— Откуда тебе все это известно?— Благодаря этому я до сих пор жив. А вот что касается тебя...— Перестань молоть ерунду, — зарычал голос на другом конце провода. — Выражайся яснее, черт побери! Что за торговля?— Никакой торговли. Поступай, как сочтешь нужным. У меня есть свой интерес, но не такой большой.— И в чем же он заключается?Парень явно пытался прощупать Болана.— Старик отыграется на тебе, — ледяным тоном сообщил Палач. — Он восстанет героем из пепла, и очень скоро, а мне это не нравится. Я хочу, чтобы он совсем вышел из игры.— Мы тоже этого хотим, — ответил Сиглия, и голос его немного смягчился. — Есть смысл обговорить это. Общие интересы, как ты говоришь.— Я готов тебя выслушать.— Хорошо. Представь на мгновение, что мы уходим. Чем займешься ты?— Я не собираюсь отступать, Сиглия.— Ты это серьезно?— И не подумаю.— Ну, в таком случае... Может быть, ты и прав, — саркастически заметил Сиглия. — Вероятно, нам и впрямь стоило остаться дома. Просто мы тогда еще не знали, что такой большой человек включится в эту игру, чтобы расчистить для нас территорию.— Э, нет, так не получается, Сиглия. Я разрушаю, а не строю. Я не расчищаю территорий. Я их просто закрываю для других.— Ты шустрый парень, как я посмотрю, — хмыкнул собеседник.— Стараюсь. И не вздумай теперь сказать, что тебя не предупредили. На тебе сейчас стоит знак зверя, Сиглия. В следующий раз, когда ты окажешься в перекрестье моего прицела, я не буду стрелять по шарикам для гольфа и телохранителям. Уезжай домой. Взрослей. Живи долго. До свидания.Болан аккуратно положил трубку, удовлетворенно улыбаясь.Парни, подобные Сиглии, не тянут на подобные разговоры.А он тем временем с ревом ворвется в Новый Орлеан, вооруженный до зубов, и случится это еще до захода солнца.Итак, первая попытка сделана. Расплатившись с телефонисткой, Болан не спеша пересек торговый центр и уже на другом телефонном аппарате набрал номер святая святых старика Ваннадуччи. Глава 17 Приятный мужской голос внятно произнес:— Офис господина Ваннадуччи. Говорит Зено. Представьтесь, пожалуйста.— Это не Эйвон, — сказал Болан.— Кто говорит? Откуда у вас этот номер? Вы разве не знали, что не должны...Болан насмешливо произнес:— Расслабься, Зено. Я взял этот номер у Томми.В трубке моментально воцарилась мертвая тишина, и Болан услышал, как к линии подключили другой телефон. Затем раздался осторожный голос Зено:— Томми сейчас с вами? Дайте ему трубку.— Его тут нет. Я думал, он у вас.— Зря думали, — резко ответил Зено. — В таком случае где он?Это становилось похоже на поведение Эббота и Кастелло.— Черт, а я полагал, что он у вас, — не унимался Болан.— Кто говорит? — зашипел Зено.— Угомонись, — беззлобно отозвался Болан. — Зря только сотрясаешь воздух. Марко, это ты там слушаешь по другому телефону?— Что, в конце концов, происходит? — раздался в трубке старческий голос.— Назови это демонстрацией силы. Если люди начинают играть в дурацкие игры, пытаясь выяснить, что кому принадлежит, они часто залезают в грязь по самые уши. И вот это им надо иногда показывать. Ладно, а теперь поговорим о Томми. Вспомни сегодняшнее утро, когда он приехал к тебе домой с маленьким предохранителем, привязанным к его ноге. Если бы он сразу сказал тебе, что передал мне все бухгалтерские книги, то ты, возможно, еще мог бы подсуетиться, чтобы получить их назад, а теперь уже слишком поздно. Ты меня слушаешь, Марко?— Я слышу, — голос Ваннадуччи сделался глухим и безмерно усталым. — Подозреваю, на такую шутку способен только один умник. Стало быть, это ты и есть?— Да.— Почему ты называешь меня по имени?— Ты знал о бухгалтерских книгах?— До меня доходили слухи. Это правда?— Конечно, — подтвердил Болан. — Я хочу сказать тебе еще несколько слов, благодаря которым ты, Марко, сможешь прожить немного дольше.— Зачем?— Назовем это данью уважения к старейшине города или к самому старому чужаку в городе — для меня это одно и то же. Я слышал, в это время года в Италии стоит прекрасная погода. Отличное место, где можно без проблем скоротать свои последние деньки и тихо умереть.— Ну ты и умник!— Умнее тебя, Марко... Я знаю твой клан лучше, чем ты сам.Было слышно, как на том конце провода старик тяжело засопел, едва сдерживая гнев, а потом вдруг спросил, видимо, желая переменить тему разговора:— Все, что говорят о Миссисипи — это правда? Речь действительно о шайке из Сент-Луиса?— Истинная правда. Во главе ее — один из молодых турков, парень по имени Сиглия. Я слышал, будто у него появились кое-какие притязания на трон в поместье на Ривер-Роуд. Сегодня вечером этот малый обязательно появится вместе со своими ребятами.— Откуда ты знаешь об этом?— Я был у них.— Что-то такое я уже слышал...