В перелеске на середине дороги он ощупал "данные", посланные сельским советом: "Интересно, какие это еще данные? Может, квитанции по налогу? Или по самообложению? Надо поглядеть..."
Мишка Лаврухин выволок из кармана пиджачишка сельсоветские данные. Прочитал: "Лаврухиной Авдотье Ивановне. Сообщаем вам, что ваш муж Лаврухин Дмитрий Михайлович, проявив мужество при выполнении боевого задания, погиб в бою 18 ноября 42 года".
У Мишки потемнело в глазах. Он еще раз прочитал бумагу. "Тятя!" -- в ужасе крикнул Мишка и побежал по дороге. Он бежал, словно куда-то не успевал, словно от этой спешки зависело все на земле. Больше он ничего не запомнил, он рыдал, размазывая по лицу слезы и сопли, крещенский мороз прихватывал эти горячие слезы, глушил горькие Мишкины всхлипы. Никто не услышал эти всхлипы отчаяния. Услышали одни придорожные ольхи, убранные седым инеем, да еще белые от снега березы, да темные елочки, что прятались под березами. Да еще ворона, сидящая на стожке.

1 2 3 4 5