– Отнеси меня в постель, – соблазняющим тоном прошептала она.Постель давно уже ждала их. На ночном прикроватном столике стоял огромный букет цветов. Гиб, конечно же, снова он!Однако даже это неожиданное вмешательство свекра в интимную область их жизни ничуть не охладило Кендал.Новобрачные, срывая друг с друга одежду, на мгновение притихли, совместно разгадывая шарады многочисленных пуговиц и застежек ее платья, но тут же, с трудом сдерживаясь от нахлынувшей внезапно страсти, с еще большим пылом возобновили свое занятие.Они не были близки во время долгого периода ухаживания Мэта и даже после помолвки. Кендал, вздыхая украдкой, и радовалась и печалилась одновременно – редко кто из влюбленных мог так терпеливо дожидаться своей первой брачной ночи.Разумеется, ни он, ни она не были девственниками. Но на каждом свидании он всегда чувствовал себя джентльменом, придерживаясь неписаного кодекса чести, не позволявшего до брака заниматься любовью с женщиной, избранной на роль будущей жены. Кендал, словно недосягаемая и боготворимая дама сердца, оказалась сразу же над теми, с кем он встречался до нее.Эта весьма старомодная традиция испокон веков каким-то образом спокойно уживалась с двойной моралью по отношению к женщинам. Впрочем, Кендал находила воздержание Мэта умилительным, мужественным и ужасно романтичным.Много раз, прощаясь на пороге ее квартиры, они едва сдерживаясь, чтобы не поддаться искушению и не потерять голову. Она соблазняла и провоцировала на близость, но он устоял.Теперь же, когда он ласково прикасался к ней кончиками пальцев, плутая по самым потаенным местам, исследуя дотоле неведомое, им воздалось сторицей.Они никогда бы не желали друг друга так живо и остро, как сейчас, если бы уступили соблазну прежде. Их чувства и ощущения в этот миг были такими же свежими, как их нынешний статус мужа и жены.– Ты и правда будешь той женой, которую я всегда хотел, – осыпая поцелуями ее грудь, еле слышно прошептал он. – Я это знаю.– Буду, обещаю.
В первые минуты пробуждения по телу Кендал разлилась сладкая истома. Нежась в постели, она неторопливо осмотрелась, привыкая к новой обстановке, и блаженно улыбнулась. Просто засияла от наслаждения.Утро следующего дня, после брачной ночи! Ее просто распирало от счастья – вот-вот хлынет через край. Радом со своим мужем – нежным, внимательным, настоящим любовником – она ощущала себя самой удачливой женщиной в мире.Но яркое солнце, пробивавшееся сквозь занавески, не позволило усомниться: рассвет уже далеко позади. Вчера они занимались любовью до тех пор, пока не уснули совершенно изнемогшие. Мысль о том, что удалось его измотать, вызвала у нее самодовольную улыбку.Кендал осторожно повернулась на бок, не желая его беспокоить. Оберегая сон Мэта, она молча за ним наблюдала. Ровно и глубоко дыша, чуть приоткрыв рот, они не подозревал о ее тайных помыслах.Воспоминания прошедшей ночи вдруг с неожиданной силой захлестнули ее. Безудержная страсть пронзила все ее естество, ударила в голову и необъяснимой сладкой болью отозвалась во всем теле. Ночью Мэт обращался с ней как со сказочной невестой. А сейчас, утром, она жаждала, чтобы он любил ее неистово, как женщину.Просунув руку под простыню, она, затаив дыхание, прошептала:– Доброе утро.Он в полудреме лишь что-то проворчал в ответ.Она пробежалась пальчиками по его торсу и добралась наконец до сокровенного:– Я сказала тебе доброе утро.Он улыбнулся, опять нечленораздельно замычал, а затем сразу же открыл глаза:– Кендал?– Спасибо, что не забыл. Ты, кажется, удивлен?– В общем, да. Я обычно просыпаюсь по будильнику.– Теперь можешь его выбросить. Привыкай ко мне.– Каждое утро?– Почему бы и нет? У нас что, время нормировано? – Она приблизилась и ласково провела рукой по его груди, спустилась до живота.– Кендал…Она тут же сорвала простыню и, нежно покусывая, устремилась к вожделенному.– Кендал, кажется, отец.– Гм-м-м?– Отец. – Резко оттол кнув ее в сторону, он вскочил как ошпаренный и бросился к окну. – Я слышал шум его пикапа во дворе.Кендал едва успела выйти из сексуального штопора, как в дверь постучали. Мэт суетливо схватился за джинсы и, поспешно натягивая их, попросил:– Лучше бы тебе сейчас встать и одеться.Она нехотя поднялась, увидев, как за ним закрылась дверь.– Заходи, отец, – прозвучал из коридора его голос.– Доброе утро, – открывая входную дверь, он приветливо поздоровался.– Я не вовремя?– Ну что ты, конечно, нет. Я как раз собирался заняться кофе, – ответил он. – Входи.Они удалились на кухню. Кендал еще некоторое время прислушивалась, пока могла различить их голоса, затем, обхватив колени руками, глубоко задумалась, стараясь подавить внутреннюю горечь разочарования.