Правда, ходят слухи, что вместо этого управления будет другое, по борьбе с политическим терроризмом. К примеру, с… зюгановцами, ампиловцами и прочими коммунистами, социалистами, центристами и всеми, кто еще левее их. Наподобие 3-го охранного отделения при царе. А иначе как? Без охранного (только при Президенте 17–18 тысяч штыков!) никак нельзя! Видно, нельзя крепить демократию без политического сыска!
Зампредом КГБ СССР назначен 50-летний генерал-майор Федор Мясников. Мясников – «мужик с головой». Долго не усидит – честен и прям.
25 сентября 1991 года вышел указ Президента Горбачева – поручить Председателю КГБ СССР Бакатину формирование координационного (!) межреспубликанского (!) Комитета государственной безопасности!
Да будет ли Бакатин «формировать» этот «координационный межреспубликанский»? Ведь в тот же день, когда в печати был опубликован этот указ, в кресле Председателя КГБ СССР на Лубянке сидел в качестве гостя… бывший диссидент Буковский! Тот самый, выдворенный из Советского Союза за антисоветскую деятельность. Не трудно догадаться, с какими инструкциями прибыл он из США. Бакатин только приговаривал в телекамеру ТВ: «Я за это крючковское кресло не держусь…» Кто и как будет править государственной безопасностью России – этого, видимо, никто не знал.
На следующий день, 26 сентября, газеты сообщали о том, что Государственный секретарь России Бурбулис вручил «трехцветный торговый флаг царской России»… Высшей школе КГБ (ныне Академия ФСБ).
Большому кораблю – большое плавание. Куда, в какие дали?
«Праздничное» настроение офицеров КГБ в тот период хорошо передала газета «МК»:
В редакцию пришел военный. Он сказал, что является офицером погранвойск КГБ СССР.
– Бывшего КГБ, – пояснил он. – Бывших погранвойск. Сейчас я и сам не знаю, кто я такой после того, что произошло в августе 1991 года. Я называю «путч» переворотом голодных.
Он пояснил почему – смехотворно низкая зарплата офицера в 500 рублей, низкий авторитет армии и войск КГБ.
– Эта ситуация и породила августовские события. На моей заставе не было ни одного человека, который не поддержал бы ГКЧП!
Это рассказывал майор, отдавший 20 лет границе, который на зарплату 500 рублей должен был содержать жену и двоих детей («жен военных практически невозможно трудоустроить»). 25 % молодых офицеров подали рапорта на увольнение, а во многих частях более 50 %.
На вопрос корреспондента, что нужно сделать, чтобы не дать развалиться армии, пограничник ответил – не только увеличить зарплату офицерам в 5–6 раз, но и в целом поднять престиж армии.
На прощанье офицер-профессионал заявил, что он намерен использовать свои знания и опыт на службе у предпринимателей, нуждающихся в охране и собственной разведке. Увы! Другого выхода для многих тысяч профессионалов высочайшего класса не было, нет, и уже не будет. Они пополнили ряды киллеров и других «профессионалов преступного мира».
27 сентября подписан итоговый документ переговоров Ельцина, Назарбаева, Тер-Петросяна, Муталибова по Нагорному Карабаху.
72 часа потребовалось для этого.
– За такое время мы подавили путч, – прокомментировал успех Ельцин.
Поторопился. Через три дня после подписания загремели выстрелы…
А Горбачев уже написал книгу о путче «Августовский путч, причины и следствия», и 1 октября передал ее агентству «Новости» для печати. Лихо, словно вынашивал задолго до самого путча.
В тот же день Шеварнадзе посетил вдруг УКГБ Москвы. Что бы это значило? Может, заблудился по пути, идучи к Бакатину?
6 октября в Санкт-Петербурге убит русский бард Тальков.
В Москве из окна собственной квартиры «вывалился» бывший управделами ЦК КПСС Павлов…
Резко выросло количество убийств и их нераскрываемость.
По данным МВД, только в Московской области в 1987 году было убито 290 человек, в 1988 уже 359, в 1989 году – 456, в 1990 году – 502, а в 1991 году – уже более 600! Что дальше?
Развернута пропагандистская шумиха по выносу из мавзолея тела В. И. Ленина и предания его земле…
Ельцин подписал указ «О мерах по обеспечению госбезопасности…»
Вячеслав Никонов, внук В. М. Молотова, возглавлявший отдел социально-экономического анализа у члена ЦК КПСС, гэкачеписта Болдина, после ареста последнего перешел на работу в КГБ к Бакатину и стал его помощником. Новоиспеченный чекист начал бойко давать интервью в средствах массовой информации, особо подчеркивая «демократичность» бакатинских нововведений.
– Так, при Крючкове, – рассказывал Никонов, – почти весь 4-й этаж считался «председательским залом», ибо это считалось особой режимной зоной, куда вход был только по пропускам… Бакатин снял охрану «зоны»!
