Обслужили супер, советую всем
Это был не кто иной, — сказал граф, презрительно указывая пальцем на полковника Флореса, — не кто иной, как тот презренный человек, который присоединился к нам после прибытия в Гуаймас, не покидал нас ни на одну минуту и притворялся защитником наших интересов против злодейского коварства врагов. Мы считали его братом и питали к нему самую нежную дружбу. Он присвоил себе звание полковника и назвался Франциско Флоресом, но в действительности предатель — метис, получивший прозвище Эль-Гарручоло и состоявший помощником Эль-Бюитра — бандита, который держит в страхе всю Мексику. Посмотрите, как этот жалкий человек дрожит, сознавая, что настал час возмездия.
Граф сказал правду — дерзость покинула бандита, и все его существо выражало только животный страх.
— Вот какими людьми, — продолжал граф, — окружил нас неприятель в своих целях. После всего они еще имеют дерзость называть нас разбойниками. Но пусть будет так — мы принимаем на себя это имя и будем судить бандитов, попавших в наши руки, по простому разбойничьему закону.
Авантюристы встретили слова командира горячими аплодисментами. Все сознавали правоту его рассуждений, в их критическом положении не оставалось ничего другого, как согласиться на предложение графа. Сострадание было бы постыдной слабостью, они могли спасти себя только такими действиями, которые навели бы ужас на их врагов.
Граф опустился на свое место.
— Дон Корнелио, — сказал он, — прочтите обвиняемому те пункты, по которым он привлекается к суду.
Испанец встал и прочел длинный обвинительный акт. В качестве улик к акту было приложено множество писем, написанных самим доном Франциско, а также присланных на его имя другими лицами, как например, генералом Гверреро. Переписка служила неопровержимым доказательством измены полковника. Дон Корнелио закончил речь рассказом о свидании между доном Франциско, Эль-Бюитром и вождем апачей, происходившем накануне сражения. Авантюристы выслушали длинный перечень преступлений и измен в глубоком молчании.
— Признаете ли вы себя виновным в тех преступлениях, которые вам приписываются?
Бандит поднял голову, судьба его была решена, и он презрительно пожал плечами.
— Зачем же я стану отрицать, если все это совершенно справедливо, — ответил он.
— Значит, вы сознаетесь в том, что изменяли нам с самой первой минуты нашего знакомства?
— Черт возьми, — насмешливо произнес обвиняемый, — вы ошибаетесь, senor conde, я изменил вам гораздо раньше нашей первой встречи.
Слыша такое циничное заявление, все присутствующие возмутились.
— Вас это удивляет? — нахально спросил бандит. — Но что же тут странного? Я нахожу свое поведение совершенно естественным. Кем представляетесь вы, иностранцы, в глазах коренных жителей Мексики? Вы просто кровопийцы, проникающие в нашу страну высасывать из нее лучшие ее соки, вы расхищаете наши богатства, смеетесь над нашим невежеством, презираете наши нравы и обычаи и хотите навязать нам свою европейскую цивилизацию. Зачем вам все это нужно? По какому праву вы захватываете в свои руки то, что нам дорого? Вы не что иное, как дикие звери, против которых все средства считаются дозволенными. Мы бессильны против вас в открытом бою и поэтому предпочитаем действовать из-за угла, честно поступать мы не можем и должны пользоваться ложью и изменой. Кто в этом виноват? И кто прав? Кто решится стать судьей между нами? Никто. Я попал в ваши руки, вы меня убьете — отлично! Вы можете казнить меня, но не осудить, потому что никто не давал вам полномочий выступать в качестве судей. Что вам от меня теперь нужно? Действуйте по своему усмотрению, мне все равно. Что посеешь, то и пожнешь. Так и я пожинаю теперь плоды своих трудов. Это вполне справедливо. Я должен умереть? Ну что же… Смерть мною заслужена, но вы не имеете никакого права меня оскорблять, а ваш приговор будет убийством, я это утверждаю.
С этими словами он гордо скрестил руки на груди и уверенно взглянул прямо в лицо всем присутствующим.
