Он продолжал осыпать себя проклятиями, возвращаясь к костру. Из глубокого мрака он видел полковника, прислонившегося спиной к сосне, и миссис Беккер, прильнувшую к нему и положившую голову на его плечо, с улыбкой на устах. Замешкавшись на мгновение, не смея нарушить очарование этой сцены, он увидел, как она притянула к себе седобородое лицо и поцеловала его в губы. При виде того бесконечного блаженства, которое отражалось в обоих лицах, освещенных костром, Филипп Стил понял, что властный образ другой женщины навеки исчез из его сердца. Он уступил место картине любви, той любви, о которой он мечтал, по которой он томился и которую он, наконец, нашел, но не для себя, в сердце пустыни.Он увидел детски прекрасную и чистую улыбку, приветствовавшую его, когда он подошел к костру; он увидел еще что-то в лице полковника. А что схватило его за душу и наполнило его незнакомым чувством — чувство радости. Да, он радовался счастью этой четы! Это ощущение прогнало чувство одиночества, которое так недавно томило его, и когда после долгой мирной беседы у костра жена полковника устало подняла головку и спросила, нельзя ли ей пойти спать, он рассмеялся от восторга и умиления, глядя, как она с бесконечной нежностью потерлась щекой о седобородое лицо, склонившееся к ней, и как полковник улыбнулся мягкой, счастливой улыбкой и повел ее в палатку.Завернувшись в одеяло, Филипп долго еще лежал без сна и удивлялся тому, что произошло с ним. Ее волосы видел он сегодня, ее волосы сияли ему, шелковистые, мягкие, великолепные в своей простой красе, ее волосы — те волосы, которые он видел тогда на балу, когда Чизборо вмешался в разговор. Ему не трудно было вообразить себе, что это было и ее лицо, но ее лицо, воодушевленное не только красотой, но и сердечностью, и любовью. Яснее, чем когда-либо, он сознавал теперь, чего ему недоставало. Он благословил Чизборо и заснул, мечтая о новом лике, чтобы проснуться через несколько часов с приятным ощущением, что все его переживания — лишь порождение грезы и что эта женщина в конце концов только жена полковника Беккера. Глава III. ЧЕРЕП И ФЛИРТ Они прибыли на озеро Бен под вечер. Передав полковника в его жену с рук на руки Бриду, Филипп поспешил спрятаться в свою хижину. У ее двери он встретил Бека Номи. Они не виделись около месяца со дня последней встречи в Нельсон-Хаузе, и приветствие Стила было не слишком сердечным, когда процедура рукопожатия была закончена.— Иду знакомиться с ними, — пояснил Номи, помолчав секунду. — И шутник же вы, Стил, черт вас побери. Нашли себе занятие — приволакивать на пост обмороженную супругу полковника или престарелую жену обмороженного полковника, а?Каждый нерв напрягся в Стиле при звуках этого грубого голоса. Он накинулся на Номи, уже собравшегося идти.— Ну-ка, вспомните, вы занимались тем же самым в Нельсоне, — произнес он. — Вы забыли, видно, что случилось потом?— Не злитесь, приятель, — обернулся Номи с вызывающей усмешкой. — В любви и на войне все средства хороши. Там была любовь, а тут до любви не ближе, чем до экватора.В его смехе было нечто такое, от чего губы Стила мрачно сжались, когда тот выходил из хижины. Уже не первый раз ему приходилось слышать горловой смешок Номи при упоминании о некоторых женщинах. И это больше, чем что бы то ни было, возбуждало в нем ненависть к сослуживцу. Физически Бек Номи был великолепным экземпляром мужчины и, без сомнения, самым красивым конным стражником к северу от Виннипега. И в то время как мужчины единодушно презирали его за все его проделки, женщины поклонялись ему и обожали его — до тех пор, пока не убеждались, подчас уже слишком поздно, в полном отсутствии у него каких бы то ни было моральных устоев. Нечто подобное случилось в Нельсон-Хаузе, и Филипп испытывал великий соблазн избить Номи до полусмерти, когда он вспомнил происшедшую там трагедию. А что случится теперь? Эта мысль была для него ушатом холодной воды. Но уже через секунду его зубы сверкнули в усмешке, когда он вспомнил выражение чистоты и преданности на лице миссис Беккер. Он тихо засмеялся про себя, вытаскивая из-под койки мешок; но в смехе этом не было и тени его обычного добродушия. Из мешка он извлек сверток, покрытый легкой корой березы, развернул кору и достал череп, привезенный сюда с юга. Волнение трепетало в его тихом смехе, когда он окинул взглядом полутемную хижину. С бревенчатого потолка свисала большая керосиновая лампа с жестяным рефлектором, и под эту лампу он повесил череп.— Славное из вас вышло украшение, мсье Жаннет, — воскликнул он, отойдя на шаг, чтобы полюбоваться на череп, болтавшийся во все стороны на веревке. — Ну, когда будет зажжена лампа, Бек Номи, если он не слепой, обязательно узнает вас, хоть вы и мертвы, мсье.