– Не бойтесь, вы будете видеть меня достаточно часто. – И, оставив интимный тон, продолжил:
– Я хотел бы купить несколько новых лошадей, теперь уже для перепродажи в Новом Орлеане, и, живя в гостинице, буду совмещать дело с удовольствием. Вряд ли хозяевам понравится, если я воспользуюсь их гостеприимством для устройства личных дел.
Бэрримор, оторвав взгляд от ринга, бросил через плечо:
– Чертов барышник, вот он кто!
Клайв Пендлтон, безучастно стоявший рядом с Элизабет и, очевидно, равнодушный к ее явному интересу к другому мужчине, тут оживился.
– Что ж, я уверен, близ Мелтон Моубрей найдется несколько ферм, где без всяких затруднений можно купить любых лошадей, каких пожелаете.
Том Харрис, словно подчиняясь внезапной мысли, пришедшей ему в голову, обернулся и сказал, ни к кому не обращаясь:
– Мелтон Моубрей! Там ведь живет кузина Элизабет? Очень уединенно, вместе с матерью.
Элизабет, недовольная этим вопросом, коротко кивнула и сухо пояснила:
– Очень уединенно. Они с Рэйчел еще в трауре по случаю смерти дяди.
Она предпочла бы сменить тему, но Харрис, выказывая внезапный и неожиданный интерес к предмету, продолжал:
– Очаровательная особа, ваша кузина Кэтрин…
– О, а откуда вы-то это знаете, Харрис? – спросил его Клайв с явным любопытством.
– Она была в одной школе с моей сестрой Амандой. Я возил их в Бат и кормил там пирожными с кремом.
– Понимаю. Какое это было удовольствие для вас, – сочувственно заметил Клайв, явно подразумевая прямо противоположное. Должно быть, решив, что об отсутствующей Кэтрин уже сказано достаточно, он, повысив голос, чтобы перекрыть шум толпы, сменил тему:
– Я увижу всех вас вечером у Уайта?
– Нет. Мы устраиваем у Фредди холостяцкую вечеринку. Поиграем в карты, раздавим бутылочку-другую. Надо же как следует проводить их в путешествие, – ответил Джейсон и вежливо добавил:
– Вы не хотели бы присоединиться?
И тут Клайв удивил всех.
– Благодарю вас. С удовольствием. Фредди, вы скажете мне время и место?
Скрывая неприязнь, Фредди назвал и то, и другое.
Через несколько минут, когда Элизабет и Клайв скрылись в толпе, он обернулся к Джейсону:
– Какого дьявола! Теперь этот проходимец испортит нам весь вечер!
– А что мне оставалось делать? – отбивался Джейсон. – Если говорить честно, я вовсе не ожидал, что он примет приглашение.
– Принял, черт его дери! И теперь сядет нам на шею, – пробубнил недовольно Фредди.
Джейсон счел за благо перевести разговор в другое русло.
– Том, – спросил он, – я приду к вам ночевать сегодня?
С подозрением, ибо Джейсон имел неприятную привычку ходить пешком без всякой необходимости, Харрис уточнил:
– Придете или приедете?
– Том, Фредди живет в трех кварталах от вас. Если погода сохранится и вечер будет такой же прекрасный, я пойду пешком. Составите мне компанию?
Том решительно покачал головой. И тут Джейсону снова почудилось, что кто-то позади в толпе не то рассматривает его, не то внимательно прислушивается к разговору. Он поспешно обернулся, но снова ничего заслуживающего внимания не заметил.
– Что с вами, черт побери? – недовольно спросил Бэрримор.
– Извините. – Чтобы сгладить впечатление, он пояснил:
– Только сейчас вспомнил, что хотел спросить у Элизабет, но ее уже не вижу.
