- А может быть, не отпускать их совсем?.. Как вы думаете, Клавдий
Владимирович, не понадобятся ли они нам еще?
- Вы боитесь, что мы ошиблись направлением? - быстро спросил
Берсеньев.
Присутствовавший при этом разговоре Петя охнул: мысль о том, что
они рыли ход не в том направлении, даже в голову ему не приходила.
- Клавдий Владимирович, как же это так? Неужели придется начинать
все снова? - с отчаянием воскликнул он.
- Только без паники, Петя! - строго сказал Майгин. - Не придется.
Клавдий Владимирович никогда не ошибается.
Берсеньев усмехнулся:
- Нет, конечно, осторожность не помешает. Объявите, Андрей,
ламутам, что завтра у нас праздник и поэтому мы отпускаем их в
стойбище на один день. Ну, а потом будет видно.
Майгин раздал землекопам порох и дробь; ламуты быстро собрали
свои пожитки и покинули лагерь. Лишь один из них задержался и,
оглядываясь по сторонам, дребезжащим козлиным голосом стал звать:
- Нэнэ! Нэнэ!
Но никто не откликался. Ламуты остановились поодаль и стали ждать
товарища, а он все ходил вокруг палатки и звал:
- Нэнэ! Нэнэ!
Петя вышел из палатки.
- Вы кого зовете? - спросил он.
- Моя сына нэт. Нэнэ нэт, - сказал ламут.
- Ах, Нэнэ, ваш мальчик?
Петя принялся искать вместе с ламутами.
- Куда же он девался? А может быть, он вперед убежал? Как вы
думаете? Он у вас непоседа.
Кривоногий, косоглазый мальчуган, явившийся в лагерь вместе с
отцом, принимал в работах самое деятельное участие: носил воду, варил
чай и часто забавлял геологов потешными выходками.
Ламуты окликнули отца Нэнэ, и между ними завязался быстрый
громкий разговор на родном языке. Очевидно, товарищам удалось убедить
отца мальчика, что Нэнэ убежал вперед.
Скоро над лагерем медленно спустился темный и вместе с тем
прозрачный полог летней ночи. Это была одна из тех благостных ночей,
которые так часты на Дальнем Востоке. Воздух был чист и неподвижен,
лишь изредка откуда-то издалека, от берега Тихого океана, как вздох
спящего великана, долетал легкий соленый ветерок. Вдали в кустарнике
часто и дробно перекликались звонкие пичужки-чечетки. Над палатками
бесшумно вились тучки мошкары. Тишина мягко окутала маленький лагерь
геологов... Внезапно из глубины палатки, маскировавшей вход в первую
шахту, донеслись глухие крики:
- Стой! Мальчик! Постой! Куда ты?
Из палатки стремительно выскочил растрепанный грязный
мальчишка-ламут, и вслед за ним, запыхавшись, вывалился Петя. Мальчик
пробежал несколько шагов, но Петя догнал его, схватил за плечо и
потащил к палатке Берсеньева.
Оба геолога, привлеченные шумом, вышли ему навстречу. Студент
подвел к ним мальчика.
- Это Нэнэ, сын ламута Нукэ. Я нашел его у <окна> в старой шахте.
- Как он туда попал? - строго спросил Берсеньев.
Петя пожал плечами:
- Не знаю. Я только на минуту оставил вход в шахту открытым, он и
прошмыгнул. Вхожу, вижу - сидит подле <окна>, нос об <окно> приплющил
и таращит глаза. Я его за руку схватил, а он от меня...
Майгин с досадой сплюнул:
- Анафема! Ну что теперь с ним делать?.. Уйдет в стойбище,
разболтает. Мало того, что ламуты копать перестанут, еще и напакостить
могут...
- Андрей, ну зачем вы его ругаете? Это очень хороший мальчик! -
Голос Берсеньева звучал непривычно ласково. - Как тебя зовут? Нэнэ?
