Смерил с ног до головы изучающим взглядом, усмехнулся.
– Отвечай, как твое имя?
– Ирси Нассен, – выпалила я, сама еще даже не успев понять, что он спросил.
– А… – сказал охранник будто разочарованно, поднял со стола листок бумаги, всмотрелся. Повторил: «А…» – еще более разочарованным тоном.
– Милорд Мирна сейчас в скриптории, на втором этаже, дверь в торце коридора слева от лестницы. Лестница там, – махнул рукой, – иди к милорду Мирне.
Ну, слава небесам, сейчас это закончится. Ноги сами принесли меня к нужной двери, я толкнула ее, вошла, прошагала к единственному находящемуся в комнату человеку и встала перед ним. Милорд Мирна сидел за столом и что-то писал. Я невольно позлорадствовала – когда еще представится случай без стука войти к милорду главному светляку и нагло встать перед ним без единого слова? Мирна поднял на меня недовольный взгляд, потом в его глазах мелькнуло узнавание. Светляк хмыкнул:
– Мило.
Не могу с ним не согласиться. Я б даже сказала, миленько.
– Такой вы мне нравитесь намного больше. – Мирна вздохнул, встал и сдернул с моей головы ненавистную повязку.
– Я в туалет хочу! – немедленно выпалила я.
– Сейчас будет вам и туалет, и все остальное. – Светляк пожевал губами. – Может, сразу скажете, что вы не поделили с сестрой Шебой?
– Не знаю такую. – Я была уверена, что в первый раз слышала это имя. Впрочем, может, это та упертая арданитка?
Мирна молчал.
– Она меня пропускать не хотела, – мрачно призналась я, – а там такое творилось, я боялась не успеть…
– Не успеть сделать что? – вскинулся светляк. – Не успеть отнести эту книгу нам с ректором?
Он сдвинул часть заваливающих стол бумаг в сторону, и из-под них показался серый уголок злополучной инкунабулы. Проклятие, что мне было не отнести ее ректору в первый же день? Я вздохнула.
– И почему вы решили, что эта книга так важна нам? Там нет определенно ничего, что могло бы навести непосвященного человека на такую мысль.
– Но… Восхождение во Тьму… вы же не знали…
– И что нам полагалось сделать, узнав это? Пасть на колени и ползти к Темному сдаваться, умоляя пощадить нас и убить без мучений? Если бы вы хотели это нам сообщить, то могли бы принести книгу намного раньше, когда такая информация действительно могла быть полезной. Слабая версия, миледи Нассен, откровенно слабая. Придумайте что-нибудь получше.
Я вытаращила глаза. На что он намекает?
– А зачем еще мне было нужно тащиться к вам, учитывая, что там творилось?
– Именно что – зачем, рискуя жизнью, нести не слишком полезную информацию в центр катаклизма? Вы же наверняка понимали, что на исход происходящего ваша информация никак не повлияет? Даже если бы в книге говорилось о том, как уничтожить Вошедшего во Тьму, мы бы все равно не успели этим воспользоваться. Так не разумнее ли было бы дождаться окончания… какого-нибудь окончания, а уже потом действовать по обстоятельствам? Любой разумный человек так бы и сделал.
– Я все-таки не понимаю…
– А я не понимаю, почему вы изображаете из себя дуру! – Светляк выпрямился во весь рост, упершись руками в стол. – Я наводил справки, все характеризуют вас как весьма сообразительного человека. Что вкупе с невысокими моральными качествами и высокой меркантильностью дает довольно-таки неприятный сплав. Может, вы несли эту книгу Темному? Тогда становятся понятными и ваша спешка, и ваше досадное опоздание с решением отдать книгу ордену. Я думаю, поняв, что это за книга, вы сразу догадались и о ее ценности. И стали думать, как бы обратить ее в свою пользу, так? Зная вас, я ничуть не поверю, что вы не попытались продать ее Темному в вашу последнюю, весьма подозрительную встречу.
Я только рот раскрыла и глазами хлопала.
– Молчите? Может, сразу скажете, сколько он вам за нее предложил? Видимо, достаточно, чтобы применять темное колдовство в центре города. Достаточно, чтобы, рискуя жизнью, броситься в самое пекло гибельного катаклизма. Я думаю, он предложил более чем достаточно, учитывая то, что для Темного ваша книга оказалась бы очень полезной и своевременной. Ведь именно в ней он делал некие записи, проливающие свет на суть происходившего вчера процесса. Именно ему она когда-то и принадлежала. Только не говорите, что для вас это стало сюрпризом. Хотя нет, скорее как раз стало, только не сегодня, а позавчера, так? Очень приятным сюрпризом, я полагаю?
– Бред! – заорала я. – Что вы такое несете? Я же отдала ее вам. – Горло свело, и я закашлялась.
– Конечно, отдали, – почти ласково ответил Светлый, – а что вам оставалось, когда вы с ходу выскочили прямо на нас? Вы-то, я думаю, рассчитывали проскочить к дому незамеченной?