– И слава Боту! Говорю вам, Джейсон, лучше путешествовать налегке, чем с таким багажом. Она держит руль круто по ветру и пока еще не замешана в открытом скандале, но это дело времени. Уверяю, она погубит себя. Держитесь Ковент-Гардена, если вам нужны развлечения, и пусть эта маленькая птичка дурачит кого-нибудь другого, – разразился пылкой тирадой Бэрримор.
– Друг мой, не такой уж я желторотый мальчишка. Смею вас уверить, что уже несколько лет успешно справляюсь со своими мезальянсами. А вот за заботу обо мне – спасибо, – весело проговорил Джейсон.
– Дело в том, – с тревогой вмешался Харрис, – что она играет! И как! Промотала состояние мужа всего за двенадцать месяцев. Заплатив ее долги, отец потребовал, чтобы она вернулась домой. Все знают, что сейчас она гоняется за богатым женихом.
– Поверьте, я приму все предосторожности, чтобы не оказаться в мышеловке со священником у дверцы и Элизабет Маркхэм по левую руку, – серьезно уверил друзей Джейсон, хотя в душе у него все смеялось.
– Вам лучше ходить, оглядываясь, Джес. Ее явно тянет к вам и к вашим деньгам. – Бэрримор счел нужным назвать вещи своими именами.
Интересно, что в тот же самый момент Клайв говорил Элизабет нечто подобное. Правя тильбюри, уносящим их в Лондон, Клайв и не пытался скрыть свое неудовольствие.
– Вы были слишком откровенны, не так ли? Большие глаза, надутые губки, – выговаривал он своей спутнице.
– А что мне было делать? Вы велели быть с ним любезной, – сверкала она глазами. – Если хотите, чтобы я что-нибудь обнаружила, позвольте тогда действовать на мой лад. Он-то явно не возражал против глазок и губок. Были времена, когда и вы находили их весьма привлекательными, сейчас же меня интересовала его реакция, а не ваша!
Тонкие губы Клайва превратились в ниточки:
– Вы должны интересоваться и моей реакцией, дорогая. Я оплачиваю ваши счета, помните об этом. К слову сказать, сколько вы проиграли у миссис Эверетт? Пятьсот? Тысячу?
– Больше тысячи, – угрюмо ответила Элизабет.
– Я так и думал. И ваш отец собирается покрыть долг? – спросил он холодно.
– Вы же знаете, что нет. Клайв, не будьте таким гадким! Если вы не заплатите, отец пошлет меня ржаветь в Маунтакр. Вы же знаете, какую бурю он устроил, когда оплачивал мои долги в последний раз. Я не вынесу этого снова и умру, если мне придется сидеть в деревне, вдали от всех удовольствий Лондона. Боже, как я ненавижу Маунтакр! – злобно выдохнула она. И закончила умоляющим тоном:
– Ну, пожалуйста, не будьте таким злюкой. Я никогда не подводила вас прежде, ведь правда?
– Правда. Смотрите, чтобы этого не случалось и впредь. – С этими словами и угрозой в голосе он полез в боковой карман и вытащил кожаный кошелек, туго набитый золотыми монетами:
– Этого вам пока хватит. Но помните, я хочу знать, что нужно Сэвиджу.
– Что заставляет вас думать, что ему что-нибудь нужно? – нахмурилась Элизабет. – С тех пор как он прибыл, он ничего не делает, только покупает лошадей.
– Не вполне, – сухо усмехнулся Клайв. – Немедленно по приезде он посетил Руфуса Кинга, и Роксбери, эта хитрая старая лиса, устроил по крайней мере один интимный обед, где Кинг и Сэвидж были единственными гостями. Много бы я дал, чтобы узнать, о чем они говорили. Думаю, Наполеон хорошо заплатил бы за такие сведения. Как вы знаете, я живу своими мозгами, что, должен добавить, позволяет мне неплохо платить вам за обрывки разговоров, которые вы передаете. Вы могли бы об этом помнить и заинтересовать Сэвиджа, но не настолько, чтобы каждый видел, что вы это делаете.
– Хорошо, постараюсь, но думаю, вы ошибаетесь:
Сэвидж не может ничего знать.
