Конечно, я был первым, на кого он посмотрел после слов «Они не заслужили права спать спокойно». Странно. Что в моем поведении дало ему хоть малейший повод подумать, что Винсент Крокет способен зарезать спящего?
На тот случай, чтобы уточнить свое понимание его вопрошающего взгляда, я провел пальцем по горлу. И Крис кивнул. Ничего не поделаешь, я пожал плечами и кивнул в ответ.
Тогда он, по-прежнему не говоря ни слова, повернулся к Брику. Брик ответил:
– Я займусь их лошадьми.
Мне стало немного обидно. Ну почему именно мне достается самая грязная работа?
Почему именно меня из всей молодой поросли луизианских Крокетов отправили в армию, и, вместо того, чтобы четыре раза в месяц блистать остроумием на губернаторском балу, я триста шестьдесят пять раз в году прикусывал свой галльский язык, проглатывая прямые и не спровоцированные устные оскорбления?
Все это можно было бы стерпеть, но почему именно меня одного из всей школы рейнджеров не отправили охранять закон и порядок Луизианы или хотя бы Техаса? А вместо этого сослали в действующую кавалерию, да еще в негритянский полк? Почему во всем огромном кавалерийском полку именно меня назначили в расстрелъную команду?
И почему только я один решился нарушить присягу и перечеркнуть всю свою жизнь, когда сбил замок с клетки, где держали индейцев, и ускакал в горы? Наверно, в этом кавалерийском полку никто и никогда не отказывался расстреливать пленных, так почему именно я покрыл знамя части таким позором?
Нет, с какой стороны ни посмотри, есть закономерность в том, что только мне достается самая грязная работа. Даже Брик, которому ничего не стоило засадить клинок в сердце случайного знакомого, отказался пойти со мной на это грязное дело. Черт возьми, но кто-то же должен это сделать…
– Хорошо, – сказал Крис. – О'Райли?
– Я пойду с Винном, – ответил ирландец.
Я был готов обнять его и тут же мысленно перечеркнул все горькие слова, что гремели, перекатываясь, у меня в башке. Старый солдат не забивал себе голову размышлениями. Война вообще грязное дело, так что на ней не приходится выбирать. Что бы ты ни делал, все равно запачкаешься.
– Что это вы затеяли, парни? – спросил Гарри, оглядывая нас. – Куда это вы собрались на ночь глядя? Давайте лучше не будем тратить время и соберем вещички. С первыми лучами солнца я готов покинуть этот неблагодарный край.
Крис выставил перед собой ладони, как бы отталкивая Гарри:
– Дружище, ты можешь спокойно собираться в дорогу, не обращай на нас внимания.
– Имей в виду, без тебя я не уеду, – нервно ответил Гарри и наклонился к нему, опираясь на стол. – Мы вместе приехали, вместе и вернемся.
– Боишься, что все изумруды мы поделим без тебя? – спросил О'Райли.
– Не верю я ни в какие изумруды! – повернулся к нему Гарри. – Я не верю, что несколько человек могут справиться с бандой. Я не верю, что мы вообще нужны этим крестьянам. Они привыкли к своему Кальвере, как привыкли к дождям, засухе, ураганам и саранче. Мы им только мешаем.
– Гарри, все, что ты говоришь, правильно. Но ты говоришь не все, – сказал я. – Когда идет мелкий дождь, они не обращают внимания, а когда хлынет ливень, прячутся под крышу. Когда Кальвера берет с них дань, они отдают и не обращают внимания. Но когда он забирает все, они берутся за оружие. Их оружие – это мы. Чем я отличаюсь от мачете, булыжника или вил? Ничем, если крестьяне используют меня для защиты точно так же, как они используют вилы.
– Ну, – сказал Ли, – по крайней мере, одно отличие все же существует. Вилы не действуют самостоятельно. Кстати, для этой вылазки вилы как раз были бы не лишними. Надежное и бесшумное оружие. Но в лесу ими не размахнешься. Винн, если не возражаешь, я с тобой.
