Он все говорил, будто читал наизусть в классе, вслух перечисляя, сколько человек убил. Он решил провести инвентаризацию всего своего имущества, включая пустой револьвер Ханны. У него было два вещмешка, автоматическая винтовка чешского производства Скезиса и почти три обоймы патронов. На ноге были намотаны полотенца. Может быть, они тоже пригодятся. Что еще? А от него самого что осталось?
До рассвета было еще далеко. В свободные минуты из-за своей усталости он будет просто всматриваться в чернильную темноту, которая буквально давит на глаза. Летчикам, морякам и водителям это ощущение знакомо.
Он сказал Кэти, что не знает, кто подал ему сигнал, сообщив, что полиция направляется к зданию. Но ему хотелось верить, что это был какой-нибудь актер, который вместе с красивой женщиной принимал водный массаж в своей ванной. Наверное, сигналила она, а он давал ей указания, как это делать. Кэти подыграла ему и сказала, что знакома с этим парнем и что он с радостью предоставит им свою ванну. Лиленд не понимал, о чем это она.
— Я ценю это, Кэти. В самом деле.
— Когда все кончится, я хочу увидеть тебя. Я хочу, чтобы ты остался жив.
Он вспомнил совет Билли Гиббса. Интересно, теперь, в этом состоянии, он испугается высоты в четыреста футов?
— Я тоже хочу жить. Эл, ты на связи?
— Я старался держаться на почтительном расстоянии. Чем могу быть тебе еще полезен, помимо того, чтобы заказать шампанское и икру? Только не требуй, чтобы я обслуживал тебя за столом.
— Ну и юмор у тебя. Я готовлюсь на тот случай, если у вас ничего не выйдет. Мне нужно, чтобы солнце находилось сзади меня.
— Оно появится примерно на десять градусов левее небоскребов в центре города. Я обожаю тебя. Ты понимаешь? Я с тобой.
— Спасибо, Эл. Билли Гиббс расскажет тебе, какой я напарник. Кэти, ты там?
— Да, Джо.
— Ты следишь за событиями по телевизору и знаешь, что вертолеты появятся на рассвете, если не раньше, — он прикидывал, сколько сможет нести на себе. Нет, взять следовала только самое необходимое. Надо было составить план и действовать, исходя из того, что Малыш Тони все слышал и теперь обдумывал, как Лиленд попытается обставить его. Ладно, к черту; Билли Гиббс дал самый стоящий совет. Если солнце будет у него за спиной, он попытает счастья.
Билли знал, что Лиленд будет наступать. И он был прав, прав, черт возьми. Из-за этих скотов он стал главным действующим лицом фильма ужасов. Если бог будет милостив, он поможет ему убить всех их. Эта мысль приходила к нему уже не в первый раз, но теперь он желал этого как никогда.
— Так или иначе, — сказал он Кэти Лоуган и всем, кто слушал их, — я повернусь к солнцу спиной, чтобы оно слепило их. Мы всегда так делали во время войны. Тогда я смогу держать под прицелом двери, что ведут на крышу и в лифтовую башню. С тех пор как я последний раз видел тебя, Кэти, я переехал в «Тауэр» компании «Клаксон». Теперь я знаю его как свои пять пальцев, чего не могу сказать о большинстве людей.
— Джо, я хочу, чтобы ты жил.
— Ты уже говорила об этом.
Из всех вещмешков он вынул завязки. На этот раз он прикрепит их к перевязи, пока она на нем. На ноги рассчитывать не приходилось. Значит, придется обойтись без них. Когда крыса попадает в ловушку, то, чтобы выбраться из нее, она перегрызает себе лапу.
Он бросил перевязь на крышу. Нет, это не пойдет. Если он не будет смотреть фактам в лицо, он умрет. Он умрет, если останется на крыше. Но на этот раз он не мог рисковать и полагаться на ненадежные зажимы перевязи, которые наверняка не выдержат неожиданно навалившегося на нее большого веса. У него оставалось меньше получаса времени.
— Ты все еще там?
— Да, я здесь, Джо.
— Кэти, оставайся на связи. Эл, дай поговорить с Винсом Крейном.
— К сожалению, это невозможно.
— Почему, черт возьми?
— Его нет, Джо. Не волнуйся, хорошо?
Лиленд все понял: Крейн был мертв. И опять всем заправлял Дуэйн Робинсон, пусть на какое-то время. Это была его идея высадить на крышу десант, и, если Лиленд во время операции погибнет, Робинсону все сойдет. Лиленд нажал на кнопку.
— Эл, кто из офицеров в настоящий момент руководит операцией? Я хочу, чтобы это было зафиксировано на пленке.
— Джо, нам не нужна будет твоя помощь. Ты и так много сделал.
— Эл, я хочу знать имя этого человека.
— Капитан Дуэйн Т. Робинсон. Ну же, Джо, ты и так на грани срыва.
— Не дурачь меня. Все это время ты так легко обо всем говорил, а Винс Крейн был уже мертв. Расскажи, какая обстановка на улице.
