Думаю, им обоим чертовски повезло. А девушка...— Что — девушка?— Влюблена, как мне кажется, в некоего беглеца, у которого нет абсолютно ничего, что он мог бы ей предложить. Печально, правда?— Переживет, — небрежно бросил Болан.— Я тоже переживу, но после всего мне на нервы действует одна проблема.— Всего одна? — поинтересовался Болан.— Особенно одна. Этот чертов мешок с деньгами для выкупа. Кто его заработал?— Мертвец. Заплати за его поместье.— За какое поместье? Этого идиота никто даже по имени не знает. Кстати, получается, что, кроме Карлотти, он был единственным на свете человеком, осведомленным о похищении. Даже хозяйка дома, где прятали ребят, не имела об этом ни малейшего представления. От одного запаха в комнате она лишилась чувств. На эти верхние этажи никто не поднимался в течение многих лет.— Что связывало Карлотти и убитого им человека?— Да обыкновенный мальчик на побегушках! Едва мог связать несколько слов по-английски, жил в испаноговорящей части города. Твоя девушка сказала, что он помог Карлотти связать пленников, вот и вся его работа. С тех пор он их не видел до сегодняшнего вечера. Просто работал в районе улицы Дофин за кусок хлеба и время от времени передавал сообщения от Карлотти.— А Тони чертовски хороший детектив, — задумчиво проговорил Болан.— Вероятно. Но вся эта история превратилась в трагедию, в глупую...— Кто-то может сказать, по какой причине их схватили? — оборвал его Болан.— Твои люди сейчас не могут много говорить. Похоже, все развивалось именно по той схеме, которую ты обрисовал в самом начале. Как ты помнишь, ребятам не понравилось дело, которым они занимались. Они не стали сдавать оборудование после прослушивания первой проверочной пленки. Карлотти впал в панику: а вдруг они сообщат обо всем кому не следует? Не мог же он признаться своим спонсорам, что облажался на очень дорогой операции. Вот он и пытался выбить из твоих ребят, как работает аппаратура. Удивительно, что после всего они еще остались живы. По-моему, эти ребята... ну, не совсем то, что...— Не надо об этом, Петро.— Мне кажется, я начинаю вспоминать двоих...— Не надо об этом.— Ну, хорошо, хорошо. Так что с той сумкой, которая у меня в руках? Такая сумма денег просто пугает меня. Лучше бы тебе не оставлять ее на пороге моего дома.— Деньги не мои, Петро. Они принадлежат «Эйбл Груп».— А, тогда понятно. Ладно, я прослежу, чтобы денежки дошли по назначению.— Вот и прекрасно. А теперь давай подведем кое-какие итоги. Что стало с боевиками из Миссисипи?— Они устроили пробку на шоссе между штатами. Полицейские встретили их в тот момент, когда караван уже выезжал на Канал, и настойчиво посоветовали развернуться и отвалить. Дескать, город и без того переполнен.— Это были городские полицейские, да?— Они самые. Наш шеф был вместе с ними.— А он откуда узнал?— Я сказал ему. Боже, как он разволновался! И тут же распорядился закрыть город для нежелательных лиц.— Ты что-то говорил о дорожной пробке.— Да. Целый час Сиглия торчат у всех на виду и разглагольствовали будто выступал в Конституционном суде. Пытался расчистить дорогу...— Когда они разъехались?— Прямо перед твоим звонком.— А в какую сторону направились?— На запад. Мне сообщили, что они повернули на шоссе Эрлайн Хайвэй и выехали на Джефферсон Пэриш.— К югу от Козвэя?— Да. А дальше, вероятно, двинулись по Ривер-Роуд.— Так оно и есть, — подтвердил Болан.— Не езжай туда.— Почему? Отдел по расследованию преступлений все еще следит за ними?— Просто не едь.— Возможно, я последую твоему совету. В городе осталось совсем мало сброда.— Не знаю, не знаю... Но, говорят, городские морги переполнены. Просто удивительно.— Что удивительно?— Странная заразная болезнь, которая поражает людей прямо в голову. Знаешь, пули в углах, в носу, во рту, другие прицельные попадания. И все — насмерть. Похоже, сегодня вечером кто-то очень серьезно поработал. Какой-то шустрый малый...— Он был далеко не один, Петро, — устало проговорил Болан. — Из этого окаянного мира, сам знаешь, какого, никто не уходит с почестями и оркестром. Марко косил всех подряд, полагая, что вновь обрел контроль над городом. Теперь он гол как сокол, но будет драться до последнего. Сейчас он силен, как никогда раньше.— Я так не думаю, — тихо возразил полицейский. — По-моему, золотая империя сгорела в пламени нынешней масленицы и в среду уже не восстанет из пепла. Даже сорок дней великого поста не оживят ее.— Убедиться в этом можно только одним способом, — сухо сказал Болан.— Твоим способом, а?— Именно так.— Не езжай туда. Ты почти верно угадал количество боевиков. Сто двадцать стволов. Не волнуйся, они и без твоей помощи позаботятся о себе.