Завязалась светская беседа.
Маззарелли подмигнул Копе.
— Омега говорит, что он бы здесь размяк. Я не могу в это поверить. А ты, Ник?
Босс Нэшвилла вежливо рассмеялся и ответил:
— Он тебя водит за нос, Горди. Омега — самый жесткий из всех, кого может послать Нью-Йорк. Тебе лучше держать ухо востро. Он проделал такой долгий путь совсем не для того, чтобы прохлаждаться в саду Эдема.
— Не для того, — признал, улыбнувшись, Болан. — Но почти готов обратиться в новую веру. Это, должно быть, влетело в копеечку, Ник?
Копа небрежно махнул рукой.
— Зачем нужны деньги, если не для улучшения качества жизни? У меня здесь сто шестьдесят акров «Божьей земли». Это мое маленькое королевство. Здесь есть все, что мне нужно. В какую сумму можно это оценить?
— Ты прав, — ответил Болан.
Маззарелли пропустил мимо ушей последнюю часть диалога. Он тихо спросил у босса:
— Что должно меня насторожить?
Копа вопросительно поднял бровь и, мягко засмеявшись, спросил Болана:
— Что должно его насторожить, Омега?
Болан сдержанно улыбнулся. Светская болтовня окончилась, и он очень мягко ответил:
— Многое.
Нюанс был подан великолепно.
И «медведю» это не понравилось. В его голосе появились оборонительные нотки, когда он спросил:
— Гость прошел проверку, Ник?
— Конечно, прошел. — Копа вернул Болану футлярчик с «визитной карточкой», превратив это в маленькую церемонию. — Это, — строго произнес он для сведения Маззарелли, — «фул» «тузов». Что Омега хочет, он все получит на этой территории. — Следующая фраза была адресована к гостю: — Давай поговорим, как мужчины.
Болан кивнул.
— Ты всегда так говоришь, Ник.
Профессору это понравилось.
— Спасибо. Вот что я хочу сказать: я ничего не знаю о неприятностях в Нью-Йорке. Я не принадлежу к их кругу, а они не имеют никакого отношения ко мне. У меня нет претензий к «Коммиссионе». Но вы, парни, проделали титаническую работу, и двери моего дома всегда широко открыты для вас. Если у вас есть проблемы, значит, и у меня есть проблема, и наоборот. Как я уже сказал, мои двери широко раскрыты для вас. Но у меня на корабле строгая дисциплина, и я не хочу, чтобы вы что-то затевали на моей территории, не получив предварительно от меня «добро». Надеюсь, я выражаюсь достаточно ясно?
— Абсолютно ясно, — ответил Болан, воздерживаясь от комментариев.
— Итак, зачем ты сюда прибыл?
— Затем, чтобы забрать Карла Леонетти.
— Кого?!
Болан зафиксировал свой взгляд на Маззарелли, хотя было совершенно ясно, что отвечает он другому.
— Ты, конечно, помнишь Роберто. Карл — его сын.
Копа задумался на минуту, прежде чем ответить.
— Это очень давняя история. Жена и сын Роберто исчезли лет десять или пятнадцать тому назад. Вы все еще ищете их?
— Женщина умерла десять лет назад. А ребенок нет. На прошлой неделе сын Роберто приехал в Нэшвилл. Он нужен в Нью-Йорке, и я прибыл, чтобы забрать его.
Глаза Маззарелли превратились в узенькие непроницаемые щелочки, но остальная часть лица по-прежнему излучала доброжелательность.
— Ты хочешь сказать, что приехал убрать его, — произнес он.
— Я хочу сказать только то, что сказал, — ответил ему Болан.
— Постой, постой, — с недоумением произнес Копа, и недоумение его казалось вполне искренним. — За этим скрывается что-то большее, чем я слышу. Почему сын Роберто оказался на моей территории? Что все это значит?
