Мэллори беседовал с Мартой Райнер, секретаршей Ирвина, одетой в платье цвета детской неожиданности, совершенно не оживляющее ее невзрачную внешность. Ее каштановые волосы были стянуты в пучок, на носу блестели очки в дорогой оправе. Уставившись бессмысленным взглядом на маркиза, она пыталась следить за разговором своего шефа с его соблазнительницами. Не вызывало сомнений, что она сексуально озабочена и боготворит своего босса. В руке Марта сжимала блокнот и шариковую ручку, готовая стенографировать в любой момент.
– Как ты думаешь, Ирвин выпускает с ней пар, если поблизости не оказывается никого получше? – шепотом спросил Тони у Карен, сохраняя благопристойное выражение лица, соответствующее его почтенной бородке, синей бархатной бабочке и красному парадному кушаку.
– Вполне возможно, – ответила Карен, облизывая соль с края бокала с коктейлем «Маргарита».
– Как же она страдает, бедняжка! – покачал головой Тони, пригубливая бокал виски со льдом. – Она такая худенькая. Мне так и хочется пожалеть ее и приголубить.
– Желаю успеха! – сказала Карен, косясь на Мэллори. Планы Тони на этот вечер ее совершенно не беспокоили.
Всех пригласили к столу. После аппетитных закусок из даров моря гостям подали мясное жаркое с жареным картофелем, йоркширским пудингом и домашними овощами. На десерт принесли экзотический фруктовый пирог с персиками и взбитыми сливками, пропитанный коньяком и политый глазурью. Кофе пили на террасе.
Прислонившись спиной к балюстраде, Мэллори, одетый во фрак, раскурил подаренную ему Ирвином сигару и, зажав ее, как указку, между пальцами, поделился с Карен своими планами переустройства усадьбы:
– Мне представляется, что неплохо разбить перед домом несколько лабиринтов. Раньше они здесь были. Вы их видели на старых планах?
– Да, – ответила Карен. – Один из них был разбит возле озера. – У нее кружилась голова после выпитого вина. В желудке ощущалась приятная тяжесть. Ей казалось странным, что маркиз советуется с ней, но голос его ласкал ей слух, отдаваясь эхом в копчике.
– Но вечнозеленые кустарники долго растут, – резонно заметил Ирвин. – Не правда ли?
Американец устроился в старинном резном кресле, украшенном головами химер, звериными лапами, звездами и свастиками. По бокам от него стояли Армина и Патти, оказывающие гостю особое внимание, как в интересах Мэллори, так и преследуя собственные цели: они знали, что Ирвин будет щедр с ними.
– Но ведь можно разбить розарий или посадить взрослые растения, купленные в оранжерее, – возразил маркиз. – А еще лучше – устроить японский садик с каменными дорожками, водоемами, бамбуковыми перегородками и крохотными деревцами.
– У меня есть друг-японец, – сказала Карен. – Он мог бы проконсультировать вас по этому вопросу. – Перед ее мысленным взором возникла квартира Кана, с ее оригинальным интерьером, в котором ей было приятно предаваться плотским утехам.
– Вы правы! Лучше всего устроить несколько разных лабиринтов: традиционный английский, японский, розарий. Марта, отметьте это в своем блокноте и свяжитесь с дизайнером.
– Хорошо, мистер Дуайер, – покраснев, сказала секретарша, раскрывая блокнот дрожащей после выпитого шампанского рукой.
Над садом взошла полная луна, посеребрив верхушки деревьев. Загадочные звезды на черном небе придавали вечеру особое очарование.
– Вы когда-нибудь бывали в Америке? – спросил Ирвин у Карен, закидывая ногу на ногу.
– Нет. Но мои родители сейчас в Штатах.
– Вам обязательно следует побывать у нас! Приглашаю вас к себе в Лос-Анджелес. Нет, я приглашаю к себе всех присутствующих! – сказал Ирвин, взмахнув рукой.
– Лично я с удовольствием принимаю это приглашение! – воскликнула Армина и, наклонившись к американцу, погладила его по бедру.
– И я тоже! – промурлыкала Патти, поводя плечами и наклоняясь так, чтобы гость мог рассмотреть ее груди.
– Решено! – хлопнул он в ладоши. – В конце месяца все летим в Америку на «конкорде». И вы тоже, Карен. В Штатах мы пересядем на мой личный реактивный самолет.
Лицо Марты покрылось красными пятнами, на глаза у нее навернулись слезы. Тони, разлегшийся в шезлонге, расплылся в улыбке. Мэллори куда-то исчез.
Из гостиной послышались звуки фортепиано. Заинтригованная ими, Карен прошла в дом и застала хозяина за пианино: он самозабвенно играл сонату Бетховена. Карен неслышно приблизилась к нему и застыла, пораженная страстностью его игры.
По спине у нее побежали мурашки, промежность взопрела, и в ней, словно в парниковой грядке, проклюнулся стебелек. Но маркиз был далек от суетных мыслей, он погрузился в мир музыкальных грез. Карен подошла к инструменту и, положив руки на его черную полированную крышку, стала наблюдать за пальцами Мэллори.
