Кстати, не наложено ли на тебя заклятие, защищающее от чародейства?
— Наложено, сударь. Неужели оно до сих пор действует, ведь уже столько месяцев прошло!
— Без проверки я не могу ничего утверждать, но духовным чутьем я ощущаю его действие. Само собой, мне придется его снять, иначе мой транспортировщик не сработает.
Керин сказал серьезно и вдумчиво:
— Не хотелось бы мне оказаться в Куромоне нагим, без денег и защитного заклятия учителя Уллера. Мангуста Веджо такие мелочи не могли смущать, но у меня другое представление о благополучном прибытии в чужую страну. Мой корабль отходит через несколько дней. Так как я уже уплатил задаток, мне кажется, разумнее ничего в моих планах не менять.
— Гм... а может, ты просто испугался?
Керин ухмыльнулся:
— Не исключено, сударь.
Клунг вздохнул:
— Ты был бы подходящим пациентом... Все молодые парни, которым я предлагал попробовать, под тем или иным предлогом отказывались. В твои годы я счастлив был бы испытать судьбу! Вялая молодежь нынче пошла!
* * *
На улице уже смеркалось.
— Белинка! — позвал Керин.
— Здесь! — откликнулся голубой огонек, порхающий на фоне темневшего неба.
— Тебе удалось что разузнать?
— Кое-что, правда, гораздо меньше, чем можно было бы, останься я дожидаться сегодняшнего собрания Лоцманской Гильдии, Но ведь мне нужно было вернуться к тебе!
— А ты знаешь, где состоится собрание Гильдии?
— Ну да, я ведь полетела следом за этой ведьмой. Они начали собираться в покинутом храме, наполовину обрушившемся после землетрясения.
— Хорошо. Теперь возвращайся туда и сообщи, что узнаешь, когда собрание закончится. Я буду на корабле.
Луна, вернее, узкий месяц еще не скрылся с небосклона, а Белинка уже прилетела на корабль. Она нашла Керина в капитанской каюте; при свете свечи он с трудом разбирал фразы из куромонского разговорника. Юноша отложил книгу и сказал:
— Хорошо, что появился предлог не утомлять в полутьме глаза этими проклятыми каракулями. У меня аж голова разболелась! Ну рассказывай!
— Когда я прилетела, лоцманши ужинали. Они сидели кружком на подушках, а прислуживали им демоны Двенадцатой Реальности.
— Сколько там было лоцманш?
— Семнадцать, когда я прилетела, да еще одна пришла позже. Тогда они объявили собрание открытым. После скучных подготовительных церемоний — отчета о последнем собрании, отчета казначейши и всякого такого — Джанджи (она-то и есть казначейша) доложила о твоем путешествии в Куромон. Упоминание о навигационном устройстве всех сильно взволновало. Одни стали поговаривать о том, чтобы выпустить тебе кишки; другие предлагали нанять паванга, чтобы стереть тебя в порошок при помощи колдовства. Джанджи сказала, что никакое враждебное заклятие не сможет пробить твою волшебную защиту. Одна особа заявила, что неэтично на тебя нападать; другая пророчила, что это может навлечь неприятности на Гильдию. Некая прогрессивно настроенная лоцманша предложила завладеть навигационным устройством и научиться им пользоваться вместо магии, но общее возмущение заставило ее замолчать.
Одна пожилая лоцманша призывала всех к осторожности. В конце концов, ты ведь до Куромона можешь и не добраться — известно ведь, как опасны морские путешествия! А если ты и доберешься туда, то, вероятно, куромонцы или не позволят тебе выведать их тайну, или накажут за подобные попытки. Некоторые казни у них очень неприятны, — например, виновного сажают на кол, а потом один из слонов императора топчет его. Если же, несмотря на все препятствия и опасности, ты все-таки заполучишь навигационное устройство к сумеешь вернуться в Кватну целым и невредимым, то вот тогда-то и нужно будет подстроить тебе ловушку. Поэтому, по мнению пожилой лоцманши, необходимо по очереди следить за куромонскими кораблями и посылать на них духов на разведку.
— И что же в конце концов решили? — спросил Керин.
— Не знаю — мне пришлось бежать оттуда. Вир Джанджи — или ханту, как они здесь называются, — вернулся после прогулки по питейным заведениям, в которых воровал по капле из каждой рюмки. Он все еще злится на меня из-за невыполненного обещания и поэтому прогнал меня прочь. Если бы он был немного трезвее, я смогла бы с ним поладить.
— Что ж, остается надеяться, что возобладало мнение осторожной старухи, — пробормотал Керин. — А теперь вот тебе еще одно задание. Я хочу, чтобы ты обследовала храм Баутонга сверху донизу, начиная с крыши и кончал подвалами. Замечай все подробности, чтобы я мог по твоим словам нарисовать точный план.
— Но, мастер Керин! — запротестовала Белинка. — Балинпаванг — ну тот Балинпаванг, другой, — наверняка повелевает множеством духов! Они нападут на меня или по меньшей мере обратят на меня внимание колдуна!