Когда рассеялись последние сомнения и стало ясно, что Мэт не собирается возвращаться, она словно в забытьи поднялась и приняла душ.Пару минут спустя она уже присоединилась к ним на кухне. Гиб с упоением поворачивал запекавшийся в духовке бекон.– А вот и невеста, – радостно пропел он.Свекор обошел вокруг стола и отечески обнял ее.Затем, чуть отстранившись, посмотрел ей в глаза:– Ты ведь не против, если я по утрам буду готовить вам завтрак?Это, должно быть, шутка? Черт возьми, конечно, она против. Неужели все это будет продолжаться в течение целого месяца? Медового месяца! Она бы предпочла остаться здесь наедине с Мэтом.Но Гиб улыбнулся такой обезоруживающей улыбкой, что она не посмела отказать.– Конечно же, нет, Гиб, – деланно улыбнулась женщина.Он тут же раскрыл свои объятия и занялся кофе. Очевидно, ей не удалось скрыть разочарования, поскольку в тот же миг наступило неловкое молчание.– Может быть, это не очень-то здорово, – смущенно забормотал Гиб, развязывая фартук.– Не глупи, отец, – моментально запротестовал Мэт. – Кендал с утра не слишком проворна. Она уже предупредила меня, не так ли, дорогая?Та виновато улыбнулась.– Боюсь, что завтрак придется доверить Гибу, – подтвердила она. – Рано утром я веду себя как неуклюжий медведь.– И к тому же, надеюсь, как медведь голодна. – Он снова ловко завязал на спине фартук и вернулся к кухонной плите. – Ты любишь вафли? Я нарезаю взбитое тесто и добавляю секретные компоненты.– Что?Он заговорщически подмигнул:– Думаю, что я могу поделиться своими секретами, тем более что ты теперь член нашей семьи. Ваниль, – прошептал ей на ухо. – Я добавляю в масло чайную ложку ванили. В этом-то все и дело.– Ценный совет, спасибо.Мэт, предупредительно вскочив со стула, предложил ей сесть. Аристократически поцеловав руку, он добавил:– Миссис Бернвуд, присаживайтесь, пожалуйста. Разрешите поухаживать за вами.Ей ничего не оставалось, кроме как принять предложение. Бросив рассеянный взгляд по сторонам, она заметила на столе пакеты в подарочной упаковке.– Еще подарки? Сколько можно. Мы и так уж задарены дальше некуда.– Отец привез.– Вы их забыли у меня дома, – пояснил он. – Может, полюбопытствуете, пока я готовлю завтрак?Новобрачные разделили пакеты поровну и наперебой принялись распечатывать.Блюдо для конфет фирмы «Фотерфорд», пара серебряных подсвечников, покрытый лаком сервировочный поднос… Мэт протянул последний подарок жене:– Тебе наверняка понравится.– Роско Колувей принес подарок сегодня утром, – сообщил им Гиб.– Как мило с его стороны! – радостно захлопала в ладоши Кендал. Роско работал уборщиком в здании суда уже около тридцати лет. Кендал находила его весьма приветливым и уважительным. Она развернула подарок и обнаружила картину в рамке.– С наилучшими пожеланиями. Роско и Генриэта Колувей, – прочитала она его открытку.Улыбка на лице сменилась недоумением, казалось, она раздосадована.– Я вспомнила, – произнесла она. – Их почему то не было на свадьбе. Интересно, почему?– Я посоветовал тебе не приглашать их, – мягко напомнил Мэт.– Но я же пригласила. Мне хотелось видеть их на своей свадьбе, – задумчиво возразила Кендал. – Роско всегда был так добр ко мне. Всегда оставлял мне свежую розу на столе или что-нибудь придумывал. Он так разволновался, когда узнал, что мы с тобой помолвлены, Мэт. Он очень высокого мнения о тебе. И о тебе Гиб, тоже.– Да, Роско хороший парень.Гиб уже спешил подать ароматно пахнущие вафли.Толстые, золотисто-коричневые, с кубиками масла, тающего в середине, – на вид просто превосходно.Однако слова Гиба перебили весь аппетит.– Хороший парень? – переспросила она, в душе надеясь, что он имел в виду совсем другое.– Роско понимает, что он и его жена были бы… ну, в общем… не к месту, не в своей тарелке на вашей свадьбе, – доходчиво объяснил ей свекор.Она молча перевела взгляд на мужа, который кивнул, согласившись с отцом:– Они были бы единственными небелыми на свадьбе, Кендал.– Не сомневаюсь, Роско по достоинству оценил твое приглашение, прекрасно понимая, что ему там не место. Он знает жизнь и разбирается в ней лучше, чем Вы, – Гиб легонько сжал ее плечо. – Но ты научишься, – добавил он спокойно. Глава восьмая После непрерывной гонки по мокрому асфальту Кендал просто валилась с ног от усталости. Но прежде чем закрыть глаза, ей еще надо кое-что сделать. К примеру, найти место для Кевина. Она порылась в шкафу со старым барахлом и нашла потрепанный детский манеж, который когда-то служил неплохой конурой лабрадору. Нашлись и чистящие средства, там же, на своем месте, в шкафчике, где бабушка всегда их держала. Она драила манеж до бесконечности, и лишь убедившись, что он достаточно чист, устроила там кроватку для Кевина.