Для Болана этого было вполне достаточно. Реакция Копы подтверждала подозрение, которое появилось у Болана с самого начала.
— Горди сможет тебе рассказать об этом больше, чем я, — спокойно промолвил он.
Копа перевел требовательный взгляд на своего заместителя.
— Мне кажется, я тебе об этом говорил, — чуть смутившись, сказал Горди.
— Говорил о чем?
— Это дело не стоит выеденного яйца. Я решил, что оно не имеет большого значения, а потом забыл. Суть его заключается в том, что Клеменца натолкнулся на сына Леонетти совсем недавно, когда поехал закупать товар. Я думаю, они заключили какую-то сделку. Точно не знаю. Во всяком случае, с неделю назад Леонетти вдруг объявился здесь. Я имею в виду в городе. Вероятно, искал связи.
— Он не говорил, что чувствует себя в опасности?
— Нет, Ник.
— Так что же он сказал?
Стало ясно, что Болан больше не участвует в разговоре за столом. Его собеседники как будто забыли о его присутствии. Возможно, именно поэтому он первым заметил присутствие дамы, хотя не знал, как долго она уже находилась в саду. Но она была здесь — яркая, красивая, в шелковом костюме, который изумительно шел ей и гармонировал с темными волосами до плеч и большими печальными глазами. Возраст ее трудно было определить, но Болан решил, что она намного моложе мужа. И было что-то знакомое во встревоженном прекрасном лице женщины.
Болан поднялся из-за стола и воскликнул:
— Добрый день, мадам!
Его возглас прервал накалявшийся разговор между Копой и его замом. Копа быстро встал и, взяв в обе руки ладонь дамы, обратился к Болану-Омеге:
— Я говорил, что имею здесь все, что мне нужно. Перед тобой — большая часть моего богатства. Омега, познакомься с миссис Копой. Возможно, она тебе уже известна как Молли Франклин.
Конечно же! В Штатах большинство людей нашло бы что-то знакомое в этой даме — одной из современных легенд нэшвиллской музыкальной сцены. Она подростком-оборвышем пришла в Нэшвилл, из маленькой горной деревушки с чемоданом, полным оригинальной музыки, и с голосом, давшим этой музыке яркую, долгую жизнь. Она уже давно покорила «город музыки», а в последние годы, благодаря телевидению, чуть ли не всю Америку.
Болан рассыпался в комплиментах, соответствующих моменту, и все четверо сели за стол, чтобы перекусить и продолжить светскую беседу. Через несколько минут Копа предложил даме показать гостю сад. Болан и дама удалились, а Копа и Маззарелли немедленно вернулись к прерванному разговору.
* * *
Она показывала Болану каучуковое дерево, нависшее над плавательным бассейном, почти механически рассказывая тихим протяжным голосом о проблемах тропического растениеводства в Теннесси, как вдруг без всякого перехода задала неожиданный вопрос, подействовавший на него, словно ведро холодной воды.
— Вы можете вытащить меня отсюда? — тихо спросила она.
Маку показалось, что он ослышался.
— Что вы сказали?
— Можете вытащить меня отсюда?
— А вы не можете выбраться сами?
— Если бы я могла, то не просила бы об этом вас.
— Вы здесь пленница?
— Да, пленница. В своем собственном доме. Это мой дом, черт побери! А он не разрешает мне... Вы возьмете меня с собой?
Болан взял ее под руку и повел вдоль бассейна.
— А почему вы думаете, что я могу это сделать?
— Весь дом гудит с момента вашего прибытия. Я только о вас и слышу. О том, что вы — важная персона. Я знаю, что вы можете меня вызволить, если захотите.
— Я не хотел бы влезать в семейную размолвку, — ответил он.
— Это не семейная размолвка, — она бросила полный ненависти взгляд в направлении стола. — Пусть он возьмет себе все. А мне нужно только одно — поскорее убраться отсюда.
— Пусть возьмет что?
