До машины они дошли в сопровождении Хью и директрисы. Рибел, прежде чем сесть в «ягуар» Хью, показала Розали большой палец, давая понять, что к их приезду все будет готово.
По дороге в Дэвенпорт-Холл Розали заставила Кейт рассказать о том, как они с мамой провели осенние каникулы, надеясь, что это поможет девочке облегчить чувство вины и перестать мучиться бесконечными «если бы»…
Такая утрата тяжела сама по себе, а нести по жизни бремя вины, пусть и мнимой, — непосильная ноша. Розали специально делала акцент на сближении Кейт с матерью, говорила о том, как прекрасно, что они снова обрели друг друга.
Когда они доехали, Кейт была измучена до предела. Отказавшись от еды, она согласилась только на чашку горячего шоколада, после чего Рибел проводила ее в приготовленную спальню. Розали уложила девочку в кровать и села рядом, держа ее за руку. Они обменивались короткими, часто несвязными репликами до тех пор, пока Кейт не сморил сон, больше похожий на тяжелое забытье.
Рибел придвинула к кровати большое кресло, принесла несколько подушек и плед, чтобы Розали могла устроиться поудобнее. Затем она принесла поднос, на котором стояли чашка бульона и кружка горячего шоколада и лежали несколько булочек и горячих оладий. Розали поблагодарила, но отрицательно покачала головой — думать о еде она не могла. Устроившись в кресле, она приготовилась бодрствовать всю ночь, чтобы в случае чего тут же прийти Кейт на помощь.
А утром приедет Адам.
Она делает это ради Кейт, убеждал себя Адам. Он не должен видеть в поступке Розали больше чем акт сострадания. Узнав о трагедии и о том, что он находится в Гонконге, она с присущей ей добротой и заботой о детях немедленно подумала о Кейт, о том, как той одиноко и страшно.
Одному Богу известно, скольким детям она помогла за эти годы. Адам был бесконечно благодарен ей за то, что она протянула руку помощи его дочери в этот страшный момент, и понимал, что говорить о том, что нужно ему, — не время… Да и вообще не стоит.
С момента их расставания на Тортоле прошло несколько месяцев — пустых мучительных месяцев, — и это его первый шанс… Нет, это не шанс. И он ничего не станет предпринимать в собственных интересах.
С таким настроением он въехал в ворота Дэвенпорт-Холла. Как только лимузин остановился, Адам выбрался наружу, сказав шоферу, чтобы тот ждал дальнейших указаний.
Не успел он подойти к двери, как она распахнулась.
— Доброе утро, сэр, — с печальным видом поздоровался пожилой дворецкий.
— Доброе утро, — автоматически ответил Адам. Было еще только половина восьмого утра, но, похоже, его приезда ждали, а значит, смогут сразу проводить к дочери. Это лишний раз показало ему, какие Дэвенпорты добрые и отзывчивые люди.
В холле его уже поджидала Рибел.
— Адам, — поприветствовала она его. — Ты быстро добрался.
— Одно из преимуществ быть собственником авиакомпании.
— Брукс, позаботьтесь, пожалуйста, о шофере мистера Кэйзелла.
— Слушаюсь, миледи.
Взяв Адама под руку, Рибел повела его к широкой лестнице в конце просторного холла.
— Кейт еще спит. Розали просидела рядом с ней всю ночь, но сон девочки был глубоким и достаточно спокойным. Они долго разговаривали, и, похоже, после этого Кейт смогла немного расслабиться. — Рибел с сочувствующим видом посмотрела на Адама. — Мне очень жаль, что мать Кейт погибла. Как рано и как нелепо оборвалась ее жизнь.
— И в самый неподходящий момент. Я только поговорил с Сарой о том, что она мало внимания уделяет дочери, и Кейт с радостью сообщила, что мама так изменилась по отношению к ней… Теперь потеря матери станет для нее особенно трагичной. Я очень благодарен всем вам за участие, Рибел.
— Мы с Хью рады возможности помочь, а Розали… — Рибел замолчала и посмотрела на Адама пристальным, изучающим взглядом. — Она особенная, Адам.
Что это было? Предупреждение?
— Я знаю, — спокойно ответил он. — Я еще не встречал человека, похожего на нее.
Интонация, с какой были сказаны эти слова, одновременно и успокоила, и встревожила Рибел.
Решительно велев себе не вмешиваться, она повела Адама вверх по лестнице.
Конечно, ей интересно знать, что связывает его с Розали, думал Адам. Но он не знал, как много рассказала сестре сама Розали, чем объяснила свое участие в судьбе Кейт. Нынешняя ситуация лишь подтвердила, что связь между ними не прервалась с ее отъездом с Тортолы, она существует, и на этот раз он, пожалуй, все-таки воспользуется ситуацией.
— На тумбочке рядом с кроватью Кейт — аппарат внутренней связи. Без колебаний звоните, если вам что-нибудь потребуется. Может быть, хотите кофе? Или чай?
— Нет, спасибо. Я подожду, пока проснется Кейт.
