Но возникла проблема: судья Пьетро Гало не принял с распростертыми объятьями этот мешок с подарками. Оказалось, что у Каларно не имелось обоснованных причин для обыска автомобиля. К тому же, были нарушены права арестованного: не было законно оформленного основания для ареста и последующего его содержания в кутузке, поскольку он не был обеспечен адвокатом, как это предусматривалось законом. Результат: полный ноль. Крозак был отпущен.
Двумя днями позже осведомитель полиции, наведший на Крозака, был найден мертвым в кустарнике на окраине города. С отрезанными яйцами. Прежде, чем пустить ему пулю в лоб, кто-то оттяпал ему мошонку острым ножом.
Каларно отлично знал, кто это сделал, кого вязать. Плохо было то, что у него опять не окажется законных оснований сделать это. Через три месяца Вели Крозаку снеси пол черепа из автомата. Но это не изменило для Каларно ничего. Юный гарант конституционных прав, судья по имени Пьетро Гало, скрупулезно исполнил свой долг. А важнейший осведомитель закончил жизнь кастрированным и с пулей в башке. Из-за идиотской юридической казуистики.
С тех пор физиономия повзрослевшего ребенка, очки в тонкой оправе, маленькие ручки с ухоженными ногтями, постоянно действовали Каларно на нервы. И сейчас Гало находился здесь в качестве судьи, руководящего предварительным следствием по делу об убийстве Варци. Воодушевляющая перспектива. Сродни горсти скорпионов в твоих трусах.
— Присядем. — Ловати направился с старомодному столу для заседаний, стоящему рядом с окном. — Хотите кофе, комиссар?
— Нет, господин судья, спасибо. Я сегодня утром уже выпил больше, чем нужно.
Они расселись вокруг стола на скрипучих стульях.
— Как вам известно, комиссар Каларно, мы накануне судебного процесса по делу Варци. — Ловати открыл тощую папочку дела и быстро пробежал глазами содержимое. — В качестве председателя суда, но прежде всего, как коллеги бедного Варци, поздравляю с тем, как быстро вы провели расследование, и последующую локализацию Апра. А также с тем, как эффективно было проведено его задержание.
— Присоединяюсь, — прервал его Гало.
Каларно изобразил поклон. Обычная начальная сладкая пилюля. Желчь, наверняка, приберегли на второе.
— Спасибо, поздравления приняты, — ответил он, — поэтому мы можем перейти к обсуждению того наказания, которое предусмотрено для господина Кармине Апра за убийство Карло Варци и его сопровождающих…
— На самом деле мы… — начал было Ловати.
— Надеюсь, что вы изучили баллистический отчет, касательно оружия, изъятого в результате захвата притона в районе Семпионе…
— Вот именно об этом…
— Отчет подтверждает, без каких бы то ни было обоснованных сомнений , что два автомата типа «калашников» являются теми самыми, которые были использованы в убийстве Варци. Повторяю: без каких бы то ни было обоснованных сомнений.
— Мы осведомлены об этом выводе, — ответил Гало.
— Прекрасно. Тогда вы также осведомлены о другом. Анализ пуль, извлеченных из стен квартиры и лестничной клетки седьмого этажа здания, где скрывался Апра, подтверждает, что тот же Кармине Апра использовал один из этих автоматов против меня и моих людей. И в этом случае, без каких бы то ни было обоснованных сомнений.
— Каларно, послушайте…
— Скорость стрельбы автомата «калашников» — более девятисот выстрелов в минуту. — продолжил невозмутимо Каларно. — По меньшей мере, шесть агентов полиции находилось перед квартирой на лестничной клетке седьмого этажа. И только по счастливой случайности, благодаря чуду, и благодаря тому, что на этих людях были бронежилеты, дело не закончилось новым убийством.
— Никто не возражает против выводов баллистиков, комиссар. — Ловати начал терять терпение.
— А сейчас, если мое знание уголовного кодекса не слишком замутилось, исходя из доказанного использования обвиняемым этого оружия, что я особенно подчеркнул в моем отчете, я думаю, мы можем без проблем выдвинуть ему дополнительное обвинение в покушении на убийство сотрудников полиции при исполнении служебных обязанностей.
— Комиссар, да послушайте же, наконец! — Ловати поднял руку, как это делают футбольные арбитры, когда забивается гол. — Ваш отчет является основным в повестке дня нашего заседания.
В мозгу Каларно жалобно взвыла тревожная сирена.
— А я думал, что основным в повестке дня нашего заседания является самое строгое с точки зрения закона наказание убийцы судьи Карло Варци.
— Поймите меня правильно, комиссар, все, что вы говорите — святая истина. С другой стороны, судья Гало и я нуждаемся в вашей помощи по другому поводу.
Каларно перевел взгляд с одного на другого. Сирена в мозгу продолжала завывать. Вот она, желчь. Он почти физически ощущал, как поднимается ее уровень, словно жидкое дерьмо переполняет засоренный коллектор.
