Халоран нервно метался по комнате.— Ничего — это еще бабушка надвое сказала, кому придется засунуть деньги в глотку. Не паникуй! — остановил его я.— Сэкетт, если проиграю пари, то буду вынужден снова пасти коров. Я вложил все, что заработал за сорок пять лет. Мне больше не встать на ноги. Как я мог так глупо поступить!Я встал.— Пусть это не тревожит тебя. Мы победим. Но необходимо найти кого-то охранять сейф в салуне, где хранятся деньги. Если не будет другого пути, они попытаются ограбить его.— Точно. У Бишопа есть люди в городе, способные на все. Сэкетт, все кончено. Нас обокрадут!Вдруг раздался стук в дверь. Я выхватил из-за пояса «уэлч-нэви» и приказал Хуане:— Открой и отойди в сторону.Дверь распахнулась, и через порог шагнул мужчина, высокий, худой, с желтыми глазами и золотыми серьгами в ушах.— Ландо, неужели ты?Это был Тинкер. Глава 9 Он вошел и осторожно прикрыл за собой дверь. В полутемной комнате, освещенной лишь слабым светом свечи да огнем очага, я почти не видел его лица — различая лишь мерцание глаз и блеск золотых серег. Жизненный опыт не сделал меня доверчивым человеком, а разлука наша длилась очень долго, но он был и остался моим другом, я почувствовал сразу. И именно сейчас я нуждался в нем.— Когда мне сказали о человеке, у которого есть скаковой мул, я понял, что это ты.Он шагнул ко мне и протянул руки. От волнения у меня перехватило горло. Я не из тех, у кого много друзей, но Тинкер один из них, и это так меня обрадовало.— Ну и здоров же ты стал, — говорил Тинкер, обнимая меня. — А как возмужал!Я представил его, мы сели.— Мул получился замечательным, — сказал я, — настоящий беговой.— Ему придется показать себя! — Тинкер внимательно посмотрел на меня. — Знаешь, кто поставил деньги против тебя? Бишоп и Кэфри. Кэфри не только боксер, он еще и игрок, и ведет большую игру. Они с Бишопом партнеры.— Тебе известно о поединке?— Вокруг только о нем и говорят. Это ирландский город, а ирландцы, ты знаешь, любят кулачные бои.— Я хочу победить его, но еще хочу нанести ему удар по карману. Для Кэфри это хуже всего.Тинкер задумался. В комнате стало тихо, только поленья потрескивали в камине, да булькало в кофейнике.— Декроу в городе, — наконец произнес Тинкер, оглянувшись на Хуану. — Он ищет вас.— Его дочь с ним?— Да, они едут в Сан-Антонио. Судятся из-за наследства. — Он взглянул на меня. — Твой отец приедет завтра. Твой отец и его жена.— Он женился на Джин?— Любовь с первого взгляда. Сейчас он в хорошей форме, отлично выглядит. Джин красива как всегда. Но Франклин Декроу претендует на наследство Джонаса через свою жену. Требует, чтобы ему разрешили выкупить закладные. Я плохо разбираюсь в судебных тонкостях, но дело так обстоит. Все должно разъясниться в Сан-Антонио или в Остине.— Мне нужно быть там, — сказал я, — у меня есть свидетельские показания, которые я могу представить.Хуана посмотрела на меня, и в ее глазах появился ужас:— Он знает? Сеньор Декроу знает?— Конечно… Мы узнали друг друга в том бою. В ту ночь Декроу был вместе с Херрарой и людьми Кортины. Он донес им, что мы собираемся в Мексику за золотом, потому они искали и преследовали нас. И Джонаса он убил выстрелом в спину.— Декроу убьет тебя. У него нет другого выхода.Посмотрев на свои огромные руки, я ответил:— Пусть попытается.Всю ночь я лежал без сна, глядя на краснеющие угли, и думал о своей жизни. Много лет назад я собирался разбогатеть в западных землях, но экспедиция за золотом Лафита, затеянная Тинкером, привела меня к краху. И к тому же завязалось столько узлов! Вот разрублю их все и пойду дальше… Говорят, в Нью-Мексико, рядом с городом Мора есть другие Сэкетты. Отправлюсь туда.