– Может быть, я и ошибаюсь, и такое случается, но неразумно отказываться от любого источника информации. Я хотел бы больше узнать о Сэвидже, прежде чем списывать его как пустого человека.
Разговор ненадолго прервался, затем Элизабет, лукаво взглянув на своего спутника, спросила:
– Вот вы говорите, что я бываю слишком откровенна. А почему тогда оборвали Тома Харриса, когда он упомянул о Кэтрин?
– Я хотел только узнать, где он ее встречал, и узнал.
– Вы питаете надежды, Клайв? – Не ожидая ответа, она с апломбом добавила:
– Если так, они осуждены на провал. Кэтрин, или Тамара, или как там ее звали эти проклятые цыгане, вас видеть не может.
Клайв стиснул в руках вожжи, но это был единственный знак того, что стрела собеседницы попала в цель.
– Нравлюсь я Кэтрин или нет, – заговорил он ровным голосом, – это не имеет ничего общего с браком. Рэйчел находит меня приемлемым, и я убежден, что так или иначе, но заполучу Кэтрин. А если нет, то позабочусь, чтобы никто другой на ней не женился. Меня не лишат состояния второй раз!
Последние слова, по-видимому, пробудили в Элизабет чувство обиды, ибо она воскликнула:
– Это позорное, позорное завещание! Кто мог думать, что моему отцу достанется так мало? Я так и не поняла, что речь идет только о титуле и Маунтакре. А теперь это мерзкое цыганское отродье имеет все остальное – поместья в Лестере и состояние в придачу. Почему дядя Роберт мне ничего не оставил? Видит Бог, он был достаточно богат. И вас, его крестника, тоже забыл. А что бы я сделала даже с маленьким наследством! – Она горько рассмеялась. – Печальная мы пара, Клайв. Ждали солидного наследства – и вдруг появляется жалкая старая цыганка и приводит Кэтрин и Адама! Хотела бы я свернуть ее немытую шею!
Сохраняя бесстрастное выражение лица, Клайв никак не отреагировал на ее вспышку, но Элизабет знала, как он был потрясен, когда Кэтрин Тримэйн и ее брат вернулись в семью. До того момента Клайв был неофициальным наследником всего состояния. Известие, что ты лишился всего из-за какой-то черноволосой, голубоглазой цыганской девчонки, ударило его наповал. Элизабет также пострадала, ибо была любимицей дяди и очень старалась в этой роли – до возвращения Кэтрин. И эти деньги были бы ее, если бы Кэтрин и Адам оставались у цыган.
– Даже Адаму повезло больше, чем нам, – мрачно изрекла она. – Роберт оставил ему хотя бы земли близ Натчеза.
– Тоже немаленькое состояние. Не забудьте об этом. – Взглянул на нее Клайв.
– Это вас тоже гложет, Клайв? Роберт подумал о будущем Адама и забыл о вашем. Он мог бы оставить земли в Натчезе вам.
– Дорогая моя, что сделал покойный крестный со своими деньгами – его дело. Да, я был разочарован, когда Кэтрин внезапно появилась на нашей семейной сцене. Но с того момента до его смерти в прошлом году у меня было достаточно времени, чтобы свыкнуться с этой мыслью. И поскольку я собираюсь жениться на ней, мои планы только задерживаются, и все.
– А как насчет меня? – сердито спросила Элизабет.
– Разумеется, я позабочусь и о вас – но при условии, что вы будете меня слушаться.
– Например, быть шлюхой, чтобы добывать вам информацию?
– Вот именно, дорогая. Вы играете эту роль восхитительно.
Яростное восклицание Элизабет завершило их разговор.
Расставшись с Клайвом у резиденции графа Маунта на Гросвенор-сквер, Элизабет в отвратительном настроении весь вечер изобретала самые скверные методы избавления от Клайва, который тем временем играл в карты с Джейсоном, Томом Харрисом и Фредди Бэрримором.