— Андреа, я читал и перечитывал твой отчет с большим вниманием, — вступил Гало. — И, боюсь, есть одна смущающая меня деталь в твоем изложении хода операции по задержанию Апра.
— Ну и какая?
— В своем отчете ты пишешь, и ты это озвучил, что твои люди были сконцентрированы на лестнице, ведущей на седьмой этаж. Ты пишешь, что Скалия и Бонески, сообщники Апра, были убиты внутри квартиры. Что касается Апра, то он был ранен тобой в плечо на лестничной площадке, при выходе из квартиры.
— Короче, Пьетро, — отрезал холодно Каларно.
— Короче, — Гало был невозмутим, — мы имеем в руках еще один отчет, касающийся перестрелки.
— Ну надо же!
— Сарказм здесь ни к чему, Андреа.
— Сарказм? Да ты что! Я бы никогда его себе не позволил. И этот отчет написан?..
— Независимой аналитической лабораторией, куда обратилась коллегия защитников Кармине Апра.
— И с каких это пор мы позволяем адвокатишкам гангстеров производить топографию мест преступления, брать пробы и образцы, делать анализы на оперативном поле полиции?
— Защита имеет юридическое право делать любые контрэкспертизы, — вмешался Ловати.
— Были найдены обширные следы крови группы А плюс, — продолжал Гало, — как внутри квартиры, в которой прятался Апра, так и на крыше дома. А также на ступенях трех лестничных маршей со стороны внутреннего двора.
— И что из этого?
— А то, что мы знаем: группы крови Скалия и Бонески соответственно Б плюс и О плюс. — Гало сделал паузу. — Андреа, в твоем отчете нет ни малейшего объяснения этим следам крови.
Каларно остался невозмутим. Это была кровь человека, которого не существовало в природе. Как и сущности по имени Группа Бета, 4-го Дивизиона.
— То, что мы имеем в руках, комиссар Каларно, — снова подал голос Ловати, — это два отчета по одному и тому же эпизоду, один со стороны полиции, другой со стороны защиты, которые противоречат друг другу.
Секунд двадцать в кабинете висела тишина, нарушаемая только завыванием горячего ветра в коридорах Дворца Правосудия.
— Вы можете что-нибудь сказать по поводу такого противоречия, комиссар? — прервал паузу Ловати.
— Нет.
— Но вы отдаете себе отчет, что ситуация не нормальная?
— Нет, не отдаю.
— Идем дальше, Андреа, — опять вступил Гало. — Я лично разговаривал с профессором Марисом, заведующим независимой лабораторией. Человек вне подозрений, уважаемый ученый, доцент нашего университета. И сейчас защита Апра разрабатывает целую серию громоздких теорий того, как на самом деле развивались события на седьмом этаже. И я могу гарантировать…
Каларно взорвался:
— Да насрать мне на все теории университетских доцентов и кучи грязных адвокатишек!
— Комиссар! — Ловати не поверил своим ушам: произнести такое здесь, в этом святом месте!
— Где мы находимся? — не мог остановиться Каларно. — Какого хрена мы здесь делаем?
— Комиссар! — Казалось, у Ловати вывалятся глаза. — Я требую, чтобы вы успокоились!
Каларно, замолчал, сжав зубы. Черная ярость вернулась. Сродни той, которую ему с трудом удалось обуздать на лестничной клетке, залитой кровью, засыпанный обломками кирпича и штукатурки. Находясь в шаге от того, чтобы всадить пулю в лоб Кармине Апра.
— Я прошу вас, комиссар, осознать всю серьезность ситуации с точки зрения юридической процедуры и сотрудничать с нами в полной мере. — Ловати строго посмотрел на Каларно.
— Я уже сотрудничаю с вами в полной мере, — ответил Каларно. — Убийца Карло Варци схвачен. Неопровержимые доказательства его вины переданы в прокуратуру. Оружие преступления, баллистические экспертизы, отпечатки пальцев, свидетельские показания — весь пирог на столе. Судебный процесс начат. — Каларно посмотрел на Ловати. — Через сорок восемь часов вы будете председательствовать на нем, господин судья. Какие еще правильные юридические процедуры мы здесь с вами придумываем?
Лавати потянулся к нему.
— Послушай меня, Андреа. Ты отличный полицейский…
— Давайте без этого. Ближе к делу.
— Мы все время говорим о деле! У нас проблема. Очень серьезная проблема: противоречие двух отчетов. Эти необъясненные следы крови указывают на то, что кто-то еще, мы не знаем кто, был ранен, а может, и убит во время перестрелки. И если это так… — Голос Ловати взлетел на пару октав, почти до визга. — Если это так, то речь идет о сокрытии улик, Каларно! Может быть, даже о сокрытии трупа!
— Андреа, — произнес Гало умиротворяющим тоном, — постарайся представить себе, что может повлечь за собой этот факт, если его озвучит в зале заседаний защита Апра?
