Благодаря этой самоделке прекрасный итальянский пистолет изрыгал верную смерть настолько тихо, что его жертвы умирали, даже не поняв, что с ними случилось.
В висевший на поясе брезентовый подсумок Болан не забыл также уложить некоторый запас зажигательных и осколочных гранат. И все-таки, даже несмотря на удивительную для одного человека огневую мощь, Палач отлично понимал, что он не сможет перебить всех террористов в арабском лагере...
В любом случае ему понадобится немного удачи и много-много отваги...
Спустя двадцать минут, когда он был уже почти у самой дороги, ведущий в лагерь, его тренированное ухо уловило знакомый звук. Мак замер, прислушался, и на его лице появилась довольная улыбка.
Да, удача не отвернулась от него! Со стороны дороги доносился натужный рев дизельного двигателя, работающего на малых оборотах. Машина с трудом карабкалась по чересчур крутому склону.
Болан двинул напрямую через кусты и всего через пару минут уже сидел на корточках, спрятавшись за стволом дерева в том месте, где дорога делала довольно крутой поворот.
Дождь лил не переставая, а ветер трепал низкие ветки деревьев. Болану даже не было нужды прятаться: из-за дождя шофер все равно не увидел бы его.
Вскоре из-за поворота показался грузовик, и Болан затаил дыхание: это был армейский полноприводной грузовик, крытый брезентовым тентом. Его фары светили больше вверх и не очень хорошо освещали дорогу.
Дворники равномерно елозили по стеклу, и Болан заметил напряженное лицо водителя, судорожно вцепившегося в баранку, чтобы удержать грузовик на дороге и не дать ему забуксовать в жидкой глине.
Кабина грузовика проплыла мимо, и шофер его так и не заметил Болана. Тот выпрыгнул из своего укрытия и в два прыжка поравнялся с задним бортом грузовика. Ухватившись за боковые металлические стойки, он одним рывком забросил свое тело в кузов, приземлился на живот и несколько раз перекатился по полу. Машину страшно трясло: чувствовалось, что амортизаторы уже давно свое отходили. Мотор стонал, пыхтел, но грузовик все же продолжал карабкаться по склону под проливным дождем.
Болан быстро осмотрелся: ведь кузов грузовика был завален ящиками и коробками. Несмотря на тряску, ему удалось отодвинуть несколько ящиков в сторону и спрятаться в образовавшейся нише. Сверху Мак натянул на себя кусок брезента. Теперь оставалось только ждать. Ждать и молить Бога, чтобы часовые у ворот оказались такими же безалаберными, как и те, за которыми он наблюдал предыдущей ночью. Ибо, если охрана проверит кузов грузовика, что по логике вещей они обязаны делать, Болан мог распрощаться с жизнью... Только эти люди были убийцами, а не солдатами. И в этом заключалась вся разница...
Спустя некоторое время Болан заметил, что мотор ревет не так натужно и грузовик едет чуточку побыстрее. Значит, он уже выбрался на плато и подъезжает к лагерю. Очень скоро водитель сбросил скорость до минимума, и тишину ночи разорвал чей-то гортанный окрик. Грузовик остановился.
Вовсе незачем знать арабский язык, чтобы понять, почему спорил водитель с часовым. Так всегда бывало во всех военных лагерях мира, когда стояла отвратительная погода. Шофер грузовика не хотел выходить из кабины, чтобы предъявить пропуск часовому. Кто-то вспрыгнул на подножку рядом с водителем, и снова до Болана донеслись недовольные голоса.
Мак снял «стоунер» с предохранителя и положил палец на спусковой крючок. Но тут мотор снова взревел, и Болан услышал скрип открываемых ворот. Грузовик дернулся и въехал на территорию лагеря.
Палач подавил вздох облегчения: он знал, что радоваться пока нечему. Он сам себе напоминал сейчас укротителя львов, который кладет голову в пасть зверя и хорошо знает, что самое трудное — извлечь ее оттуда.
Болан нисколько не обольщался: одно дело проникнуть в лагерь и совсем другое — выбраться из него с языком-арабом!
Глава 14
Болан почувствовал, что грузовик останавливается. Шофер выключил зажигание и открыл дверцу. Его окликнул часовой, и они снова начали о чем-то ожесточенно спорить.
Болан бесшумно выбрался из своего укрытия. Теперь ему достаточно было и тента над головой. Мак присел на корточки у заднего борта, выжидая удобный момент, чтобы соскочить на землю.
Одного мимолетного взгляда ему хватило, чтобы увидеть, как ему не повезло на этот раз: грузовик остановился у бетонного бункера, напичканного компьютерами, а Болану надо было в первую очередь подобраться к хижине Хатиба аль-Сулеймана.
Воин в черном принял решение действовать. Действовать быстро и без шума — этих основных принципов он всегда придерживался во время выполнения задания.
