедлил минуту, оценивая покупателя, потом улыбнулся и заявил, что откажет любому, но не господину оберштурмфюреру. Сам он тоже национал-социалист и бывший военный: служба безопасности. Только недавно уволен из-за ранения.Торговец нырнул под прилавок и вытащил серый пиджак и брюки.Костюм был узковат, стоил дорого, но Аскер взял его. Когда покупка была оплачена и завёрнута, торговец поманил офицера пальцем.— Нет ли у герра оберштурмфюрера желания приобрести редкостный сувенир? — зашептал он, — Правда, сувенир дороговат, но зато это такая вещь!..Не дожидаясь ответа, толстяк метнулся в примыкавшую к прилавку комнатку, вернулся с небольшим свёртком, распаковал его и поставил на стойку.Аскер едва удержался, чтобы не вскрикнуть. Перед ним была голова мужчины, препарированная и высушенная до размера крупного апельсина. Русоволосая, с закрытыми глазами и скорбными складками у углов рта, она покоилась на цоколе полированного чёрного дерева.— Настоящая! — шептал торговец, пританцовывая от возбуждения. — Я сам работал над ней в Майданеке, где служил, сам выбирал объект, самолично умерщвлял! Поглядите, герр оберштурмфюрер, на чистоту исполнения. Ни единого повреждения или пятнышка. Уверяю вас, это был каторжный труд — дробить и извлекать кости, затем сушить её раскалённым песком, насыпанным внутрь… И за все — только триста пятьдесят марок!..Немалым напряжением воли подавил Аскер в себе желание выхватить пистолет и выстрелить в круглую, красную и лоснящуюся от жира физиономию владельца магазина. Он повернулся и вышел.— Куда же вы? — кричал вслед ему торговец. — Я сбавлю… Триста марок!.. Погодите, у меня есть ещё и голова женщины!..
Отъехав немного, Аскер дрожащими руками зажёг сигарету.Успокоившись немного, он повёл машину за город…Страна старинных замков, тихих городков и живописных хуторов, страна великих музыкантов, художников и техников — такой когда-то представлялась ему Германия по книгам и рассказам старушки, вдовы инженера… Нет, Гитлер и фашисты хотят сделать её совсем другой. И он будет мстить им жестоко, беспощадно!Выехав за город, Аскер свернул с шоссе на ответвление, которое вело к заросшему лесом холму. Вскоре он был один на дороге. Тогда белый автомобиль взял в сторону и въехал в чашу.Здесь офицер вылез, тщательно исследовал кусты и стал торопливо снимать мундир. Он переоделся в штатское, аккуратно сложил и спрятал в багажник военный костюм.В город Аскер вернулся с противоположной стороны. Там он ещё раньше заприметил маленькую гостиницу.В сотне метров от гостиницы была стоянка автомобилей. Он оставил машину, а сам пешком прошёл к гостинице.У окошечка портье толстились несколько человек. Слышались раздражённые голоса: свободных номеров не было.Аскер не стал подходить к окошку. Это не входило в его планы. Он поднялся на второй этаж и знаком подозвал коридорного. Маленький седой человечек в грубошёрстном синем костюме с вытертыми золотыми галунами на рукавах и воротнике неторопливо приблизился. Остановившись и подслеповато щурясь, он вопросительно посмотрел на Аскера.— Я валюсь с ног от усталости, ибо ехал без передышки весь день, — сказал разведчик, неторопливо вытаскивая из бумажника пачку новеньких марок. — И я ничего не пожалею, чтобы хорошо выспаться… Вы понимаете меня?При виде денег, да ещё немалых, равнодушие на лице коридорного сменилось уважением.— Это невозможно, — оказал он со вздохом. — Все занято.Аскер пожал плечами и также неторопливо стал укладывать деньги в бумажник.— Впрочем, есть один номер, — нерешительно проговорил коридорный. — Но он… видите ли… оставлен. Это наш постоянный клиент, и он должен прибыть завтра. Если вы даёте слово, что по первому требованию…— О, на этот счёт можете не сомневаться. — Аскер вновь раскрыл бумажник. — Я знал, что мы оговоримся.— Конечно, конечно. — Старик торопливо спрятал деньги. — Сейчас трудное время, и немцы должны помогать друг другу…Вскоре Аскер входил в небольшую уютную комнату с мягким ковром, широкой кроватью и квадратным столом у стены. Он снял пиджак и со вздохом удовлетворения прилёг на кровать.