тело мисс Виолы реагировало на них движениями груди, от которых на лбу у мистера Монтрофорта выступала испарина.— Этот Пруэл — он ведь был из ваших, — заметил между тем Римо. — Что это произошло с ним?— Не имею представления, — взгляд мистера Монтрофорта не сдвинулся ни на дюйм. — Он только недавно вернулся с выполнения ответственного задания в Африке. И... был как-то не в себе, знаете. Как крот, который возвращается в свою нору и обнаруживает там клубок змей. Собирался подать в отставку, сказал, что с него-де хватит убийств и всего что с ними связано.— Какое же отношение имел он к убийствам?— Помедленнее, — подала голос Виола, бросив в сторону Римо недовольный взгляд. — Вы говорите слишком быстро.Ее грудь воинственно поднялась, и мистер Монтрофорт поспешил поддержать Виолу:— Да, да. Можно помедленнее. Я, знаете ли, временем не ограничен.Римо пожал плечами.— Пожалуйста. «Какое-же-отношение-имел-он-к-убийствам». Теперь успеваете?— Почти, — кивнула Виола.— Он занимался вопросами безопасности. Это и есть наш бизнес, — ответил мистер Монтрофорт. — Охрана глав правительств, богатых предпринимателей... в общем, тех, кого всегда находятся охотники подоить, как корову-двухлетку.— Теперь вы зачастили, сэр! — поморщилась Виола.— Простите, милочка. — Он сделал галантную паузу, чтобы Виола могла закончить, затем подождал еще пару секунд — пока она не подняла глаза и легким кивком не поблагодарила мистера Монтрофорта. — Так вот. Пруэл много лет работал в Службе безопасности, охранял президента. Как и все наши люди, в общем-то. Им там, разумеется, приходилось нелегко, и думаю, это в конце концов его и доконало. Старые раны... ну, сами знаете.— Знаем, знаем, — закивал Чиун. — Старые раны нас тоже нередко тревожат — особенно вот его.Римо поморщился.— А эти двое в машине? Они ведь тоже на вас работали.— Вернее, числились у нас в штате — работали они на самом деле на Пруэла. Оба — из его личной команды. И вообще я чувствую себя мухой в чужой тарелке. Понятия не имею, с чего вдруг понадобилось ему в вас стрелять? С какой стати? Ума не приложу. А те двое — может быть, они хотели помочь ему. Почему — опять-таки не знаю. Может, вы им просто не понравились. Что-то в вашей внешности, возможно, их испугало.— Маловероятно, — вздохнув, Чиун указал на Римо. — Взгляните — разве этим можно кого-нибудь напугать?— Заткнись, — сквозь зубы проворчал Римо.— Помедленнее, — снова одернула их Виола. — Я дошла только до «маловероятно».— О, у меня есть полный текст, — лучезарно улыбнувшись, мистер Монтрофорт открыл в столе ящик и вынул оттуда миниатюрный магнитофон. — Когда мы закончим, вы, мисс, могли бы остаться здесь и переписать все себе прямо с пленки!— А саму пленку вы мне не можете дать? — спросила Виола.— Тысяча извинений, милочка — но не могу. Таковы правила нашей фирмы. Но с удовольствием помогу вам переписать — если вы, конечно, пожелаете.— Но, возможно...— Разумеется, разумеется, — закивал Римо. — Это будет очень полезно для вас, мисс Пумбс. А Чиуну и мне еще нужно кое-что сделать.— Ну, если вы рекомендуете... — начала она.— От всей души, — заверил ее Римо.У самой двери Римо, остановившись, обернулся к мистеру Монтрофорту, который уже вернул кресло на пол и медленно двигался к Виоле.— Еще один вопрос, мистер Монтрофорт. Вы знали некоего Эрнеста Уолгрина?— Да, он был одним из наших клиентов. Тоже бывший сотрудник Службы. К сожалению, мы потеряли его. Это был первый случай в нашей практике, — с сожалением качая головой, мистер Монтрофорт не отрывал в то же время взгляда от бюста Виолы, продвигаясь все ближе и ближе в его направлении. Внезапно он поднял глаза на Римо. — Его охрана тоже была в ведении Пруэла. Вы думаете, все это как-то связано между собой?— Кто знает, — вздохнул Римо.На улице, выйдя из сорокаэтажного, из бетона и стекла здания, Чиун задумчиво произнес:— Он терзаем похотью...— В принципе его можно пожалеть, — Римо покачал головой.— Да. Но не пришло еще время для этого. Глава девятая — Президенту сообщили, что в субботу он будет убит.Голос Смита как две капли воды походил на телефонный прогноз погоды — за исключением тех страстных интонаций, которые обычно сопровождают сообщение о возможных дождях.— И где же? — поинтересовался Римо.— Прямо на ступенях Капитолия. Именно оттуда он собирается обратиться к демонстрации Студенческого союза, выступающей против военной экспансии.— Так выход же простой, — подивился Римо. — Велите ему остаться дома — и дело с концом.— Я уже пытался. Но он отказывается. Говорит, что непременно должен выступить перед ними.— Тогда заставьте его. — Римо нахмурился. — Мозгов у него, видно, меньше, чем показалось вначале.