— Только не так, как ты думаешь. У Организации просто вырастет новая голова, так что ей даже не придется изображать птицу Феникс.— Допустим, ты прав. Но не забывай о книгах, которые ты нам передал. Они способны похоронить многих из этих толстых котов. Документы помогут прижать их. Мы их всех возьмем.— Что ж, займитесь этим, но только доведите дело до конца.— Советуешь биться головой о стену? Ладно, попробую. И даже постараюсь уцелеть.— Петро, ты прекрасный парень, спасибо тебе за все.— Тебе тоже спасибо. Держись, парень, и будь внимателен на флангах.— Непременно, — пообещал Болан и положил трубку.Конечно, он будет очень внимательно следить за своими флангами.Ибо настало время нанести окончательный удар.Старик Марко еще не лег в могилу. Глава 21 Шестнадцать сверкающих лимузинов с выключенными моторами и потушенными фарами выстроились бампер к бамперу вдоль Ривер-Роуд перед поместьем Ваннадуччи. Возле парадных ворот замерли еще два лимузина, призванные обеспечивать безопасность. В отличие от прочих машин двигатели у них были заведены и фары ярко горели.Похоже, затевались переговоры или, по крайней мере, делалась попытка провести таковые.Болан медленно вел свой фургон вдоль припаркованных на Ривер-Роуд автомашин и, всматриваясь в приборы ночного видения, пытался разобрать, что происходит внутри лимузинов.В каждом из них, беспечно куря, сидели шоферы и по одному или по два боевика. Всего — тридцать-сорок стволов, не более.Цифры по непонятной причине не сходились.Где, черт побери, остальные боевики?Ваннадуччи ни за что бы не впустил всю мафиозную верхушку внутрь своей зоны безопасности, неважно, какую оборонительную стратегию он сейчас выбрал. Болан дважды проходил через эту зону, ведя предварительную разведку, и знал, что главные силы расположены по периметру. Самое же сердце поместья практически не охранялось. Но — цифры не сходились. И это не на шутку встревожило Палача. * * * Напряженная, наэлектризованная атмосфера царила в, рабочем кабинете на втором этаже. Старик вышагивал взад-вперед по маленькому овальному коврику, расстеленному перед письменным столом. Фрэнк Эбо сидел скрючившись на углу стола и прижимал к уху телефонную трубку, хотя ни с кем не разговаривал.Единственным источником света служила маленькая лампа на стене, и потому в комнате царил полумрак, как, впрочем, и на всем этаже.Гарри Скарбо, босс Алджиерса, полнощекий маленький человек с круглым лицом, с вечно торчащей изо рта незаженной сигарой, стоял, держа наготове бинокль, возле зашторенного окна.Рокко Ланца застыл у бокового окна и тоже зорко следил за садом.Зено, сопровождаемый Ральфом Пепси и двумя охранниками с пулеметами, отправился к передним воротам, чтобы начать переговоры с поджидавшей его делегацией из Нью-Йорка.Ваннадуччи мрачно оглядел присутствующих:— Так сколько, вы говорили, у них там машин?Эбо, управляющий домом, сокрушенно вздохнул:— Пятнадцать, а может быть, и больше.— Выходит, этот Болан не дурачил нас, а? — встревоженно спросил старик, наверное, уже в пятый раз за вечер.Эбо качнул головой и вновь принялся накручивать телефонный диск.— Чем они там занимаются, Гарри? — Ваннадуччи уставился на Скарбо.— Кажется, переговоры завершились, — откликнулся Алджиерс от своего окошка. — Зено возвращается. Но мы заметили далеко впереди одну штуковину... ну, как бы дом на колесах.— Какого черта? — зарычал Эбо. — Они что, собрались на экскурсию в туристических автобусах?Ваннадуччи презрительно глянул на управляющего:— Пусть доставят его сюда.Трубка заплясала возле уха Эбо.— Они уже вышли навстречу, Марко. Боюсь, ничего нового мы не дождемся. Все страшно напуганы. Все эти наши важные друзья... Дьявол, в такие времена необходимо четко отделять друзей от врагов!— Мы оставим его в офисе, — пробормотал Ланца и, отвернувшись от окошка, злобно посмотрел на Эбо, словно тот был во всем виноват. — Возможно, он сумеет кое-что нам сообщить.— Давайте подходить ко всему реалистически, — отозвался Эбо. — Идет война, и становится жарко. А в такую жару, чтобы не перегреться, лучше сидеть в доме.Ваннадуччи, изрыгая проклятия, продолжал вышагивать взад-вперед по кабинету.Ланца, до крайности взбешенный, подскочил к Эбо:— Слушай, повесь трубку! Он не вернется. Не делай вид, будто сидишь и выпрашиваешь дешевое печенье. Мы отомстим им, когда все малость определится.Эбо перевел взгляд на Ваннадуччи:— Марко?— Да, повесь трубку и позвони во Флориду.— Господи Иисусе! — взорвался Ланца. — Чем нам сейчас поможет Флорида? Мы находимся в Луизиане, Марко, и боевики из Нью-Йорка стучатся в наши ворота!