Он зажег другую лампу, поменьше, побрился и переоделся. Было уже темно, когда он приготовился обедать, а Бек Номи все еще не возвращался. Он подождал еще четверть часа, потом надел шапку и пальто, зажег большую лампу. На пороге он оглянулся. Пустые глазницы черепа смотрели на него. С того места, где он стоял, была отчетливо видна иззубренная дыра над ухом.— Сегодня — ваша игра, мсье Жаннет, — пробормотал он и прикрыл за собой дверь.Обитатели поста собрались в парадной комнате агента у большого камина. Филипп присоединился к ним и с первого взгляда понял, почему Номи не вернулся в хижину. Брид и полковник курили сигары, изучая огромную, порядком замусоленную счетную книгу, лежавшую перед ними на столе. Они были всецело поглощены этим занятием. Миссис Беккер сидела лицом к огню, а рядом с ней сидел Номи. Он склонился к ней и говорил так тихо, что Стил не расслышал ни одного слова. Когда Номи поднял голову, Филипп увидел, что его лицо горит, а в глазах светится тот знакомый огонек, за который Филипп ненавидел его.Миссис Беккер повернулась, чтобы поздороваться с ним, и Стил почувствовал внезапно, что его сердце болезненно сжалось. Ее щеки тоже горели, и румянец на них стал еще ярче, когда он поклонился ей и присоединился к двум мужчинам, сидевшим за столом.Полковник обменялся с ним рукопожатием, и Филипп заметил, что глаза старика несколько раз устремлялись в сторону камина и что каждый раз, когда до него доносился приглушенный смех миссис Беккер и Номи, он уделял довольно мало внимания колонкам цифр, на которые ему указывал Брид. Когда они поднялись и пошли к столу, кровь закипела в жилах Филиппа. Номи предложил миссис Беккер руку, и та приняла ее, бросив в сторону полковника быстрый, смеющийся взгляд. На бледном лице старика не вспыхнула ответная улыбка, и ногти Филиппа вонзились в его ладони. За столом Номи уделял миссис Беккер еще больше внимания. Один раз, передавая ей блюдо, он шепнул ей несколько слов, заставивших ее вспыхнуть еще сильнее, и когда она посмотрела на полковника, она встретила его взгляд, полный немой укоризны. Это было отвратительно. Он сошел с ума, этот Номи. И эта женщина…Стил не позволил себе додумать до конца. Его глаза встретились с глазами миссис Беккер. Он увидел, что у нее внезапно перехватило дыхание, румянец сбежал с ее лица, и она быстро поднялась, не сводя с него глаз.— Я… мне нехорошо, — сказала она. — Простите меня, пожалуйста.В одно мгновение Номи очутился подле нее, но она быстро обернулась к полковнику, который тоже поднялся.— Проводите меня, пожалуйста, в спальню, — произнесла она. — Потом… потом можете вернуться.Она еще раз посмотрела на Стила. Бледность, разлившаяся по ее лицу, поразила его. Брид и Номи тоже вышли из комнаты, и он несколько секунд стоял один. Он прислушался и услышал, как закрылась вторая дверь. Потом шаги, и Номи вновь вошел в комнату.— Черт побери, ну и красотка! — воскликнул он. — Я вам говорю, Стил…Выражение глаз Филиппа заставило его замолчать. Два красных пятна вспыхнули на щеках Филиппа, когда он подошел к Номи и сдавил ему руку повыше локтя.— Да, она хорошо… очень хороша… — спокойно сказал он, все крепче сжимая руку Номи. — Я хочу с вами поговорить в хижине.За их спиной опять открылась дверь. Стил обернулся и увидел Брида.— Нам с Беком надо уладить одно дельце у себя в хижине, — пояснил он. — Когда они… когда полковник вернется, передайте ему, что мы попозже зайдем выкурить с ним послеобеденную трубку. И передайте наш привет… ей.Он, улыбаясь, догнал Номи, который мрачно смотрел на него, и вышел вместе с ним на двор.— Ну-с, что означает вся эта чертовщина? — спросил Номи. — Если вы что-нибудь задумали, Стил…— Да, я кое-что задумал, — перебил его Стил. — Сейчас я вам скажу, что именно. Так вы говорите, она хороша? Она прекрасна, как ангел, Бек, я имею в виду жену полковника. А вам… — Он резко рассмеялся. — А вам, как всегда, чертовски везет, Бек Номи. Вы небось уверены, что она уже наполовину влюблена в вас. Досадно только, что она почувствовала себя плохо как раз тогда, когда наступил психологический момент, как вы изволите выражаться, Бек. Интересно, в чем тут было дело?— Не знаю, — буркнул Номи. Он не видел лица своего спутника, но по голосу чувствовал, что тут что-то неладно.— Разумеется, вы не знаете, — подхватил Стил. — Потому-то я и веду вас в нашу хижину. Сейчас я вам объясню, что произошло в тот момент, когда миссис Беккер стало нехорошо и когда она чуточку побледнела, если вы это заметили, Бек. Это была славная шутка, на редкость славная шутка, и я уверен, что вы ее оцените по достоинству.