— Я лучше попытаюсь защитить его, — заметил Смит. — У вас ничего нового?— Ничего? У меня уйма всяких новостей, но ни одна из них ни к черту не годна — вот в чем дело.— Ну-ка просветите меня, — велел Смит. — Уверен, что вы что-нибудь да проглядели.— Я, да? Пожалуйста. Во-первых, Уолгрин. Оказывается, после смерти Кеннеди Служба безопасности начала выплачивать деньги какому-то типу, который пригрозил убить преемника Кеннеди. Уолгрин к тому времени из Службы уже ушел — но они обязали его исполнять обязанности связного. Вот... А нынешний президент, стало быть, платить отказался — и наш милый маленький убийца ухлопал Уолгрина. Весьма профессионально. Засунул его, можно сказать, в бронированный сейф — а затем вместе с сейфом разнес на кусочки... Эй, Смитти, вы меня слушаете?— Слушаю, слушаю, — послышался голос Смита.— Тогда слушайте внимательнее. Потому что у меня есть еще пара вопросов к вам. Да, так Уолгрин пытался, разумеется, защитить себя — и обратился в охранное агентство под названием «Палдор». Работают там сплошь люди из Службы безопасности. Но они его уберечь не сумели. А вчера трое парней из «Палдора» пытались меня убить.— И меня! — подал голос Чиун с другого конца комнаты. — Меня что, уже совсем ни во что не ставят?— И Чиуна тоже пытались убить, — поправился Римо. — И я был до сих пор уверен, что именно они и стращали президента угрозами... А когда, вы сказали, ему звонили?— Вчера вечером.— А, ну да. В любом случае, позвонили, когда эти трое были уже мертвы. А стало быть, никакого отношения к звонку они не имеют. А кто имеет — увы, без понятия. А нельзя этим гадам попросту заплатить?— Президент спрашивал об этом у них, — проинформировал Смит. — Но они отказались.— Значит, деньгами они больше не интересуются. На уме у них что-то еще, — подытожил Римо.— Вы поразительно догадливы.— А может, это обыкновенные психи, и у них там что-нибудь стронулось в мозгах.— И это вполне вероятно.— А угрожали каким образом? — спросил Римо.— По телефону. Мужской голос с южным акцентом. Возраст — около пятидесяти. Звонок проследили — до квартиры в восточной части города. Хозяину уплачено за три месяца вперед. Жильца никто не видел и не помнит. Телефон установили два месяца назад — но это был первый и единственный звонок из этой квартиры. Сейчас ищут кого-нибудь — в самом доме или в телефонной компании — кто хотя бы краем глаза видел жильца, но пока безуспешно. Отпечатки тоже искали — но их в квартире не обнаружено.— А сегодня у нас что — среда? — спросил Римо.— Да. В лучшем случае — два дня времени.— Ну что ж, немалый срок.— У вас появилась идея?— Да. Но вам я о ней пока не буду рассказывать.Когда Смит повесил наконец трубку, Римо сказал Чиуну о телефонном звонке.— Тогда, — заявил Чиун, — я знаю, что делать.— И что же именно?— Нужно объяснить этой Виоле Пумбс, что президент пренебрег нашими советами — пусть она напишет это в своей книге. А мы должны уехать из этой страны. Тогда никто не сможет обвинить нас в случившемся — нас ведь здесь не будет, и кроме того, все узнают, что нашим советом он не воспользовался.— Откровенно говоря, Чиун, я не думаю, что сейчас мы должны в первую голову печься о нашей репутации. Лучше попробуем спасти президента.— Если тебе хочется опять все опошлить — пожалуйста. — Чиун обиженно отвернулся. — Но важно лишь то, что действительно важно. И репутация Дома Синанджу должна быть спасена.— Ну ладно, ладно, — примирительно сказал Римо. — Все равно у меня есть план.— Он столь же великолепен, как тот, согласно которому ты предложил как-то искать Смита в Питсбурге, ибо знал, что он находится в... в Цинциннати?— Даже лучше, папочка.— В таком случае я жажду о нем услышать.— Ничего я тебе не скажу.— Это почему?— Потому что ты будешь смеяться. * * * — Ты становишься мудрее с каждым днем, сын мой.Вместе с внушительной суммой денег Осгуду Харли были даны инструкции. Он должен был посетить двести разных магазинов с одной целью — купить двести фотоаппаратов «Кодак-инстаматик» и четыреста кубиков магния. — В каждом магазине — один аппарат и два кубика. Инструкции были подробными, точными, и он был строго предупрежден об ответственности, если попытается их нарушить.Но двести магазинов?Первые четырнадцать аппаратов он купил, как и предписывалось, в четырнадцати разных магазинах — и тщательно спрятал в небольшой квартирке на четвертом этаже старого здания на Норт-Кей-Стрит. Но в магазине Уэллана на углу, неподалеку от его дома, Харли задумался. А кто вообще узнает об этом? Что, они станут проверять?— Я бы хотел купить дюжину аппаратов «Инстаматик», — объявил он приказчику.— Простите?..— Дюжину аппаратов. Двенадцать штук. Мне нужны двенадцать аппаратов «Инстаматик», — повторил Харли.