Интервью давалось в пятницу. А в понедельник один из генералов обнаружил в своем кабинете постороннего, спящего на его служебном диване. Гостем оказался некий Сучкин, бомж, проникший в здание КГБ и проживший там два выходных дня… Представляю, сколько смеху было в ЦРУ.
А жизнь, тем временем, текла своим чередом. Нищали школы, вузы, бюджетные учреждения, остались без средств. Нищали люди, деревни, города, целые регионы. Тонны российского золота уплывали за границу.
Рушились коллективы и менялось общественное сознание. Вместо привычного «Человек человеку брат» внушается и внедряется новый лозунг – «Человек человеку волк!»
Сейчас все одинокие – коллективизм не в моде. Очень хорошо подметил это Валентин Пруссаков: «Россия – одинокая страна… Америка – страна одиноких русских эмигрантов»…
Между тем из окна своей квартиры «вывалился» еще один управделами ЦК КПСС – Николай Кручина…
* * *
Это был замечательный человек. Я знал Николая Кручину по работе в комсомоле – в бытность мою комсоргом ЦК на Всесоюзной ударной комсомольской стройке в Карелии. Он был членом бюро ЦК ВЛКСМ и по целому ряду вопросов курировал молодежные стройки. Еще ближе мы познакомились на VIII Всемирном фестивале молодежи и студентов в Хельсинки, в 1962 году.
В красном салоне теплохода «Грузия» размещался штаб ЦК ВЛКСМ во главе с С. П. Павловым. Я принес ему кипу листовок, которые распространял американский провокатор среди молодежной делегации Венгрии. На листовке – портрет С. П. Павлова и подпись под ним «КГБ № 1», а также призыв к венгерской делегации «вспомнить путч 1956 года».
В ответ на это посольство Венгрии в Хельсинки пригласило к себе весь руководящий состав советской делегации фестиваля и устроило банкет с прямой трансляцией по телевидению. В этой делегации был и Николай Кручина. Мы о многом тогда говорили с ним…
Вспоминается мне и другой случай, и другой человек, не менее известный, чем Кручина, – поэт Евгений Евтушенко. Он тоже был участником Всемирного фестиваля молодежи и студентов, где всем нам пришлось сдавать экзамен на политическую зрелость…
Это было 29 июля в 2 часа ночи в Хельсинки, в парке Каупапуйсто. Мы, 50 комсомольцев, вынуждены были до подхода полиции встать на пути трехтысячной озверевшей толпы фашиствующих молодчиков, защищая от погрома свой молодежный культурный центр – огромную брезентовую палатку, где демонстрировались советские фильмы.
Это была очередная провокация американцев – выкатили бочки с бесплатным виски к памятнику Трех кузнецов, что на Маннергеймкату, перепоили финскую молодежь, после чего повели финнов на погром. Накануне океанским лайнером завезли несколько сот проституток, чтобы разлагать и компрометировать наших активистов.
Мы стояли перед трехтысячной толпой, крепко взявшись за руки. Толпа с фашистскими знаменами глумилась над маленькой кучкой молодых советских парней, беспомощной по своей численности, но крепкой по духу. В нас летели палки, камни, гнилые помидоры и тухлые яйца, провоцировали драку. О как хотелось американским организаторам шоу, чтобы кто-то из нас не выдержал и залепил первому встречному ответную оплеуху! Этого момента ждали десятки фотокорреспондентов из разных стран, настроив свои объективы и магниевые фотовспышки, чтобы утром по всему миру газеты опубликовали снимки с комментариями о том, как приехавшие в маленькую и мирную Финляндию русские устроили погром…
Хотя массовая драка могла возникнуть в любую секунду, – не вышло… к парку на выручку подошла колонна автобусов, где находились примерно 700 участников фестиваля из СССР. Ее привел первый секретарь ЦК комсомола Сергей Павлов. Это он дал команду на провокации не отвечать, а прибывшим на выручку из автобусов не выходить…
А тем временем поднятый по тревоге среди ночи личным представителем Н. С. Хрущева Романовским Президент Финляндии Кекконен уже велел полиции очистить парк от хулиганствующей толпы…
До чего ж красиво работают финские полицейские! Прошло несколько минут, как в парк ворвались гиганты-полицейские с дубинками, и от толпы не осталось и следа, а на земле валялись лишь обрывки знамен и одежды. И – тишина.
В 3 часа ночи мы возвращались на теплоход «Грузия». Я попал в автобус, где находились одетые в национальные костюмы с кинжалами на поясах грузинские танцоры, один из которых все еще разгоряченный происшествием рвался к выходу и кричал «Всех будем резать!», а сидевший рядом поэт Евтушенко рвал на себе рубаху, размазывал по щекам слезы и тоже кричал: «Ребята! Ну что же вы? Там наших бьют…»
30 июля 6 часов утра. Наконец улеглись страсти и мы, добрались до подушек, как вдруг…
– Внимание! Внимание! Экстренное сообщение…
Снова подъем, одеваем на ходу штаны, прыгаем по ступенькам трапов вниз:
– Где опять?!
