Она знала, что сможет справиться с толстяком, но вот сдержать разъяренную толпу ей явно не по силам.
В первую ночь все прошло нормально. Толстяк влачил жалкое существование в крошечной и довольно грязной комнатенке в большом доме. Когда-то весь дом принадлежал ему и технически дом по-прежнему был его, но после того, как от него ушла жена и забрала с собой детей, толстяку не позволили оставить себе все это первоклассное жилье.
Несмотря на его богатство, его поселили в спальне, у него еще была малюсенькая кухонька и ванна, и все это было отделено стеной от остального дома. Он вошел в свою комнатку через дверь, выбитую прямо в стене его «роскошных» апартаментов.
– Ты рассказываешь о нем так, словно не испытываешь к нему ни малейшего сочувствия, – сказал Рекс. – Кстати, а имя у него было?
– Мне его жаль, – мрачно проговорила Регина. – Подожди.
А что до его имени… Знаешь, мне совсем не хочется об этом говорить, но, наверное, я должна. Во всяком случае, когда я сейчас вспоминаю об этом, я понимаю, что на самом деле должна рассказать тебе еще кое о чем. Но я не собираюсь описывать тебе подробно все те мерзкие восемь дней, что я провела в Инверкороне.
Толстяк начал готовить ужин, но когда Регина предложила ему свою помощь, с радостью согласился. После этого он начал к ней приставать, но она сделала вид, что не понимает, чего он от нее хочет. Сначала она легла спать на полу, но потом перебралась в ванну и закрыла на замок дверь, когда проснулась от того, что толстяк пытался гладить и целовать ее.
На следующее утро, когда она готовила завтрак, Регина решила, что с нее вполне достаточно впечатлений и пора возвращаться домой. Как только возникнет подходящая возможность, она вернется к Воротам, ведущим в Чистилище.
После завтрака толстяк, который явно расхрабрился, стал вести себя недвусмысленно. На Регину все это не произвело никакого впечатления, пока она не оказалась прижатой к стенке, а к ее горлу был приставлен длинный и острый нож.
– Именно тогда это и произошло, – сказал Рекс.
– Он был такой размазней, что я решила, будто он блефует. Я дала ему понять, что ни при каких обстоятельствах не буду ему принадлежать… И тут я почувствовала, как по моей коже потекла кровь.
Вызвали доктора и он быстро, и умело оказал Регине помощь.
Толстяк начал невнятно извиняться и Регине стало его немного жалко… пока не появилась полиция, которую вызвал толстяк, чтобы Регину забрали, потому что она стала ему больше не нужна.
После этого она провела несколько дней то ли в тюрьме, то ли в сумасшедшем доме. Ее довольно прилично кормили и никто ей не досаждал. Никаких разговоров о суде или еще чем-нибудь в этом роде не было. Она даже не смогла выяснить, держат ли ее здесь за счет толстяка, чтобы она не путалась под ногами, или ее собираются обвинить в побеге из полицейского участка и порче имущества.
А потом появились какие-то три мужчины, заплатили за нее штраф и, очевидно, купили ее. Как девушка с Земли, она не имела никаких прав. Ей вообще ничего было делать на их планете. Никто не стал бы особенно переживать, если бы
Регина исчезла с лица Лэндфола.
– В последнюю мою ночь на Лэндфоле, – продолжала Регина, – меня заперли в ванне на самом верху одиннадцатиэтажного здания. Я…
– Подожди, – перебил ее Рекс. – Ты пропустила почти четыре дня.
– Это та часть, – твердо сказала Регина, – которую я с самого начала хотела пропустить. Если честно, я не считаю, что эти четыре дня имеют какое-нибудь значение. Я могла бы еще кое-что тебе рассказать, но самое главное произошло после того, как меня заперли в ванне…
– Пожалуйста, Регина. – настаивал Рекс.
Регина посмотрела ему прямо в глаза, умоляя его не заставлять ее продолжать. Когда он промолчал, она вздохнула и сказала:
– Ну, ладно. Они меня купили и устроили шоу.
– Устроили шоу?
– Люди приходили и платили деньги за то, чтобы плюнуть на девушку с Земли. Сначала они подвесили меня за запястья на улице, надев на меня какой-то омерзительный костюм. Периодически они обливали меня водой. Но я теряла сознание от холода и они быстро поняли, что очень скоро могут меня потерять, если и дальше будут обращаться со мной так же. Поэтому шоу перебралось внутрь здания и меня одели в какие-то грязные лохмотья. Приходили тысячи людей…
Регину передернуло.
– Толстяк тоже пришел на это представление и тоже плевал на меня, потом мне завязали руки за спиной и бросили на пол какую-то мерзкую еду. Они хотели, чтобы я опустилась на колени и стала лизать и хватать ртом эту еду. Я отказалась и меня стали бить палками. Это было уже во второй раз. Но я все равно не притронулась к еде на полу.