– Да нет же! Расспросите своих, я же всем говорила, что ищу вас и ректора. И я отлично понимала, что дом плотно оцеплен – как мне было пройти?
Светляк сел в кресло, откинулся на спинку и невесело рассмеялся.
– Ну, вот вы себя и выдали. Вы отлично понимали, что дом оцеплен и вам не пройти, поэтому договорились с Темным об отвлекающем маневре, так? Почему-то первый выброс хаоса случился именно тогда, когда вы подошли вплотную к дому. Выйди вы к другой группе, не к той, в которой находился я, вам вполне могло удаться проскочить через оцепление. А то, что вы всем говорили, будто ищете именно меня, – ну, я даже объяснять ничего не буду. Тем более что мы оба все отлично понимаем.
Ничего я не понимала, наоборот, происходящее казалось мне каким-то дурным сном. Не верилось, что этот фарс происходит со мной.
– Давайте я оркрис надену, – предложила я бессильно. Пусть уж лучше у меня мочевой пузырь лопнет, чем соглашаться с этими нелепыми обвинениями, – а вы меня допросите.
Мирна презрительно хмыкнул:
– Любой дурак знает, как говорить неправду, находясь под оркрисом. Мне, в принципе, не так уж важно ваше признание. Думаю, мои догадки верны, если я в чем-то и ошибаюсь, то только в мелочах. Ваше признание важнее вам самой. Сами понимаете, грань между Темным Замыслом и обычной человеческой жадностью велика, но иногда совсем незаметна. Я не думаю, что вы решились на Темный Замысел, зачем это вам? Но, пока вы молчите, все выглядит именно так. Ну?
Ну все, достал.
– Я думала, пытки у нас запрещены, – процедила я.
Мирна качнулся в кресле, хмыкнул. Помолчал, глядя на меня с сожалением. Я тоже молчала, сжав зубы. Резь внизу живота становилась невыносимой. Мирна покачал головой, вздохнул, достал из стола небольшой колокольчик. Позвонил. Через мгновение распахнулась дверь, и в комнату вошел очередной тип в серой робе.
– Отведи ее в камеру. В одну из особых, – обратился Мирна к вошедшему, – и установи за ней постоянный надзор. В принципе, никаких неприятностей с ней я не предвижу, но возможны сюрпризы, причем связанные с запретной магией.
– Вот как. – Светляк подобрался, окинул меня оценивающим взглядом. – Пошли.
Я выскочила так быстро, насколько мне позволял мочевой пузырь, сопровождавший каждый шаг вспышкой острой боли. Прихрамывая на обе ноги и скрючившись, я последовала по коридору в указанную сторону, кое-как, под непрерывные тычки в спину, поднялась по лестнице на второй этаж и прошла широким коридором до перегородившей его решетки. Мой конвоир прошел вперед, достал связку ключей и открыл дверцу. Я, не дожидаясь приглашения, пролезла внутрь. По левую руку в стене находилось несколько забранных решеткой ниш, а справа стоял круглый столик, за которым сидели еще два типа в серых робах. Заканчивался коридор глухой стеной. И где, интересно, моя камера?
Камерой оказалась одна из ниш в стене. Мой конвоир открыл решетку и втолкнул меня внутрь. Я огляделась. Из мебели наличествовали только грубый деревянный топчан и деревянное ведро. Последнее, видимо, предлагалось использовать в качестве туалета. Я глянула за решетку. Мой конвоир что-то негромко втолковывал сидящим за столом светлякам, те слушали с подобострастными лицами и кивали.
– И чтобы никакого вина! – закончил светляк погромче, дождался радостных кивков и удалился. Двое оставшихся синхронно повернули головы в мою сторону. М-да, похоже, побыть наедине с собой мне тут не светит. Ну и демон с ними, пусть смотрят…
Я ожидала ехидных комментариев и сальных шуточек, но охранники молчали. Встала, застегнула штаны, с наслаждением потянулась и хлопнулась на топчан. Что бы там ни творилось с этим миром, немного поспать мне не повредит.
Сколько я проспала – неизвестно. Окон поблизости не было, освещение в коридоре было искусственным, охранники на мои многочисленные попытки выяснить, сколько времени, среагировали лишь однажды.
– Заткнись, – безразличным голосом отозвался один из них на мое очередное: «Ну, вам жалко, что ли, сказать, который час?» – а не то без еды останешься.
И я заткнулась. Не то чтобы испугалась угрозы, просто не было смысла. Видно же, что их я так не разговорю. И принялась маяться бездельем. Ненавижу это занятие.
