Все должно быть доведено до автоматизма.
— Тяжело в учении, легко в гробу, — поморщился Сутулый — тип, похожий на снежного человека. Вот только снежные люди не умеют водить машину. А Сутулый — мастер спорта по автогонкам. И может уйти от погони хоть на двух колёсах.
До последнего момента Кабан со страхом ждал, что заказчик даст отбой. Очень уж нужны были эти деньги. И за них Кабан готов был уложить народу, сколько потребуется.
В назначенное время Гипнотизёр позвонил и сообщил:
— Все без изменений.
— Ну что, броня крепка? Идём в бой…
— Идём, идём…
Не зря Кабан долбал своих пацанов, заставляя, чтобы порядок действий от зубов отскакивал. На место выдвинулись и заняли точки чётко по графику, без накладок. Никто не наткнулся на бдительных ментов, не проколол себе шину, не попал намертво в пробку. Все были на месте и готовы к бою.
Кабан сидел на переднем сиденье старой «восьмёрки». За рулём Лось осваивал газету «Аномальные известия». За глаза братва прозвала их машину зоопарком. Лось и Кабан в одном флаконе!
Сегодня у Кабана было какое-то странное нехорошее состояние. Угнетало ощущение неудовлетворённости собой и окружающими. Настроение не как перед хорошей потасовкой, а как перед принудительными работами по уборке картофеля… Он потёр ладонями виски. Впервые за последние годы здорового образа жизни ему страшно захотелось задавить косячок. После марихуаны голова становится лёгкой и пустой.
— Черт, затылок тянет, — пожаловался он. — Какое-то состояние…
— Состояние нестояния… Сегодня у нас двадцатое, — Лось пролистнул газету. — Астрологический календарь. Ты у нас по знаку Стрелец. Во, сегодня для Стрельцов неблагоприятный день.
— Чего за бодяга?
— Во, слушай, что умные люди пишут. — Лось начал цитировать прогноз: — Неблагоприятный день. Возможны проблемы со здоровьем, обострения хронических заболеваний. Неудачи на любовном фронте.
Начатые служебные дела обречены на неуспех…
— Ты, чудо ходячее! — Кабан выхватил у Лося газету и скомкал её с яростью. — Кто перед делом такое говорит?!
— Да ладно гнать-то, — смутился Лось.
— Большой, а глупый.
— Чего особенного? Гороскоп — он и есть гороскоп. Вот если…
— Заткнись…
На улице начало темнеть. Время прибытия груза приближалось.
Машина была выставлена в сторонке у единственной дороги, ведущей к месту прибытия груза. Мимо неё не проскочишь незаметным. Кабан взял сильный американский бинокль и посмотрел на бетонный пятачок. Стоящий на нем ржавый автобус приблизился и затрясся в окулярах.
— Ну, где же они? — заскучавший Лось не решался вернуться к газете.
— Начало десятого ещё. А стрела у лохов на полдесятого. Пилить им издалека. Могут ещё опоздать. Так что сиди и не трынди попусту.
— Молчу. — Лось зевнул во весь свой огромный рот и вытащил из ящичка бутерброд с толстым куском говядины. Впился в него зубами с видимым удовольствием.
— Мясо хавать вредно, Лось, — назидательно произнёс Кабан.
— Мясо не ешь, хлеб не ешь, — с набитым ртом пробурчал Лось. — На газонах питаться?
— Глянь, — кивнул Кабан. — Вон «жигуль» какой-то пошёл…
— Где?
— Вон справа.. Глаза разуй…
— Да вижу…
Зазвенел мобильник, лежащий на панели перед Кабаном.
— Да, — он схватил трубку и нажал на кнопку.
— Получатели груза в вашу сторону пошли, — послышался голос Гипнотизёра.
— «Жигуль» какой-то мимо пятачка проехал.
— Это не получатель. Он сейчас будет на месте. Зелёный «Ниссан».
— Ты их сопровождаешь?
— Слушай, а не говори, — оборвал Гипнотизёр. — Получатель беззаботный, как бабочка. Но вы особенно не расслабляйтесь.
— А сам груз?
— Будет и груз…
Как понял Кабан, у его нанимателя была бригада наружного наблюдения, которая прилипла к получателю, но не собиралась пачкаться в мокрухе.
— Вижу зелёный «Ниссан», — сообщил Кабан.
— А это он… Все, мои ребята отваливают в сторону. Теперь твоя работа, — Гипнотизёр прервал связь.
Через пятнадцать минут показался грузовик — «КамАЗ» с тентом.
— Груз! — Сердце в груди Кабана забарабанило.
— Ха, — плотоядно улыбнулся Лось. — Покойнички приехали…
Феликс любил такие игры. Он любил играть с игроками, а не с бессловесными жертвами. Нет никакого почёта быть хитрецом среди лохов. А вот стать самым хитрым среди хитрецов — дело другое.
Работала противоположная сторона, в принципе, профессионально. Расставились грамотно. Взяли под контроль место передачи радиоактивного груза. Но действовали чересчур самонадеянно, не слишком хоронясь. За что и получат урок. Скорее всего, последний в их жизни.