— Вы можете оставаться в Дэвенпорт-Холле, сколько пожелаете, Адам. Не торопитесь уезжать.
— Спасибо еще раз, Рибел, но мы уедем, как только Кейт проснется. Я думаю, она захочет поехать со мной в Лондон.
— Скорее всего, вы правы. Ей не избежать встречи с действительностью, но то, что вы теперь рядом, облегчит ее боль.
Адам вдруг подумал о самой Рибел. Какова была ее судьба до того, как ее удочерили Джеймсы? Наверняка в ней тоже имела место какая-то трагедия. Он чувствовал, что в лице Рибел он имеет союзника — поддерживая Розали в ее благотворительной деятельности, она явно не одобряла такого самоотречения сестры и со своей стороны, похоже, давала Адаму карт-бланш.
Поднявшись на второй этаж, они прошли по длинному коридору и остановились у предусмотрительно приоткрытой двери, чтобы при необходимости зайти или выйти шум не потревожил Кейт.
— Они обе там, Адам, — прошептала Рибел, высвободила руку и ушла.
Адам чувствовал напряжение во всем теле. Там, за дверью, была Розали. И сколько бы он ни убеждал себя в том, что она там только ради Кейт, сердце настойчиво подсказывало ему, что она там и ради него тоже. Он старался игнорировать эту обнадеживающую подсказку, старался сосредоточиться на главном, но цветок надежды уже распускался в его душе. Собравшись с духом, он приоткрыл дверь чуть шире.
В комнате царил полумрак, шторы были задернуты, но он смог рассмотреть, что это была не спальня, а огромная гостевая комната — с камином, у которого стояли несколько кресел, письменным столом у окна, книжными полками, телевизором…
Затаив дыхание, Адам вошел. Его взгляд приковала огромная кровать и головка дочери на подушке. А потом он увидел Розали, поднявшуюся ему навстречу из глубокого кресла, вплотную придвинутого к кровати. Она была очень бледна, явно обессилена, но в темных бархатистых глазах светилось сочувствие и призыв ничего не говорить и не двигаться, чтобы не побеспокоить Кейт.
Адам и не смог бы сделать ничего такого, потому что при виде Розали у него перехватило дыхание. Он жадно впитывал глазами ее облик, каждую деталь — россыпь шелковистых черных волос на плечах, джемпер темно-сливового цвета, обтягивающий высокую грудь и подчеркивающий тонкую талию, черные брюки, скрывающие самые красивые ноги в мире. Розали махнула рукой в сторону двери, призывая его выйти в коридор, чтобы они могли поговорить, не рискуя разбудить Кейт.
— Как она? — обретя контроль над своими чувствами, спросил Адам, как только Розали осторожно прикрыла дверь за спиной.
— Немного лучше после того, как я заставила ее выговориться. Она выплеснула свои мысли и чувства, поплакала и, обессиленная, провалилась в сон. Адам, ты должен быть готов к тому, что она не отпустит тебя ни на шаг. Ей страшно и больно, и у нее остался только ты. Не оставляй ее ни на минуту.
— Я понял. — В глазах Розали он видел искреннюю тревогу и озабоченность. — Спасибо тебе за все.
Бледный призрак улыбки промелькнул на ее лице.
— Спасибо тебе, что доверил мне заботу о Кейт. Он бы доверил ей жизнь Кейт. И свою в придачу, если бы она только захотела.
Похоже, Розали почувствовала, какие эмоции обуревают Адама, поскольку поспешно отступила и кивнула на дверь.
— Теперь иди к ней, Адам.
Он инстинктивно протянул руку и коснулся Розали.
— Не уезжай до нашего отъезда.
— Конечно, не уеду, — заверила она его. — Я буду в гостиной.
— Спасибо еще раз, — с облегчением произнес Адам.
Розали кивнула, затем повернулась и пошла.
Он не мог смотреть, как она снова уходит от него, поэтому поспешно зашел в комнату и сел в кресло, чтобы Кейт, проснувшись, сразу же увидела его.
ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ
— Завтра… Ты обещаешь? — с тревогой спросила Кейт, уже сидя на заднем сиденье лимузина. Она обращалась к Розали, стоящей у открытой дверцы.
— Обещаю, — заверила Розали девочку.
Это обещание несколько смягчило разочарование Адама. Лимузин плавно тронулся и вырулил на дорогу, ведущую к воротам. Неважно, что, вняв мольбе Кейт, она согласилась всего лишь на чай, после которого обещала ей помочь подобрать наряд для похорон. Неважно, потому что это еще один шанс увидеть ее, побыть рядом и, может быть, поговорить.
Розали решительно отказалась от его приглашения пообедать с ними этим вечером.
— Считай это благодарностью, — настаивал Адам.
Покачав головой, Розали решительно отказалась:
— Не то время и не тот случай, Адам.