Авантюристов удивила такая дикая решительность этого человека с лисьими манерами, который так откровенно рассказал, в чем состояла его истинная роль. Бандит вырос в их глазах на целую голову, он даже внушил к себе некоторую симпатию — для храбрецов смелость и отвага стоят на первом месте в ряду всех добродетелей.
— Значит, вы не хотите оправдываться, — печально спросил Луи.
— Оправдываться? — ответил удивленный бандит. — Разве можно оправдываться в исполнении своего долга. Нет, ведь я продолжал бы поступать точно так же, если бы мне не помешали. Кроме того, стараясь себя защитить, я признал бы компетентность вашего суда, которую отрицаю. Постарайтесь поскорее довести до конца всю эту процедуру. Так будет гораздо лучше и для меня, и для вас.
Граф встал, снял шляпу и обратился к авантюристам.
— Братья и товарищи, — торжественно проговорил он, — ваша совесть должна решить, виновен ли этот человек.
— Да! — глухо отвечали авантюристы в один голос.
— Какого наказания он заслуживает? — продолжал граф.
— Смерти! — снова ответили авантюристы. Затем граф обратился к полковнику.
— Дон Франциско Флорес или Эль-Гарручоло, — сказал он мексиканцу, — вы приговорены к смертной казни.
— Благодарю, — ответил тот с вежливым поклоном.
— Но, — продолжал граф, — так как вы осуждены за измену, то будете расстреляны в спину, подобно всем предателям. Не желая запятнать в вашем лице чести мексиканской армии, мы вас разжалуем и затем немедленно приведем приговор в исполнение.
Бандит пожал плечами.
— Мне все равно, — сказал он.
По знаку графа из рядов авантюристов вышел младший офицер и началось разжалование.
Эль-Гарручоло хладнокровно выдержал это ужасное унижение. Бандит одержал в нем верх над кабальеро, и он сумел доказать, что не ставит свою честь ни во что.
Когда младший офицер вернулся на свое место в ряду, граф обратился к приговоренному:
— Даем вам пять минут, чтобы приготовиться к смерти, пусть Бог смилостивится над вами. От людей вам ждать более нечего.
Бандит нервно рассмеялся.
— Вы с ума сошли, — вскричал он, — какое мне дело до Бога, если он и существует! Черт возьми! Я лучше обращусь к самому дьяволу, во власть которого должен теперь попасть, если только монахи говорят правду.
Авантюристы с ужасом прислушивались к этим богохульствам.
Но Эль-Гарручоло был вне себя.
— У меня только одна просьба, — произнес он.
— Говорите, — с отвращением сказал граф.
— На шее у меня надет на стальной цепочке маленький мешочек с мощами — им благословила меня мать, надеясь, что он принесет счастье. Я носил эту ладанку почти с самого дня моего рождения. Мне хочется, чтобы меня зарыли вместе с этим мешочком — быть может, он принесет мне счастье там, куда я направляюсь.
— Ваше желание будет исполнено, — ответил граф.
— Спасибо, — поблагодарил бандит, довольный разрешением.
В характере мексиканцев есть одна странная аномалия: этот народ страдает крайним суеверием и в то же время лишен истинной веры. Это легко объясняется недавним рабским состоянием народа и быстрым освобождением из-под неволи. Мексиканцы не успели забыть прежних предрассудков и усвоить новые понятия.
По приказанию графа из рядов авантюристов вышло восемь человек. Бандит стал на колени спиной к исполнителям казни.
— Целься! Пли!
Эль-Гарручоло был расстрелян в спину и упал, не издав ни единого возгласа, он умер сразу. Труп мексиканца завернули в сарапе.
— А теперь, — холодно сказал дон Луи, — перейдем к другим.
К столу подвели девять пленников, они дрожали, быстрый суд авантюристов навел на них ужас.
Вдруг неподалеку от места казни послышался страшный шум, можно было различить крики и проклятия. Скоро показались две женщины, сидевшие верхом на великолепных лошадях. Они галопом подъехали к судейскому столу и остановились.
Это оказались донья Анжела и ее камеристка Виоланта.