— Дом, землю, все... Но не меня. Я не хочу здесь оставаться ни минуты.
Все это звучало очень интересно и интригующе, но сулило Болану осложнения, которые могли помешать выполнению его основной задачи.
— Вы ставите меня в весьма деликатное положение, — в замешательстве сказал он.
— В таком случае, вы не найдете того, что ищете, — ответила миссис Копа.
— А вы знаете, что я ищу? — спросил Болан.
— Я услышала достаточно, чтобы догадаться. Вы его здесь не найдете, а также и ее. Вытащите меня отсюда, и я скажу вам, где их искать.
Да-с, осложненьице. Но очень, очень интересно. Если только дама не пытается зацепиться за соломинку.
— Убедите меня, — спокойно произнес Болан.
— Он из Сингапура. У него русская жена. Горди пытается... и мы... видите ли, цветущие растения превращают пруд в болото, и мы...
Она сменила пластинку как раз вовремя. К ним приближался Копа, и он был уже совсем рядом. Болан сказал ей:
— Вы меня убедили. Здесь у вас действительно серьезная проблема.
— Нет таких проблем, с которыми нельзя было бы справиться. Не правда ли, дорогая? — вступил в разговор Копа.
— Не знаю, — холодно ответила она.
— Все зависит от того, найдете ли вы правильный подход, — сказал Болан, обращаясь к обоим. Он взглянул в глаза женщины, стараясь взглядом выразить понимание и согласие. — Но необходимо самому выбрать правильно место и время. Я всегда так делаю, — он повернулся к хозяину дома, — не так ли, Ник?
Копа засмеялся и сказал:
— Прислушайся к совету этого человека, милая. Устранение неприятностей — его профессия.
— Я запомню все, что он сказал, — заверила мужа супруга.
Непременно запомнит. Болан был в этом уверен. Она запомнит также все, что он не сказал словами.
Так что же теперь?
Глава 11
Они молча шагали по территории и прошли почти половину пути от дома до надворных строений, когда Копа мрачновато заметил:
— Надеюсь, тебя не слишком утомляет прогулка. При ходьбе я лучше соображаю.
Нет, Болан ничего не имел против прогулки. Она помогала ему получше изучить местность и почувствовать натуру этого человека.
— Ты счастливчик, Ник, — заметил он. — Жить в городах становится просто невозможно. А Нью-Йорк уже совсем превратился в помойку. Да и другие не далеко от него ушли.
— Кому ты это говоришь! — воскликнул хозяин. — Возьми, к примеру, Лос-Анджелес. Или Чикаго. Или даже Лас-Вегас. Все искусственное, все ненатуральное. — После непродолжительной паузы он вернулся к серьезному разговору: — Омега, я очень обеспокоен.
— Вот как? Относительно Горди?
— А кого же еще?
— Как давно он начал на тебя работать? — спросил Болан.
— Так давно, что пора бы мне кое о чем задуматься. До того я знал его не слишком хорошо. Но мне была известна его репутация. А ты?
Болан усмехнулся.
— Не зря же его прозвали «Безумец» Горди. Ответная усмешка походила скорее на гримасу.
— Он действительно безумен... и хитер. Как лиса. Болан вступал на тонкий лед. Он очень осторожно сказал боссу Нэшвилла:
— Я ничего за ним не знаю, Ник. Насколько нам известно, он всегда был верным товарищем.
— Да, насколько нам известно. Но что означает вся эта история с сыном Роберто, Омега? Что происходит?
— Что тебе сказал Горди?
— Он сказал, что сын Роберто приехал с Востока в поисках связей. Карл заявил, что боится преследований за старые грехи отца и не знает, в каком положении сейчас находится, а потому решил прощупать почву. Горди говорит, что встретился с ним в городе. Они поболтали обо всем и ни о чем. Парень ничего не просил, Горди ничего не предложил. Они договорились встретиться снова на следующий день. Карл должен был предварительно позвонить, но не позвонил. Горди говорит, что ему больше ничего не известно.