Но по ее глазам он понял, что она знает, чего он хочет на самом деле. А вот понять, хочет ли она того же, он не смог. Адам с трудом справлялся с желанием схватить Розали и целовать до тех пор, пока она не станет покорной и нежной… Останавливало его только присутствие Кейт. Но завтра он непременно найдет возможность подольше побыть с ней наедине и поговорить. Он постарается убедить ее пересмотреть решение, принятое на Тортоле, предложит все, что у него есть, пообещает любую помощь, лишь бы она согласилась вернуться в его жизнь.
— Помнишь, что ты сказал о Розали на Тортоле, папа? Что мы должны отпустить ее, потому что множество детей нуждается в ее помощи?
— Помню, — поморщившись, ответил Адам. Тогда у него не было выбора, и это было единственное объяснение, которое он смог дать Кейт.
Может быть, его нет и сейчас, но если выяснится, что у него есть хотя бы полшанса, он не упустит его. Они принадлежат друг другу. Даже сейчас его тело восставало против еще одной долгой разлуки.
Ему было очень жаль Сару. Особенно из-за Кейт. Но правда заключалась в том, что он уже очень давно не любил свою бывшую жену и поэтому не мог горевать так, как горевал бы любящий человек. Как горевала Кейт. Центром его вселенной была Розали, все остальное — как бы на втором плане.
— Вчера, когда Розали приехала за мной… — Кейт смотрела на него с надеждой, — она сказала… она сказала, что чувствует связь с нами.
— Я думаю, она сказала правду — Адам вздохнул и печально улыбнулся. — Но это не означает, что она останется с нами, Кэти. Не рассчитывай особо на это, детка.
Девочка нахмурилась.
— Когда она рядом… Мне хорошо, когда она рядом, понимаешь?
— Понимаю, потому что я чувствую себя так же, когда Розали рядом. Уверен, и дети, которым она помогает, тоже. В Пномпене они звали ее ангелом.
— Ангел, — с тоской в голосе повторила Кейт и замолчала, отвернувшись к окну и погрузившись в свои печальные мысли.
А Адам подумал о том, что Розали все же человек из плоти и крови, женщина, наслаждавшаяся близостью с ним так же, как наслаждался он сам. Не могла она забыть, как это было между ними. Он не позволит ей забыть!
Через какое-то время Кейт задумчиво проговорила:
— Ведь ангелы все знают, да? — Она посмотрела на отца глазами, переполненными болью. — Она сказала, что мама любила меня.
— Конечно, любила. — Он взял дочь за руку. — И я тоже тебя очень люблю.
— Если бы у меня с мамой всегда было так, как на этих каникулах, — со вздохом произнесла она. — Раньше я была эгоистичная, вечно всем недовольная и обижалась, когда мама бывала занята, чтобы вникать в мои проблемы.
— Не вини себя, дочка. Твоя мама тоже чувствовала себя виноватой в том, что иногда пренебрегала тобой, не уделяла достаточно внимания. Она хотела, чтобы вы стали с ней ближе…
— А Розали сказала…
— Что сказала Розали?
Кейт нахмурилась, пытаясь подобрать верные слова.
— Она сказала, что иногда между людьми существует прочная связь, о которой в суматохе жизни можно забыть, но это не значит, что она прервалась.
Ты всегда будешь частью меня…
В сердце Адама вновь поселилась надежда.
Завтра…
Чай у Адама дома… Сердце Розали было в смятении. Дав обещание Кейт, она обрекла себя на два часа как минимум в обществе Адама, но видеть его, чувствовать его сексуальный магнетизм, вспоминать его прикосновения и поцелуи…
Два часа, и ни минутой больше, определила для себя Розали, когда лимузин, который прислал за ней Адам, подъехал к его дому в Найтсбридже. Это было трехэтажное здание, напротив которого располагался небольшой, но очень красивый парк. И всего в нескольких кварталах от универмага «Харродс», подумала Розали. Если у Кейт не найдется ничего подходящего для похорон, время чаепития можно будет сократить под предлогом необходимости сделать покупки.
Разве что он решит составить им компанию… А это значит, что, пока Кейт будет примерять одежду, они останутся наедине. Нет, этого допустить никак нельзя!
Шофер открыл дверцу машины. Еще раз укрепив свою решимость мыслью о Кейт, Розали пересекла тротуар и поднялась на крыльцо.
Дверь открылась прежде, чем она успела коснуться звонка. Розали напряглась, но потом с облегчением увидела на пороге Кейт, а не Адама. Судя по виду, девочка с нетерпением ожидала ее приезда. На ней были низко сидящие обтягивающие джинсы и короткий свитерок в темно-синюю и зеленую полоску.
— Ты все-таки приехала! — По этому возгласу Розали поняла, в какой Кейт пребывает неуверенности, порожденной тем, как внезапно и необратимо из ее жизни была вырвана мать.
Розали мягко улыбнулась.
— Ехать в таком огромном лимузине — все равно что в бронированном танке, — пошутила она.
Наградой ей стала едва заметная усмешка.
— Только намного комфортнее, хотя и там и тут тебе кажется, что ты отрезан от всего мира.
— Да уж. По-моему, мы слегка избалованы комфортом, тебе не кажется?
Удерживая на лице улыбку, Розали дождалась, пока Кейт закроет дверь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16