А-а! Очень хорошо! Петя, да отпустите вы его руку, зачем вы его
держите?
Петя удивленно поглядел на Берсеньева, затем на Майгина и
отпустил маленького ламута. Тот потер руку и недоверчиво глянул на
Берсеньева, дружески трепавшего его по плечу.
- Ты мне всегда нравился, Нэнэ, - продолжал берсеньев. - Хочешь я
тебе сахару дам? Ты любишь сахар?.. Сахару не хочешь? А что же ты
хочешь?
- Отец иду... Яранга иду, - угрюмо сказал Нэнэ.
- Домой хочешь? Жалко. А я хотел тебя здесь оставить. У нас
хорошо: сахар есть, мясо есть. А потом, - Берсеньев таинственно
подмигнул ламутенку, - мы с тобой туда пойдем, - он кивнул в сторону
шахты. - Там красивое стойбище есть. Ты видел?..
Глаза у мальчика загорелись. Он кивнул головой.
- Завтра пойдем туда. Хочешь?
- Хо... чешь... - решительно повторил Нэнэ.
- Ну, вот и отлично! Только ты домой не ходи. Уйдешь - не возьму
с собой в красивое стойбище. Петя, - обратился Берсеньев к студенту, -
поручаю вам это дитя натуры. Присматривайте за ним, а завтра утром, -
перед тем как приступить к работе, еще раз сводите его в шахту, пусть
полюбуется... Ну, Андрей, первый инцидент, кажется, улажен, -
обратился Берсеньев к Майгину, когда Петя, дружески обняв маленького
ламута за плечи, повел его в палатку. - Теперь он ни за какие коврижки
не уйдет отсюда. Его голова еще не забита суевериями, а то, что он
увидел там, внизу, видимо, пленило его на всю жизнь.
-Так же, как и меня, - задумчиво сказал Майгин.
- Да, так же, как и нас, - в тон ему сказал Берсеньев.

Маленький колдун

Рано утром друзья принялись за работу. Новый член экспедиции,
маленький ламут Нэнэ, деятельно помогал им. Вместе с Петей он таскал в
мешках породу и охотно поддерживал со студентом разговор при помощи
нескольких исковерканных русских слов, которым он успел обучиться.
Когда за Нэнэ явился отец, мальчик наотрез отказался идти домой,
и Майгин без труда уговорил ламута Нукэ оставить сына <погостить>.
В полдень сделали перерыв на обед, во время которого Нэнэ, набив
рот сахаром, потешал геологов своим рассказом о том, что он видел в
шахте.
- Много... огонь! - говорил Нэнэ, причмокивал от двойного
удовольствия - от сахара и от воспоминания о <красивом стойбище>. -
Огонь! Еще огонь! Еще огонь! - И мальчик поднял три пальца.
- Подсчет правильный, - комментировал Майгин. - Источников света
ровно три.
- Много яранга... Кароши яранга. Я там иду?.. А? - спросил
мальчик, вопросительно глядя на Берсеньева.
- Конечно, пойдешь. Я обещал, - с доброй усмешкой ответил
Берсеньев.- Ну, друзья, обед кончен, приступим к работе...
Работа возобновилась. Через два часа лопата Майгина стукнулась
обо что-то твердое. Звук удара был звонкий, словно железо стукнуло о
железо, и все сейчас же остановились, повернувшись к Майгину. Майгин
нагнулся, повозился у себя под ногами и вытащил серый круглый шар
величиной с кулак.
- Что это? - спросил Берсеньев.
- Не знаю... Шар какой-то...
Майгин поднес к фонарю свою находку.
- Вещица вроде бы стеклянная. Надо разглядеть получше. Пойдем
наружу.
- Нет. Отложите, Андрей, в сторону, потом рассмотрим. Сейчас надо
рыть, рыть.
Майгин беспрекословно отложил находку и снова взялся за лопату.
