Аслану и его людям не повезло всего чуть-чуть: будь у них хотя бы минута в запасе, они успели бы напасть на Пастуха с ребятами в тот момент, когда они пересаживались в «лендровер». Но им пришлось делать большой объезд, чтобы обойти армейское оцепление, так что чеченцы поспели лишь к брошенному грузовику, в кузове которого никакого контейнера уже не было, да увидели быстро удаляющийся «лендровер»...
Чеченцы поехали за «лендровером»: им очень хотелось его догнать, ведь именно в этой дорогой машине уезжала, уходила от них бочка, стоившая многие десятки тысяч долларов, и пять человек «кровников», убивших сегодняшним утром их друзей и единоверцев. Они быстро обогнали два преследующих джип БТР и совсем уже настигли беглецов, но тут Муха сделал свой «речной» маневр — они на двух своих легковушках просто не могли его повторить. А ехать напролом, через милицейский кордон, чеченцы не решились: их машины были буквально набиты оружием. Вот бы был подарок милиционерам!..
Аслан, скрипя зубами от досады, приказал возвращаться на базу — но время для погони за беглецами было уже упущено и нахрапом тут ничего сделать теперь было нельзя! Однако он сразу сообразил, что те, кто ему нужен, почему-то тоже не ищут встречи с милицией. Это было ему на руку, и, посовещавшись с Султаном, они решили действовать иначе: раз в поимке нужных им людей задействована милиция, то пусть и она поможет им, чеченцам, в этом...
— Возьми рацию и настрой на милицейскую волну, — приказал Султан Аслану, — посади рядом с ней сообразительного человека. Пусть не отрываясь слушает их переговоры. Рано или поздно менты засекут угнанный у нас джип, и тогда ты по их наводке поедешь в то место, которое они нам подскажут...
И когда спустя всего полчаса человек Аслана узнал из милицейских переговоров, что угнанный джип заехал в гараж-новостройку и что теперь на выезде из гаража установлен наблюдательный пост, он тут же сообщил об этом своему командиру. Аслан на тех же двух машинах немедленно отправился к гаражу.
Когда чеченцы туда прибыли, «лендровер» уже стоял на улице рядом с гаражом, а вокруг него хозяйничали милиционеры и какие-то крепкие мужички в штатском, явно из ФСБ.
— Эти гады сменили машину, — сказал Аслан одному из своих боевиков. — Сходи в гараж и узнай, кто и какую машину им дал.
Боевик нашел дядю Сережу быстрее милиции и ФСБ. Механик неплохо разбирался в автомобилях, но в остальном был, как ребенок, доверчив и простодушен. Мгновенно поняв это, чеченец на ходу выдумав какую-то более-менее правдоподобную историю, выудил из механика все нужные ему сведения.
— Они уехали в микроавтобусе РАФ серого цвета, — доложил он Аслану. — Механик, который им одолжил автобус, говорит, что они собирались ехать в Москву... Они не могли уйти далеко, — добавил он, — автобус старый, и уехали они отсюда совсем недавно.
— Хорошо... Очень хорошо, — сказал Аслан. — Мы догоним их! Отсюда всего два пути на Москву — через Пензу и через Тамбов. Мы разделимся. Ты, Казбек, едешь на запад, к Тамбову. Я — на север, к Пензе. Как только первый из нас обнаружит автобус, тут же сообщает по мобильнику другому. Вперед, и да поможет нам Аллах!
* * *
Чутье Аслана не подвело: Пастух с ребятами действительно двинулся на север. Бораев вскоре нагнал беглецов на своем «форде», когда они только-только выезжали из Петровска, где делали небольшую остановку. Аслан тут же связался по мобильному телефону с командиром второй группы, Казбеком, и сообщил ему эту радостную весть:
— Мы нашли их. Немедленно выдвигайся в нашу сторону. Встретимся на семидесятом километре в полночь. Мне жаль, Казбек, что ты не успеешь позабавиться с этими русскими ублюдками. Но я обещаю тебе, что отомщу за твоего брата, которого они убили. Я лично отрежу им уши, и ты сможешь сделать из них ожерелье и повесить на могиле брата...
— Спасибо, Аслан, я верю, что твоя месть будет достойна наших потерянных братьев... Аллах акбар! — сказал Казбек и отключился от связи.
Аслан приказал своему водителю обогнать РАФ: здесь, вблизи райцентра, нападать на автобус было нельзя. Они с полчаса ехали по трассе, пока Аслан не увидел подходящее место для засады. Тогда они заехали в подлесок, достали оружие и рассредоточились по обеим сторонам дороги.
Всех, кто сидел в «рафике», спасло лишь то, что Муха вовремя заметил одного из боевиков Аслана: все были в камуфляже, а на этом почему-то обычный темный пиджак, да еще под ним надета пестрая шелковая рубаха. Сначала Муха увидел только какую-то желтую полоску в общем лесном сумраке, затем через несколько секунд обостренным до предела зрением уже смог разглядеть все остальное. И это остальное Мухе настолько не понравилось, что он немедленно дал по тормозам и остановил автобус фактически на полном ходу.