Гибкий и бесшумный, словно дикий кот, он соскользнул на землю, сжимая в руке рукоятку любимой «беретты», которую нежно называл «красавицей». Мак забыл снять ее с предохранителя, покидая кузов грузовика, и его оружие было готово к бою.
Шофер стоял к Болану спиной. Но вот часовой, к несчастью, заметил высокого человека в черном. Он вскинул автомат и его ствол угрожающе уставился на Болана. Но тот уже успел среагировать на опасность, и «красавица» вздохнула, выплюнув из ствола молчаливую смерть. Словно в немом кино, пуля впилась часовому в лоб над левой бровью и вышла сзади из черепа с брызгами крови и ошметками мозга.
Шофер еще не сообразил, что произошло, как «беретта» снова дернулась в руке человека в черном, и новая жертва, нелепо взмахнув руками, отлетела в сторону. Водитель грузовика умер раньше, чем успел коснуться земли.
Болан метнулся вперед, мгновенно подхватил оба автомата АК-47 и, передернув в одном из них затвор, присел в боевой позе, готовый в любой момент открыть огонь. Но вокруг царил полный покой. За исключением нескольких часовых, на территории лагеря никого больше не было, остальные террористы из-за дождя предпочитали оставаться в казармах. Болан внимательно осмотрел весь лагерь: кое-где желтоватый свет тусклых лампочек выхватывал из темноты залитую дождем землю. Что касается хижины Хатиба аль-Сулеймана, она, увы, находилась на противоположном краю лагеря...
Пересекать в открытую весь лагерь было бы, по меньшей мере, безрассудством, если не сказать безумием. Но Болан при всей его отваге и мужестве не был ни безрассудным, ни чокнутым. Тем более, что средство, позволяющее ему достичь намеченной цели, было у него практически под рукой...
Мак проскользнул к заднему борту грузовика и аккуратно положил в кузов «стоунер» и два тяжелых автомата АК-47. Имелось еще два трупа, и их не стоило оставлять на всеобщее обозрение. Одного за другим Болан закинул их в кузов и прикрыл куском брезента. Может, они и не очень удобно там устроились, но уж жаловаться точно не станут...
Болан забрался в кабину — ключ торчал в замке зажигания. Мак завел двигатель, закрыл дверцу и, включив первую передачу, слегка прижал педаль газа. Грузовик тронулся с места и медленно пополз по территории лагеря.
Болан с трудом сдерживал себя, чтобы не поехать быстрее, нервы его были натянуты как струны. Он то и дело поглядывал в зеркало заднего вида. Больше всего он опасался, что к нему пристанет какой-нибудь часовой. Ведь если тот заговорит, его придется прикончить, а это всегда чревато неприятностями.
Еще во время первого рейда на территорию лагеря до него дошло, что Броньола, как, впрочем, и он сам, допустил одну ошибку. Причем ошибку, которая теперь могла стоить ему жизни: террористы здесь говорили исключительно по-арабски. А Болан говорил только по-английски. Иначе говоря, если случайно его кто-нибудь окликнет, ответить он сможет только одним способом: открыв огонь и уничтожив все, что подвернется под руку.
Поездке по лагерю, казалось, не будет конца. Мак все время ожидал, что вот-вот кто-нибудь выскочит из темноты, чтобы заставить его остановиться. Но, слава Богу, ничего такого не произошло.
Он остановил грузовик за хижиной, расположенной по соседству с той, в которой жил Хатиб, и выключил зажигание. Болан выскользнул из кабины и... замер.
У ворот зажегся свет, и оттуда донесся шум двигателя другой машины. Вскоре в створе ворот показался автомобиль, на который тотчас же направили луч прожектора. Это был «лендровер» темно-синего цвета, заляпанный грязью до самой крыши.
Мак увидел, как к машине подошел часовой и, заглянув внутрь, выпрямился, отдавая честь. «Лендровер» въехал на территорию лагеря и повернул туда, где находился Болан!
Высокий человек в черном бесшумно нырнул под грузовик.
Но «лендровер» остановился перед хижиной Хатиба аль-Сулеймана. Водитель, приземистый смуглявый тип с густыми черными бровями, выскочил из машины и, обогнув ее, распахнул дверцу перед своим пассажиром. Почти в то же время распахнулась дверь хижины, и на «лендровер» упал поток света. Из заляпанной грязью машины вышел высокий мужчина в прозрачном дождевике, наброшенном поверх безупречного городского костюма, и в два прыжка скрылся за дверью хижины. Та тотчас же закрылась.
Болан, который по-прежнему прятался под грузовиком, успел рассмотреть вновь прибывшего. В отличие от остальных обитателей лагеря — чистокровных арабов — человек, только что вошедший в хижину, был европейцем.
Кто же, интересно, отважился на поездку через превратившиеся в болото джунгли, отделявшие лагерь от городка Пуэрто Обалдиа? Вне всякого сомнения, важная шишка, судя по тому, с каким почтением приветствовал его часовой у въезда в лагерь. Это была еще одна загадка, разгадать которую предстояло Палачу.