- Но это хорошо, что мы уже нашли кое-что, - рассудительно сказал
он. - Мы, очевидно, в нескольких шагах от входа.
Не прошло и десяти минут, как его удивленный возглас вновь
заставил всех прервать работу.
- Клавдий Владимирович! Возьмите фонарь, идите сюда!
Берсеньев подошел, держа фонарь в поднятой руке.
- Кость?
- Человеческая... - добавил Берсеньев и наклонился над желтой
костью, торчащей из обломков туфа. - Берцовая кость! Любопытно... Но
где есть берцовая кость, там должна быть и голень и весь скелет.
Геологи принялись осторожно отваливать туф вокруг кости и вскоре
обнаружили весь скелет. Это был костяк человека очень высокого роста.
Геологи обнаружили его в горизонтальном положении. Вероятно, человек
этот погиб, застигнутый какой-то катастрофой. Он лежал ничком, руки
его были раскинуты в стороны, а голова повернута набок.
Геологи вынесли останки на поверхность земли и здесь, недалеко от
входа в шахту, сложили на траву. Рядом со скелетом Майгин положил
найденный шар.
- Ну вот, мы и встретились с первым обитателем <красивого
стойбища>, - сказал Майгин. - Думаю, что смерть настигла его
неожиданно.
- За работу, друзья! - нетерпеливо сказал Берсеньев. - Еще
несколько шагов, и мы войдем в подземный город...
Снова вонзились кирки и лопаты в темную стену подземного хода,
снова Петя и Нэнэ взялись за мешки...
День близился к концу. Нэнэ и студент уже устали, они все чаще
садились на камень у входа в шахту, чтобы перевести дух и подышать
свежим воздухом. Обнаженный до пояса, потный и перепачканный Майгин
уже тяжело ухал, врубаясь киркой в каменную <пробку>, встретившуюся
ему на пути. Берсеньев мрачно сопел, молча отгребая обломки. Наконец
он остановился:
- Постойте, Андрей.
Майгин опустил кирку и оглянулся.
- Мы прошли уже не три, а пять саженей.
- Ну и что же?
- Выйдите и отдохните, а я проверю свои расчеты. Я, кажется,
ошибся.
- Ерунда! Три сажени больше, какая разница? Действуйте, Клавдий
Владимирович, и уверен, что осталось немного.
- Ребята устали. Вечер на дворе. Отложим до завтра.
Майгин схватил кирку.
- Ни за что! Пусть ребята отдыхают, ложитесь спать и вы, если
хотите, а я буду рыть. Всю ночь буду рыть, пока не свалюсь или не
доберусь до этой анафемской двери.
- Но ведь я мог ошибиться, - попытался возразить Берсеньев.
Несмотря на усталость, ему и самому не хотелось бросать работу.
- Не поверю. Я знаю вас пять лет, я учился у вас, Клавдий
Владимирович. Если бы расчет сделал я, ошибка была бы возможна, но
вы?..
Берсеньев вышел из шахты. Он велел Нэнэ и Пете кончать работу и
отправляться спать. Но и здесь он наткнулся на сопротивление.
- Как! - возмутился Петя. - Вы хотите войти в подземный город без
нас? Ну нет, Клавдий Владимирович, с этим не только я, но и Нэнэ не
согласится.
Мальчишка, видимо, понял, о чем идет речь. Он энергично замотал
головой и ткнул пальцем в землю.
- Там... иду... - твердо сказал он.
В эту минуту из шахты донесся далекий глухой крик Майгина:
- Клавдий Владимирович!
Берсеньев, Петя и Нэнэ бросились в шахту и уже с первых шагов
поняли все: через длинный, узкий подземный ход тянулись пыльные яркие
лучи. Падая, спотыкаясь о камни и стукаясь головой о низкий потолок
хода, Берсеньев добрался, наконец, до Майгина. Тот стоял у окна,
прорубленного им у самой прозрачной сферы, и, жадно припав к этой
маленькой пока еще щели, разглядывал подземное чудо. Когда Берсеньев
подошел, Майгин обернулся к нему с сияющим лицом и обнял его.