Я нагоняю вожака молодежи Карелии Виктора Мяукина:
– С кем деремся-то?…
Оказалось Евтушенко после ночного противостояния двух общественно-политических формаций написал стихи «Сопливый фашизм»:
… Но не забыть как твердо, угловато…
Стеною встали русские ребята,
Как их отцы, закрыв фашизму путь!..

«…Ноу фестиваль» – взвивался вой шпанья,
«Ноу коммунизм» – рев их был неистов…
И если б коммунистом не был я,
То в эту ночь я стал бы коммунистом!
Читал, размазывая слезы, чувствительный Евтушенко…
Я и не понял до сих пор, – когда же Евтушенко был настоящим? Тогда, в 1962 году или спустя 30 лет, в 1991-м, после ГКЧП, совершая со свечкой в руках ритуальный обход вокруг здания КГБ?
Кажется, я понял настоящего Евтушенко, встретив его снова, спустя десяток лет, в Петрозаводске, на праздновании 80-летия Карелии – он приехал из США, где проживает постоянно.
Евгений Долматовский написал Евгению Евтушенко четверостишие:
Ты Евгений – я Евгений,
Ты не гений – я не гений.
Ты г… – и я г…
Я недавно. Ты давно!
Теперь я понял, кто ты на самом деле. Ты, действительно, давно уже г…, прибившееся, наконец, к своему, американскому, берегу. Ты ведь и тогда, на фестивале, был не настоящий, не наш. Даже когда рубаху рвал на себе, играя на публику:
– Ну что же вы? Там наших же бьют!
Теперь мы знаем кто ваши. Автор «Сопливого фашизма», проживая на берегах Потомака, уже забыл как «в эту ночь он стал бы коммунистом…» А я помню и буду помнить всю оставшуюся жизнь, как тогда, 29 июля 1962 года, в парке Хельсинки «стеною встали русские ребята, как их отцы, закрыв фашизму путь…»
Тогда-то и почувствовал я себя коммунистом. И останусь коммунистом до последнего дыхания. Партбилет отца, полученный им под Смоленском в 1941 году, перед боем, и свой партбилет 1957 года я буду беречь как святыни до самого своего смертного часа…
Вспомнаю, как в 1982-м из КГБ Армении меня переводили работать в Москву. Перед отъездом председатель КГБ Армении генерал-лейтенант Мариус Арамович Юзбашян спросил меня:
– Ты хоть знаешь к кому работать едешь?
– К какому-то Моргачеву…
– Не к какому-то, а к Василию Михеевичу Моргачеву – лучшему аналитику среди советских разведчиков в Европе…
В октябре 1993 года, когда Ельцин ударил из танковых пушек по депутатам в «Белом Доме», – Моргачев застрелился… Сердце моего учителя, пламенного патриота, ветерана Отечественной войны полковника Моргачева не выдержало такого глумления над страной. Не стало еще одного коммуниста в рядах ленинской гвардии. Разведчик и аналитик, кандидат философских наук, Василий Моргачев останется для меня образцом служения Отечеству и народу. Его светлый ум, неординарность мышления, преданность делу, которому служил, величайшая простота, огромная работоспособность и сверхпорядочность, – навечно в моей памяти…
После ГКЧП застрелился и мой друг, кристальной честности и порядочности человек, генерал Веня Максенков, заместитель начальника 9 управления КГБ… И сын Вени, майор госбезопасности, застрелился. А жена Вени отравилась после этого…
Многие тогда при странных обстоятельствах покидали этот мир. «Стрелялись», как министр МВД гэкачепист Пуго, «выпадали из окон» своих квартир, как управделами ЦК Павлов, и Кручина.
Я не судья им и тем, на чьей совести их смерть, но с годами все чаще задаю себе и Ельцину один и тот же вопрос:
– Как случилось, что честные люди вынуждены были стреляться (или их стреляли), а подлецы, занявшие их место, живут и срама не имут?
У Ельцина на это ответа нет. И не будет.
Вернемся к хронике событий 1991 года.
Верховный Совет Чечено-Ингушской АССР отозвал своих депутатов СССР и РСФСР. Это был нехороший симптом… Почти одновременно из Чечни вернулась спецкореспондент «МК» Екатерина Глебова. Читаю ее статью, думаю: вот уже журналисты подхватывают обязанности, утраченные органами госбезопасности.
«Не начавшаяся пока война на Северном Кавказе грозит вылиться во взрыв необычайной силы…»
Глебова пытается понять, что стоит за межнациональными конфликтами, в чем суть разногласий между народами Северного Кавказа и, главное, как смотрят они на Россию. Дудаев еще говорит о дружбе и дает интервью российским корреспондентам. В заложники журналистов будут брать потом.
«Пожар на Кавказе готов разгореться в любую минуту, – делает вывод Глебова. – Пока на Кавказе говорят, что Россия вмешиваться и тушить пожар не хочет. Скоро окажется – не может».
Прислушался бы Президент России к этим словам, а не к советам «лучшего из всех министров обороны» Грачева, которому для победы в Чечне было «достаточно одного полка и два часа времени».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46