Во время первого рейда в лагерь Болан установил жучки на окнах трех хижин. Радиус их действия составлял примерно восемьсот метров. Так что притаившийся под грузовиком Болан чувствовал себя сидящим в первых рядах партера. Он вытащил из кармана крохотный приемник, выдвинул коротенькую антенну и вставил наушник в ухо. Мак включил аппарат — ничего! Он перешел на другую частоту, в наушнике по-прежнему было тихо. Болан переключил селектор еще на одно деление... и едва не оглох от грома голосов. Покачав головой, он уменьшил звук, стекло, к которому был приклеен жучок здорово усиливало голоса. Черт побери! Игрушка Гаджета Шварца работала бесподобно! У Болана появилось впечатление, будто он находится в одной комнате с бандитами. И вместе с тем, он вполголоса выматерился: те изъяснялись на арабском языке!
Судя по повышенному тону и резким интонациям, между людьми, находившимися в хижине, шла яростная перебранка.
Наконец гость сухо и безапелляционно положил конец этому спору.
— Хватит! — воскликнул он по-английски. — Вам отлично известно, что я не все понимаю из этой вашей трескотни. Так что соблаговолите говорить по-английски. Вы все им владеете!
В ответ раздалось глухое ворчание, а затем мужской голос с сильным акцентом произнес:
— Мы обсуждаем между собой то, что вас абсолютно не касается. Так что не волнуйтесь, то, о чем мы говорим, не представляет для вас никакого интереса.
— Не имеет значения, — живо возразил европеец. — Зато мне нужно сообщить вам очень важные вещи; так что кончайте спорить и выслушайте меня. Вы меня поняли, Хатиб?
Главарь террористов ответил ему издевательским тоном:
— К чему такой неожиданный визит, Спинни? Вы что, считаете нас мальчишками, которым нужно постоянно вытирать сопли?
— Не наглейте, Хатиб! Я приехал сюда, потому что мы вложили большие бабки в это дело: кучу денег плюс информационное обеспечение и оборудование, которое, как вы знаете, не купишь в первой попавшейся скобяной лавке! Не говоря уже о пяти ракетах «Скад В», которые к вам попали прямо с русских заводов. Теперь мы бы хотели получить определенные дивиденды! И немедленно!
Араб зычно рассмеялся.
— Вы, западные люди, все время смешите меня! Вы считаете себя большими начальниками! Вас послушать, так можно принять за членов ОПЕК, хотя на самом деле вы всего лишь ее клиенты и зависите от нее, как собака от своего хозяина.
— Перестаньте городить чепуху, Хатиб! Вы сами знаете, что это далеко не так и наше влияние достаточно велико. Нам известны коды спутников, танкеры, которые они отслеживают, и мы прекрасно ориентируемся в современном рынке нефти. К тому же нам известно, что произойдет на международной арене в том случае, если супертанкер пойдет ко дну в Панамском канале и перекроет его. Конечно, у вас, арабов, гораздо больше нефти, чем у нас, и вы отважнее нас... спору нет. Но не это главное. Я приехал сегодня к вам потому, что настало время платить по векселям, Хатиб. Да-да, пора выполнить ваши обязательства по контракту и в предусмотренные нами, а не вами, сроки!
— Мы готовы нанести удар, — процедил Хатиб. — Нам это ничего не стоит сделать, все давно готово, и только такие слепцы, как вы, могли этого не заметить! Разве вы не заметили, как выглядит база сегодня? Мы не сидели без дела.
Болан подумал, что Хатиб сейчас, должно быть, улыбается. По его тону нетрудно было догадаться, что он настроен действовать по своему усмотрению, а не так, как хочется этому белокурому гяуру.
— Да что на вас нашло, — возмутился вдруг Спинни. — Вы что, чокнулись?
Почуяв неладное, Болан выполз из-под грузовика и в несколько прыжков оказался у окна хижины Хатиба.
Белокурый европеец по имени Спинни стоял, прижавшись спиной к стене. Приземистый и крепкий на вид бандит держал его одной рукой за отвороты пиджака, а другой водил по его шее кончиком остро отточенного сверкающего ножа.
— Оставь его в покое, Ахмад! — рявкнул Хатиб.
Бандит с разочарованным видом опустил нож, и в этот момент Болан заметил Сорайю, которая, стоя в одном из углов хижины, наблюдала за происходящим широко раскрытыми от ужаса глазами.
Спинни одернул пиджак, и Хатиб разразился демоническим смехом.
— Надеюсь, вы все-таки не боитесь Ахмада?
— Вы настоящие дикари, но я никого из вас не боюсь, можете быть в этом уверены!
— Нельзя ли немного повежливее? — осклабился Хатиб. — Почему вы позволяете себе оскорблять нас?
— Потому что вы сами нарываетесь! Ведете себя, как дикие звери!
— Заткнитесь! — грубо оборван его Хатиб.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16