Он двигался к лифтовой башне. Его левая стопа ничего не чувствовала, спина раскалывалась от боли. Он искал пожарные шланги.
— Ты мне скажешь, какая там обстановка, или нет?
— Мистер Лиленд? — это был новый голос, громкий и отчетливый.
— Кто говорит?
— Неважно. У меня тут небольшая станция в горах. Она достаточно мощная, чтобы вещать на всю Канаду. Вас показывают по телевидению. А гараж набит взрывчаткой.
У Лиленда появилась мысль.
— Вы хотите участвовать в этом?
— С огромным удовольствием.
— Вы хорошо слышите меня?
— Черт, я принимаю вас в стерео. Если бы Федеральная комиссия связи увидела мою аппаратуру, она бы заставила меня съесть ее.
Лиленд улыбнулся.
— Они не всесильны.
— Джо, это Дуэйн Робинсон. Я требую, чтобы вы немедленно прекратили всякие действия. Вы слышите, требую! Вы воевали целую ночь, с вас хватит.
— Я исполню свой долг, — сказал Лиленд.
— Джо, укройся где-нибудь, — это был Эл Пауэл. — Ты и так сделал невозможное. Поставь себя на наше место.
— Именно это я и делаю.
В металлическом ящике он нашел шланг, но тот был слишком тяжел. Надо было размотать его, чтобы добраться до муфты и подсоединить его к крану. Какая у него длина?
Сорок футов? Его невозможно было разрезать, да этого и не требовалось.
— Кэти?
— Да, Джо.
— Если тебе тяжело, скажи об этом.
— Мне сказали, что сюда направляются операторы. Они уже выехали.
Размотанный шланг лежал поперек крыши.
— Эй, парень с мощным передатчиком, как тебя зовут?
— Тако Билл. Я бы рассказал почему, но дети слушают.
Раздался еще один голос.
— Джо, это Скот Брайан из «Новостей». Может быть, вам интересно узнать, что церкви на Восточном побережье переполнены?..
«Муфта замерзла. Надо разбить лед прикладом». Он поднял рацию.
— Эй, Брайн. Я был бы вам очень признателен, если бы вы не занимали этот канал...
— Простите, но мы тут все болеем за вас...
— Катись к черту!
Ему потребовались два дополнительных захода, чтобы разложить шланг до края крыши. Часы показывали 5.45. Он Малышу Тони дорого достанется. Если сдвинуться севернее на пять — десять градусов, то ему удастся контролировать обе двери. Он еще пощекочет им нервишки здесь, на открытом воздухе, хотя сомнения все больше одолевали его. Они затаились и, по-видимому, уже все спланировали.
Лиленду тоже надо было составить план действий, для чего желательно забраться на металлическое обрамление вывески. Последние полчаса он старался не думать об этом, а теперь, когда этот момент наступил, почувствовал, как внутри него закипает ярость. Он не знал, сможет ли вообще забраться туда, а ведь ему придется проделать это не один раз.
Он подтянулся на руках, как ребенок. Четыреста футов. Снизу все еще поднимался дым. Тело убитого офицера убрали, но улица напоминала поле боя. Однако не это интересовало его.
Ему пришлось свеситься с одной стороны, чтобы посмотреть вниз. Надо было измерить расстояние, на которое он должен будет спуститься, прикинуть траекторию, по которой будет лететь, определить место, куда попадет, а затем все эти прикидки перенести на длину шланга. Если он надежно закрепит его, все будет хорошо. Свободный конец шланга можно будет намотать на пояс, чтобы его длина составила триста семьдесят футов. Он будет болтаться над улицей, как мишень в тире.
Первые моменты будут самыми критическими. Учитывая его состояние, ему придется скатиться с крыши. Он будет крутиться и раскачиваться, ожидая момента, когда сила инерции втащит его в здание. Но надо все рассчитать так, чтобы попасть на сороковой этаж. Когда возобновятся боевые действия, он там будет в безопасности, если только террористы обо всем не догадаются. Тогда ему придется опять карабкаться и ползти, чтобы спасти свою жизнь.
Страх застилал ему глаза. Он едва видел, что делает. Он втащил шланг на вывеску «КЛАКСОН», отмерил нужную длину, затем еще раз проверил расчеты. Если он не сделает этого, он умрет. Он понял, что шланг в момент прыжка должен быть разложен, а не скручен, иначе Лиленду придется разделить участь тех, кто имел несчастье упасть в люк, — он попросту сломает позвоночник.
Он собирался использовать массивный латунный соединитель, чтобы закрепить конец шланга, перекинув его через одну из опор вывески. Другой конец он закрепит на поясе с помощью металлического наконечника шланга. Все это выглядело довольно сомнительно, так как при падении наконечник мог невзначай вонзиться ему в грудную клетку. Если ему действительно удастся забраться в здание, он может не успеть отцепить шланг до того, как его начнет выталкивать наружу.
Он надел перевязь и убедился, что браунинг лежит надежно. Затем сложил вместе завязки от вещмешков, и получилась веревка, что само по себе еще не решало проблемы быстрого отсоединения шланга. Он снял брючный ремень.