Длинные и сильные, они беспощадно стучали по клавиатуре, извлекая из нее резкие, тревожные звуки, похожие на удары рапирой. Он играл так же уверенно, как и фехтовал.
Шелк стал тереть соски Карен, она расстегнула пуговицы на груди и распахнула платье. Мэллори скользнул по ней рассеянным взглядом и продолжал играть. Карен начала гладить и сжимать соски, все сильнее возбуждаясь от проникновенной музыки. По телу ее распространился жар. Соки текли по ее ногам ручьями, голова шла кругом. А маркиз все играл и играл, не обращая на нее внимания. Наконец он взял финальный аккорд и откинулся в изнеможении на спинку стула. Его взгляд обрел осмысленность. Карен убрала с грудей руки, он встал, наклонился и начал ее целовать. По спине ее пробежала дрожь, она пошатнулась.
– Только музыка может передать всю палитру человеческих чувств, – прошептал маркиз, оторвавшись от ее груди.
Она сжала его руку. Он погладил ее по щеке и, склонив голову, вновь впился в сосок. Рука его скользнула по ее животу к промежности. Она почувствовала, как он сжал трепетный хоботок. Фаллос под его брюками пришел в необычайное волнение и уперся ей в лобок. Она раздвинула ноги и начала тереться о него низом живота.
Маркиз стал торопливо ощупывать ее обнаженное тело. Карен охнула, содрогнулась в экстазе и подставила губы для поцелуя. В музыкальную гостиную неслышно вошла Армина.
– Вот вы где! – воскликнула она. – Ирвин хочет посмотреть порнографические рисунки.
Окаменев, маркиз отшатнулся от Карен. Она похолодела, огорченная несвоевременным вторжением настырной кокотки. В дверях возникла фигура американца, за ним появилась и вся его свита. Попыхивая сигарой, Ирвин пророкотал:
– Надеюсь, мы вам не помешали! Предлагаю закончить деловую часть вечера и после этого хорошенько развлечься.
Мэллори одернул смокинг и повел гостя в библиотеку. Дверь отпер Тони, он галантно пропустил американца и маркиза вперед.
– Вот это красота! – ахнул Ирвин. – Я тоже хочу иметь такую на своей вилле. – Он обвел восхищенным взглядом зал, где в шкафах и на стеллажах стояли тысячи томов в прекрасных старинных переплетах. Карен и Тони изрядно попотели, но к прибытию гостя привели книги в полный порядок.
– Они такие старые! – воскликнула Марта.
– Это фантастика! – сказал американец, рассматривая лепной потолок, украшенный резными панелями. – Это золотая жила, мой друг! – Он похлопал Мэллори по плечу. – У меня возникла идея: не открывайте свои закрома для публики! Мы сделаем видеофильм, дадим рекламное объявление в профессиональных изданиях и будем проводить здесь, платные семинары и деловые конференции. Часть замка придется переустроить в гостиницу. Деньги потекут рекой! – Он обернулся к очкастой секретарше:
– Запишите эту идею в блокнот. Марта!
– Слушаюсь, мистер Дуайер!
Ирвин устремил на Карен пламенный взгляд и спросил:
– Здесь есть факсовый аппарат?
– Наш компьютер подключен к Интернету, – ответила она.
– Прекрасно! – Ирвин потер ладони. – Завтра же отправьте срочное сообщение в Штаты, Марта!
– Вы еще не видели самого интересного, – сказал маркиз, доставая ключ от хранилища раритетов. Сияя, словно ребенок, предвкушающий подарок, он взмахом руки предложил Ирвину пройти в маленькую комнату. От волнения Карен сжала кулаки так, что побелели костяшки пальцев. Приближался решающий момент.
Комната была освещена мягким светом. Мэллори подошел к шкафу и вдруг, застыв на месте, воскликнул:
– В чем дело? Кто здесь шарил?
– Этого не может быть! – воскликнула Карен. – Утром все было в полном порядке.
Но маркиз был прав: кто-то взломал замок и похитил рисунки Бедуэлла. Обнаружив пропажу, маркиз побледнел и закричал:
– Где они? Боже, мои любимые рисунки исчезли! Если я узнаю, что это дело ваших рук, Карен, я засажу вас в тюрьму!

Глава 10

Усадьбу Блэквуд-Тауэрс наводнили сотрудники криминальной полиции, как в униформе, так и в штатском. Такое обилие молодых мужчин привело Армину в жутчайшее волнение, поэтому она держала руки за спиной, чтобы не запустить их в промежность.
– Но ведь ты способна почуять полицейского за милю, не так ли, Патти? – спросила она у подруги, плотоядно разглядывая сыщиков в джинсах и кроссовках.
– Мой папа служил в армии, и я с детства обожаю военных, – призналась Патти, озираясь по сторонам. – От одного вида мундира я прихожу в экстаз. Честно говоря, я надеюсь закрутить роман с кем-нибудь из этих симпатичных парней.