— Разбудите меня к десяти вечера.Коридорный кивнул и вышел, плотно притворив дверь. Аскер быстро сел, взглянул на часы. Рабочий день был на исходе. Следовало торопиться. Выждав несколько минут, он осторожно приоткрыл дверь. Коридор был пуст. На столике дежурного стоял телефон. Аскер быстро подошёл и снял трубку. Глава восьмая 1 Шеф абвера «Силезия» группенфюрер Иоганн Вейс получил ожоги и ушибы при аварии автомобиля и смог заняться делами только на четвёртый день. Да и то потому лишь, что случилось чрезвычайное происшествие, потребовавшее присутствия генерала на работе.Вейс сидел в своём кабинете. Левая рука генерала была забинтована и покоилась на перевязи. На скуле красовался синяк, заботливо припудренный. Вейс был мрачен. Настроение ухудшалось по мере того, как он слушал весьма неприятный доклад гауптштурмфюрера фон Герхарда.— В одиннадцать часов утра, — докладывал Иржи Громек, — неизвестное лицо позвонило дежурному и попросило номер телефона штурмфюрера Морица Келлера. Дежурный допрошен. Он показал, что неизвестный задал только этот вопрос и не очень хорошо говорил по-немецки… Неизвестному сказали, чтобы он звонил через коммутатор.— И Келлеру позвонили?— Не сразу… В этот час с Келлером в кабинете находился сотрудник. Они занимались составлением сводки и пробыли в комнате весь день. Сотрудник утверждает, что до двух часов телефон молчал. С двух до четырех телефон звонил трижды. Говорившие установлены. Все трое — наши работники. Но вот в пятом часу телефон зазвонил вновь. Говорил посторонний, как понял сотрудник, какой-то приезжий. Штурмфюрер Келлер спрашивал неизвестного о своей семье, и тот отвечал. Штурмфюрер пригласил его зайти. Как понял сотрудник…— Кто находился с Келлером?— Младший уполномоченный шарфюрер Цугер.— Продолжайте.— Как понял Цугер, неизвестный отказался зайти, ссылаясь на усталость и отсутствие транспорта. Он просил прибыть штурмфюрера Келлера. Тот записал в блокноте адрес. Вот этот лист — найден в кармане Келлера, на месте происшествия.Громек раскрыл папку и показал пришитый к делу смятый листок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21
Автомобиль пересекал площадь, когда фугаска угодила в расположенное неподалёку здание. Стена дома качнулась и поползла вниз. Обломки обрушились на машину. Она завиляла, наехала на кучу щебня, завалилась на левый бок и запылала.Несколько секунд Аскер стоял, вцепившись пальцами в подоконник и напряжённо раздумывая, затем схватил китель и метнулся из комнаты. Он промчался по коридору, сбежал по лестнице, выскочил на улицу, кинулся к горящему автомобилю. Первый, кого он увидел, подбежав, был шофёр с разбитой головой. Сзади, придавленные кузовам, лежали двое. Один, в генеральском мундире, корчился и стонал.Разведчик подпёр плечом кузов машины, напрягся и выволок эсэсовского генерала. Затем, подняв Вейса на руки, он торопливо зашагал, стремясь скорее отойти от горящего автомобиля.Навстречу уже бежали какие-то офицеры, солдаты. Сюда же мчался санитарный автомобиль. Генерала заботливо уложили в карету и увезли. 2 Из окна гостиницы обер-лейтенант Орентлицер видел, как его сосед огромными скачками мчался по площади, рискуя ежесекундно получить порцию осколков, как вытащил кого-то из-под машины. Смелость есть смелость, и обер-лейтенант был покорён геройским поступком своего соседа. Но вот Краузе вступил в полосу света. На плече человека, которого он нёс, сверкнул генеральский погон. Орентлицер нахмурился и злобно выругался. Его снова подвела медлительность и нерешительность! Конечно же, спасти генерала должен был он, Хорст Орентлицер. Но теперь это совершил другой, и отличный шанс выдвинуться, сделать карьеру был безнадёжно утрачен!Обер-лейтенант отошёл от окна, присел к столу и предался невесёлым размышлениям. Сколько раз его обходила судьба! Он был туп и не сразу раскусил, что в Германии возьмёт верх Гитлер. В результате, когда Орентлицер решился и стал национал-социалистом, все тёпленькие места уже были поделены.