— Ещё одну машину засекли, — доложил по рации с кодированным каналом связи наблюдатель. — В салоне двое.
— Уверен, что это они, а не парочка милуется? — спросил Феликс.
— Если и парочка, то «голубые»… Бойцы это. Две торпеды.
— Продолжай наблюдение. Только не лезь им на глаза.
— Принял… Вон ещё одна машина нарисовалась…
Скромная синяя «Волга» двадцать четвёртой модели, за рулём которой сидел Феликс, стояла в бетонном кармане. С одной стороны какие-то наваленные кучи гравия, за которыми тускло поблёскивала водная гладь Москвы-реки, с другой — бетонные заборы. За все время ожидания мимо прошествовали только двое бомжей такого антисанитарного вида, что принять их за контрнаблюдение можно было, только обкурившись анаши. Бомжи проплелись к реке и исчезли в кустах навечно.
Ожидание длилось долго. Но Феликс привык к такому времяпровождению. Он, как крокодил, мог сутками и неделями напролёт лежать корягой, чтобы неожиданным резким броском, которого никто не ждёт, ухватить добычу. Конечно, позиция у его боевиков похуже, чем у «легионеров», — гораздо дальше от места предполагаемых активных действий. Но так и было задумано. Потому что их выход не первый, а второй. А для этой задачи все спланировано идеально. Машины расставлены так, чтобы за несколько секунд перекрыть противнику пути к отступлению. И боевики находятся на точках, откуда можно накрыть врага огнём.
Будет пальба. Но Феликса это не волновало. Главное — все делать в предельном темпе. Тогда ни противник, ни правоохранительные органы ничего не успеют предпринять. Наскок, удар — и раствориться в гигантском городе. Так было уже не раз. Правда, таких масштабных акций «Синдикат» не проводил уже давно, пожалуй, с прошлой войны с «Легионом». Предпочитал булавочные уколы, зато в самое сердце. Но сейчас настала пора в полную мощь побряцать оружием. Овчинка стоила выделки.
Время приближалось. И на Феликса накатывало блаженное бойцовское состояние. Сердце барабанило тревожно и приятно. Кровь струилась по жилам более упруго. Сознание становилось яснее. Война — вот единственное достойное занятие для настоящих мужчин. Те, чья душа отдана войне, не променяют упоение её ни на что другое на этом свете.
— Протащился контейнер, — объявили по рации. — Ещё один…
Рядом с Феликсом на заднем сиденье «Волги» сидел худосочный немолодой техник. Перед ним лежал распахнутый чемоданчик с аппаратурой. Сканеры прощупывал эфир.
— Вот! — ликующе произнёс он, наткнувшись на канал радиопереговоров. Связь была не засекреченная, слышно все было отлично.
— Журавль, приём… Готовьтесь. Лебедь, не расслабляться. Синица — готовность номер один.
Противник пользовался в качестве позывных названиями птиц. Просто и удобно.
— Теперь они наши до печёнки, — усмехнулся Феликс. Радостное ощущение. И тут переиграл их. — Интересно, а петухи у них тоже есть?
— Не знаю. Сейчас услышим, — не поняв шутки, произнёс слишком серьёзный техник.
Переговоры активизировались. Противник выставлялся на позиции.
Опять потянулось ожидание. Противник тоже ждал. Только, на его беду, ожидание у него началось несколько позднее, поэтому он уже проиграл. Охота на охотника — самое любимое развлечение Феликса.
Со сканированных радиопереговоров можно было составить полную картину происходящего. Жаргон при радиообмене, все эти «синицы» и «куницы» выдавали школу армейского спецназа…
Итак, что там происходит… Появились покупатели…. Через несколько минут появился груз…
— Сейчас они уничтожат охрану и людей. И мы их берём, — произнёс Феликс.
Техник пожал плечами. Его эти оперативные хитросплетения не касались. Он был не в том возрасте, чтобы глаза его алчно горели в предвкушении стрельбы. Он делал свою работу. Делал её отлично. И получал за это отличные деньги. Место в штабной машине, подальше от зоны боевых действий, его вполне устраивало.
У Феликса все ходы расписаны. И когда он даст отмашку, налаженный и запрограммированный им механизм придёт в движение.
— Синица, Коршун, вперёд! — послышался радиоперехват.
— Они начали, — улыбнулся Феликс. — Подождём. Наш выход следующий.
В растрёпанных чувствах Купченко шёл по улице, задевая и расталкивая прохожих. Столкнулся с хачиком. Подвинул и не заметил толстую тётку с охапкой предназначенных на продажу носков. Вслед ему матерились, но не особенно громко. Фигура слишком внушительная. И кроме того, он имел вид самоуглубленого маньяка — никто не знает, что таких гложет — то ли идея осчастливить все человечество, то ли мысль уничтожить кого-нибудь из прохожих. От него исходили волны какой-то неопределённой нестабильности, окружающих это пугало…
Он сел в метро. Вагон был почти пустой, но Купченко не стремился плюхнуться на сиденье. Он стоял держась за поручни, застыв, как античная статуя, и пялясь бездумно в рекламу самого чисто чистящего порошка. И незаметно было, что его хоть в какой-то мере колышет окружающий мир.