Да и что остается делать, когда в лобовое стекло твоей машины целит из автомата угрюмый бородатый мужик?..
* * *
Бой продолжался... В темноте гулко лопнул правый передний скат РАФа, в который угодила пуля, спустя мгновение мелкими брызгами осыпалось правое ветровое стекло. Боцман, опасаясь попадания шальной пули в бензобак автобуса, вытащил генерала из «рафика» и залег вместе с ним в придорожном кювете. Генерал лежал на дне канавы ни жив ни мертв, и снова от него воняло. Боцман, слегка высунув голову и оружие наружу, пытался контролировать обстановку, злясь на то, что он не может принять в бою активного участия. Артист и Муха, откатившись от изрешеченного автобуса, отстреливались от нападавших короткими очередями — у обоих было всего по два рожка, и они берегли патроны.
Док, незаметно подобравшийся ближе всех к чеченцам, обнаружил спрятанный в кустах «форд» и двух боевиков рядом с ним. В ночном бою одно из главных преимуществ — до последнего не обнаруживать себя, одновременно стараясь нанести наибольший ущерб противнику. Именно поэтому Док не стал стрелять по чеченцам, а вжался в землю и подполз к ним чуть ли не вплотную. Дождавшись, когда один из чеченцев прекратит стрельбу и полезет в сумку за новым рожком, Док одиночным выстрелом размозжил череп второму, а когда тот, что возился с рожком, нагнулся над товарищем, чтобы посмотреть, что с ним, Док, возникнув словно привидение, вырубил его страшным ударом приклада в затылок. Но добивать не стал: Доку хотелось узнать, кто навел чеченцев. Поэтому он просто связал ему за спиной руки его же брючным ремнем, а сам снова затаился, заняв удобную позицию у «форда».
Пастух тем временем преследовал по лесу одного из нападавших. Тот, огрызаясь выстрелами, вилял как заяц по ставшему уже совсем темным перелеску. Пастух молча трусил следом, ожидая, что у чеченца рано или поздно закончатся патроны и тогда его можно будет взять без особых проблем: чеченец был хитер и изворотлив. Кажется, он раскусил тактику Пастуха и теперь пытался, сделав круг, выйти к тому месту, где стоял «форд». Пастух старался не отпускать его дальше чем на двадцать шагов; он слышал хриплое дыхание чеченца и хруст веток под его ногами, видел изредка его темный силуэт, мелькающий между тонкими и частыми молодыми деревьями.
В какой-то момент шаги стихли. Пастух немедленно остановился, постарался выровнять дыхание и замер на месте, вслушиваясь в лесную тишину, изредка прерываемую далекой перестрелкой, доносящейся от места засады. Простояв так несколько томительных минут, Пастух сделал осторожный шаг в том направлении, откуда он в последний раз слышал движение врага. На пятом шагу он почувствовал кислый запах, исходивший от чеченца. Запах шел справа. Пастух специально наступил на сухой сучок, и мгновенно отпрянул в сторону, сучок громко хрустнул — и тут же раздалась очередь. Но Пастух был готов к этому — он успел сделать еще одно резкое движение в сторону, перекатиться по земле и снова оказаться на ногах, но уже на несколько метров ближе к противнику. Теперь Пастуху хорошо было видно боевика: тот стоял, выставив впереди себя укороченный десантный «калаш», и крутил головой по сторонам, стараясь засечь своего преследователя.
Пастух пошарил под ногами, нашел ком слежавшийся земли и кинул его в сторону, неподалеку от чеченца. Тот мгновенно направил туда ствол своего автомата, и в этот момент Пастух, закинув автомат за спину, прыгнул на него, повалил на землю, и вскоре тот захрипел, дернулся несколько раз и затих. Пастух встал над врагом, отбросил ногой его автомат в сторону...
Неожиданно чеченец выгнулся, как сведенная пружина, и кинулся на Пастуха. «Да, — успел подумать он с досадой, — прозевал я его. Вот что такое долгий простой!» Он был в крайне неудачной позиции, чтобы отражать нападение, поэтому ему не оставалось ничего другого, как снова упасть на землю и покатиться по ней, увертываясь от ударов ног. Но стоило ему уловить момент и снова оказаться в вертикальном положении, как чеченец сунул руку в карман своей кожанки, и тут же в руке блеснуло лезвие выкидного ножа. Грамотно сделав ложный выпад, боевик попытался было нанести удар ножом в живот, но к Сергею вдруг словно вернулось все его порастраченное боевое искусство. Мгновение — и поймана на изломе рука чеченца, и вывернута так, что нож вот-вот войдет хозяину под ребра. Свалив боевика мощным ударом в челюсть, Пастух сел на него верхом.
— Ну что, еще хочешь воевать? — спросил Пастух.
— Нет...
— Тогда пошли...
Пастух, по-прежнему сидя верхом на боевике, перетащил автомат на грудь и, когда он оказался в его руках, спокойно встал на ноги, забрал второй автомат и сказал все еще лежащему бородачу:
— Вставай, а то простудишься...