Крис встал.
– Три минуты на сборы. Чико, покажешь нам дорогу, а потом останешься охранять лошадей.
– Почему это? – капризно спросил Малыш. – Они никуда не денутся. Лучше я помогу Брику.
– Брику помогу я, а ты побудешь с лошадьми, – сказал Гарри сердито. – Ну, что вы все на меня смотрите? Пошли собираться, ночные хищники.
Я достал из седельной сумки нож и оселок. Сколько оленей и бизонов я разделал этим ножом, не сосчитать. А лезвие не затупилось до сих пор. Мне достаточно было капнуть немного масла на арканзасский камень, подложить монету под клинок и несколькими плавными движениями заправить режущую кромку.
На столе лежала на блюде свежая пышная лепешка, покрытая полосатым полотенцем. Я взял ее за край, пальцы погрузились в мягкую румяную корку. Вытер нож о рукав и, чтобы убедиться в его остроте, слегка провел лезвием по краю лепешки, срезав его без единой крошки.
Нож выручал меня не только на охоте. Было дело, мне пришлось его выхватывать из-за голенища, когда мы схватились с разведчиками из племени сиу. Грязные ренегаты. Они выслеживали нас, а по их следам уже двигалась кавалерия. Меня и вождя, Большого Окуня, они попытались захватить живыми и набросили на нас сетку, когда мы шли по узкой тропе. Нож легко пропорол сеть, а потом еще легче вспорол брюхо того, кто уже сидел у меня на шее. Эта сталь знает вкус крови, в ней можно быть уверенным.
Свои сапоги я оставил под лежаком, а вместо них надел мокасины. Старую сорочку запихнул в ящик с золой и как следует вывалял там, чтобы она поменяла цвет и из серой превратилась в… Как же назвать этот цвет? Черт, назовем его цветом мексиканской ночи.
Шейный платок я повязал так, чтобы легко было натянуть его снизу до самых глаз.
Когда я вышел из дома, все уже ждали меня. Я забрался в седло.
– Мы забыли сделать еще кое-что, – сказал Гарри. – Надо обмотать копыта, чтобы не шуметь по дороге. Ночью звук улетает далеко.
Рохас привел с собой троих крестьян, и они быстро помогли нам обвязать ноги лошадей обрывками крепкого холста.
– Куда вы отправляетесь? – спросил он.
– Надо навестить Кальверу, – сказал Крис. – Постараемся отбить или разогнать его лошадей, тогда ему будет труднее нападать на нас. Чико покажет дорогу.
– Возьмите меня, – попросил Рохас. – Я тут каждый камень, каждый кустик знаю.
– Нам надо, чтобы в деревне тоже оставался надежный человек, – сказал Крис. – Тебе мы верим. Если что-то случится, ты сумеешь организовать оборону.
– Если что-то случится с вами, что мне делать?
– С нами ничего не может случиться, – сказал Крис.
– В горы идут две дороги, – сказал один из крестьян. – Лучше двигаться по той, которая проходит мимо кладбища. Она подлиннее будет, зато вас не будет видно из леса.
Крис кивнул ему, и мы бесшумно двинулись из деревни. Признаться, мне не понравилось, что Крис говорил о вылазке с крестьянами. Не следует обсуждать дело с теми, кто в деле не участвует. Не могу сказать, что я не доверял именно Рохасу и его землякам. Нет. Я вообще никому не доверяю в таких делах.
Светила полная луна, и это тоже мне не нравилось. Правда, как только мы свернули на лесную тропу, лунный свет перестал слепить. Мы ехали медленно, пригнувшись к конской голове и держа в руках перед собой винчестеры, чтобы отвести невидимую ветку раньше, чем она хлестнет по глазам.