Несколько остановок он задумчиво пялился на пролетающие в темноте размазанные огни туннеля. Потом осознал, что проехал свою остановку, пришлось выходить и пересаживаться на обратный поезд. Вернулся на две остановки. Пересел на другую ветку и, наконец, добрался до цели.
Выйдя из метро в шумный московский вечер, Купченко огляделся мрачно. И двинул в сторону облюбованного им кафе «Каприз».
Обслуживала его та самая официантка, которой он мерил ауру в своё прошлое посещение этого заведения.
Она поздоровалась, кокетливо поправила пышную причёску и зачем-то проверила, застёгнута ли пуговица на белой накрахмаленной форменной блузке.
— Как сейчас моя аура?
Купченко рассеянно посмотрел на неё. Узнал. Взгляд его немного просветлел. Он провёл руками, повторяя очертания вполне привлекательной девичьей фигуры. Сделал несколько пассов, прикрыв глаза. И сообщил диагноз:
— Истощилась.
— Почему?! — чуть не подпрыгнула девушка.
— Не знаю. Видимо, кого-то подпитывали своей биоэнергией. Всю ночь. Так бывает.
— Точно. Кровосос этот из меня все силы высасывает. И чего он мне… — задумалась о чем-то своём. — А как бы мне подпитаться энергией? От кого? — томно и многообещающе посмотрела на учёного.
Тот вскользь взглянул на неё. Провёл руками. И сделал заключение:
— От дуба. Это ваше дерево.
Выражение лица официантки стало кислым. Она пожала плечами и резко отчалила от столика, шепча под нос:
— Сам ты дуб.
Он начал потреблять пищу, как-то механически двигая челюстями, похоже, не ощущая вкуса еды. Запивал негазированной водой. Пару раз тянулся к мобильному телефону, но звонить не стал.
Без всякого аппетита доел второе блюдо. Потом все-таки решился взяться за телефон. Поднёс к уху маленькую изящную коробочку с цветным дисплеем. И спросил:
— Саша. Ну что, ты встречаешь груз? Не опаздывай… Хорошо, давай…
Позвонил по другому номеру.
— Когда ты будешь, Ник? Я сам не подъеду. Сашок заместо меня… Он встретит, груз на склад отвезёт. Встреча, где договаривались. Чего в такой дыре? Чтобы не потерялись. И тебе по дороге все равно. Сами вы склад не найдёте… Он там поблизости… Да ладно, не шуми… На склад все скинете… И сегодня обратно. Привет родному городу…
Купченко просидел в кафе ещё полчаса, задумчиво потягивая минеральную воду и иногда водя рукой, ощущая течения энергии. Подозвал официантку. Та надулась, смотрела на него подчёркнуто презрительно, но с некоторой надеждой.
— Счёт, пожалуйста, — попросил он.
— Пожалуйста, — фыркнула она, протягивая счёт. Он расплатился, округлив счёт.
— До свидания.
— Счастливого пути, — скривилась официантка и упорхнула к следующему клиенту. Купченко озадаченно посмотрел на неё, и его губы тронула лёгкая улыбка.
Он вышел на улицу. И неторопливо двинулся пешком. Солнце закатилось за дома, очертания предметов приобрели вечернюю чёткость. Звенела гудками и моторами улица, переговаривались люди. Гремела из окон музыка. Какая-то модная певица надрывалась, будто кошку дёргали за хвост, притом клещами:
«Позови меня я приду. Не зови меня — я уйду…»
Через пятнадцать минут он подошёл к подъезду, в котором снял квартиру после того, как хуже горькой редьки надоела стерильная и скучная гостиничная обстановка, приложил магнитный ключ к гнезду.
— Подождите, пожалуйста, — подскочил к нему неопределённого возраста мужчина. — Ключ забыл.
— Что? — Купченко кинул рассеянный взор на мужчину. — А, да, конечно…
— Вы здесь живёте? — мужчина не умолкал. Он, похоже, относился к общительным живчикам, обожающим доставать своим благодушием знакомых и незнакомых людей.
— Нет, квартиру снимаю.
— А я на девятом этаже. В прошлом году квартиру купил. Они тогда дешевле были. А сейчас такую уже не купишь…
Треща, как пулемёт, туземец дошёл до лифта. Гостеприимно распахнулись механические двери.
— Мне девятый, — снова напомнил мужчина. — Вам какой?
— Пятый, — рассеянно произнёс Купченко.
— Прекрасно… Меня зовут Виктор, — он посмотрел учёному в глаза и положил руку на плечо, когда они стояли близко друг от друга в тесном лифте. — Я хороший человек. Я очень хороший человек. Я ваш друг…
Купченко попытался сбросить мягкой тяжестью навалившееся на него оцепенение. Но у него ничего не получилось…
Все предосторожности оказались излишними. Жертвы оказались натуральными лохами.
На голубом седане «Ниссан-Максима» прибыло двое получателей. Они прождали с четверть часа. Пассажир курил, присев на капот.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45