— Никто этому не поверит. Нет свидетельств. Нет доказательств. Нет абсолютно ничего.
— Ты так думаешь? Вчера я в течение четырех часов разговаривал в моем офисе с адвокатом Апра. Четыре проклятых часа, Андреа! Ты знаешь, кто адвокат у Апра?
— Уверен, в моей памяти этого имени нет. Я блюю не больше одного раза в день.
— Это Марчелло Сантамария! — Гало округлил глаза. — Личный адвокат Франческо Деллакроче. Дона Франческо Деллакроче. Кто это такой, надеюсь, тебе объяснять не надо?
— Не надо. Больше того, Пьетро, я уверен, что именно Деллакроче послал Апра убить Карло Варци и его ребят.
— Это надо еще доказать, Андреа. До-ка-зать. Ты меня понял? На хорошо организованном судебном процессе, перед судьями, перед присяжными… В любом случае, сказать, что Сантамария — большая сволочь, это бледный эвфемизм.
— Я прищемлю хвост этому Сантамария!
— Ошибаешься, это не твоя обязанность, — повысил голос Гало. — Это должны сделать судья Ловати, я как обвинитель и присяжные в зале заседания… Но, уверен, Сантамария обязательно воспользуется моментом, чтобы засветить факт противоречия отчетов перед прессой и телевидением.
— В жопу всю итальянскую прессу и телевидение! Это Карло Варци мы закопали в землю три недели назад! Твоего друга и коллегу Карло Варци! Моего друга Карло Варци… Мы взяли убийцу. Мы имеем все доказательства, чтобы засадить его за решетку. А ты чем занимаешься? Ты озабочен только тем, что может подумать общественное мнение, если этот мафиозный крючковорот раздует историю, сочиненную мудаком-профессором! Ты на чьей стороне, господин судья Пьетро Гало?
— Хватит! Все! — Ловати ударил кулаком по столу. Некоторое время оба судьи смотрели на Каларно, как укротители на внезапно взбесившегося тигра. Впрочем это было близко к истине.
Ловати встал и принялся медленно ходить вокруг стола. Его голос был едва слышен на фоне завывавшего ветра.
— Комиссар Каларно, я тоже читал отчет профессора Мариса.
— Получили удовольствие?
— Уймись, Андреа. И помяни мое слово, если все рухнет, на ногах не устоит никто. По мнению адвоката Сантамария, в операции по задержанию Апра принимала участие специальная команда министерства внутренних дел. Прекрасно подготовленная, на уровне армейского спецназа. И один из членов этой команды был ранен или убит во время перестрелки. Этим он объясняет наличие неизвестных следов крови. Это, разумеется, только теория. У нас нет подтверждения существования такой команды.
Ловати повернулся к Каларно и уставился ему в глаза.
— Вам что-нибудь известно о существовании подобной команды, комиссар Каларно?
Каларно выдержал взгляд судьи.
— Нет.
— То есть вы не знаете. А если бы знали, мне бы не сказали, я прав?
— Не сказал что?
Шея Ловати пошла красными пятнами.
— Комиссар Каларно, вам известно, что как прокуратура республики, так и МВД, должны не только быть в курсе, но также и санкционировать применение любых средств, повторяю, любых, средств, которые выходят за рамки инструкций, принятых для работы полиции, не так ли?
— Да, я знаю.
— И вам известно также, что любое из подобных средств, включая использование специальных команд, если они принимали участие в операции против Апра, должны быть упомянуты в вашем отчете?
— Разумеется, известно.
— Вы упомянули о подобном средстве в своем отчете?
— Нет.
— У вас есть объяснение по поводу противоречия двух отчетов по одному и тому же эпизоду?
— Никаких объяснений.
— Комиссар Каларно, может, вы написали не всю правду в своем отчете? В отчете, адресованном прокуратуре и МВД, отчете, который является основой судебного процесса по делу Кармине Апра?
Каларно, не отвечая, спокойно смотрел на Ловати. Это был конец. И он это знал. Его распяли. Прибили гвоздями к кресту.
— Знаете, что случится в зале суда, комиссар? — Ловати сел на стул. — Сантамария разнесет ваш отчет в пух и прах. И если не удастся разнести в клочья вас, примется за ваших людей, одного за другим, пока кто-то из них не проговорится.
— И судья Ловати будет вынужден признать недействительной всю судебную процедуру, Андреа. — Гало опустил голову. — Этим все и закончится.
Каларно сидел, слушая завывание ветра. Варци, четверо его телохранителей, этот несчастный парень из «беты». Все потеряно. Из-за ничего. Никакой надежды.
— Андреа…
— Что еще?
— Нам самим хотелось бы знать, кому принадлежит эта кровь. Или то, что произошло там на самом деле.
— И тогда, к чему был весь этот диалектический онанизм?
— Онанизм? Это реальность, Андреа. Реальность, которую ты создал своими руками, нравится тебе это или нет. — Гало заерзал на стуле.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29