Скоро Чико, ехавший первым, встал, и мы спешились рядом с ним. Наших лиц не было видно под натянутыми платками, и только глаза блестели под полями надвинутых шляп. Крис показал пальцем на меня и О'Райли, потом на себя и Ли. Мы разошлись парами, медленно взбираясь по склону. Едва заметный ветерок из-за черной стены деревьев приносил запахи костра, подгоревшего хлеба и застарелой человеческой мочи.
У ирландца в одной руке был револьвер, в другой короткая пика, какими забивают свиней. Я держал нож и кольт за поясом и свободными руками чутко ощупывал ветки перед собой, чтобы бесшумно раздвигать их.
Запах костра становился все более отчетливым. Но это был кислый запах погашенного костра. Не было ни дыма, ни отблесков пламени на листьях и стволах. Если бандиты заснули и дали костру угаснуть, они замерзнут, и кто-то обязательно проснется, чтобы раздуть пламя. И проснется он, конечно, в тот самый момент, когда я поравняюсь с ним… Но почему не слышно лошадей? Чико рассказывал, что лошади стоят где-то рядом, но я не слышал их фырканья или перетаптывания и не чувствовал их запаха.
О'Райли, двигавшийся справа, остановился и дважды щелкнул языком. Я повернулся к нему, и он медленно стянул с лица платок.
– Пусто, – сказал он. – Они ушли.
ИЗМЕНА
Стоя у остывающего кострища, Крис молча ворошил золу носком сапога. Его товарищи стояли вокруг, напряженно вглядываясь в темноту между деревьями.
– Нас обманули, – сказал О'Райли.
– Их кто-то предупредил, – сказал Ли.
– Кто знал о том, что мы сюда едем? – спросил Гарри. – Ну да. Те крестьяне, которые обворачивали копыта. И дорогу нам показали длинную, а сами по короткой дороге прибежали сюда и предупредили.
– Тогда почему Кальвера не устроил засаду? – спросил Винн. – И костер остыл давно. Кто еще знал, что мы собираемся сюда? Знал кто-нибудь, кроме тех ребят с Рохасом?
Все молча переглянулись. В тишине было слышно, как засопел Чико. Он вытер взмокшее лицо шляпой и задумался, тиская ее в руках.
– Может быть, они все-таки ушли? – с надеждой произнес он. – Я слышал, они собирались в какой-то город… Матаморос? Там народ жирный и туда не суются гринго, так они говорили.
– Матаморос далеко. Очень далеко. Им никто не мешал сделать это утром, если бы они хотели уйти, – сказал Крис.
– Значит, они напали на деревню? – предположил Гарри. – Но Рохас… Он не дал бы им войти без единого выстрела. Что-то здесь не то… Говорил я вам, поехали в Колорадо. Теперь ломай голову с этим Кальверой…
Смельчакам не пришлось долго думать. Когда они подъехали к деревне и остановились на площади, двери лавки Сотеро внезапно распахнулись, и на крыльцо вышел… сам Кальвера!
Словно из-под земли тут и там возникали фигуры бандитов. На веранде перед лавкой ярко горели две лампы, и все семеро оказались внутри освещенного круга. Из темноты на них смотрели стволы винчестеров, и было их слишком много. За спиной Кальверы через распахнутую дверь Крис увидел Рохаса, окруженного бандитами. Он был связан, и на лице его краснела полоска крови, стекающей со лба.
Ликующий Кальвера распахнул объятия, стоя на крыльце;
– Кого я вижу!
Крис с трудом удержался от того, чтобы выстрелить в него. Жизнь Кальверы не стоила даже капельки крови его друзей. А все они сейчас были окружены бандитами.
Если Кальвера устроил им засаду и не убил сразу, значит, у него что-то иное на уме. Погибнуть мы всегда успеем, а сейчас не мешает послушать краснобая, решил Крис.
