Дебил Паоли поднял голову и потянулся за лежащим на крыше лимузина автоматом, да так и застыл, силясь понять своим хилым умом, что же изменилось вокруг.
И тут на них обрушился огненный смерч. Взрыв чудовищной силы взметнул в воздух обломки пылающего металла и куски человеческих тел.
— Бинго, — вздохнула Роза Эйприл.
Боевой фургон, не снижая скорости, промчался по тлеющим обломкам и растерзанным в клочья трупам.
— Три с моей стороны, — спокойно подытожила Роза. — И ни один не шевелится.
Таким образом, погибли сразу пять человек, но все произошло настолько быстро, что они даже не успели что-либо осознать.
Но это было только начало.
Болан съехал с дороги и углубился в плантацию сахарного тростника. Он сбросил скорость, описал широкий полукруг и, снова выехав на асфальт, остановился.
— А теперь, как всегда, в одиночку, да? — тоскливо спросила Роза.
Что же еще оставалось? Болан начал привычно надевать боевую амуницию.
— Укройтесь по другую сторону моста, чуть в стороне, — приказал он. — Я приметил там отличную рощицу метрах в тридцати от дороги. Замаскируйтесь и ждите. Поддерживайте постоянную радиосвязь с Гримальди. Только не зажигайте фары и не подавайте никакие световые сигналы. Настройтесь на мой канал EVA, но меня не вызывайте. Я сам свяжусь с вами, если, конечно, ничего не случится. Если вдруг кончатся боеприпасы, тогда я дам знать.
— О'кей, — покорно ответила Роза. — За меня не беспокойтесь. Берегите себя.
Он улыбнулся.
— Не волнуйтесь, я о себе никогда не забываю.
Болан крепко поцеловал ее в губы и, выскочив из фургона, тотчас растворился в ночи. Ночь всегда была его лучшей союзницей.
* * *
Печальной памяти лагерь находился примерно в полутора километрах по другую сторону плантации сахарного тростника. Боевое снаряжение Болана весило килограммов тридцать пять, к тому же он тащил на себе еще килограммов пятнадцать боеприпасов...
Ночь уже наступила, и сотня бедолаг, должно быть, ждала в темноте сигнала, возвещающего наступление новой эры. Так, по крайней мере, думал Болан. А что ему еще оставалось думать?
* * *
Карло Паприелло душила злоба. Этот сукин сын, это дерьмо собачье Фрэнки так его облапошил! Ну он еще поплачет: Бижу поджарит ему яйца на медленном огне! И пока они будут трескаться от жары, как червивые, гнилые орехи, Бижу будет бить по ним ракеткой для пинг-понга! Именно! Он будет бить по ним, как по шарикам для пинг-понга. А этот сукин сын, мразь, скотина будет выть от боли и молить о пощаде.
Сволочь поганая, теперь-то он за все заплатит! Карло выпустит ему кишки и развесит на дереве сушиться!
— Ты расставил своих ублюдков, как я тебе приказал? — заорал он на «главнокомандующего»!
— Да, сэр, в точности, как вы приказали. Все парни на боевых позициях.
— Ладно, следи, чтобы они были наготове и смотрели в оба! А тебе я советую не спускать с них глаз. Иначе пожалеешь!
Вдалеке точно вспышка молнии распорола небо. «Роки» Весперанца вбежал в дверь, испуганно вращая глазами.
— Вы слышали? — завопил он.
— Эй, ублюдок, я не глухой, кончай орать! — рявкнул Паприелло. — Слышал. Ну и что?
— Похоже, это на севере, — нервно добавил Роки. — Я как раз послал туда Джонни и его парней, чтобы они перекрыли мост. Вот я и думаю...
— Кончай толочь воду в ступе и свяжись с ними по радио! Узнай, что там произошло.
Весперанца выскочил за дверь, сложил руки рупором и заорал как оглашенный:
— Харли, попробуй связаться с ними по радио! Спроси у Джонни, что это за грохот!