— А вот тебе свеженькая новость, которую ты точно не слышал. У них тут есть свой человек, в самом руководстве. И они очень надеются, что завтра во время большого праздника он тебя им подставит.— Вздор! С какой стати я должен верить тебе?— Дело твое. Но я мог бы перечислить все подробности: кто, когда, где и как.— Давай, рассказывай, — проворчал Ваннадуччи.— Завтра ты будешь почетным гостем на вечеринке в честь Жирного Вторника. Правильно? Вечеринка у Томми Карлотти. И ты, конечно же, выйдешь на балкон поглядеть на парад во главе с Королем Крю. Дополни мой рассказ, Марко, ведь я никогда не принимал участия в празднованиях Жирного Вторника. На что это похоже? Истерия на улицах? Тысячи и тысячи людей стоят плечом к плечу, животом к заднице — везде музыка, веселье и бедлам, куда ни кинь взгляд? Вам повезло — у вас есть балкон, вы можете как бы парить над всем этим безумием. Недурственный спектакль для ваших тупых мозгов, верно? О, этот восхитительный парад — какое зрелище! Бессчетное количество воздушных шаров, цветастые ленточки полощутся на ветру, конфетти и серпантин взлетают над головами марширующих толп. А над городом парят монгольдьеры, и парни из корзин бросают вниз всякую всячину. Ведь бросают, правда?Настоящие дублоны, да? Так вот имей в виду, Марко: один из этих разряженных клоунов подлетит прямо к балкону Карлотти с мешком таких дублонов, только это будут вовсе не дублоны. А потом — ба-бах! Прощай, Марко!.. Интересный спектакль собирался устроить Томми, очень веселый. А вместо этого, знаешь, что будет? Бах! Бах! Прощай, Марко — и Карлотти вместе с ним!В телефонной трубке воцарилось долгое молчание.Внезапно послышался вкрадчивый голос Зено:— Господин Ваннадуччи, неважно, кто это говорит, но это похоже на правду. Все сходится с...— Заткнись, Зено! — заревел старик. — Ты что, болван, до сих пор не понял, с кем я разговариваю?— Не болтай лишнего, Марко, — посоветовал Болан. — Тебе это совершенно ни к чему. Я никогда не любил терзать сердца стариков, даже такие прогнившие, как твое, и все-таки послушай меня. Твой маленький золотой наследничек на деле — пустая жестянка, блестящая снаружи. Дешевая имитация, и только. Он слишком долго и безнаказанно пользовался ключами от твоего королевства. Он и Кампенаро были похожи на два трамвая, курсирующих между Новым Орлеаном и Нью-Йорком и перевозящих что угодно и кого угодно.— Они не могли сделать ничего подобного! — завизжал старик... — У них не хватило бы ума. Да, Томми проворачивал кое-какие свои делишки, и нам это не всегда было по нраву, но я...— Это именно то, на чем ты построил свою империю, Марко: всегда принимал желаемое за действительное. Ты и теперь готов отвечать за это своей головой? Ну, хорошо, забудем обо всем этом. Я позвоню Сиглии и скажу, что ты не поверил ни единому моему слову. Тогда он уберется из города и оставит тебя в покое, после чего у меня здесь не останется никаких дел. Так что отправляйся к Томми на вечеринку, устраивайся поудобней на балконе и наблюдай за весельем. А я как-нибудь потом наведаюсь в Италию и под солнышком Ривьеры прочитаю твой некролог.— Мудрый парень, — устало произнес Ваннадуччи.Болан продолжил, на этот раз больше полагаясь на свои предположения:— Что же касается работы в доме Ланца, то это ведь мерзостный поступок, ты согласен? Кроме Зено, который сейчас рядом с тобой, Ланца, вероятно, единственный человек в мире, который у тебя еще остался.— О чем ты говоришь?— Ты сам прекрасно знаешь. Друзья Томми из Нью-Йорка не поверили твоим книгам, Марко. Конечно, он понаделал копий и отдал их. Но его дружки должны быть уверены, что Томми не ведет двойную игру. Потому-то они и опутали проводами дворец Ланца.— Эй, парень, ты принимаешь меня за дурака? Думаешь, я просто приму все это к сведению как твое благорасположение ко мне?— Мои слова можно проверить, Марко.— Да? Каким способом?— Томми принимал порошок, ты знаешь об этом? С самого раннего утра о нем ни слуху ни духу. Ты только зря просидел на телефоне весь день, ожидая, что Томми позвонит и уладит все дело. Верно?— И ты называешь это доказательством? Откуда я знаю, может, он сейчас валяется мертвый в какой-нибудь канаве? Или сидит, связанный по рукам и ногам, в каком-нибудь дешевом мотеле, пока ты пытаешься водить старика за нос?— И все-таки это можно проверить.— Ну-ну, я готов тебя послушать.— На святой могиле моей матери, Ваннадуччи, клянусь, что все, сказанное мной, — сущая правда. Карлотти выдавал себя за парня по имени Кирк из...— Я уже слышал эти басни!