— Я хочу, чтобы прибыли полицейские и расчистили территорию перед домом! — заревел старик в ответ. — Какого черта я плачу налога? Отдаю деньги всем этим дурацким фондам, выдаю пособия и оплачиваю разные кампании. Так какого черта?! Пусть теперь служители закона наконец появятся внизу, и немедленно!— Но ведь ты же не собираешься вызывать полицейских из Флориды, Марко?— Ты опупеешь от того, что мне доставят из Флориды, Рокко. И прекрати нытье. Давай, Фрэнк, звони во Флориду!Управляющий поспешно набрал номер.Ланца с отчаянием завопил:— Ты круглый идиот, Марко!— Сам идиот! — огрызнулся старик. — Раскрой свои глаза и уши, мальчик, и, может, узнаешь сегодня вечером кое-что новое. Что, по-твоему, движет делами в этом городе, да, в конце концов, везде? Телефонные звонки — вот что движет всем. Слово там, слово здесь, парочка реплик между друзьями... Соображаешь?Гарри Скарбо подал голос от окна:— Этот дом на колесах опять появился. Движется по дороге. Я плохо вижу из-за чертовых деревьев. Марко, ну, на кой хрен у тебя их столько растет под окном?Высоко подняв брови, Эбо заметил как бы между прочим:— Эти ублюдки иногда используют такие фургоны для...Он оборвал фразу на полуслове и схватил трубку.— Мне плевать, что они используют! — взъелся Ваннадуччи.В дверь вбежал Зено и, еле переводя дыхание, выпалил:— Переговоры не состоялись, Марко! Они предъявили ультиматум. С ними там, внизу, Альфред Дамио. Он говорит...— Конечно, Нью-Йорк — это Америка, как говаривал мой покойный друг Фрэнк Камбелла, — злобно усмехнулся Ваннадуччи. — Все правильно. И что же Альфред?— Я завел с ним разговор об ультиматуме, Марко. Но он уперся как баран, и не собирается возобновлять свои старые знакомства. Он уполномочен передать приглашение — сам знаешь, от кого. Приглашает тебя выйти на улицу. Говорит, что с нами, Марко, покончено и Нью-Йорк поднялся мощным фронтом, поскольку пришло время произвести замену. Еще он говорит, будто твой наследник ждет сейчас внизу. Он утверждает...— Что все это значит?! — завопил Ваннадуччи.— Это не мои слова, Марко. Это их слова.— Естественно! И, чтобы передать мне подобную новость, они послали какого-то жалкого мальчишку на побегушках?— Это еще не все, — устало продолжил советник. — Они дали нам час, чтобы убраться отсюда. Уже готов самолет, ожидающий тебя, Марко.— Самолет? А куда он летит?— В Коста-Рику.— А, черт, будь они все прокляты! Горстка ничтожеств! Да я крестил половину этой шпаны! Они что, забыли?В этот момент в комнату ворвался Ральф Пепси с широко раскрытыми глазами. На секунду замерев на пороге, он на цыпочках двинулся дальше. Эбо опустил телефонную трубку и вопросительно посмотрел на него:— Ну, а теперь что?— Они направляются к западной стене! Я послал нескольких ребят, чтобы их задержать.— Сколько всего приближается?— Трудно сказать... Двадцать, может, тридцать. Они идут пешком. Я выдвинул навстречу группу Пэта. Должен ли я...Гарри Скарбо отвернулся от окна.— Господи Иисусе, — прошептал он.И тотчас яркая вспышка осветила ночь, невдалеке послышался взрыв, от которого задрожали стекла.— Что это? — ахнул Ваннадуччи.— Пушка! — доложил ошеломленно Алджиерс. — Они притащили с собой пушку!Словом «пушка» на уличном жаргоне обычно именуют оружие значительного калибра. Но Алджиерс употребил это слово в его прямом смысле и не ошибся.На сей раз фургон Болана прибыл на место, оснащенный не просто электронными чудесами. Теперь это был дредноут на колесах, катящийся по дороге крейсер, который располагал поистине феноменальной ударной мощью. Ракетная установка, вмонтированная в крышу, управлялась с водительского сиденья, ее можно было использовать прямо на ходу. Вращающаяся платформа с четырьмя ракетами во время «тихого» ведения боевых действий покоилась в специальном отсеке на крыше, однако при первой же необходимости ее можно было поднять и, манипулируя кнопками на приборной панели, закрепить в любом требуемом положении.Наведение на цель осуществлялось через электронную цепь, задействованную на обычную систему оптического наблюдения; все управлялось ногами. Запуск ракеты производился при помощи вделанного в пол устройства — его Болан охарактеризовал в своем журнале как «прибор, который надо покачать из стороны в сторону, чтобы ракета пошла в цель». Гибкая голень и твердая ступня — вот и все, что требовалось от человека; руки оставались свободны.Пожалуй, наибольшую сложность представляла перезарядка системы. В пылу боевых действий просто некогда было этим заниматься. Вот почему ракеты приходилось использовать лишь в чрезвычайно исключительных обстоятельствах.Автомобиль не был бронированным, и стекла на нем стояли пулепробиваемые, однако кресло водителя, отлитое из прочного металла, находилось под защитой специального козырька.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17