В 6.05 он занял позицию — свою позицию. Он опять перевесился через край вывески, чтобы наметить и запомнить окно. Сейчас нельзя сказать, сколько у него будет времени, когда возобновится стрельба. Возможно, несколько секунд. Этого явно недостаточно, чтобы открыть окно. Под таким углом это будет непросто сделать. Когда рассветет, будет видно лучше, но нет уверенности, что полиция не начнет акцию раньше времени, до рассвета. Шум вертолетов предупредит его об этом. И не только его. Поэтому Лиленду приходилось исходить из того, что банда находится прямо за дверью, ведущей на крышу, в ожидании первых звуков летящих вертолетов.
Лиленд находился на ничейной территории. Он был вне закона. В этом положении ему были необходимы такие люди, как Тако Билл. Лиленда привезли сюда на лимузине, он был в костюме и при галстуке. А сейчас люди отшатнулись бы от него в ужасе, увидев, за кого они болеют и переживают. Дело в том, что разница между героями и негодяями определяется, как правило, со временем.
Учащиеся университетов в Германии больше десятилетия радостно приветствовали этих мерзавцев. Они были не совсем неправы. Полиция пыталась обманом вынудить Лиленда положить свою жизнь ради бессмысленной цели. И сейчас они молчали, потому что знали, что дальнейшие разговоры обнажат их полную беспомощность и несостоятельность. Они не владели ситуацией. Поэтому и не приказали Тако Биллу прекратить радиопередачу. Слава богу, что суверенитет небезграничен.
Конечно, самой большой удачей в предстоящий час для Дуэйна Т. Робинсона могла бы стать смерть Джозефа Лиленда, что впоследствии избавило бы его от необходимости отвечать на каверзные вопросы. Мир просто задыхался от таких вот робинсонов, которые любили загребать жар чужими руками и использовали любую возможность для организации собственных успехов и возвышения. Они паразитировали на обществе так же, как Малыш Тони и ему подобные, а возглавлял список этих негодяев Ричард Никсон. Эти люди лишили цивилизацию даже ее прошлого, поставив под сомнение все. Теперь уже никто не знал, во что верить и зачем.
Да, Робинсон был крутым малым. Как полицейский, он прекрасно знал, что сделают с каждым из тех, кто погиб или еще погибнет. Когда судмедэксперт закончит вскрытие, тело будет напоминать судно, выжженное до ватерлинии. Поэтому вскрытые трупы так и называли — каноэ. Голову скальпируют — кожа отходит от костей как кожура. Если Лиленд умрет, его так же распотрошат, а потом, к ночи, зашьют.
Он услышал клаксоны автомобилей. Это к зданию съезжались зрители. Ему хотелось думать, что это типично только для Лос-Анджелеса, но он знал, что люди вели себя так повсюду. Лиленд находился на ничейной территории. Он даже не знал, за что собирался воевать. Рассвет еще не наступил.
* * *
6.41, тихоокеанское поясное время
Вдалеке над горами он увидел три мигающие красные точки. Лиленду было интересно, что террористы знали о тактике вертолетной поддержки и высадки десанта. Одна из запасных обойм лежала перед ним на вывеске, а рация с приглушенной громкостью — поверх обоймы. Вторая обойма была в заднем кармане. На небе над небоскребами появились барашковые облака. Горы были отчетливо видны: вот так они простоят еще десять тысяч лет. Лиленд поднял рацию.
— Тако Билл?
— Слушаю вас.
— Расскажи, что показывает телевидение.
— Послушайте, вы просто гвоздь программы. На улице собрались тысячи людей.
— Что еще?
— Все остальное держится в тайне. Показывают здание, которое сильно пострадало от вашего взрыва, а с виду осталось, как прежде, даже все лампы как горели, так и горят. Я повторяю то, что говорили по телевизору. А на востоке люди идут в церковь.
— Джо, мы могли бы помочь...
— Подожди, Эл. Билл, будь готов в любую минуту выйти на связь со мной.
— Хорошо.
— Джо, ничего не предпринимай. Остановись и ты будешь жив.
— Если бы я верил в вашу затею, я принял бы твое предложение, — вертолеты все еще висели на одном месте. — У меня нет другого выхода. Я объяснил тебе, что произойдет. Если бы ты увидел меня, ты бы поверил. А так тебе придется поверить мне на слово.
Он откинулся назад, чтобы завязки натянулись на грудной клетке. Надо было, чтобы они не стесняли движений. Вертолеты стали набирать высоту. Возможно, они будут действовать осторожно, но это не решало другой проблемы. Если при таком освещении и практически полном отсутствии видимости они будут пикировать на здание, то его как пить дать подстрелят. Он понял, почему банда не поднялась на крышу: они все видели с нижних этажей и пока решили не рисковать. Вертолеты по-прежнему набирали высоту.
Надо было следить за дверьми. Солнце появится у него за спиной через пятнадцать — двадцать минут, а вертолеты находились в пяти минутах лета отсюда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26