– Слушай, а поесть что-нибудь найдется? Тяжело опираясь на костыли, Джон слегка покачивался от слабости, вероятно, был очень голоден. Сразу же по приезде она предложила ему припечь, но он наотрез отказался и как верный пес ходил за ней по пятам по всему дому.– А ты сбежишь через заднюю дверь?Она, отчаявшись, вздохнула:– Пожелай я сейчас этого даже очень сильно, у меня просто не хватит сил, чтобы еще несколько часов кряду крутить баранку. Отдохни, ладно?Он, конечно же, отдыхать не стал, но все же на какое-то время угомонился. И сейчас Кендал сразу же откликнулась.– Посмотрим, может, что и найдется.Она обследовала кладовку и отыскала лишь банку зеленого горошка да консервированные персики.– Да, не слишком жирно, – она кивнула на продовольственные запасы.– Ничего. – Он сглотнул слюну. – Сойдет. Теперь не до жиру.– Завтра я накуплю всего, а сегодня придется потерпеть.Они поделили снедь поровну и съели все до крошки, даже крекеры из торгового автомата, у которого ее застали подростки. Вмешательство Джона увековечило это событие, в особенности для парня, который теперь страдает от ужасной боли. Она нисколько в этом не сомневалась.С другой стороны, женщина была удивлена таким оборотом дела. Очевидно, его защитные рефлексы оказались настолько сильны, что не утратились даже с потерей памяти. Она, естественно, отнюдь не одобряла его порыв, но втайне считала волнующим событием.Он бросился на ее защиту, абсолютно беспомощный, весь в синяках и ссадинах, да еще со сломанной ногой! Да, таким мужеством нельзя не восхищаться! Да и сам он уж смотрел орлом, как только почувствовал реальную угрозу своей собственности.Кендал была вовсе не из тех, кто безумно восторгается мужским превосходством, или иначе – мачизмом. В действительности она сама стала жертвой мачизма. Поэтому ей было немного не по себе от радости, что мужчина поспешил на помощь. Да еще в состоянии полного физического бессилия.– Напомни, хорошо ли ты готовишь? – попросил он, отвлекая ее от своих мыслей.– Не очень хорошо, но голодать мы не будем.– Это звучит так, будто мы собираемся пробыть здесь достаточно долго.– Мне кажется, нам следует пожить здесь до тех пор, пока ты не обретешь память… Тут тихо, спокойно, да и вообще, хорошее место для отдыха.– А как же моя работа?Она буквально сорвалась с места и принялась собирать грязную посуду. Поставила что-то в раковину, но стоило Кендал вернуться к столу, как он ухватился за карман ее джинсов и не позволил вырваться. Костяшками пальцев Джон уперся в ее живот, но, как ни странно, она не испытала физического отвращения.– Я же неплохо зарабатывал, так?– Естественно.– И чем я занимался?– Боюсь, ты не на шутку расстроишься, и будешь переживать. Ты же сильная личность. И всегда считал себя незаменимым, специалистом-профессионалом. Тебе сразу же захочется немедленно вернуться «в строй», что, как ты понимаешь, совершенно невозможно при данных обстоятельствах. Поверь мне, работа никуда не денется. Поправляйся скорее. Я сообщила всем заинтересованным лицам. Они целиком и полностью разделяют мое мнение.– Когда же ты успела? Телефон здесь не работает. Значит, он уже все проверил. До аварии его сообразительность просто приводила ее в восторг. Почему жена решила, что у него отшибло не только память?– Я позвонила им еще из больницы, – ответила Кендал как бы между прочим, стараясь не выказать беспокойства.– Как же так – мне никто не позвонил и даже не прислал открытку… Поразительно. В самом деле, просто невероятно.– Доктор запретил любые посещения, – оправдывалась Кендал, – объясняя это тем, что первый же посетитель расстроит тебя и выведет из равновесия. Он также предупредил, что твои хорошие друзья могут причинить тебе больше вреда, чем пользы. К тому же мы находились там очень недолго, чтобы получить что-то по почте.Он не перебивал, но слушал с нескрываемым скептицизмом.– Все улажено… Обещаю тебе, – торжественно произнесла она. – Твоей карьере ничего не угрожает.– Стало быть, карьера, а не просто работа?– Можно сказать и так.– Ну намекни хотя бы. Доктор? Адвокат? Вождь индейцев?– Ты помнишь стишок медсестры?Он неопределенно хмыкнул.– Думаю, да, – задумчиво пробормотал он. – Как же мне удается помнить детские прибаутки и не помнить тебя?Он скользнул взглядом по ее груди.Почувствовав некую неловкость от столь затянувшегося общения, Кендал наконец высвободилась:– Кевин заплакал.К счастью для нее, детский плач в соседней комнате прервал дальнейшие расспросы. Естественно, ему все внове, все интересно, но чем меньше они будут касаться своей прежней жизни до аварии, тем в большей безопасности она будет себя чувствовать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55