Началась война, и он надел мундир офицера. Но попал он не на запад, как многие другие счастливчики, оказался не в Париже или, скажем, в Брюсселе, а на Восточном фронте, замерзал в снегах русской зимы, дважды только чудом избежал гибели, побывав в окружении русских танков…Только в последнее время повезло немного. Дивизионный абверофицер завербовал его осведомителем. Орентлицер почувствовал, что судьба даёт ему шанс. Он донёс на двух своих товарищей по землянке, которые не очень почтительно отзывались об особе фюрера. Офицеров взяли. Орентлицера похвалили, а когда он вновь отличился в подобном же деле, — перевели в штат абвера. Вскоре, неожиданно для себя, он был послан сюда. Словом, счастье стало ему улыбаться. И если бы сегодня он, а не этот Краузе вытащил из-под горевшего автомобиля шефа абвера Вейса, карьера Хорста Орентлицера была бы обеспечена.Обер-лейтенант вздохнул и в ярости выругался. Какой он упустил случай!Отворилась дверь. В комнату вошёл Аскер. Китель его был в крови и пятнах сажи, рука обожжена, на ней вспухли волдыри. Однако офицер, морщась от боли, выглядел, тем не менее, довольным. Это окончательно взбесило немца. И он с этой минуты возненавидел своего нового соседа-счастливчика и баловня судьбы! Но Хорст Орентлицер был достаточно умен, чтобы не выказывать своих чувств. Напротив, он помог соседу снять китель, а затем позвонил горничной, потребовал бинты и лично перевязал оберштурмфюреру руку. Он понимал, что такой человек может оказаться полезным и с ним не следует портить отношений.Они поговорили немного, легли. Орентлицер быстро заснул. Что касается Керимова, то он долго не мог сомкнуть глаз. Сильно болела рука. Кроме того, тревожили думы о Морице Келлере. Ведь сколько бывает случайностей! Могли же по каким-либо причинам отменить или задержать его командировку. И тогда он, быть может, уже наводит оправки, не прибыл ли Курт Краузе…Аскер потянулся за сигаретами, закурил. Заснул он только на рассвете. 3 На следующий день разведчик отправился по известному ему адресу. Нужная улица была быстро найдена. Но она оказалась закрытой для движения. Полиция, оцепившая улицу, никого не пропускала.У Керимова тревожно заныло сердце.— Что случилось? — спросил он ефрейтора из оцепления.— Бомбы, — ответил тот. — Неподалёку завод. Бомбили его, но досталось и соседним домам. Квартал совершенно разбит. Сейчас идут спасательные работы.— А какие дома?.. Номера известны?Ефрейтор заглянул в бумажку.— Сорок два, сорок четыре и все остальные до пятьдесят второго.Аскер задержал дыхание: в доме номер сорок четыре жила фрейлен Амелия.Полицейский продолжал что-то говорить, но Керимов уже не слышал.Осторожно пятясь, белый автомобиль свернул за угол и двинулся обратно.Разведчик механически вёл машину, плохо различал, что делается вокруг. У него вдруг разболелась голова, в ушах шумело. Он как-то вдруг ослаб. А сейчас ему предстояло совершить весьма рискованный шаг.Керимов подъехал к будке уличного телефона, вылез из машины и опустил в прорезь автомата монету. Спросив в справочном, как позвонить в комендатуру абвера, он набрал номер.Через несколько секунд глуховатый голос сказал:— Дежурный слушает.— Пожалуйста, номер телефона штурмфюрера Морица Келлера, — попросил Аскер, старательно сделав несколько ошибок в произношении.— Кого? — переспросила трубка.— Штурмфюрера Келлера.Вот сейчас последует ответ: штурмфюрер Келлер в командировке и вернётся не скоро. Аскер так ждал этих слов!.. Но вместо них дежурный сказал совсем другое:— Номера телефонов наших работников мы не даём.— Как же быть?.. Я прибыл с поручением его родных, привёз посылку, письма…— Звоните на коммутатор управления.— Но я не зря приехал? Он здесь, в городе?— Да.Трубка щёлкнула, смолкла. Керимов подержал её около уха и осторожно повесил.