— Это правда, Марко. Он втянул одно частное сыскное агентство в грязную игру и напичкал дом Ланца аппаратурой для подслушивания. Агентство называлось «Эйбл Груп». У ребят возникли подозрения, и они отказались сдать аппаратуру под ключ. Карлотти, не долго думая, спрятал их в качестве резерва, живых или мертвых. Я полагаю, что мертвых. Но надежда вернуть их живыми всегда остается. И ты лучше меня знаешь, как провернуть это дело. Если они живы, Марко, то для твоих ушек у них есть любопытная история. Они могли бы многое прояснить, запомни это.— Не понимаю тебя, Болан. К чему все эти уловки? Ведь я знаком с твоими методами. Ты просто пытаешься вывести нас из себя и заставить сражаться друг с другом.— По правде, я бы не возражал. Но я вовсе не пытаюсь разозлить вас, Марко. Просто так получается. И ты будешь проклят, если начнешь действовать, однако будешь проклят вдвойне, если ничего не сделаешь. Я бы лично предпочел, чтобы ты тихо вышел из игры. Ведь ты в любом случае — почти не у дел. И тебе известно это. Ну так будь же мужчиной! За что теперь бороться? Никого не осталось в твоем клане, кроме ничтожеств, питающихся падалью. Учти, Марко, ты не унесешь свою империю в могилу. Так забирай Зено и уходи. Убирайся прочь. А Ланца последует за тобой, он у тебя многому научился.— Ты всерьез надеешься, что я просто встану и уйду?— Я даже помогу тебе, Марко. Обещаю: до восьми вечера в твоем распоряжении будет белый флаг. Вполне достаточно времени, чтобы покинуть это место. Но после этого я забуду, что ты стар и болен. Зато вспомню все страдания, которые ты принес этому городу. И я уберу тебя, Марко. Уберу вместе с остальными.В трубке щелкнуло.Приглушенный голос Зено спросил:— Ты говоришь, что шайка из Сент-Луиса должна появиться сегодня вечером?— Да, — подтвердил Болан. — У них более ста стрелков. Они уже знают, что их затея провалилась, и идут сюда просто для того, чтобы хорошенько повоевать.— Я не понимаю, зачем ты обо всем этом сообщаешь, Болан, но спасибо тебе.— Не надо благодарностей, парень. Но если ты останешься в доме в тот момент, когда я там появлюсь, то я уберу и тебя.Болан повесил трубку, торжественно посмотрел на телефон и, мысленно скрестив пальцы, вернулся к своей машине.Он знал, что Ваннадуччи никогда «просто» не поднимется и не уйдет.Старик, без сомнения, не мог вот так, с ходу поверить в вероломство Карлотти.Но Марко Ваннадуччи отнюдь не был идиотом. Старым — да, больным — конечно, умирающим — возможно, к тому же ему угрожали во всех сторон. Но он по-прежнему оставался очень опасным, закаленным бойцом. Он научился выживать в боях, перетерпел массу потрясений и все-таки создал свою империю.Теперь он будет бороться упорно и из последних сил. Сегодня в квартале прольется много крови.И, разумеется, оставалось ничтожно мало шансов, что двое старых друзей из «Эйбл Груп» сумеют в этой суматохе получить свободу. Хотя это было бы чертовски здорово. Почти как в сказке... Глава 18 Мак Болан немало знал о Джеке Петро. Этот полицейский заинтересовал его еще задолго до экспедиции на Юг. В карьере Петро приняли участие многие общественные деятели штата, поскольку ряд лет деятельность Петро была связана с Комиссией по делам преступлений Нового Орлеана.Петро имел степень в юриспруденции, но ему никогда не приходило в голову подготовиться к экзаменам, сдать их и стать адвокатом. Прямо из колледжа он пришел в правоохранительные органы и поначалу короткое время работал в маленьком офисе ФБР на западе страны. Не удовлетворенный своими обязанностями, он, также недолго, проработал следователем по делам Конгресса, затем вновь переменил работу и, перебравшись в свой родной штат, стал следователем по особым делам полиции штата Луизиана. На этом месте он продержался два года, после чего получил удостоверение детектива в полицейском участке Нового Орлеана.Его считали блестящим и изобретательным человеком, который постоянно конфликтовал с полицейскими старой закалки, считавшими, что поддержание порядка возможно лишь через «слежку, арест, битье и исправление». Петро предпочитал действовать более артистично и утонченно, уверяя, будто особый эффект дает не применение решительности и силы, а особый, как он называл, «взгляд на преступление изнутри». По мнению своих коллег, он больше походил на офицера из исправительной колонии, чем на обычного полицейского.Организованная преступность представлялась природной нишей для такого человека, как Петро. Однако даже опытные полицейские из этого отдела обнаруживали, что иногда с «высоколобым» коллегой довольно трудно работать. Когда раскручивалось какое-либо новое дело, Петро переводили в соседнее помещение, где он начинал выполнять функции офицера по связям с Комиссией по делам преступлений, своего рода гражданской организацией, наделенной правами расследовать, докладывать и давать рекомендации, но никак не следить за соблюдением законов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17