Волосы Анжелы были растрепаны, лицо возбуждено от быстрой езды, глаза метали молнии.
Она неподвижно стояла посреди толпы, удивленной ее внезапным появлением. Гордо подняв голову, она обратилась к авантюристам, пораженным ее смелостью и красотой.
— Слушайте! — громко воскликнула она. — Я, донья Анжела Гверреро, дочь губернатора штата Соноры, явилась сюда выразить свой протест против изменнической политики моего отца, жертвами которой вы стали. Дон Луи, вождь французских разбойников, я люблю тебя. Хочешь ты стать моим мужем?
Гром аплодисментов покрыл эту странную речь, произнесенную с необычайным воодушевлением.
Дон Луи медленно подошел к молодой девушке, точно очарованный и ослепленный ее взглядом.
— Иди к нам, — сказал он ей, — иди к нам ты, которая не боится породниться с несчастьем.
Девушка радостно вскрикнула, бросила поводья, прыгнула вперед, как пантера, и упала в объятия графа, который страстно прижал ее к своей груди.
Спустя минуту он поднял голову и, все еще держа любимую в объятиях, гордо оглянулся вокруг.
— Она стала женой разбойника, братья, полюбите ее, как сестру, она будет нашим ангелом-хранителем!
Трудно представить себе восторг, охвативший авантюристов. Странная сцена, происшедшая на их глазах, казалась им чудом, сном.
Граф обратился к пленным, которые, дрожа, ожидали решения своей участи.
— Ступайте, — сказал он им, — ступайте и расскажите обо всем, что видели. Донья Анжела дарует вам свободу.
Пленники быстро исчезли, благословляя судьбу. Бедняги, увидя смерть полковника, думали, что и их настигнет тот же конец.
Валентин подошел к молодой девушке.
— Вы просто ангел, — тихо сказал он, — твердо ли ваше решение?
— Я останусь верна ему до могилы, — ответила та с лихорадочным возбуждением.
ГЛАВА VII. Гетцали
Если бы мы писали роман, то могли бы не затрагивать многих подробностей и многие факты обойти молчанием. Но, к сожалению, на нашу долю выпала роль скромного историка, это обязывает быть в высшей степени точными. В первой части нашего повествования мы рассказали, как граф де Лорайль во главе полутора сотен французов, захваченных им из своей колонии Гетцали, пустился преследовать индейцев по пустыне дель-Норте. Читателю уже известно, как отряд графа заблудился в этом океане движущихся песков, а его предводитель, на глазах которого гибли лучшие его товарищи, кончил тем, что в припадке безумия пустил себе пулю в лоб. Час спустя после его смерти нескольким французам, уцелевшим от гибели, удалось при помощи Валентина Гилуа и его друзей найти выход из пустыни и вернуться обратно в колонию.
Французы, оставшиеся в Гетцали, были потрясены видом своих товарищей, вернувшихся из этой злосчастной экспедиции.
Известие о смерти графа де Лорайля отняло у них последнее мужество. Заброшенные на далекую чужбину, в самое сердце неприятельской страны, где с минуты на минуту приходилось ожидать нападения апачей, французы лишились всех своих руководителей. Неудивительно поэтому, что колонисты окончательно упали духом и серьезно занялись обсуждением вопроса о том, как им оставить колонию и, достигнув морского берега, сесть на корабль.
Основатель колонии, граф де Лорайль был ее душой; когда его не стало, то у колонистов уже недоставало сил и энергии продолжать начатое дело. Кроме того, оно и не было им хорошо знакомо, так как среди них не оказалось людей, с которыми граф делился своими планами. Заботясь о поддержании авторитета и не обладая общительным характером, граф никого не любил посвящать в свои проблемы.
Большинство французов, которых граф привел с собой, были жадными авантюристами, охваченными неутолимой жаждой золота. Ради него они бросили все и явились в Америку, но им пришлось жестоко обмануться в своих надеждах. Высадившись в Мексике, этой классической стране изобилия, граф не повел своих спутников на разработку золотых рудников, но, дойдя до мексиканской границы, основал тут земледельческую колонию и заставил их возделывать землю.
