Такое обстоятельство настораживало.
— Познакомься: Шарлота Вэйт. Сегодня это имя звучит в последний раз. Как только здесь появится полиция, она станет Кориной Монс, — уверенно произнесла моя сообщница. — Привыкай, детка, к обстановке.
Корина усмехнулась и, бросив на меня короткий взгляд, спросила:
— Где одежда этого парня?
— Очевидно, возле постели.
— Отдай девушке пистолет.
— Он на столе.
Корина исчезла в спальне. Лота прошла мимо меня и склонилась над трупом Линды. Гримаса злорадства и злобы исказила ее лицо. Она ткнула покойницу пальцем, словно желала убедиться, что та не притворяется. Рука Линды соскользнула с дивана и плетью повисла над полом.
— Что она вам сделала? — спросил я. Лота ответила не сразу.
— Эта сука была моей родной теткой. Сестра отца. Такая же мразь, как и он.
— Значит, вы ухлопали сразу двух зайцев!
— Я не в силах ухлопать даже муху. — Взгляд Лоты все еще был прикован к убитой. — Мне бы ваши силы и хладнокровие, я устроила бы им всем варфоломеевскую ночку под занавес.
Лота выпрямилась, подошла к столу и взяла в руки пистолет. В этот момент в комнату вернулась Корина с блестящим кожаным бумажником.
— Этого типа зовут Джаспер Харрис. Он полицейский. Вероятно, держал Линду на крючке и пользовался ее услугами. Теперь понятно, почему он не оставил свою машину возле дома.
— А ты уверена, что она у него есть?
— У прохвостов, живущих шантажом, имеется все.
— Мне это не нравится. Полицейские не прощают, когда дырявят пулями их ребят.
— Нас такой оборот устраивает. Запомни, Лота, ты никогда здесь не была. Познакомилась с Джаспером на улице, он угостил тебя и завлек в этот дом. О Линде ни слова.
Часы на камине отстучали двенадцать раз.
— Нам пора. Засиделись в гостях, — пробурчала Корина, достала из сумочки плоскую коробочку и передала Лоте.
— Ты все запомнила, детка?
— Память — это все, что еще живет во мне.
Девчонка не вызывала жалости. Мне не нравились ее глаза.
— Выгляни на улицу, детка, — заторопилась Корина. — А ты хватай эту переломанную куклу.
Лота послушно направилась к выходу. Я поднял Линду, взвалил на плечо ее хрупкое тело и двинулся следом за Лотой.
Резкий телефонный звонок заставил нас замереть. Мы стояли и смотрели на дребезжащий апппарат, как на бомбу замедленного действия, которая вот-вот рванет. Мое лицо покрылось испариной. Ссадины начали так щипать, будто на них швырнули пригоршню соли. Звонки не прекращались. Кто-то знал, что Линда должна быть дома, иначе не объяснишь такую настойчивость. А что, если этот псих живет где-то рядом и пожелает зайти, проверить в чем дело? Как только звонки прекратились, мы поспешили покинуть этот дом.
3
Дождь продолжал моросить. Улица вымерла. Корина подошла к «шевроле» и открыла заднюю дверцу. Я уложил покойницу на сиденье и накрыл плащом.
— Где твоя машина?
— Недалеко, на соседней улице.
— Показывай.
Корина развернулась и довезла меня до места, где я оставил свой «понтиак».
— Поедешь за мной. И пошевеливайся, тюфяк!
Она неслась по городу, как ошпаренная, мне с трудом удавалось за ней поспевать, несмотря на то, что моя машина намного мощнее. Корина избегала больших, хорошо освещенных улиц. Всю дорогу мы виляли по темным закоулкам. В одном из них она остановилась, выскочила и, перебежав дорогу, влетела в телефонную будку. Кому она звонила, не имею понятия, я оставался в машине. Спустя минуту, гонки продолжились. Меня беспокоило, что мы нарвемся на дорожную полицию и тогда наша песенка спета. В конце концов, мы выехали на набережную, и «шевроле» затормозил у Крылатого моста. Чем-то это местечко приглянулось моей подружке.
— Зачем так рисковать? — возмутился я, когда мы оба вышли из машины. — А если дорожный патруль?
— Заткнись, Займись-ка делом. Вытащи эту дохлую рыбу и положи на парапет набережной.
Пока я выполнял приказ, Корина достала из багажника трос и домкрат. Оттолкнув меня в сторону, она примотала к ногам Линды груз, сделала шаг назад и ударила по мертвому телу ногой. Так обычно выбивают двери индюки-полицейские в третьеразрядных боевиках. Через секунду послышался всплеск воды.
Мы еще долго вглядывались в черную гладь, словно могли что-то в ней разглядеть. Но чудес не бывает. Облегченно вздохнув, моя напарница села в машину и закурила. Я устроился рядом. Несмотря на дождь, нам было душно и мы оставили дверцы открытыми. Несколько минут просидели молча, глядя перед собой. Я заговорил первым:
— Не нравится мне все это.
— О чем ты?