Они подошли к хижине. Стил отступил на шаг, и Номи вошел первым. Филипп очень спокойно повернулся и задвинул засов. Потом скинул пальто и указал на белый череп, плясавший под лампой.— Разрешите вам представить моего старинного приятеля — мсье Жаннета из Нельсон-Хауза.Лицо Номи вытянулось. Сжав кулаки, он с коротким проклятием ринулся на Филиппа и наткнулся на сверкающее дуло револьвера, позади которого угрожающе мерцали холодные серые глаза Стила.— Сядьте, Номи… вон там… Под человеком, которого вы убили, — приказал Стил. — Сядьте или, клянусь адом, я продырявлю вам голову на месте. Так. И я сяду здесь. Ваше собачье сердце будет здесь у меня как раз на мушке. Итак, слово за мсье Жаннетом, — продолжал он, перегибаясь через столик; красные пятна на его щеках становились все темнее и больше.— Слово за мсье Жаннетом и полковником. Но главным образом за мсье Жаннетом. Помните его, Номи? Я тружусь ради Жаннета. Миссис Беккер тут почти ни при чем — в данный момент.Дыхание Стила прерывалось. Он чуть не рычал от ярости и ненависти к этому человеку.— Это ложь, — прохрипел Номи, его лицо было пепельно-серым, — вы лжете, я не убивал Жаннета.Пальцы Стила сжали собачку револьвера.— С каким наслаждением я бы убил вас! — сказал он, задыхаясь. — Вы отняли у него жену, Номи, вы разбили ему сердце, а потом убили его. Вы послали донесение в штаб — он, дескать, сам убил себя по несчастной случайности. Вы солгали. Его убили вы тем, что отняли у него жену. Я взял с собой его череп, я полагал, что он мне пригодится в качестве свидетельства против вас. Череп пробит револьверной пулей, а не ружейной. Это был не несчастный случай, а самоубийство. И это уже не первый человек, которого вы отправили в ад, и эта не первая женщина. Но миссис Беккер не будет в их числе.Он сунул револьвер в самое лицо Номи, когда тот попытался заговорить.— Заткнитесь! — рявкнул он. — Если вы еще раз откроете ваш грязный рот, я убью вас на месте. Вы не знаете, что миссис Беккер забылась на мгновение, но вовремя пришла в себя, и что вы нанесли рану в сердце полковнику так же, как вы нанесли смертельную рану этому человеку.Он протянул руку, сорвал веревку, на которой висел череп, и повернул его к Номи.— Посмотрите на него, подлец. Это тот человек, которого вы убили, как убили бы полковника, если бы могли. Это — Жаннет.Его голос понизился до свистящего шепота, когда он медленно пододвинул череп к Номи так близко, что еще одно мгновение — и череп упал бы тому на колени.— Мы обсудили это дело, мсье Жаннет и я, — продолжал он, — и мы пришли к заключению, что мы не убьем вас, но что вам тут больше не место, поняли?— Вы… вы хотите прогнать меня со службы?..Рука Номи скользнула вдоль бедра, и пальцы Стила крепче стиснули рукоять револьвера.— Руки на стол, Бек! Вот-вот, так-то лучше, — тихо рассмеялся он.— Да, мы решили прогнать вас. Вы немедленно соберете все необходимое, все вещи, Бек, и уберетесь отсюда с максимальной быстротой. Я лично советую вам держать курс на штаб и заявить там о вашем уходе из конной стражи. Мак-Грегор хорошо знает вас, Бек, а также кое-какие ваши проделки, правда, далеко не все. Я не думаю, чтобы он стал чинить какие-либо препятствия, когда вы вырази те желание уйти, хотя срок вашей службы еще не истек. Несоответствие занимаемой должности — чудесный повод для увольнения, знаете ли. А если инспектор, паче чаяния, будет столь высокого мнения о вас, что откажется отпустить вас, то мсье Жаннету и мне придется поддержать ваше ходатайство перед штабом. Не скрою от вас, что мы внесем кое-какие дополнения в вашу мотивировку ухода, причем все обитатели Нельсон-Хауза подтвердят их. У вас есть все данные хорошего «аутлоу», Бек, — усмехнулся он язвительно, — и если вы будете следовать голосу вашей природы, то в скором времени кое-кто из ваших старых друзей займется погоней за вами. Лучше всего для вас — убраться отсюда навсегда и попробовать стать честным человеком. Мсье Жаннет хочет предоставить вам эту возможность, пользуйтесь ею, пока не поздно. Итак, пошевеливайтесь, Бек. Вам нужно одеяло и немножко продовольствия — это все.— Стил, вы шутите! Послушайте… — Номи приподнялся. — Вы не можете говорить это всерьез.Филипп свободной рукой вытащил часы.— Если вы в течение пятнадцати минут не исчезнете, то я препровожу вас к Бриду и полковнику, расскажу им историю мсье Жаннета и задержу вас до тех пор, пока из штаба не придет распоряжение относительно вас, — сказал он. — Так как же будет, Номи?Словно оглушенный ударом грома Номи медленно поднялся. Не произнося ни слова, он стал укладывать в мешок все необходимое для продолжительного путешествия. На пороге он остановился и секунду смотрел на Стила, который все еще держал револьвер в руке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18