В первое время, получив известие о смерти графа, французы находились в нерешительности, но затем все стали готовиться к отъезду, радуясь наступлению конца изгнания, полного всевозможных опасностей и лишенного даже надежды на лучшее будущее.
Но судьба благоприятствовала колонии. Всюду, где собирается кружок французов, нетрудно найти заместителя погибшему начальнику из среды бывших его подчиненных. Он немедленно занимает вакантное место, выручая из беды своих товарищей, удивленных столь быстрым превращением.
Это драгоценное свойство принадлежит одной только французской нации и не раз спасало ее в критические моменты истории. Оно поставило французов на первое место в Ряду современных европейских народов, в нем — секрет французской силы и французского влияния.
Среди колонистов Гетцали находился молодой человек, едва достигший тридцатилетнего возраста, одаренный от природы редким умом и пылким воображением. Шарль де Лавиль, так звали молодого человека, покинул Европу, увлекаемый отчасти своей природной любознательностью, отчасти желанием разбогатеть в Сан-Франциско, слава которого гремела в среде тогдашних авантюристов.
Молодой искатель приключений приехал в этот город вместе со старшим братом и совершенно случайно познакомился здесь с графом де Лорайлем. Граф, сам того не сознавая, уже с первого раза производил неотразимое впечатление на всех, кому приходилось с ним сталкиваться. Когда он организовал свою экспедицию, то ему даже не пришлось приглашать с собой Шарля де Лавиля — тот сам последовал за ним, не слушая доводов своего более сдержанного брата. Граф, бывший прекрасным знатоком человеческого сердца, сразу оценил честный, искренний и бескорыстный характер Шарля де Лавиля. Он был единственным участником экспедиции, с которым граф мог делиться планами и которому он безусловно доверял.
Де Лорайль знал, что молодой человек не только не употребит во зло его откровенность, но, напротив, всегда придет на помощь своему начальнику, в чем только сможет.
Отправляясь в роковую экспедицию, из которой ему не суждено было вернуться, граф встретил сильное противодействие в лице Шарля де Лавиля, всячески пытавшегося отговорить де Лорайля от его затеи, но тот настоял на своем и, выступая в путь, временно передал управление молодому помощнику, в полной уверенности, что тот сохранит колонию Гетцали в цветущем состоянии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29
Граф сказал правду — дерзость покинула бандита, и все его существо выражало только животный страх.
— Вот какими людьми, — продолжал граф, — окружил нас неприятель в своих целях. После всего они еще имеют дерзость называть нас разбойниками. Но пусть будет так — мы принимаем на себя это имя и будем судить бандитов, попавших в наши руки, по простому разбойничьему закону.
Авантюристы встретили слова командира горячими аплодисментами. Все сознавали правоту его рассуждений, в их критическом положении не оставалось ничего другого, как согласиться на предложение графа. Сострадание было бы постыдной слабостью, они могли спасти себя только такими действиями, которые навели бы ужас на их врагов.
Граф опустился на свое место.
— Дон Корнелио, — сказал он, — прочтите обвиняемому те пункты, по которым он привлекается к суду.
Испанец встал и прочел длинный обвинительный акт. В качестве улик к акту было приложено множество писем, написанных самим доном Франциско, а также присланных на его имя другими лицами, как например, генералом Гверреро. Переписка служила неопровержимым доказательством измены полковника. Дон Корнелио закончил речь рассказом о свидании между доном Франциско, Эль-Бюитром и вождем апачей, происходившем накануне сражения. Авантюристы выслушали длинный перечень преступлений и измен в глубоком молчании.
— Признаете ли вы себя виновным в тех преступлениях, которые вам приписываются?
Бандит поднял голову, судьба его была решена, и он презрительно пожал плечами.
— Зачем же я стану отрицать, если все это совершенно справедливо, — ответил он.
— Значит, вы сознаетесь в том, что изменяли нам с самой первой минуты нашего знакомства?