Не знаю, сколько прошло времени, я один раз поела, два раза подремала и уже с нетерпением ждала чего угодно. Обычно откровенного безделья меня хватало максимум на полдня, после чего я бросалась искать себе дело и обычно находила. Но чем заняться здесь? Я пробовала заняться физкультурой, математикой в уме, сочинением стихов, подсчетом всякой ерунды – камней в стене, годовых линий на топчане, царапин на решетке… но все мне быстро надоедало, я вскакивала и принималась в нетерпении ходить по камере. Светляки сидели преимущественно молча, изредка перебрасываясь короткими негромкими фразами. В какой-то момент в коридоре послышалось звяканье и шаги, я вскинулась, но это оказалась всего лишь смена охраны. Еще два типа в серых робах, меня скоро от них тошнить начнет. Один из новоприбывших держал в руке связку ключей. Светляки негромко пообщались, бросая на меня короткие взгляды, я прислушалась, но доносились только обрывки фраз: «…Мирна сказал… черная магия… прорыв Тьмы…» и «ведьма…». Последнее прозвучало несколько раз, при этом все четверо постреливали в мою сторону косыми взглядами. Потом ключи перекочевали к старой смене, новоприбывшие разместились за столом, а их предшественники удалились в сторону выхода. Звяканье, удаляющиеся шаги, и опять все стихло.
– Может, хоть вы мне скажете, сколько сейчас времени? – спросила я безнадежным тоном. Тишина. – Ну и черт с вами!
Я легла на топчан и прикрыла глаза. Поерзала, пытаясь устроиться поудобнее – после предыдущих лежаний на голом дереве у меня уже порядком ныли бока. Проклятие!
В коридоре вновь послышались шаги и отголоски негромкого разговора. Я встрепенулась – вряд ли местная стража менялась так часто. Да и один из голосов показался мне знакомым. Я с нетерпением принялась вглядываться в полумрак коридора. Один из вошедших остался возле входа, я видела только его темный силуэт, а второй прошел к моей камере. Так и есть! Я не сразу узнала ректора – на нем был плащ с капюшоном. Причем плащ изрядно промок, видимо, на улице шел дождь.
– Милорд Тавин, – позвала я громко, словно опасаясь, что он меня не заметит. Кроме шуток, никогда еще я так не радовалась виду ректора. Тавин молча подошел к решетке, расстегнул плащ, со вздохом присел на корточки и посмотрел мне в глаза. Улыбка сама собой сползла с моего лица.
– Зачем? – спросил он голосом, преисполненным отчаянного непонимания. – Зачем ты утаила эту книгу?
И он туда же! Далась им эта книга, Шихар пожри их всех, вместе взятых!
– Мирна уверен, что ты сговорилась с Урсом Ахмой и несла книгу ему, но я так не думаю, – продолжал ректор. – Может, ты все же просветишь меня?
Я пожала плечами:
– Сдуру, выходит.
– Сдуру? – Ректор встал, заложив руки за спину, сделал три шага в сторону. – Сдуру?! Эта книга несет в себе опасность большую, чем весь список, который ты подписывала при поступлении в академию. И только посмей сказать, что ты этого не понимала. Нет, ты понимала! Ты сознательно пошла на преступление, и я хочу знать – зачем?
Милорд Тавин два раза прошелся перед решеткой, потом остановился и посмотрел на меня:
– Кому другому я бы еще мог поверить, но тебе – нет. Ты отлично осознавала, что делаешь. Осознаешь ли ты сейчас, что фактически находишься под обвинением в Темном Замысле? Что самое меньшее, что вынесет тебе трибунал в самом благоприятном случае и с учетом всего моего влияния, – это Обет Забвения?
Я подозревала нечто подобное, но слышать подтверждение из уст ректора было по меньшей мере неприятно. В ушах зашумело.
– Хорошо, я скажу. Вы лучше меня знаете, что за последние столетия мы многое утеряли из доступного ранее. И, продолжаем терять с каждым годом, потому что с каждым годом все большая и большая часть магии становится «запретной». Да я знаю, чем оправдываются светляки, – дескать, следует ограничить силу, которая может оказаться в руках одного мага, поскольку всякий маг всего лишь человек и подвержен всем человеческим слабостям. Хотя при этом ни для кого не секрет, что сами они запретной магией вовсю пользуются, видимо считая себя непогрешимыми. Хорошо, обеспечить безопасность мирного населения – цель благородная, но почему такими методами? Где та граница, до которой следует ограничивать ту самую силу? Эдак скоро запретят любое оружие, потому что его владелец может взбеситься и наброситься на людей. Запретят острые предметы – по той же причине. И еще запретят открывать рты, потому что произносимые слова могут смутить чьи-то некрепкие умы и привести к смуте. Пожалуй, тогда они и в самом деле добьются того, что жить в этом мире будет совершенно безопасно. Вот только не имея стрел, чтобы подстрелить себе дичь, не имея ножей, чтобы резать хлеб и мясо, мы поневоле начнем питаться ягодами и одеваться в плетенные из травы одежды, потому что игл у нас тоже не будет. А не смея разговаривать, мы скоро разучимся это делать вообще и окончательно одичаем!
Горло у меня пересохло, я замолчала, сглотнула слюну и продолжила:
– Это первое. А второе: да они запарятся запрещать! Потому что люди изобретательны и всегда придумают что-нибудь разрешенное в ответ на запрещенное.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59