Затем повернулся к Паприелло:
— А вы уверены, что это он? Ошибки быть не может?
Этот вопрос окончательно вывел Паприелло из себя:
— Какая ошибка, ублюдок ты поганый! Эта мразь, этот сукин сын приехал сюда и поимел нас, как хотел... А ты еще спрашиваешь, не может ли тут быть ошибки! Ступай и спроси у мистера Сантелли, посылал ли тот кого-нибудь сюда, идиот! Иди-иди, спроси!
— Я не то имел в виду, Бижу, — пробормотал Весперанца. — Ну, в общем, я хотел сказать, что мне он показался симпатичным парнем!
— Да прекрати ты, куча дерьма! Все, что тебе показалось симпатичным, так это та потаскуха, которая приехала с ним!
— Нет, Бижу. Я просто подумал: может, его прислал кто-нибудь другой? Понимаете? Может, мистер Сантелли случайно был не в курсе? Вы представьте, на кого мы будем похожи, если выяснится, что там, на мосту, Джонни расстрелял автобус с обыкновенными проститутками!
— Господи! Бога душу твою мать! — взорвался Паприелло, не в силах скрыть свое презрение. — И это все, что тебя волнует? Вагон проституток, чтобы ты мог облегчить, наконец, свои яйца! Клянусь тебе, Роки, я никогда еще не видел другого такого обормота, который только бы и думал, куда ему засунуть свой конец. Да знаешь ли ты, кого там должен встретить Джонни? Ну хоть малейшее представление имеешь? Или у тебя только раскинутые ляжки на уме, а вместо мозгов в голове сперма?
— Если Фрэнки действительно фараон, Бижу, то он совсем не похож ни на одного фараона, с которым мне...
— Боже правый! Я, наверное, брежу! Вы только; послушайте его! Нет, вы только послушайте! И это I говорит тот, кого я сам назначил командиром моих «солдат»! Да ты же просто пара огромных безмозглых яиц. Он думает, что наш очаровательный друг Фрэнки — фараон. Нет, я больше не могу!
— Я сказал не совсем так, Карло...
— Ты сказал именно то, что сказал ублюдок! Ведь ты и вправду принял эту сволочь Мака Болана за фараона! И не морочь мне голову!
Весперанца невольно попятился и прошептал:
— Кого?!
Из-за деревьев раздался крик:
— Мне никак не удается связаться с Джонни по рации, Роки!
— Тогда тебе лучше помолиться! — заорал Паприелло. — Наш приятель Фрэнки возвращается! И советую вам, парни, приготовиться к хорошенькому праздничку. Только на сей раз, уж не обессудьте, без единой проститутки.
Пусть знают, может, это их проймет. Но, если быть честным до конца, в глубине души Бижу восхищался Боланом, считал его симпатягой.
Глава 18
Мак Болан медленно пробирался через плантацию сахарного тростника. Под тяжестью снаряжения ноги его глубоко вязли в раскисшей от влаги земле. Когда он подобрался к лагерю настолько, что стали видны его огни, на остров опустилась черная тропическая ночь. Впрочем, примерно через час должна была взойти луна, но до того момента он имел одно неоспоримое преимущество перед врагом: его черный боевой комбинезон позволял ему полностью раствориться в ночи.
Первая стычка произошла метрах в сорока от лагеря, когда он еще находился в зарослях сахарного тростника. Кто-то медленно и осторожно, останавливаясь через каждые четыре-пять шагов, пробирался через плантацию Болан долго прислушивался, пытаясь определить направление, в котором двигался противник, чтобы моментально его перехватить. Он давно взял за правило: обезвреживать как можно больше врагов, если те могли оказаться на пути его отступления.