— Черт возьми, — насмешливо произнес обвиняемый, — вы ошибаетесь, senor conde, я изменил вам гораздо раньше нашей первой встречи.
Слыша такое циничное заявление, все присутствующие возмутились.
— Вас это удивляет? — нахально спросил бандит. — Но что же тут странного? Я нахожу свое поведение совершенно естественным. Кем представляетесь вы, иностранцы, в глазах коренных жителей Мексики? Вы просто кровопийцы, проникающие в нашу страну высасывать из нее лучшие ее соки, вы расхищаете наши богатства, смеетесь над нашим невежеством, презираете наши нравы и обычаи и хотите навязать нам свою европейскую цивилизацию. Зачем вам все это нужно? По какому праву вы захватываете в свои руки то, что нам дорого? Вы не что иное, как дикие звери, против которых все средства считаются дозволенными. Мы бессильны против вас в открытом бою и поэтому предпочитаем действовать из-за угла, честно поступать мы не можем и должны пользоваться ложью и изменой. Кто в этом виноват? И кто прав? Кто решится стать судьей между нами? Никто. Я попал в ваши руки, вы меня убьете — отлично! Вы можете казнить меня, но не осудить, потому что никто не давал вам полномочий выступать в качестве судей. Что вам от меня теперь нужно? Действуйте по своему усмотрению, мне все равно. Что посеешь, то и пожнешь. Так и я пожинаю теперь плоды своих трудов. Это вполне справедливо. Я должен умереть? Ну что же… Смерть мною заслужена, но вы не имеете никакого права меня оскорблять, а ваш приговор будет убийством, я это утверждаю.
С этими словами он гордо скрестил руки на груди и уверенно взглянул прямо в лицо всем присутствующим.
Авантюристов удивила такая дикая решительность этого человека с лисьими манерами, который так откровенно рассказал, в чем состояла его истинная роль. Бандит вырос в их глазах на целую голову, он даже внушил к себе некоторую симпатию — для храбрецов смелость и отвага стоят на первом месте в ряду всех добродетелей.
— Значит, вы не хотите оправдываться, — печально спросил Луи.
— Оправдываться? — ответил удивленный бандит. — Разве можно оправдываться в исполнении своего долга. Нет, ведь я продолжал бы поступать точно так же, если бы мне не помешали. Кроме того, стараясь себя защитить, я признал бы компетентность вашего суда, которую отрицаю. Постарайтесь поскорее довести до конца всю эту процедуру. Так будет гораздо лучше и для меня, и для вас.
Граф встал, снял шляпу и обратился к авантюристам.
— Братья и товарищи, — торжественно проговорил он, — ваша совесть должна решить, виновен ли этот человек.
— Да! — глухо отвечали авантюристы в один голос.
— Какого наказания он заслуживает? — продолжал граф.
— Смерти! — снова ответили авантюристы. Затем граф обратился к полковнику.
— Дон Франциско Флорес или Эль-Гарручоло, — сказал он мексиканцу, — вы приговорены к смертной казни.
— Благодарю, — ответил тот с вежливым поклоном.
— Но, — продолжал граф, — так как вы осуждены за измену, то будете расстреляны в спину, подобно всем предателям. Не желая запятнать в вашем лице чести мексиканской армии, мы вас разжалуем и затем немедленно приведем приговор в исполнение.
Бандит пожал плечами.
— Мне все равно, — сказал он.
По знаку графа из рядов авантюристов вышел младший офицер и началось разжалование.
Эль-Гарручоло хладнокровно выдержал это ужасное унижение. Бандит одержал в нем верх над кабальеро, и он сумел доказать, что не ставит свою честь ни во что.
Когда младший офицер вернулся на свое место в ряду, граф обратился к приговоренному:
— Даем вам пять минут, чтобы приготовиться к смерти, пусть Бог смилостивится над вами. От людей вам ждать более нечего.
Бандит нервно рассмеялся.
— Вы с ума сошли, — вскричал он, — какое мне дело до Бога, если он и существует! Черт возьми! Я лучше обращусь к самому дьяволу, во власть которого должен теперь попасть, если только монахи говорят правду.