Несмотря на опасения Фредди, вечер проходил вполне терпимо, хотя без Клайва обещал быть лучше. Ближе к четырем часам ночи компания начала распадаться. Харрис, сильно напившись, остался у Фредди. Клайв, проявив немалый такт, удалился первым. После его ухода Джейсон и Фредди поболтали еще несколько минут. Пожелав приятного путешествия, Джейсон выразил надежду, что голова у Харриса наутро не «будет болеть, и оставил хозяина, заметив, что встретит друзей у Браунли в марте.
Была прекрасная ночь, и Джейсон, как и собирался, отправился домой пешком. Масляные фонари бросали золотые полоски света на пустые узкие улицы. Он прошел, быть может, полпути по дороге к Сент-Джеймс-стрит, когда ему привиделась слабая тень в одном из переулков в нескольких ярдах от него. Замедлив шаг, он незаметно оглядел безлюдную улицу. Оружия с ним не было, за что он помянул себя крепким словом. Сейчас ему бы не помешал хотя бы нож под платьем. У него же была только тросточка, бесполезная в случае, если, как он подозревал, в тени скрывался противник. Он подумал было о том, чтобы повернуть назад, но две фигуры, скользнувшие из переулка, отрезали путь к отступлению. Рука Джейсона метнулась к застежке плаща. Осторожно расстегнув ее, он мрачно подумал, что плащ и тросточка вряд ли устоят перед дубинками, которыми, вероятно, были вооружены эти двое.
Они кружили вокруг него, как волки. Его рост на минуту остановил их. По привычке, Джейсон напал первым. Сорвав плащ, он точно набросил его на голову человека перед собой и мгновенным рубящим ударом едва не сломал ему шею. Одновременно двинул противника коленом в низ живота и, оставив его валяться на мостовой, как пантера, обернулся к его партнеру, парировав тростью занесенную над своей головой дубинку. Трость треснула, но она дала Джейсону мгновение на то, чтобы схватить дубинку поверженного врага. Теперь он был готов и к схватке, и к обороне. Но ни нападать, ни обороняться ему не пришлось – его противник, кинув на Джейсона удивленный взгляд, устремился прочь. Обернувшись, Джейсон обнаружил, что поверженный его враг бежал, хрипя и задыхаясь. Но Джейсон мог поклясться, что он не один, что еще кто-то скрывается в переулке. Несколько секунд он колебался, пронизывая взглядом темноту, потом решил оставить все как есть. Не настолько же он глуп! Подняв плащ и крепко сжимая дубинку, он отправился домой.
Войдя к себе, он тут же отослал Пьера, сбросил в спальне одежду и бросился на постель. Сон не приходил, да он его и не ждал. Было над чем подумать.
Обыск в своей комнате он мог списать на любопытство служанки. Сегодняшний инцидент тоже подпадал под обычный риск, которому подвергается всякий, кто бродит по ночному Лондону. И все-таки вряд ли эти происшествия были случайными. Кто за ними стоит? Пендлтон? Его явно интересовало, чем он занимается в Лондоне. Но напасть на него? Зачем? Почему на него напали? Это было загадочным, если исключить очевидную причину – ночные воры и легкая добыча. А может быть…
Джейсон спал плохо и проснулся в отвратительном настроении, которое не улучшил ранний визит дяди, хотя Роксбери не усложнял ими жизнь своего племянника. Что же случилось? Сидя с дядей за столом, сервированным по этому случаю с особым тщанием, Джейсон внимательно рассматривал его.
Костюм из тонкого голубого сукна безукоризненно облегал широкие плечи герцога, столь же безукоризненным был и галстук, сияющий снежной белизной и завязанный изысканным узлом. Уже ранним утром герцог являл собой образец джентльмена.
Поскольку он не делал попыток завязать разговор, осматриваясь, как устроился племянник, Джейсон был вынужден поинтересоваться, была ли причина, по которой дорогой дядя навестил его так рано?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38