— Необязательно. Он рассказывал, что разогнал своих духов, когда отправился в изгнание. Я думаю, что он еще не набрал себе новых на их место. Как бы то ни было, рискнуть необходимо! Лети!
— Но почему тебя вдруг стала интересовать храмовая архитектура?
Керин вздохнул. Удобно, конечно, когда у тебя есть дух хранитель, — если бы только она не спорила на каждом шагу!
Принцессу заточили в храм Баутонга, и Пвана собирается принести ее в жертву во время какой-то чудовищной церемонии. Мне сообщили, что Ноджири находится в комнате на самом верху башни. Чтобы ее освободить, мне нужно иметь план здания.
— Мастер Керин, ты с ума сошел! Я этого не позволю! Если ты преуспеешь, то изменишь Аделайзе, а если потерпишь неудачу, то лишь напрасно погубишь себя!
— Белинка, — строго произнес Керин, я твердо решил. Так что отправляйся обследовать храм!
— Ни за что! И ты меня не заставишь!
— Если ты отказываешься, я сам пойду и попробую ворваться силой. Вероятно, меня убьют. А вот если бы я заранее знал расположение помещений, то шансов на успех у меня было бы больше. Что ты выбираешь?
— Я ведь сказала, что отказываюсь!
— Тогда я пошел. — И Керин встал, нацепил меч и стал рыться в своем мешке.
— Ах ты, чудовище! Ты упрям как осел! — вскричала Белинка. — Хорошо, я полечу, раз ты меня вынуждаешь. Но тебе придется раскаяться. Это произвол! Если со мной что-нибудь случится, ты будешь виноват! — И она исчезла в темноте ночи.
Керин стал раздумывать. Джориан учил его: прежде чем приступить к рискованному предприятию, нужно подумать. Ясно представить себе, какие последствия будет иметь каждый шаг на пути к цели, и составить план действий. Затем прикинуть, какие неожиданности могут произойти, и решить, что предпринимать в таких случаях. Нет ничего хуже, чем затеять авантюру, не имея обдуманного плана, разве что настолько привязаться к нему, чтобы не допускать никаких изменений, даже если они необходимы для спасения жизни.
К счастью для Керина, он был не из таких. Хотя он не был свободен от юношеской импульсивности и легкомыслия, но по природе был скорее осторожен и рассудителен.
Сначала ему необходимо добраться до комнаты, в которой держат Ноджири. Запертые двери и окна не представляют собой серьезного препятствия — благодаря отмычкам Джориана, которыми Керин умел пользоваться. Но сначала необходимо к комнате подойти... Если пробираться по лабиринтам храма, то нужно будет прятаться от стражи и жрецов или каким-то образом обезвреживать их — пилюлями или заклятием... Если так не получится, придется подниматься по наружным стенам. Но раз у него нет ни крыльев, ни летающего помела...
Кроме того, если ему и удастся вывести принцессу из храма, они должны будут бежать на «Тукару Мору». По этому необходимо обеспечить, чтобы, во-первых, трап был спущен и, во-вторых, чтобы его пожитки уже находились на корабле, потому что вернуться за ними уже не удастся. Ноджири тоже понадобятся кое-какие вещи...
* * *
На следующий день Керин подошел к дверям дома Балинпаванга Клунга, держа в руке бумажный свиток. Ему понадобился не один час, чтобы отыскать бумагу, потому что салиморцы в среднем были не слишком грамотны и спрос на бумагу невелик. Когда бумага наконец нашлась, оказалось, что это не привычная тряпичная бумага, а местный продукт коричневого цвета, изготовленный из спрессованных на клею пальмовых листьев. Как и в прошлый раз, Белинка осталась ждать на улице, а Керин вошел в дом.
— Вот тут, — сказал юноша Клунгу, — я начертил план храма Баутонга. Вот здесь находится комната, в которую заточили Ноджири, на высоте более тридцати футов над землей.
— Интересно, — произнес Клунг, — но зачем ты мне принес этот план?
— Потому что мне понадобится твоя помощь. Я решил освободить принцессу, пока Пвана не убил ее.
— Дорогой мой, я ничего не имею против того, чтобы по мочь достойному юноше в обыкновенных делах, но ты ведь просишь меня выступить против одного из самых страшных чародеев, когда-либо рождавшихся в нашей прекрасной стране. Неужели я соглашусь подвергаться опасностям ради тебя и принцессы Ноджири? Я тебе ничем не обязан. Если кто тебе и должен быть благодарен, так это Пвана за то, что ты вывез его с острова. Но ты и сам понимаешь, насколько опрометчиво было бы рассчитывать на его помощь. Разумеется, за очень щедрое вознаграждение я мог бы задуматься над твоим предложением, но сомневаюсь, что твое богатство достаточно велико, чтобы соблазнить меня покинуть путь благоразумной осторожности.