Случилось самое худшее. Надо было немедленно действовать. И Керимов с огромной благодарностью и теплотой вспомнил подполковника, работу, которую тот провёл с нам в партизанском лагере. Закончив допрос пленного, подполковник и Аскер вторую половину дня и почти всю ночь сидели в землянке, тщательно перебирая все детали предстоящей операции. Подробно, до мелочей, были разработаны и определены план засылки советского разведчика во вражескую контрразведку, поведение Керимова в дороге и на месте, его действия и реакция при самых различных обстоятельствах и неожиданностях. Подполковник был опытен и не раз работал в обстановке, сходной с той, в которой теперь должен был находиться Аскер. После того как покончили с основными вопросами и уточнили систему связи, которой будет пользоваться Керимов, подполковник настоял на том, чтобы теперь же было разработано несколько вариантов действий Аскера на тот случай, если бы Мориц Келлер вдруг оказался в городе, а не в командировке.…В первую очередь надо было раздобыть штатскую одежду. В гостинице, в чемодане Краузе хранился один такой костюм, но ехать туда Аскер пока не мог.«Штеер» заколесил по улицам. В одном магазине разведчику удалось достать мягкую шляпу. Затем, проехав несколько кварталов. Аскер купил сорочку. В третьем магазине он спросил ботинки. Продавец мог предложить только грубые туфли на резине.— Война, — сказал он, вздыхая, — изящной обуви не бывает месяцами. Разве только привезут трофеи. Но и тех что-то давно не видно…Церемониться не приходилось, и туфли были куплены.Сложнее было с костюмом. Аскер объездил с десяток магазинов, но везде получал ответ: костюмов нет и не ожидается. Наконец, на западной окраине города ему улыбнулась удача. Он вошёл в небольшой магазин готового платья. За прилавком стоял хозяин заведения — невысокий толстый человек с заплывшими жиром глазами и проволочными усами. В петлице пиджака поблёскивал значок члена фашистской партии.Костюм? Торговец помедлил минуту, оценивая покупателя, потом улыбнулся и заявил, что откажет любому, но не господину оберштурмфюреру. Сам он тоже национал-социалист и бывший военный: служба безопасности. Только недавно уволен из-за ранения.Торговец нырнул под прилавок и вытащил серый пиджак и брюки.Костюм был узковат, стоил дорого, но Аскер взял его. Когда покупка была оплачена и завёрнута, торговец поманил офицера пальцем.— Нет ли у герра оберштурмфюрера желания приобрести редкостный сувенир? — зашептал он, — Правда, сувенир дороговат, но зато это такая вещь!..Не дожидаясь ответа, толстяк метнулся в примыкавшую к прилавку комнатку, вернулся с небольшим свёртком, распаковал его и поставил на стойку.Аскер едва удержался, чтобы не вскрикнуть. Перед ним была голова мужчины, препарированная и высушенная до размера крупного апельсина. Русоволосая, с закрытыми глазами и скорбными складками у углов рта, она покоилась на цоколе полированного чёрного дерева.— Настоящая! — шептал торговец, пританцовывая от возбуждения. — Я сам работал над ней в Майданеке, где служил, сам выбирал объект, самолично умерщвлял! Поглядите, герр оберштурмфюрер, на чистоту исполнения. Ни единого повреждения или пятнышка. Уверяю вас, это был каторжный труд — дробить и извлекать кости, затем сушить её раскалённым песком, насыпанным внутрь… И за все — только триста пятьдесят марок!..Немалым напряжением воли подавил Аскер в себе желание выхватить пистолет и выстрелить в круглую, красную и лоснящуюся от жира физиономию владельца магазина. Он повернулся и вышел.— Куда же вы? — кричал вслед ему торговец. — Я сбавлю… Триста марок!.. Погодите, у меня есть ещё и голова женщины!..