– Я бы тоже не отказалась от инспектора, – сказала Армина, поедая глазами всех полицейских подряд – и мужчин, и женщин. – Мне думается, мне удастся его совратить.
Мэллори позвонил в полицейский участок, и в усадьбу устремились все свободные младшие и старшие чины. Розыск возглавил инспектор Коллард. Он прибыл в усадьбу в цивильном костюме, но лишь от одного его начальственного облика Патти едва не кончила.
Всем, кто находился в замке во время чрезвычайного происшествия, было приказано никуда не отлучаться. Эксперты осмотрели место преступления и сняли у всех отпечатки пальцев. Гостей маркиза собрали в гостиной и по одному приглашали в кабинет для беседы.
Мэллори стал мрачнее грозовой тучи, в пропаже рисунков он обвинил Карен. И даже на Тони пало подозрение, поскольку он порекомендовал маркизу взять ее на работу.
Уединившись с инспектором Коллардом в кабинете, лорд Бернет без обиняков заявил, что архивисты могли сговориться, поскольку лишь им было известно, где именно хранятся рисунки и какова их стоимость.
– Мои сотрудники установили, что похититель проник в комнату через окно, вскрыв его снаружи и предварительно обесточив сигнализацию, – возразил инспектор. Ему доводилось сталкиваться с разными преступлениями, в том числе с такими, которые совершались самими владельцами похищенных предметов ради получения крупной страховки.
Побледнев как мел, Мэллори воскликнул:
– Неужели вы допускаете, что грабитель действовал в одиночку, без наводки?!
Коллард побарабанил пальцами по столу.
– Все проживающие в доме будут опрошены. Не могли бы вы дать мне список лиц, навещавших вас в последнее время, и перечень пропавших вещей?
Мэллори был чрезвычайно удручен пропажей наиболее ценных экспонатов своей коллекции, которыми он хотел похвастаться перед Ирвином. С исчезновением рисунков рухнули его надежды поправить финансовые дела. Теперь американец не вложит ни гроша в его проект развития усадьбы, а без крупных вложений капитала этот план обречен на провал.
– Похищением произведений искусства всегда кто-то руководит, сэр, – сказал инспектор, внимательно наблюдая за выражением лица маркиза. – Воры получают от заказчика список нужных ему предметов и сведения об их местонахождении. Разумеется, такие сделки совершатся исключительно на черном рынке. Открыто краденые вещи не продают! Но мы должны проверить все версии.
– Не следует ли из сказанного вами, инспектор, – насторожился Мэллори, – что если мои рисунки окажутся в руках бесчестного коллекционера, он спрячет их в сейф и никогда никому не покажет?
– А вы демонстрировали свои рисунки, сэр? Выставляли их в какой-нибудь картинной галерее? – вперил в него пронзительный взгляд Коллард.
– Нет, но собирался это сделать! Мы с мистером Дуайером намеревались показать их публике. Я принесу вам их копии, отпечатанные на цветном принтере, – сказал маркиз и, выйдя на минуту из кабинета, вскоре вернулся с папкой.
Коллард внимательно изучил отпечатки и задумчиво произнес:
– Пожалуй, целесообразно все это размножить и раздать моим сотрудникам. Это поможет им в работе.

– Не убивайтесь так, милочка! – сказал Карен Ирвин. Они разговаривали, уединившись в оранжерее, чтобы подкрепиться легким завтраком, приготовленным на скорую руку слугами, – гренками с повидлом, чаем и кофе.
– Как же мне не волноваться, если он обвиняет меня в краже! – воскликнула Карен, едва не расплескав чай из чашки.
– Я поговорю с маркизом. Он взволнован пропажей любимых рисунков и утратил самообладание.
– А вы не думаете, что я воровка?
– Нет, разумеется! Я разбираюсь в людях, крошка! Рисунки похитил кто-то другой, но из своих. Так говорит мне мое чутье!
– Вы думаете, это сделал кто-то из прислуги? Карен наморщила лобик, задумавшись: перед ее мысленным взором проплыла вереница знакомых лиц. Может быть, рисунки стащил конюх Тейт? Ему вечно не хватает денег. Или байкер Спайк? Вряд ли, хотя у него и могло возникнуть желание купить новый дорогой мотоцикл. Ар-мина? Вполне возможно, она абсолютно лишена принципов. Патти? Нет, она слишком прямолинейна. Неужели Тони? Боже, какой ужас!
Карен сникла, Ирвин ободряюще потрепал ее по плечу.
– Вам нравится ваш шеф? Между вами что-то было? Она покачала головой:
– Нет, ничего серьезного.
– Вы расстроены этим?
– Не очень. Лучше не смешивать работу и удовольствие.
– Я с радостью взял бы вас на работу, – оживился американец. – Но при условии, что вы не станете крутить романы с другими моими сотрудниками! Вы меня понимаете?
Это было сказано таким интимным тоном, что у Карен мурашки побежали по коже. Ирвин поцеловал ей руку. Она взволнованно вскочила и, обняв его, поцеловала в губы, прижавшись к нему всем телом. Он погладил ее по спине, и головка его члена уперлась ей в живот.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24