Авантюристы с ужасом прислушивались к этим богохульствам.
Но Эль-Гарручоло был вне себя.
— У меня только одна просьба, — произнес он.
— Говорите, — с отвращением сказал граф.
— На шее у меня надет на стальной цепочке маленький мешочек с мощами — им благословила меня мать, надеясь, что он принесет счастье. Я носил эту ладанку почти с самого дня моего рождения. Мне хочется, чтобы меня зарыли вместе с этим мешочком — быть может, он принесет мне счастье там, куда я направляюсь.
— Ваше желание будет исполнено, — ответил граф.
— Спасибо, — поблагодарил бандит, довольный разрешением.
В характере мексиканцев есть одна странная аномалия: этот народ страдает крайним суеверием и в то же время лишен истинной веры. Это легко объясняется недавним рабским состоянием народа и быстрым освобождением из-под неволи. Мексиканцы не успели забыть прежних предрассудков и усвоить новые понятия.
По приказанию графа из рядов авантюристов вышло восемь человек. Бандит стал на колени спиной к исполнителям казни.
— Целься! Пли!
Эль-Гарручоло был расстрелян в спину и упал, не издав ни единого возгласа, он умер сразу. Труп мексиканца завернули в сарапе.
— А теперь, — холодно сказал дон Луи, — перейдем к другим.
К столу подвели девять пленников, они дрожали, быстрый суд авантюристов навел на них ужас.
Вдруг неподалеку от места казни послышался страшный шум, можно было различить крики и проклятия. Скоро показались две женщины, сидевшие верхом на великолепных лошадях. Они галопом подъехали к судейскому столу и остановились.
Это оказались донья Анжела и ее камеристка Виоланта.
Волосы Анжелы были растрепаны, лицо возбуждено от быстрой езды, глаза метали молнии.
Она неподвижно стояла посреди толпы, удивленной ее внезапным появлением. Гордо подняв голову, она обратилась к авантюристам, пораженным ее смелостью и красотой.
— Слушайте! — громко воскликнула она. — Я, донья Анжела Гверреро, дочь губернатора штата Соноры, явилась сюда выразить свой протест против изменнической политики моего отца, жертвами которой вы стали. Дон Луи, вождь французских разбойников, я люблю тебя. Хочешь ты стать моим мужем?
Гром аплодисментов покрыл эту странную речь, произнесенную с необычайным воодушевлением.
Дон Луи медленно подошел к молодой девушке, точно очарованный и ослепленный ее взглядом.
— Иди к нам, — сказал он ей, — иди к нам ты, которая не боится породниться с несчастьем.
Девушка радостно вскрикнула, бросила поводья, прыгнула вперед, как пантера, и упала в объятия графа, который страстно прижал ее к своей груди.
Спустя минуту он поднял голову и, все еще держа любимую в объятиях, гордо оглянулся вокруг.
— Она стала женой разбойника, братья, полюбите ее, как сестру, она будет нашим ангелом-хранителем!
Трудно представить себе восторг, охвативший авантюристов. Странная сцена, происшедшая на их глазах, казалась им чудом, сном.
Граф обратился к пленным, которые, дрожа, ожидали решения своей участи.
— Ступайте, — сказал он им, — ступайте и расскажите обо всем, что видели. Донья Анжела дарует вам свободу.
Пленники быстро исчезли, благословляя судьбу. Бедняги, увидя смерть полковника, думали, что и их настигнет тот же конец.
Валентин подошел к молодой девушке.
— Вы просто ангел, — тихо сказал он, — твердо ли ваше решение?
— Я останусь верна ему до могилы, — ответила та с лихорадочным возбуждением.