Керин немного подумал:
— Я не уверен даже, что денег, которые я взял с собой из дому, мне хватит до конца путешествия, как бы я ни скупился. Но, быть может, я могу вознаградить тебя по-другому.
— Каким же это образом?
Керин снова замолчал ненадолго, а потом сказал:
— Мне кажется, я могу поспособствовать твоему избранию на предстоящих выборах в твоей Гильдии. Я видел, как это делается в Виндийской Республике, а в моей родной Кортолии мы выбираем Палату Бургомистров, которые следят за расходованием общественных денег. Мой отец один раз был бургомистром.
Клунг покачал головой:
— Салимор не республика вроде тех, какие существуют, по слухам, на Дальнем Западе, — там кандидаты обращаются к толпе с речами на уличных перекрестках. Если ты начнешь читать речь, это только раздражит членов Гильдии — ведь в их глазах ты всего лишь неотесанный чужеземец и вдобавок не член Гильдии.
Керин снова задумался:
— Ты знаешь о куромонском навигационном устройстве, которое так страшит Лоцманскую Гильдию?
— Кое-что слышал. А ты к этому какое имеешь отношение?
Керин рассказал о неприятностях, связанных с Джанджи.
— Сейчас мне пришло в голову, что на этих куромонских кораблях, которые стоят в порту, должно быть такое устройство. Неужели никто не попытался его купить или украсть?
— Конечно пытались… но куромонцы хранят его в недоступном помещении, куда могут заходить только капитан и несколько облеченных доверием офицеров. И что дальше?
— А если я привезу в Салимор такое устройство, разве оно тебе не пригодится?
— К чему оно мне? Я не моряк.
— Но ведь если лоцманши так его опасаются, то разве обладание им не усилит твое влияние в мире Гильдий?
Клунг ответил не сразу:
— Пожалуй, ты прав — мое влияние усилится... Кое-кто предлагал избрать одного супербалинпаванга, управляющего всеми Гильдиями, так или иначе связанными с моей, Гильдиями лоцманш, предсказателей и целителей. Балинпаванги отдельных Гильдий противятся этому, опасаясь уменьшения своей власти. Если бы у меня было это устройство, я, наверное, справился бы по крайней мере с Лоцманской Гильдией или стравил бы лоцманш и Ирапата, главу Гильдии купцов, заставив их бороться за обладание навигационным устройством... Да, я согласен! Приноси мне его, когда вернешься из Куромона, и я изо всех сил буду помогать тебе в спасении девицы.
— Но, сударь, — вскричал Керин, — может случиться, что, когда я вернусь, принцессу уже давно принесут в жертву жестоким божествам Пваны!
Клунг вздохнул:
— Вечно у тебя какие-то несущественные придирки! Если бы ты мог оставить какие-нибудь сокровища в залог...
После часа препирательств они порешили, что Керин подпишет соглашение, по которому на год становится рабом Клунга, если вернется из Куромона без навигационного устройства. Текст контракта Клунг составил и по-салиморски, и по-новарски. Зная о грамотности привратника Веджо, Керин настоял, чтобы тот читал вслух салиморскую версию, пока он сам следит по новарской, чтобы убедиться, что смысл один и тот же.
— А теперь поговорим о деталях, — сказал Керин. Он разложил листы пальмовой бумаги, на которых нарисовал план храма. — Принцесса содержится здесь. Внутри все проходы охраняются — так сказала Белинка. Лестница, что ведет на башню, охраняется с особой бдительностью. Ты мог бы наложить на охранников заклятие неподвижности или усыпить их каким-нибудь снадобьем?
— Нет, храм защищен мощным заклятием от других чар.
— Раз так, ты не мог бы сделать меня невидимым, как Пвана, когда он от нас убежал?
— Мог бы, но ведь тебе придется раздеться догола, иначе будет видно, как твоя одежда сама по себе входит в храм. По той же причине ты не сможешь иметь при себе никакого оружия. Вдобавок защитное заклятие храма сделает тебя снова видимым, как только ты подойдешь поближе. Да и принцессу сделать невидимой мне не удастся, пока она находится так высоко, а я — на земле рядом с храмом.
— Тогда, кажется, мне придется проникнуть в комнату Ноджири снаружи, если только я смогу вскарабкаться на такую высоту.
Клунг выпятил губы:
— Чтобы добраться до четвертого этажа, нужна лестница чудовищной длины. Я предупреждал Пвану, что такое высокое сооружение вызовет гнев подземных драконов, чьи резкие движения, как утверждают, приводят к землетрясениям. Но Пвана лишь посмеялся надо мной — из тщеславия ему непременно хотелось соорудить здание, превосходящее высотой все остальные дома в Кватне. Если ты начнешь поднимать лестницу, это непременно привлечет внимание стражи. А ты не мог бы вскарабкаться по стене, цепляясь за выступающие украшения?
— Мог бы, если выступающие горельефы шли бы сплошь до самого верха, но что-то я на салиморских зданиях такого не видел.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30