— Лота. Мне кажется, она наркоманка, а им доверять нельзя. За один укол они на все готовы. В полиции из нее выжмут все без остатка. Они не прощают, когда…
— Это я уже слышала. Лота не наркоманка. Она принимает наркотики, чтобы не умереть от боли. Ты знаешь, что такое рак крови?
— Смутно.
— Человек разлагается живьем. Муки невыносимые. Если ее лишить морфия, она сойдет с ума.
Меня подбросило на сиденье.
— Но ты уже свихнулась! Кого ты нашла? Девку расколют в два счета! Ты думаешь, ее на курорт отправят? Следствие может длиться несколько месяцев, она их не протянет!
— Не ори! Ты так ни черта и не понял. Ты всю жизнь прожил в довольствии, здоровый, холеный, сытый, смотреть противно. Знал бы ты, что такое нужда! Меня отец в пятнадцать лет выгнал на панель и заставил таскать ему деньги, которые он тут же проматывал со шлюхами или проигрывал в карты. Так и сдох в сточной канаве. Я насмотрелась всякой грязи. Хватит! Лота — мать! Она тоже всю свою жизнь побиралась. Муж — ублюдок, бросил ее с ребенком. Она знает, что ей конец, ради сына и больной матери она все выдержит. Наши деньги — ее последняя надежда. Тебе этого не понять. У тебя не было детей. Ты сам еще ребенок. Великовозрастное дитя… И, потом, следствие не затянется надолго. Лоту схватят возле трупа с пистолетом в руках. Вспомни дело Хэммера, следствие длилось меньше месяца. На такой срок ей хватит тех ампул, что я ей дала. Она сумеет их спрятать, будь спокоен. И главное… Лоте предложено целое состояние за то, чтобы она дотащила свои мощи до электрического стула. У этой девчонки железная воля.
Аргументы Корины звучали убедительно, но не успокаивающе.
— Хорошо. Но можно найти и другие щели в твоем строении. Представь себе, начался процесс. Фотографии Лоты появятся во всех газетах. Под ними будет красоваться имя Корины Монс. А теперь прикинь, сколько твоих и ее знакомых увидят этот снимок и тут же поймут, что их надули. Они поднимут шумиху. Пусть даже будут при этом руководствоваться самыми благородными целями.
— Этот вопрос меня не волнует. Не считай меня наивной простушкой. Лоту я забрала из госпиталя штата Мичиган, ее мать с сыном живут там же. Другую ее родственницу мы отправили на дно канала. В Калифорнии ее никто не знает — так же, как и меня. Я приехала сюда из Южной Каролины, и у меня нет здесь друзей. Мои сообщники по банковскому делу ушли в мир иной.
— У тебя на все готов ответ.
— Это мой недостаток?
— Ладно. Дело сделано. Объясни мне, как ты оказалась в доме Линды? Не могла же ты знать, что я выберу именно ее своим объектом.
— Могла и знала. Существовал только один адрес. Андрее Линды. Она была заклятым врагом Лоты. Не помню, говорила ли я, что Линда увела у нее мужа. Потом этот парень погиб при странных обстоятельствах. Он имел кучу денег, но все деньги достались Линде, Лота не получила ни цента. Можешь себе представить, как она относилась к тетке. За ее смерть Лота дважды готова пойти на эшафот. Я в этом не сомневаюсь и вполне доверяю нашей подопечной. В мою задачу входило направить тебя к Линде, других кандидатов просто не существовало. Все остальные лица в твоем списке взяты из телефонного справочника. Их было значительно больше, я оставила только тех, кого сейчас нет в городе и кто в ближайшие дни здесь не появится. Тебе дали два дня на всю операцию. Как ни крути, но все пути вели к Линде Бовер. Кроме того, ты трус, Ной, а Линда женщина, проживающая в одиночестве. У меня не было сомнений в твоем выборе. Подставные имена в списке нужны были лишь для твоего самоуспокоения, тебя же преследует мания предательства. Не так ли?
— Откуда ты знала, что в доме есть мужчина?
— Я приехала заранее. Оставила машину за углом, а сама наблюдала за домом из той арки, что на противоположной стороне. Этот тип явился в шесть часов. Мне показалось, он ненадолго, но время шло, а парень не появлялся. Я забеспокоилась, пошла тебе звонить, но не застала тебя дома, возвращаюсь обратно — вижу твою фигуру у дверей, хотела крикнуть, но Линда открыла свое гнездышко и завлекла тебя в дом. Пришлось подогнать машину. Некоторое время мы с Лотой ждали, потом я не выдержала и решила вмешаться.
Корина выбросила сигарету и закурила новую.
— Я звонила тебе и раньше, но тоже не застала. Где ты был?
Вопрос заставил меня побледнеть. Идиот, я начисто забыл об алиби! Часы на приборном щитке показывали четверть второго.
— Черт! Кажется, я влип!
Пришлось рассказать Корине о редакции, пожарной лестнице и привратнике.
— Ну, что скажешь? Должен я, в конце концов, выйти из архива или нет?!