Отъехав немного, Аскер дрожащими руками зажёг сигарету.Успокоившись немного, он повёл машину за город…Страна старинных замков, тихих городков и живописных хуторов, страна великих музыкантов, художников и техников — такой когда-то представлялась ему Германия по книгам и рассказам старушки, вдовы инженера… Нет, Гитлер и фашисты хотят сделать её совсем другой. И он будет мстить им жестоко, беспощадно!Выехав за город, Аскер свернул с шоссе на ответвление, которое вело к заросшему лесом холму. Вскоре он был один на дороге. Тогда белый автомобиль взял в сторону и въехал в чашу.Здесь офицер вылез, тщательно исследовал кусты и стал торопливо снимать мундир. Он переоделся в штатское, аккуратно сложил и спрятал в багажник военный костюм.В город Аскер вернулся с противоположной стороны. Там он ещё раньше заприметил маленькую гостиницу.В сотне метров от гостиницы была стоянка автомобилей. Он оставил машину, а сам пешком прошёл к гостинице.У окошечка портье толстились несколько человек. Слышались раздражённые голоса: свободных номеров не было.Аскер не стал подходить к окошку. Это не входило в его планы. Он поднялся на второй этаж и знаком подозвал коридорного. Маленький седой человечек в грубошёрстном синем костюме с вытертыми золотыми галунами на рукавах и воротнике неторопливо приблизился. Остановившись и подслеповато щурясь, он вопросительно посмотрел на Аскера.— Я валюсь с ног от усталости, ибо ехал без передышки весь день, — сказал разведчик, неторопливо вытаскивая из бумажника пачку новеньких марок. — И я ничего не пожалею, чтобы хорошо выспаться… Вы понимаете меня?При виде денег, да ещё немалых, равнодушие на лице коридорного сменилось уважением.— Это невозможно, — оказал он со вздохом. — Все занято.Аскер пожал плечами и также неторопливо стал укладывать деньги в бумажник.— Впрочем, есть один номер, — нерешительно проговорил коридорный. — Но он… видите ли… оставлен. Это наш постоянный клиент, и он должен прибыть завтра. Если вы даёте слово, что по первому требованию…— О, на этот счёт можете не сомневаться. — Аскер вновь раскрыл бумажник. — Я знал, что мы оговоримся.— Конечно, конечно. — Старик торопливо спрятал деньги. — Сейчас трудное время, и немцы должны помогать друг другу…Вскоре Аскер входил в небольшую уютную комнату с мягким ковром, широкой кроватью и квадратным столом у стены. Он снял пиджак и со вздохом удовлетворения прилёг на кровать.— Разбудите меня к десяти вечера.Коридорный кивнул и вышел, плотно притворив дверь. Аскер быстро сел, взглянул на часы. Рабочий день был на исходе. Следовало торопиться. Выждав несколько минут, он осторожно приоткрыл дверь. Коридор был пуст. На столике дежурного стоял телефон. Аскер быстро подошёл и снял трубку. Глава восьмая 1 Шеф абвера «Силезия» группенфюрер Иоганн Вейс получил ожоги и ушибы при аварии автомобиля и смог заняться делами только на четвёртый день. Да и то потому лишь, что случилось чрезвычайное происшествие, потребовавшее присутствия генерала на работе.Вейс сидел в своём кабинете. Левая рука генерала была забинтована и покоилась на перевязи. На скуле красовался синяк, заботливо припудренный. Вейс был мрачен. Настроение ухудшалось по мере того, как он слушал весьма неприятный доклад гауптштурмфюрера фон Герхарда.— В одиннадцать часов утра, — докладывал Иржи Громек, — неизвестное лицо позвонило дежурному и попросило номер телефона штурмфюрера Морица Келлера. Дежурный допрошен. Он показал, что неизвестный задал только этот вопрос и не очень хорошо говорил по-немецки… Неизвестному сказали, чтобы он звонил через коммутатор.— И Келлеру позвонили?— Не сразу… В этот час с Келлером в кабинете находился сотрудник. Они занимались составлением сводки и пробыли в комнате весь день. Сотрудник утверждает, что до двух часов телефон молчал. С двух до четырех телефон звонил трижды. Говорившие установлены. Все трое — наши работники. Но вот в пятом часу телефон зазвонил вновь. Говорил посторонний, как понял сотрудник, какой-то приезжий. Штурмфюрер Келлер спрашивал неизвестного о своей семье, и тот отвечал. Штурмфюрер пригласил его зайти. Как понял сотрудник…— Кто находился с Келлером?— Младший уполномоченный шарфюрер Цугер.— Продолжайте.— Как понял Цугер, неизвестный отказался зайти, ссылаясь на усталость и отсутствие транспорта. Он просил прибыть штурмфюрера Келлера. Тот записал в блокноте адрес. Вот этот лист — найден в кармане Келлера, на месте происшествия.Громек раскрыл папку и показал пришитый к делу смятый листок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21