Внезапно они оказались совсем рядом — их разделял только один ряд сахарного тростника. Болан присел, тогда как его враг стоял во весь рост, абсолютно неподвижный, но очень хорошо заметный в светлой одежде. Прерывисто дыша, противник озирался по сторонам. Наконец, сориентировавшись, он двинулся дальше, и тогда Болан перешел в атаку: набросившись сзади на свою жертву, он сдавил ей горло нейлоновой удавкой.
Противник Мака оказался небольшого роста и не очень тяжелый: килограммов пятьдесят, не больше, Болан даже удивился тому, как быстро он обмяк в его руках. Внезапно с головы незнакомца свалилась кепка, высвобождая копну золотистых волос.
Болан чертыхнулся, мгновенно распустил удавку и, плавно опустив инертное тело на землю, принялся массировать своей жертве шею, надеясь, что еще не слишком поздно.
Его усилия не пропали даром, и наконец на него уставились широко раскрытые глаза до смерти перепуганной Джин Киркпатрик. Задыхаясь, она жадно ловила ртом воздух и не могла издать ни звука. Болан продолжал делать ей массаж, пока она не стала нормально дышать. Похоже, она вообще не теряла сознание и прекрасно понимала, что с ней произошло: во всяком случае, она старалась не шуметь.
Болан наклонился к ее уху и прошептал:
— Ну как, теперь лучше?
Держась руками за шею, она кивнула.
— Я сама виновата, — чуть слышно откликнулась она хриплым голосом. — Вам не за что извиняться...
— А я-то думал, мы с вами договорились.
— Я не смогла... я не могла сидеть и ждать, не находя себе места от беспокойства.
Голос ее слегка окреп.
— И я подумала, что, может быть... Все правильно, я дура, Мак, но поймите, этот человек — все, что осталось у меня в жизни. Я должна была... А потом я услышала взрыв и...
Он перебил ее:
— Как вы сюда пробрались?
— На лодке. Я оставила ее в камышах, а сама пошла сюда через тину и траву. У них тут повсюду патрули, вокруг всего острова...
— Я знаю.
— А что происходит?
— То, что я вам обещал. Но я по-прежнему не могу вам гарантировать результаты. А путаясь у меня под ногами, вы вообще можете сорвать мне всю операцию. Вы сейчас в состоянии идти?
— Конечно.
Он помог ей подняться на ноги и, обняв за плечи, сказал:
— Вот путь к отступлению. Идите в этом направлении, только быстро и без шума. Как раз выйдете метрах в ста от моста. Перебегите его и ждите сигнал. Ну как, сможете?
Она кивнула и спросила:
— А какой сигнал?
Болан включил карманную рацию и поднес микрофон вплотную к губам:
— База.
Немедленно послышался приглушенный, но отчетливый голос Розы Эйприл:
— Говорите.
— Я посылаю вам девушку. Позаботьтесь о ней. Подайте ей сигнал.
— Принято.
Он спрятал рацию и шепнул Киркпатрик:
— Как только окажетесь на мосту, она вас заметит. Смотрите тогда на тридцать градусов на восток. Она вам укажет, куда идти. Будьте умницей, Джин, не сорвите мои планы. Уходите и не путайтесь у меня под ногами, прошу вас!
— Обещаю. Можете не беспокоиться. С меня на сегодня хватит.
Она мягко дотронулась до его щеки и быстро, стараясь не шуметь, пошла прочь.