Корина долго хохотала. Поначалу ее реакция меня взбесила, потом возмутила, а кончилось тем, что я сам рассмеялся. Небольшая встряска немного сняла напряжение. Впервые я увидел на лице Корины нормальную человеческую улыбку. Надо сказать, она преображала ее и в какой-то момент эта фурия показалась мне даже женственной. Но все же ее воля довлела над моей и от этого никуда не денешься.
— Пожалуй, я выручу тебя, Ной, — сказала она, переходя на серьезный тон.
В отделении для перчаток лежала ее сумочка. Корина включила свет в салоне, достала косметику и принялась за мое лицо. Прикосновения ее пальцев не причиняли боли, скорее, действовали успокаивающе. Не предполагал, что эта женщина способна на ласковое обхождение. Ее лицо находилось совсем рядом, я чувствовал ее дыхание, и мне вдруг захотелось поцеловать ее, но что-то удержало меня от столь неуместных нежностей. Про себя я удивился такому порыву: мое отношение к Корине было далеко не сентиментальным.
Когда она закончила колдовать над моим лицом, я повернул к себе зеркало заднего обзора и поразился. Ссадины исчезли, остались лишь бугорки на их местах, которые можно разглядеть только с очень близкого расстояния.
— Твой сторож ничего не заметит, если ты не сунешь свой портрет ему в нос. А теперь торопись.
— Когда мы увидимся?
— После вынесения приговора. Я сама тебя найду.
Мне хотелось услышать другое, но она права, нас ничего не должно связывать, кроме денег. Для Хэммера страсть к Корине кончилась смертью.
— Ты мне доверяешь? — спросил я.
— Теперь доверяю. Мы идем в одной связке. Стоит споткнуться одному, он потянет за собой второго. Тебе пора. Всегда доводи начатое дело до конца.
Она вновь заговорила нравоучительным тоном, и всплеск нежных чувств к ней угас. Я вышел из ее машины и пересел в «понтиак».
4
Когда я добрался до редакции, дождь усилился. В небе послышались раскаты грома. Я натянул шляпу, поднял воротник плаща и, выскочив из машины, побежал во двор. Больше всего меня беспокоил грим, дождь мог смыть его. Как я не старался прижимать подбородок к шее, косые капли то и дело хлестали меня по лицу. Поднимаясь вверх, я чувствовал, как усиливается ветер, полы плаща раздувало, как флаг на мачте, брюки промокли. Еще один этаж, сверкнула молния, резкий порыв ветра сорвал шляпу и унес ее в ночь. Надежда сохранить свой макияж лопнула. Ливень поливал, как из ведра. Когда я добрался до окна, то понял, что алиби у меня нет: окно оказалось закрытым! Свет в помещении все еще горел. Попытка приподнять раму ни к чему не привела. С наружной стороны ни одной зацепки. То ли она опустилась от ветра, то ли подвел стопор, а может быть, в архиве кто-то побывал, сказать трудно. Гадать бессмысленно. Ясно было одно: идея с прикрытием оказалась бездарной, я лишь усложнил свое положение, Это только в романах все всегда складывается удачно и находится выход из любого положения… Впрочем, по всем законам приключенческого жанра, я должен быть отрицательным героем и мне не должна сопутствовать удача.
Оказавшись внизу, я решил проверить, чем занимается сторож. Если входная дверь открыта, а старик спит, можно найти выход из положения.
На дождь я уже не обращал внимания, одежда на мне совершенно промокла. Приблизившись к центральному входу, я осторожно заглянул внутрь.
Старик Хьюберт сидел за столом и, прихлебывая кофе из стакана, оживленно разговаривал с полицейским. Тот стоял ко мне спиной и покачивался на каблуках. Зрелище великолепное, лучше любого допинга, В прямом или переносном смысле, но меня сдуло ветром. Побив все мировые рекорды в беге на короткие дистанции, я в один миг очутился в машине. Еще секунда, и «понтиак» мчался на бешеной скорости по мокрым мостовым.
Перед глазами стояло озабоченное лицо Хьюберта. Корина права, ничего путного из меня не выйдет. Какой только дьявол впутал меня в это дело! За что ни возьмусь, все делаю себе во вред.
То ли от холода, то ли от напряжения, меня трясло, как в лихорадке.
Не помню, как попал в свою квартиру, который был час. Помню, что скинул с себя всю одежду в передней и в трусах отправился на кухню. Три рюмки рома подряд немного уняли мою дрожь. Принять горячий душ я не мог/ слишком устал, а не мешало бы. Совершенно обессиленный я добрел до спальни, готовый провалиться в небытие.
Не успел я протянуть руку к светильнику у кровати, как он зажегся сам. Я остолбенел, да так и остался согнутый пополам, будто меня скрутил радикулит.
— Я очень беспокоилась, что дождь смоет грим, — тихо сказала Корина.
Она лежала в моей постели, подложив руку под голову. Пепельные волны волос разбежались по подушкам. Ее лицо сделалось мягким, губы чуть тронула улыбка. Вот это да! Я открыл рот, но произнести ничего не смог, и слава богу.
Корина отбросила одеяло, ее обнаженное тело было само совершенство.
— Тебя трясет. Ты же замерз. Никакая выпивка не согреет мужчину так, как женщина.
В эту ночь мне так и не удалось заснуть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17