..Следующим актом веселья стал поход в бассейн на первом этаже здания, где не оказалось воды, но зато можно было всласть побегать по пыльному кафельному дну водохранилища. Там Кривоножкин окончательно раздел назначенную на этот вечер «любимой женой» пассию и погнал ее по бортику, молодецки вскрикивая и размахивая брюками Синяка.В финале все опять собрались в комнате замкоменданта, бодро высосали остатки спиртного и завалились там, где стояли.Через несколько минут одна дама сказала:— Фу, ну и жара!— Щас, это самое, поправим! — пришел на помощь Крысюк, поднял валявшуюся рядом с ним на полу трехкилограммовую гантель и швырнул в окно.Раздался звон, но все остались довольны, ибо вставать, чтобы открыть форточку, было влом.— Ах, как хорошо! — по-кошачьи потянулась замкоменданта и положила голову на плечо Крысюку. — Как посвежело! ......Наутро гантель обнаружили торчащей в кинескопе телевизора.А в туалете — разрубленный надвое унитаз, и валяющихся рядом топор и совершенно голого Синяка, в анусе которого торчал разряженный ТТ... * * * Грохнула входная дверь кабачка и под его гостеприимные своды ступил спасающийся от ливня округлый человечек с сумкой через плечо, при первом же взгляде на очкастую физиономию которого истинный национал-патриот должен был испытывать одно-единственное чувство — желание со всего размаха дать по нагло улыбающейся семитско-армянской харе обрезком двухдюймовой доски.— Ба! — заорал Ортопед и выскочил из-за стола. — Юрик!Вошедший близоруко огляделся, увидел приближающегося к нему верзилу и был заключен в крепкие объятия обрадованного братана.— Какими судьбами? — возопил Михаил и потащил вновь прибывшего к столу. — Пацаны, знакомьтесь... Юра Нерсесов.— Тот самый? — привстал Клюгенштейн поднял брови и протянул руку. — Аркадий...— Рюмашку? — предложил хлебосольный Комбижирик.— Не откажусь, — один из наиболее известных российских журналистов уселся на свободный стул. — Что пьете?— А всё, — Армагеддонец обвел дланью стол. — Может, блин, водочки для сугреву?— Неплохо бы, — Нерсесов покрутил коротко постриженной головой и повесил сумку на спинку стула.— «Синопскую», «Охту», «Петр Великий» или «Менделеев»? — осведомился подскочивший сомелье, памятуя о пристрастиях гостей и приняв журналиста за одного из членов братанского коллектива.— М-м-м... — задумался Юрик. — Пожалуй, «Менделеев». Всё-таки имя...— Закусывай, — Тулип подвинул поближе к Нерсесову блюдо с мясным ассорти и хрустальную салатницу с оливье.Хорошо воспитанный журналист-патриот, снискавший всенародную славу на ниве борьбы с сионизмом и псевдодемократией, поднял первый тост за здоровье всех присутствовавших и удачу во всех их начинаниях, и зажевал кусочек буженины.— Над чем сейчас работаешь? — поинтересовался Ортопед, собиравший вырезки из газет со статьями Нерсесова и многократно цитировавший автора в своих речах, посвященных решению мировых проблем.— Гасим городской суд, — с достоинством ответил Юрик и взял пластик бастурмы. — В «Новом Петербурге»...— Давно пора, — одобрил Армагеддонец, дважды побывавший под следствием и даже один раз дошедший до суда, где сфабрикованное против него уголовное дело развалилось по причине исчезновения «потерпевших», оказавшихся, к тому же, близкими родственниками возбудившего дело следователя. — А в чем, блин, суть загашивания?— В том, что народные заседатели оказались липовыми.— Это как? — не понял Ортопед.— А так, — Нерсесов навалил на чистую тарелку солидную порцию оливье и схватил ложку. — Народные заседатели избираются ЗАКСом и там же утверждаются. Таков закон. Без избрания и утверждения они никто... Левые люди. Самозванцы, короче... А у нас в судах с девяносто третьего года сидят именно такие. Утвержденные экс-мэром Стульчаком и не избранные народными депутатами. Получается, что большинство приговоров по уголовным делам — туфта. Дикое нарушение процессуального законодательства. И Полупердунчиков, — журналист скривился, произнося фамилию председателя городского суда, — это всё покрывает, сука... Нацию позорит.Юрик, в жилах которого текла еврейская кровь пополам с армянской, зло нахмурился.Его гремучая смесь национальностей, однако, не мешала разным просионистским и псевдодемократическим газетенкам регулярно обвинять журналиста в «разжигании межнациональной розни». Видимо, внутри себя самого. Нерсесова даже занесли в «Справочник российского экстремизма», как чуть ли не вдохновителя еврейских погромов и сторонника притеснения армян турками, что было совершеннейшим бредом.— При чем тут нация? — удивился Глюк.