ГЛАВА VII. Гетцали
Если бы мы писали роман, то могли бы не затрагивать многих подробностей и многие факты обойти молчанием. Но, к сожалению, на нашу долю выпала роль скромного историка, это обязывает быть в высшей степени точными. В первой части нашего повествования мы рассказали, как граф де Лорайль во главе полутора сотен французов, захваченных им из своей колонии Гетцали, пустился преследовать индейцев по пустыне дель-Норте. Читателю уже известно, как отряд графа заблудился в этом океане движущихся песков, а его предводитель, на глазах которого гибли лучшие его товарищи, кончил тем, что в припадке безумия пустил себе пулю в лоб. Час спустя после его смерти нескольким французам, уцелевшим от гибели, удалось при помощи Валентина Гилуа и его друзей найти выход из пустыни и вернуться обратно в колонию.
Французы, оставшиеся в Гетцали, были потрясены видом своих товарищей, вернувшихся из этой злосчастной экспедиции.
Известие о смерти графа де Лорайля отняло у них последнее мужество. Заброшенные на далекую чужбину, в самое сердце неприятельской страны, где с минуты на минуту приходилось ожидать нападения апачей, французы лишились всех своих руководителей. Неудивительно поэтому, что колонисты окончательно упали духом и серьезно занялись обсуждением вопроса о том, как им оставить колонию и, достигнув морского берега, сесть на корабль.
Основатель колонии, граф де Лорайль был ее душой; когда его не стало, то у колонистов уже недоставало сил и энергии продолжать начатое дело. Кроме того, оно и не было им хорошо знакомо, так как среди них не оказалось людей, с которыми граф делился своими планами. Заботясь о поддержании авторитета и не обладая общительным характером, граф никого не любил посвящать в свои проблемы.
Большинство французов, которых граф привел с собой, были жадными авантюристами, охваченными неутолимой жаждой золота. Ради него они бросили все и явились в Америку, но им пришлось жестоко обмануться в своих надеждах. Высадившись в Мексике, этой классической стране изобилия, граф не повел своих спутников на разработку золотых рудников, но, дойдя до мексиканской границы, основал тут земледельческую колонию и заставил их возделывать землю.
В первое время, получив известие о смерти графа, французы находились в нерешительности, но затем все стали готовиться к отъезду, радуясь наступлению конца изгнания, полного всевозможных опасностей и лишенного даже надежды на лучшее будущее.
Но судьба благоприятствовала колонии. Всюду, где собирается кружок французов, нетрудно найти заместителя погибшему начальнику из среды бывших его подчиненных. Он немедленно занимает вакантное место, выручая из беды своих товарищей, удивленных столь быстрым превращением.
Это драгоценное свойство принадлежит одной только французской нации и не раз спасало ее в критические моменты истории. Оно поставило французов на первое место в Ряду современных европейских народов, в нем — секрет французской силы и французского влияния.
Среди колонистов Гетцали находился молодой человек, едва достигший тридцатилетнего возраста, одаренный от природы редким умом и пылким воображением. Шарль де Лавиль, так звали молодого человека, покинул Европу, увлекаемый отчасти своей природной любознательностью, отчасти желанием разбогатеть в Сан-Франциско, слава которого гремела в среде тогдашних авантюристов.
Молодой искатель приключений приехал в этот город вместе со старшим братом и совершенно случайно познакомился здесь с графом де Лорайлем. Граф, сам того не сознавая, уже с первого раза производил неотразимое впечатление на всех, кому приходилось с ним сталкиваться. Когда он организовал свою экспедицию, то ему даже не пришлось приглашать с собой Шарля де Лавиля — тот сам последовал за ним, не слушая доводов своего более сдержанного брата. Граф, бывший прекрасным знатоком человеческого сердца, сразу оценил честный, искренний и бескорыстный характер Шарля де Лавиля. Он был единственным участником экспедиции, с которым граф мог делиться планами и которому он безусловно доверял.
Де Лорайль знал, что молодой человек не только не употребит во зло его откровенность, но, напротив, всегда придет на помощь своему начальнику, в чем только сможет.
Отправляясь в роковую экспедицию, из которой ему не суждено было вернуться, граф встретил сильное противодействие в лице Шарля де Лавиля, всячески пытавшегося отговорить де Лорайля от его затеи, но тот настоял на своем и, выступая в путь, временно передал управление молодому помощнику, в полной уверенности, что тот сохранит колонию Гетцали в цветущем состоянии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29