После этого они покормили меня нормально, потому что я была ценным имуществом. Все новые и новые люди приходили поразвлечься в этом балагане. А потом поток жаждущих поглазеть на землянку начал иссякать. Тогда они вымыли меня, обмотали несколькими метрами красного шелка везде, кроме тех мест, где это имело значение, и нацепили на меня множество драгоценностей. Больше никому не было позволено на меня плевать. Так прошел еще один день.
– У них была масса гениальный идей, – тихо проговорил Рекс. – Могу себе представить, что фантазия у них была неиссякаемая.
– Самая лучшая из них заключалась в том, чтобы выставить меня на аукцион – не в полное владение, а всего на полчаса. Я уже рассказывала тебе об этом… Мои хозяева были очень рассержены, потому что эта часть шоу тоже была публичной, и тут у них возникли разные проблемы. Кроме того, я была сильно исцарапана и им пришлось отпустить меня, чтобы я могла привести себя в порядок. Именно тогда они и заперли меня в ванне.
– Понятно, – сказал Рекс, который изо всех сил боролся с желанием немедленно отправиться в Инверкорон и избить до полусмерти первого, кто попадется ему под руку.
Но Регина вернулась домой, и это было самым главным, кроме того, несмотря на все испытания, она вернулась, став совсем другой личностью, гораздо более цельной, чем она была до своего путешествия.
– Я знала, что нахожусь на самом верхнем этаже, и что здание находится на берегу реки Корон. Им это тоже было известно. Мне кажется, что поскольку я ясно дала им понять, что не собираюсь кончать жизнь самоубийством, им даже в голову не могло придти, что я разобью окно и выпрыгну из него.
Рекс поднялся и, сев рядом с Региной, обнял ее.
– Почему ты это сделала? – спросил он.
– Ну, это была первая реальная возможность. Я была клоуном в цирке, представление пользовалось успехом, и входная плата была увеличена в три раза. Я становилась все более ценным имуществом, и у моих хозяев постоянно возникали бы все новые и новые идеи. Я знаю несколько трюков, благодаря которым они могли бы добиться желаемого результата – с истошным воплем я валялась бы в ногах у толпы и молила бы о пощаде… если бы, например, они напустили на меня крыс, или…
Регина содрогнулась.
– Рано или поздно они бы додумались и до этого. Вот я и воспользовалась первой представившейся мне возможностью.
Я успела все обдумать – если я не разобьюсь о здание или о какую-нибудь глыбу льда, которых полно в реке, мне придется переплыть ее, потому что иначе мне никак не добраться до Ворот – любой мост для меня, естественно, закрыт. Если бы в течение получаса было тепло, я легко добежала бы до Ворот, но, а если будет холодно, мне придется отнять у кого-нибудь теплокостюм. Вне всякого сомнения, этот кто-то умрет без костюма, но я надеюсь, ты понимаешь, почему меня это не особенно беспокоило.
– Да, – сказал Рекс и нежно погладил ее по волосам.
– Поэтому… я скинула шелковые тряпки на пол, потому что они только мешали бы мне, потом разбила окно кувшином, вылезла из него и бросилась как можно дальше вперед.
Прежде, чем я попала в воду, я поняла, что мне снова не повезло – в Инверкороне могло быть жарче, чем самым жарким летом, но в тот момент было страшно холодно. По крайней мере, я не попала ни на одну из ледяных глыб. Я так глубоко ушла под воду, что была уверена в том, что никогда больше не поднимусь на поверхность.
Рекс вспомнил о том, как она боялась воды.
– Холод был не таким страшным, как я ожидала. Во всяком случае, шевелиться я могла. Когда я сидела запертая на заснеженном дворе за несколько дней до этого, было гораздо хуже. Так что я поняла, что смогу доплыть до противоположного берега. Мне это удалось. Но когда я выбралась из воды в сгустившихся сумерках – Инверкорон освещается не очень хорошо – холод чуть не сбил меня с ног, и я едва могла идти, так сильно я дрожала. Тогда я поняла, что мне необходимо немедленно добыть теплокостюм, иначе я просто умру.
– Ты его добыла, – сказал Рекс.
– Да. Я не знаю, убила ли я того человека, или просто перепугала до полусмерти. Когда я увидела его лицо, мне стало легче – потому что я была уверена, что он был среди тех, кто приходил в балаган, чтобы плюнуть на меня.
У меня почти пропало чувство вины.
Все должно было закончиться тогда. Регина находилась уже меньше, чем в полумиле от Ворот, на улице потеплело, и Регина чувствовала себя вполне сносно в костюме с подогревом. Да и вообще, она проделала все так быстро, что была уверена в том, что опережает любую погоню, если ее и пришло кому-нибудь в голову организовать. И еще – она была в черном костюме, на окраине плохо освещенного города, в случае необходимости она вполне могла спрятаться.