— При том, что по отчеству тот — Израилевич. Владимир Израилевич Полупердунчиков. Так в паспорте написано. Но все его, разумеется, называют «Ивановичем»...— А-а, — протянул Клюгенштейн и нехорошо прищурился. — Согласен, блин, вдвойне сука, если еще и отчества стыдится... Вот из-за таких все беды. Надо, блин, наказать этого козла...Ортопед свел к переносице густые брови и жизнеутверждающе икнул. ГЛАВА 4ПРИКЛЮЧЕНИЯ ВАЗЕЛИНЫЧА Во время Второй Мировой войны немцы на территории Голландии в большой секретности строили макет аэродрома.Самолеты, ангары, автомобили, средства ПВО — всё делалось из дерева. Но в один из дней прилетел английский бомбардировщик и сбросил на лже-аэродром одну-единственную бомбу, после чего строительство аэродрома сразу прекратилось.Бомба была деревянная... Исторический факт Обсудив с Нерсесовым нюансы последнего выпуска телепередачи «Независимость слова», ведомой ушлым журналюгой Савиком Шустрым на обновленном НТВ, и узнав от Юрика, что продольная бороздка на таблетках нужна, оказывается, не только для деления ее на две части, а для того, чтобы больному, у которого сильно болит горло и который не способен полноценно глотать, можно было бы вкрутить эту самую таблетку отверткой в попу, Клюгенштейн оставил гостя на попечение раздухарившимся браткам во главе с Ортопедом, сел в свою золотистую «Acura MDX» и поехал на встречу с барыгой.Проезжая мимо неорганизованного людского столпотворения возле Сытного рынка Глюк вспомнил виденный им год назад случай и широко улыбнулся...На стихийной бирже рабочей силы, где приезжие предлагали свои услуги, в тот день было, как всегда, шумно. Галдящие толпы украинских ремонтников, белорусских отделочников, молдавских бетонщиков, армянских укладчиков кирпича и киргизов-плиточников, немного разбавленных одинокими торговцами коноплей, преимущественно азербайджанской национальности, барражировали неорганизованными группами и пытались найти заказчиков.Они наперебой расхваливали себя, показывали мозолистые руки, рвали на груди рубахи и хватали «покупателей» за рукава. Их поведение частенько приводило к тому, что бедолага-заказчик, надышавшись чесночными испарениями и оглохнув от криков, начинал шарахаться от подрядчиков и улепетывал в полном расстройстве, так и не найдя партнеров.И вот однажды, недалеко от такой биржи, остановился автобус со швейцарскими туристами.Водитель приступил к мелкому ремонту, а часть пассажиров, в основном мужчины, вышла размять ноги. Переводчик куда-то делся, и потому они обратились к торчавшему неподалеку Денису Рыбакову, прибывшему в сопровождении Аркадия Клюгенштейна для разговора с одним бизнесменом. Денис всегда отличался интеллигентной внешностью и иностранцы были уверены, что сей молодой человек уж точно владеет несколькими европейскими языками.И они не ошибались.Вопрос швейцарцев был прост: «Откуда столько мужчин?».Весельчак Денис, параллельно переводящий беседу для мирно стоявшего рядом Глюка, с хорошим грассирующим парижским прононсом выдал следующее:— Видите ли, Россия теперь продвинутая страна. У нас все разрешено. Места, где собираются девушки легкого поведения, вы уже видели. А здесь находится еще одна достопримечательность Санкт-Петербурга — популярный гей-шоп под открытым небом. Согласитесь, очень удобно. Богатый выбор. Умеренные цены...В этот момент к группе подошел голый по пояс, усеянный татуировками нетрезвый плиточник.Выплюнув шкурку от сала и обдавая интуристов неземным ароматом копченой салаки, лука и не стиранных две недели носков, он начал бубнить, обнажая редуты золотых зубов:— Ну, шо? Делать-то шо надо? Берите нас! Мы бригада сильная, специалисты — во, пьянок не будет, руку на отсечение даю...Жестикуляция этого человека была весьма подходящей и полностью соответствовала рассказанному Рыбаковым: плиточник бил себя в грудь, возводил вверх большой палец, демонстрировал бицепс, а в конце монолога красноречиво провел ладонью правой руки по локтю левой.— А почему в толпе попадаются женщины? — недоуменно вопросил Дениса один из туристов, взглядом показывая на лузгающих семечки молдаванок.— Так это трансвеститы, где же им еще быть, — пожав плечами, парировал тот.И швейцарцы понимающе закивали...Когда вседорожник Аркадия миновал станцию метро «Горьковская», запиликал телефон.Глюк дисциплинированно, в полном соответствие с действующим законодательством, кое он старался по мелочам не нарушать, включил систему «hands-free» Автомобильная система, позволяющая говорить по мобильному телефону без помощи рук и не прижимая трубку к уху. Считается, что это более безопасно с точки зрения аварийности. На самом деле, это не так — водитель всё равно отвлекается от управления транспортным средством и его внимание рассеивается