Чеченец нехотя поднялся. Выстрелов с места засады что-то не было, — наверное, там все уже кончилось.
— Иди к дороге, — сказал Пастух, — только спокойно. Побежишь — стреляю без предупреждения...
Чеченец, спотыкаясь в темноте о корни, побрел к месту засады. На всякий случай Пастух решил не расслабляться: он немного отстал от боевика — чтобы тот, кто может их здесь встретить, в случае чего заметил бы только чеченца — и шел, постоянно готовый к новому нападению.
Но все действительно кончилось. На дороге Пастух увидел «форд» с включенными фарами. Рядом стояли Док, Муха и Артист. Под их ногами в кювете лежали три тела. Еще один боевик сидел, прислонившись связанными за спиной руками к переднему колесу иномарки. Из его наголо выбритого затылка сочилась сукровица.
— Подгребай вон к нему, — приказал Пастух своему пленнику, указывая на сидящего раненого. Боевик сел на корточки рядом.
— Где тебя черти носили? — спросил Артист. — Мы уже волноваться начали...
— На волка охотился... — усмехнулся Пастух. — А где Димка?
— С генералом, — ответил Док, — у автобуса.
— Наш-то генерал совсем не боец, — добавил Муха. — Услышал пальбу — и обделался... Боцман его заставил в кювете отмываться, а то с ним в одной тачке ехать невозможно будет. От него и так такое амбре идет, что голова кругом...
— Что с автобусом? — поинтересовался Пастух.
— Накрылся медным тазом, — констатировал Муха.
Сказал, между прочим, без особого траура. Наверное, радовался, что снова на иномарку пересядет.
Пастух потихоньку остывал от удачно закончившегося боя. Кровь, еще минуту назад переполненная адреналином, уже не бухала в висках молотками; напряженные в ожидании внезапного нападения мышцы постепенно расслаблялись. Неожиданно Пастух вспомнил о контейнере.
— Бочка цела? — встревожено спросил он.
— Цела, родимая. Так, несколько случайных вмятин, — она же сзади лежала... — откликнулся Артист. — Нам, считай, страшно повезло: эти придурки палили по автобусу, как будто не знали, что мы там везем. Ведь так? — пихнул он ногой сидящего на корточках боевика. — Не знали или знали? Чудак, если бы вы пробили контейнер, — тут же сдохли бы вместе с нами...
— Аслан нам ничего об этом не сказал... — хмуро произнес боевик. — Он сказал: никого не оставлять в живых. Про бочку не говорил, да? — Боевик повернулся к раненому.
Тот молча кивнул разбитой головой, подтверждая слова своего подельника.
— Это кто — Аслан?.. — спросил Док. — Ваш командир?
— Аслан Бораев. Он правая рука Султана, — гордо ответил боевик. И, подумав, добавил: — Был...
— Ну-ка, покажи мне его...
Док направился к телам. Боевик встал в полный рост, сделал несколько шагов и склонился над телами убитых.
— Вот он... — Чеченец показал на труп крупного бородатого мужчины с большим перебитым у переносицы носом. Пастух вспомнил, что именно этого «духа» он снял в самом начале боя своим выстрелом.
— Олег, иди сюда, — попросил Док. — Посмотри, вроде это он нас в лагере допрашивал, да?..
— Точно! Он самый... А вот этот меня бил. — Муха показал на лежащего рядом с Асланом боевика. — Вот и встретились...
— Значит, это люди Султана... — задумчиво сказал словно про себя Пастух. — Как же они на нас, интересно, вышли?
— Они милицейскую волну слушали, — объяснил Док, который уже успел допросить своего пленника. — Потом вычислили в гараже механика, узнали, на чем мы едем, примерный маршрут. Остальное дело нехитрое. И вообще, командир, нам надо бы уже линять отсюда: у них две тачки было, вторая на тамбовской трассе нас искала. Встретиться они должны были тут, неподалеку. Если мы не хотим новых приключений, то поехали, долго здесь оставаться нам совсем не с руки...
— А контейнер? Его куда? В «форд» же он не влезет, — сказал Артист.
— Погоди ты с этой бочкой, давайте сначала с пленными разберемся.
— Их-то куда? — влез в разговор Муха.
— Я знаю куда... — Док достал из кармана мобильник Аслана. — У чеченов через час стрелка на семидесятом километре. Давай отвезем этих ичкерийских волков на условленное место и вызовем туда милицию. Пусть менты сами разбираются. Как вам такое предложение?
— Годится, — одобрил Пастух. — Олежек, Семен, действуйте. Привяжите их друг к другу и оставьте рядом с километровым столбом. А для пущего доказательства их крутизны положите рядом пару автоматов. Это чтобы какие случайные ездоки не имели желания рядом с ними тормозить...
Поглядев вслед «форду», увозящему в своем багажнике трупы, а на заднем сиденье связанных боевиков, Пастух повернулся к Доку:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34