И тем не менее, едва она прошла мимо последнего моста через Корон, как она услышала вопли беснующейся толпы и топот мчащихся по мосту людей. Вероятно, они услышали, как она разбила окно. И догадались, куда она направится…
Регина побежала. У нее, по крайней мере, было перед ними преимущество – она знала, куда бежит. Пошел снег и на мгновение ей показалось, что ей удастся оторваться от преследования. Потом ночь неожиданно прояснилась, снег прекратился так же неожиданно, как и начался, и Регина услышала ликующий вопль – ее увидели.
Оглянувшись через плечо, она споткнулась о корень какого-то дерева, быстро вскочила, но тут же поняла, что не может ступить на левую ногу, и тогда она решила, что все кончено – совсем не так, как ей этого хотелось.
Она остановилась и повернулась лицом к толпе. Сразу двадцать световых лучей вырвали ее из темноты – она без страха смотрела на толпу, потому что слишком сильно их всех презирала, чтобы бояться.
Регина улыбнулась.
Один из световых лучей дрогнул, потом другой. Толпа начала расходиться.
– Все было ненужно, – со вздохом проговорила Регина. – Разве ты сам этого еще не понял? На Лэндфоле нет Двадцатников, но когда я повернулась к ним лицом, они оказались беспомощными передо мной. Я могла не позволить тем подросткам избивать меня, я легко могла справиться с тем мерзким толстяком – надо было только посмотреть на него. Моих троих мучителей и даже тех, кто пришел на меня посмотреть, я могла заставить замолчать и бояться меня одним единственным взглядом. Мне совсем не надо было отчаиваться. Я же Двадцатник. Если бы я решила постоять за себя или бросить вызов, вместо того, чтобы склонив голову, надеяться набраться мужества, чтобы пережить еще несколько минут, со мной бы ничего плохого не произошло.
– А теперь ты изменилась.
– Нет, нет, – нетерпеливо проговорила Регина. – Дело не в этом. Если я и изменилась, то только из-за того, что поняла еще до того, как отправиться на Лэндфол.
– И благодаря тому, что произошло там, – сказал Рекс, и нежно поцеловал Регину. – Спасибо тебе.
– За что?
– За помощь. За то, что ты прошла через все это.
– И совершенно зря.
– Нет. Если бы ты вошла в Инверкорон как Двадцатник, заставляя всех склониться перед тобой, ты бы ничего или почти ничего не узнала.
– А это имеет значение? Ты считаешь, что это важно? Разве то, что нам удалось узнать, имеет какое-нибудь значение?
– Да, – ответил Рекс.
– Ну, тогда объясни мне.
– Это из области тех проблем, которые каждый должен решить для себя сам.
– А ты уже это решил?
– Да.
– Значит, Венера зря теряет время? Тебе уже известно, что она найдет на Нери?
– Нет, я бы не стал этого утверждать. Но я могу сделать несколько предположений – не более трех. Если она подтвердит мои подозрения, тогда ее наблюдения могут оказаться очень важными.
Регина довольно сердито высвободилась из его рук, и снова начала расхаживать по веранде.
– Если дело заключается в том, что ты хочешь таким образом проверить мои умственные способности, тогда можно сказать, что я потерпела неудачу. Впрочем, этого следовало ожидать, учитывая то, что со мной произошло на Лэндфоле…
– Ты вела себя на Лэндфоле просто потрясающе. Ты не находишь правильного ответа потому, что… хотя ты и изменилась, повзрослела, ты еще сохранила определенные привязанности…
– Если ты имеешь в виду Землю, так это прошло. Еще до того, как я согласилась отправиться на Лэндфол. Мне совершенно все равно, увижу я Землю еще когда-нибудь в своей жизни, или нет.
– Это хорошо, – сказал Рекс, – но дело совсем не в этом.
– Другая моя привязанность… ты мне нравишься. Очевидно, это звучит глупо, но…
– И это тоже, – улыбаясь проговорил Рекс, – не имеет к нашему вопросу никакого отношения. Ты забыла еще кое-что.
– Привязанности?
– Чистилище.
Регина промолчала. Она сидела, наклонив голову и сейчас никто не узнал бы в ней Двадцатника.
– И еще, – проговорил Рекс. – Венера.
– Венера? – Регина снова подняла голову и с сомнением рассмеялась. – Венера? Во мне нет ненависти к ней. Она хорошая, возможно, очень благородная. Я ею восхищаюсь, я даже жалею, что совсем на нее не похожа, но она никогда не станет моим лучшим другом.
– Не станет, – согласился Рекс, – но…
– Но что?
– Просто «но».
Регина пожала плечами.
– Я немного охрипла и устала. Вино мы допили, а Венера вернется только через несколько дней, а может быть недель. Меня тошнит от некоторых мужчин, но как ни странно, ты в эту категорию не попадаешь. Ты идешь спать или нет?
– Иду.
Гораздо позже они почти наверняка установили, что эта ночь положила начало беременности Регины.
Когда Венера вернулась с Нери, так случилось, что Рекс и Регина были оба больны.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26