- Ну, что я вам говорил? Мой Клавдий Владимирович не из тех, кто
ошибается.
Подоспели и Петя с Нэнэ. Они тотчас же по очереди стали глазеть в
щель, оглашая шахту восторженными восклицаниями.
Когда первые восторги улеглись, друзья снова взялись за работу и
скоро превратили щель в большую светлую витрину, за которой маленький
пещерный город стоял так близко, что до ближайшего домика его,
казалось, можно было бы добежать в четверть минуты.
Тут обнаружилось, что подземный ход не привел к прямоугольнику,
который наши подземные путешественники принимали издали за дверь,
когда разглядывали прозрачную сферу сверху. Но через полчаса,
отвоевывая у застывшей лавы все новые футы прозрачной сферы и расширяя
свою <витрину>, неутомимые землекопы добрались до темной грани,
уходившей вверх сажени на полторы. Вскоре открыта была вся <дверь>, и
перед нею солидное пространство, достаточное для того, чтобы створки
<двери> распахнулись, если они могли распахиваться вообще.
Берсеньев тщательно обследовал <дверь>: это были две высокие и
достаточно широкие плиты из того же прозрачного вещества, что и вся
сфера. Петель они не имели, но у внешнего края каждой створки
виднелась какая-то тоненькая синенькая трубка. Возможно, это были оси,
на которых створки поворачивались. Стык створок соединяла
металлическая полоса. Ни замка, ни щели для ключа геологи в <двери> не
обнаружили.
Майгин размахнулся и грохнул киркой по металлической пластинке.
Эффект был тот же, что и при пробе сил на веществе прозрачной сферы:
пучок ослепительных маленьких молний - и ни единой царапины.
- Нет, придется вам, Андрей, сегодня все-таки переночевать в
своей палатке, - сказал Берсеньев. - Мы достигли своей цели, друзья, и
на сегодня с нас хватит, Все мы очень устали. Идемте пить чай и спать.
Утро вечера мудренее. Завтра, может быть, придумаем, как открыть без
ключа эту дверь.

На другой день Петя и Нэнэ еще до завтрака юркнули в новую шахту,
а Берсеньев и Майгин принялись осматривать найденный скелет. Кости
были темные, почти коричневые - должно быть, они пролежали в толще
лавы многие столетия.
Да, это были останки человека. Но даже не изучавший анатомию
Майгин сразу обнаружил в них значительные отклонения от строения
нормального человеческого скелета. Прежде всего он был громаден - в
полтора нормальных человеческих роста. Руки были чрезвычайно длинны,
так же как и ноги, с тонкими фалангами пальцев, по шести на каждой
конечности. Плечевые кости узкие, ключицы хрупкие, грудная клетка
плоская, с десятью ребрами с каждой стороны. Но особенно примечателен
был череп: большая черепная коробка с непомерно высоким лбом
свидетельствовала о том, что мозг, заключавшийся когда-то в ней, был
очень велик.
С минуту оба геолога молчали.
- Великан! - сказал Майгин.- И голова как пивной котел.
- А косточки хрупкие, - заметил Берсеньев. - Но почему у него
двадцать ребер и две дюжины пальцев? Странно...
- Может быть, просто урод?
- Бог его знает... Нет, вряд ли. Какая-то другая раса...
- Загадки, загадки...
Друзья помолчали.
- Ну, что же дальше? - спросил Майгин. - Я прямо ума не приложу,
как нам открыть анафемскую дверь в этом сказочном граде Китеже!
- Не знаю, Андрей. Мне никогда не приходилось без ключа открывать
чужие двери... да еще такие двери.
- Но ведь он-то входил в эту дверь? - Майгин кивнул на скелет, -
А в том, что он оттуда, я трижды уверен.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13