и выслушал доклад одного из подчиненных о том, что молодой и резвый браток Паша Молодцов по кличке Вазелиныч опять попал в историю, желая ускорить решение вопроса с тем самым бизнесменом, к которому Клюгенштейн ехал на встречу.После разговора с Вазелинычем барыга кинулся в ментовку и теперь Пашу, как дикого зверя, гнали по Приморскому шоссе, сев на хвост его белому седану «Chevrolet caprice». В погоне участвовало восемь милицейских машин и даже вертолет.Аркадий принял к сведению услышанное, недовольно крякнул и развернул джип на сто восемьдесят градусов через две сплошные полосы посередине Каменноостровского проспекта.Стоявший на перекрестке инспектор ДПС сделал вид, что ничего не заметил. Получать в башню от явно озабоченного каким-то серьезным делом верзилы из «Акуры» ему не хотелось.Деньги можно нарубить и с других водителей.Здоровье дороже... * * * Сон на рабочем месте подействовал на дознавателя Пугало весьма благотворно.Выбравшись из объятий Морфея к трем часам пополудни, Станислав Иммануилович почувствовал себя практически протрезвевшим и, дабы не нарушать алкогольный баланс организма, тут же принял на грудь стаканчик красного крепленого винца, маленькая канистрочка с которым была им обнаружена два дня назад на месте преступления. Какого преступления — он не помнил.Ощутив привычное головокружение, всегда сопровождавшее дознавателя после выпитого спросонья горячительного, Пугало отпер дверь кабинета, высунулся в пустой коридор, поводил носом из стороны в сторону, спрятался обратно, сел за стол и принялся думать, что еще героического он может совершить до конца рабочего дня.Сознание услужливо подбросило идею о приведении в порядок сорока шести дел, имевшихся у дознавателя в производстве, но страж порядка с ходу эти мысли отмел.Утренние допросы воришек с лихвой перекрывали планы по проявлению служебного рвения и теперь Пугало хотел сделать что-то для себя лично. Например, исхитриться и «списать» приобщенный к материалу по квартирной краже видеомагнитофон «Aiwa», который с большой выгодой можно было загнать знакомому перекупщику электронной аппаратуры.Дознаватель с полчасика посидел за столом, мурлыкая себе под нос полюбившуюся ему песенку «Strangers in the night» Странники в ночи (англ.)

, из которой Станислав Иммануилович знал только первые четыре слова, испил еще винца и вызвал к себе для опроса задержанного утром алкоголика, на которого соседка по коммунальной квартире, известная на весь район сборщица бутылок, накатала заяву с обвинением в сексуальных домогательствах.Бухарика доставили минут через десять.Пугало окинул одетого в камуфляжную куртку тщедушного мужичка оценивающим взглядом и спросил:— Охотник, что ли?— Охотник, — подтвердил задержанный и про себя добавил: «...до баб-с».Дознаватель нахмурился.Охоту и охотников дознаватель Пугало недолюбливал.Хотя сам некоторое время назад увлекался хождением по лесу и попытками попасть из старой двустволки в какую-нибудь живность.Но всё закончилось одним отнюдь не прекрасным днем, когда Станислав Иммануилович решил подшутить над товарищами. Он втихаря вскрыл патроны, вытащенные из ружья начальника отдела вневедомственной охраны Приморского района, высыпал из них картечь, заправил обратно и весь вечер доставал подполковника тем, что тот, дескать, плохой стрелок.В конце-концов, когда была выпита третья литровая бутылка водки, они поспорили, что начальник ОВО с десяти метров ни в жисть не попадет Пугало в задницу.Спор двух ментов — дело святое.Хихикающий дознаватель отошел на положенное расстояние, спустил штаны, дабы в темноте было лучше видно, нагнулся и приготовился поднять подполковника на смех, когда выстрел не возымеет никакого результата.Но тут начальник ОВО вспомнил, что его ружье заряжено слишком крупной дробью и, пожалев Пугало, сменил патроны на «утиные».Попасть в белеющий на фоне темных кустов круп дознавателя оказалось раз плюнуть, чего нельзя сказать о дальнейшем отлове Станислава Иммануиловича в ночном лесу, доставке его в больницу и операции по извлечению из ягодичных мышц сорока восьми дробинок...Поэтому доставленный в кабинет Пугало алконавт в камуфляжной форме вызвал в дознавателе приступ глухого раздражения.— Встань вот сюда, — Станислав Иммануилович указал задержанному место перед шкафом, на который он предварительно взгромоздил коробку с подготовленным к списанию видеомагнитофоном.— Зачем это? — подозрительно спросил бухарик.— Надо. Буду проводить визуальные замеры, — разозлился дознаватель.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15