Приказчик с удивлением посмотрел на маленького блондина — вернее сказать, его растрепанные волосы производили скорее впечатление грязных — в потертых джинсах с небритой челюстью, затем машинально перевел взгляд на украшавшие его майку значки. Их было четыре: один осуждал расизм, три других призывали защищать права индейцев, поддерживать Ирландскую республиканскую армию и возобновить торговые связи с Кубой.— Двенадцать аппаратов... Но это же очень дорого. Хотите открыть собственный магазин? — Приказчик, дородный мужчина средних лет, выжал из себя подобие улыбки.— Деньги у меня есть, не волнуйтесь.Харли извлек из заднего кармана джинсов пачку пятидесятидолларовых банкнот.— О, я не сомневаюсь в этом, сэр, — заверил приказчик. — Какую именно модель вы бы хотели купить?— "Фаррах Фосетт-Мейджорс".— Простите?..— Я говорю, «Фаррах Фосетт-Мейджорс». Самую дешевую.— Разумеется, сэр.Отперев дверь, клерк исчез в задней комнате, служившей складом, и принялся методично опустошать полку от лежавших на ней новеньких «Кодаков». Не его дело, конечно — но зачем этому парню целая дюжина? Может, правда, он школьный учитель, и собирается читать новый курс по фотографии...Стоимость покупки составила почти двести долларов. Харли принялся неторопливо отсчитывать банкноты.— Тьфу, дьявол! Еще же кубики для вспышки. Мне нужны две дюжины.— Сию минуту, сэр, — приказчик ссыпал кубики в пластиковую сумку. — А как насчет пленки, сэр?— Пленки? — переспросил Харли.— Ну да, пленки для аппаратов, сэр.— Нет. Не нужна мне никакая пленка.Приказчик пожал плечами. Скорее всего, парень не в себе — но пачка пятидесятидолларовых показывала, что у него достаточно мозгов, чтобы иметь с ним дело.Взяв у Харли пять пятидесятидолларовых банкнот, приказчик отсчитал сдачу.— Желаете оставить ваш адрес, сэр?— Это зачем?— Мы получаем все последние новинки в области фотографии. И можем извещать вас о них по почте.Харли подумал секунду.— Нет. Мое имя вам ни к чему.— Как пожелаете.Насвистывая, Харли вышел из магазина с двумя объемистыми сумками. Приказчик следил за ним до самой двери, машинально отметив кривые худосочные ноги, потрепанные сандалии и, решив проверить свою наблюдательность, припомнил надписи на значках, которые нацепил Осгуд Харли на свою майку.Ну и молодчина я, растроганно думал Харли, сколько сэкономил только на такси. Погоди-ка, вроде поблизости есть оптовый центр «Кодак» — там он наверняка сможет купить оставшиеся 174 камеры. Да еще с бесплатной доставкой. В конце концов, кто узнает об этом? Они что, станут проверять? * * * Сильвестр Монтрофорт сидел, запершись в своем кабинете, и негромким голосом говорил в микрофон миниатюрного магнитофона, который держал в руке.— Разумеется, сейчас этот кретин уже скупает аппараты партиями. Он ведь из того поколения, которое неспособно ни понять инструкции, ни в точности исполнить их. А из-за того, что он скупает их кучами, конечно, его быстрее запомнят, и в нужное время возьмут за хвост. Жалкий придурок...Монтрофорт хотел рассмеяться — но смех умер в горле. Чтобы оживить его, он пытался представить себе физиономию Осгуда Харли, но вместо этого перед его мысленным взором вставали лишь умопомрачительные прелести мисс Виолы Пумбс — которая согласилась сегодня вечером отужинать с мистером Монтрофортом у него дома. Глава десятая — Приветствую, мой юный друг!— Как поживаете, мистер президент?Спикер Палаты представителей был лет на двадцать старше президента и стяжал лавры в политических баталиях, когда президент еще учился на старших курсах университета. Однако это несколько своеобразное приветствие он воспринимал с неизбывным оптимизмом профессионального политика, каждый раз убеждая себя, что со стороны президента это не обычная вежливость, а признак некоего более глубокого чувства — возможно, привязанности или доверия. Убедить себя в этом было не так-то легко — ибо он понимал в глубине души, что нынешний президент, как и все остальные, не моргнув глазом отдаст приказ содрать с него живьем кожу и бросить псам — если того потребуют интересы национальной безопасности или просто каприз хозяина Белого дома.— Как насчет обеда? — осведомился президент.— У вас или у нас?— Я здесь, несомненно, человек новый — но тем не менее в прошлый раз я впервые ошибся в выборе места, — президент шутливо покачал головой. — Потому что тогда я обедал как раз в Капитолии — и там, представьте, полным-полно тараканов. А я их не выношу. Так что лучше отправимся ко мне, если не возражаете.— О, разумеется... Но, честное слово, у нас в здании уже давно нет тараканов, мистер президент!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22