Болан присел, прислушиваясь к шорохам в ночи и обдумывая дальнейшие свои действия. В рюкзаке у него лежало тридцать килограммов взрывчатки и целый набор всяких детонаторов и взрывателей замедленного действия. Теперь ему предстояло преодолеть последние сорок метров тростника, проделать проход в заграждении из колючей проволоки и проникнуть в ярко освещенный лагерь, чтобы там, не привлекая внимание часовых, заложить взрывчатку. В принципе, ничего нового для него в такой ситуации не было, но на этот раз, и ему это было известно, Мак не мог делать ставку на эффект внезапности. Вне всякого сомнения, Бижу во всеоружии ждал второго визита Фрэнки-Болана. Парень вовсе не был дураком, несмотря на то, что Болану удалось выставить его таковым. Наоборот, Карло был закаленным во многих уличных боях солдатом, хитрым, хорошо знающим свое дело и привыкшим жить по беспощадным законам каменных джунглей. Да, наверняка, Карло Паприелло где-то затаился и готовится сделать все возможное, чтобы швырнуть голову Мака Болана в мусорный мешок, который он с удовольствием для этого заготовил.
* * *
— А теперь, Роки, выслушай меня хорошенько. Ты возьмешь двух своих лучших парней и повесишь им на шеи по рации. Я хочу, чтобы они все время делали обход территории. Ты понял? Все время, без остановки. По всему периметру. Я хочу, чтобы они проверяли всех солдат, без исключения. Они должны составить такой график и маршрут движения, чтобы самим видеться через каждые пять минут. Если тебе покажется, что двоих недостаточно, возьми сколько нужно, но только чтобы все были под присмотром.
— Понял, Карло. На маленьком островке тоже?
— Да нет, тупица! Энцио и его парни прикрывают островок с воды. Сукину сыну Болану нечего делать на том островке. Ему там негде развернуться. Если он что-то предпримет, то только здесь. А напасть он собирается на нас, Роки. Для начала, по крайней мере. Ты же знаешь, как он это делает, да? Он приходит незаметно, словно едва видная тень, — бац! — сваливается тебе как снег на голову, а ты даже не успеваешь сообразить, что происходит. Так что мы...
— Он ведь так и сделал тогда в Нью-Джерси, помнишь?
— Еще бы! Я ему этого никогда не забуду. Но хорошо, что ты вспомнил о той истории. У меня появились кое-какие соображения. Тогда, во время рейда в Нью-Джерси, он сделал подарок старику Маринелло, правда, уже после того, как буквально перебил его пополам. Но потом он позволил парням вынести старика с поля боя. У этой сволочи, я уверен, есть чувствительные места где-то в глубине его прогнившей душонки. Главное — найти их. Так вот, я подумал, что мы могли несколько улучшить наше положение, если бы привели сюда «Дока» Андерсона и его придурков в касках. Ты понял, что я имею в виду?
— Вы хотите использовать их в качестве заложников?
— Нет, не совсем. Он, должно быть, думает, что они с нами заодно. Хотя... погоди-ка, Роки, мне кажется, ты произнес волшебное слово! Это могло быть простым прикрытием, но он как будто страшно беспокоился о пленных — ну, нес всякую чушь про цингу и вообще... Замухрышка студент, которого мы взяли присматривать за лодками, утверждает, что цинга — просто недостаток витаминов в организме. Ты чувствуешь, куда я клоню? Сволочь, я думал, он надо мной смеется... а тут может быть кое-что другое. Если так, значит, эти скованные дебилы задели его за живое. Ладно, вызови по рации Энцио и скажи ему, чтобы не спешил избавляться от падали. Возможно, они нам еще понадобятся. И пошевеливайся, потому что как раз сейчас он грузит их в баржи, чтобы отвезти в болото крокодилам на съедение.
— К мосту подкрепление послать?
— Да нет же, говорю тебе, слишком поздно. Готов биться об заклад, эта сволочь уже следит за нами прямо здесь, в лагере.
Весперанца повернул заплывшее жиром лицо, пытаясь рассмотреть в темноте позади освещенной зоны затаившегося врага. Едва сдерживая дрожь, он пробормотал:
— Не говорите так, шеф, — и отправился исполнять полученные приказы.
Паприелло перехватил пробегавшего мимо «лейтенанта» и спросил:
— Что с монорельсом?
— Джимми Вилс все еще там. Он говорит, отключена система управления, но он еще не определил, в каком месте.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16