– Какая неожиданность, да? – Кальвера упивался ситуацией, торжествующе переводя взгляд с одного застывшего пленника на другого. – Ваши души уже могут собираться в дорогу. Вы отправитесь вслед за моими людьми, в ад! Если, конечно, пожелаете…
– А если не пожелаем? – спросил Крис.
– Правильно, – кивнул Кальвера. – Никто не желает попасть в ад раньше других. И вы не желаете, и я не желаю. Как видите, у нас есть что-то общее. Может быть, присядем, поговорим?
Он развалился на стуле. Крис стоял неподвижно.
– Как быстро все меняется в этой жизни, – сказал Кальвера глубокомысленно. – Удивительно быстро, не правда ли? Еще недавно эти крестьяне были моими друзьями. Потом вдруг они стали вашими друзьями. А сейчас они снова отвернулись от вас и перешли на мою сторону. Дружба с такими людьми, как вы, обходится для них слишком дорого. Они больше не любят вас. И знаете, почему? Вы заставляете их выбирать. Заставляете думать. Принимать решения. Это такая мука для тех, кто не привык поднимать свое лицо от земли! И они вернулись ко мне. Потому что я не оставляю им выбора. Выполняйте мои приказы, и все! Вот почему мой добрый друг Сотеро попросил меня вернуться. Но ближе к делу! Итак, вы полностью в моих руках, вам это понятно?
Он оглядел пленников, но никто не ответил. Крис так же обвел взглядом товарищей.
Винн оставался в седле. За его спиной маячили на крыше, нацелив на него винтовки, две фигуры в сомбреро, и Крис очень надеялся, что Винн их заметил и не попытается затеять драку.
Брик стоял, окруженный тремя бандитами. Они упирали в него стволы своих винчестеров, словно хотели проткнуть его тощее тело. А он с искренним любопытством изучал кончик своего сапога.
Ли, Гарри и О'Райли тоже стояли спокойно. С разных сторон на них были нацелены две дюжины стволов. Ли наверняка сосчитал все быстрее остальных и стоял в расслабленной позе, заложив большие пальцы в карманы своего шелкового жилета.
И только Чико беспокоил Криса. Малыш тяжело дышал, не сводя горящих глаз с Кальверы.
– Так, – сказал Кальвера, не дождавшись ответа. – По крайней мере, никто не спорит. Тоже хорошо. Ваши жизни в моих руках. Но я не хочу вас убивать.
– Подозрительная доброта, – усмехнулся Крис.
– Это не доброта. Это практичность, – Кальвера многозначительно поднял вверх палец. – Я ничего против вас не имею. Поговорим как два опытных человека. Ничего личного, только бизнес. Вы, господа, приехали сюда из Техаса. У вас там много друзей. И если с вами что-то сейчас случится, то я уже никогда не смогу побывать в Техасе. У нас тут новости разлетаются быстро. Зачем же я буду из-за вас ломать свой бизнес? Поэтому вот что я вам предлагаю. Я вам предлагаю свободу. Отправляйтесь домой, и забудем о нашей встрече.
– Домой? – спросил Крис. – Прямо сейчас?
– Да, прямо сейчас, – живо ответил Кальвера. – И я даже помогу вам. Я дам вам еду на дорогу, чтобы вы не проголодались. Вы заберете своих лошадей и все свои вещи. Единственное, что вы оставите здесь, – свое оружие.
Крис еще раз обвел товарищей взглядом. Сдать оружие? Это могло означать только то, что смерть отложена на несколько минут. Но зачем Кальвере хитрить? Он мог без особых хлопот перестрелять их при въезде в деревню. Но не сделал этого. Может быть, не сделает этого и тогда, когда они останутся безоружными?
Он перехватил взгляд Винна, и тот едва заметно кивнул ему.
– Хорошо, пусть будет по-вашему. Мы уйдем, – сказал Крис. – Могу я узнать, что будет с жителями этой деревни?
– Они получат по заслугам!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31