— Возможно, это так, а, возможно, и нет, — невозмутимо произнес Болан-Омега. — Однако, дело кажется более серьезным, чем выглядит на первый взгляд.
— Я тоже так думаю. Но почему ему понадобилось лгать?
— Тебе виднее, — загадочно промолвил Болан. — Но я должен сказать тебе, Ник... Причина, по которой я приехал...
— Продолжай! В чем причина?
— Ну, хорошо. У вас здесь возникла проблема.
— Как будто я не знаю. Думаю, ты в курсе, что вчера ночью с поличным взяли Джека «Дэнди». Твой приезд связан с этим, не так ли?
Болан ответил:
— Боюсь, что да, Ник.
— Горди и сын Леонетти к этому причастны?
— Точно. Только сын Роберто уже не мальчишка. Он мужчина, и у него есть идеи. Догадываешься?
Копа, безусловно, догадывался.
— Понимаю.
— Он был человеком Клеменцы на Дальнем Востоке.
— Это точно?
— Точно, Ник.
У босса вытянулось лицо.
— Понимаю.
— Поэтому мы обо всем знаем.
— Я слушаю, — угрюмо сказал «хозяин» Нэшвилла. Он не обращал внимания, в каком направлении они бредут, Болан же ловко направлял курс на большой центральный сарай.
— Леонетти привез партию груза, который федералы захватили вместе с Клеменцей вчера ночью. Он...
— Но товар прибыл только вчера. А этот парень появился в городе...
— Он должен был доставить груз в Южную Америку, что он и сделал. Но не вернулся домой на базу, как предполагалось. Вместо этого он сел на самолет и прилетел в Нэшвилл. Не в Мемфис, Ник, а в Нэшвилл!
— Понял. Но почему?
— Как мы понимаем, он вез сюда другую партию.
После минуты молчания Копа сказал:
— Понимаю.
Наконец-то он начал соображать.
В этот момент они находились прямо напротив сарая. Огромные раздвижные двери были приоткрыты. Внутри, сразу за дверями, просматривался ряд больших тарных ящиков. Пол блестел чистотой.
Копа углубился в свои мысли настолько, что не замечал, где они находятся.
— Н-да... угу... ты говоришь, что вчерашняя облава и захват Клеменцы связаны со всем этим? Напрямую, да?
— Я говорю только, — бесстрастно ответил Болан, — что у «Дэнди» Джека был тайный конкурент. Назовем его «Икс». Этот «Икс» появляется на сцене за неделю до прибытия товара «Дэнди». По счастливому — для «Икса» — стечению обстоятельств «Дэнди» со всем его добром накрывает полиция, что ставит «Икса» в очень благоприятное положение. Что ты на это скажешь?
— Я бы сказал, да... — тихо произнес Копа. — А каков в этом деле интерес «Зет»?
Он намекал, конечно, на Маззарелли. Болан ответил:
— Я бы сказал, что это зависит от того, какие у него взаимоотношения с «Икс».
— И я бы так же сказал, — пробурчал босс. — Насколько в Нью-Йорке уверены, что дело обстоит именно так?
— Настолько, что меня немедленно отправили сюда, — ответил «туз».
— Я признателен за это. Ну, хорошо. У меня проблема. Спасибо.
— Не исключено, что она намного серьезнее, чем сейчас кажется, Ник, — предупредил Копу Болан. — Мы... видишь ли, дело настолько деликатное, что мы... ну, мы не хотели вмешиваться...
— Ничего, все нормально, — заверил босс гостя. — Я вам признателен за это.
Теперь Болан уже мог разобрать надписи на ящиках в сарае. Ага, электронное оборудование.
— Кто, э-э... я должен задать этот вопрос. Кто финансировал «Дэнди»?
— Ну... видишь ли, в проекте участвуют многие люди.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16