Отец женился на Джин, создал семью и правильно сделал. Я немножко ревновал Джин, такая женщина, как она, не оставит любого мужчину равнодушным. Но мне еще предстоит встретить мою любовь. Уверен, моя избранница окажется похожей на Джин. А они с отцом просто созданы друг для друга.В этом городе у меня нет сторонников. Для всех я — никто. Сильный человек без имени и состояния. Практически нищий. У меня была лошадь, взятая у конокрада, и мул, появившийся на свет вследствие не очень честных действий. Чем я мог гордиться? Мне не пришлось учиться, и в свои двадцать с небольшим ничего не удалось создать.Завтра будут скачки, потом поединок. Если мне повезет, я выиграю. Стоит жить, чтобы насладиться победой. Но скачки и бокс не то, чему можно посвятить жизнь.Завтра я встречусь с Дунканом Кэфри на ринге. Он опытный боец. За мной лишь медвежья сила и никакой подготовки. Если я вздую Кэфри, у меня будет кое-что. Если удастся отплатить за все Декроу и выжить, отправлюсь на Запад и начну все сначала. Как когда-то мечтал.За годы заточения я выучил испанский. Возможно, в будущем это пригодится.Наконец я уснул, а когда проснулся, уже наступил день. Угли погасли. Комната была пуста.Сев за стол и подперев голову руками, я пытался продумать план этого трудного дня. Не многое сегодня зависело от меня. Если удастся, я воздам Кэфри по заслугам. Но может статься, сам получу страшную трепку. Но поражение — все же не самое страшное. Беда — победа. Проиграю — меня побьют, а выиграю — все шансы за то, что меня убьют.Тинкер и Халоран вошли вместе.— Скачки назначены на десять часов, — предупредил Халоран. — Лошади пробегут полмили от старта.— Хорошо.— Поединок будет в час. Ринг — восемнадцать футов. Зрители разместятся в загоне для скота, те, кому не хватит места, устроятся на заборе.— Сколько лошадей участвует в скачках?— Пять, включая мула. Никто не верит, что он может состязаться с лошадьми в скорости, кроме тех, кто приехал из Оаквилла. Сейчас пари заключаются семь к одному против мула.Из кармана рубашки я достал все мое состояние — сорок долларов.— На тех или примерно тех условиях поставьте на мула, — распорядился я. — Если победим, то весь выигрыш поставьте на поединок. А мне надо прогуляться по городу.В то время Бивилл представлял собой большую деревню без какой-либо архитектурной планировки. Дома стояли, как вздумалось их хозяевам, образуя кривые улицы. Многие участки пустовали.Положение города на дороге, по которой перегоняли скот, определяло его быт. На центральной улице красовались салуны и игорные дома, которые не испытывали недостатка в посетителях. Фермеры, жившие на окраине, выращивали скот. Остальные крали его. Оба эти промысла процветали, и у горожан водились деньжата. Не так уж много, чтобы пустить их в оборот, но достаточно для игры и выпивки. В окрестностях было несколько богатых ранчо. Эда Синглтона считали самым удачливым скотоводом.Уже давно воры и владельцы ранчо, хорошо знающие друг друга, разделили город на сферы влияния. И те и другие всегда были готовы надуть друг друга, и между ними происходили кровавые разборки.В тот день город бурлил. Улицы заполнила живописная толпа болельщиков. Люди заключали пари и на скачки и на поединок, кое-кто даже ставил на меня, вслепую. Многие сомневались, пытались выяснить, у кого шансов больше.Съезжались гости из Оаквилла, Хелены. Хелена — старая остановка на дороге Чихуахуа, как и Бивилл она пользовалась репутацией дикого бандитского города, жители ее отличались грубостью и напористостью.Я прогуливался по улице, стараясь держаться в стороне от спорящих людей. Мне хотелось взглянуть на ринг. Он выглядел достаточно большим и одновременно маленьким.Человек, стоящий неподалеку от меня, тоже заглядывал через изгородь. Он пристально, изучающе посмотрел на меня и протянул руку.— Вальтон. Я шериф. Вы много боксировали?— Только когда был вынужден. И никогда по плану, как на сей раз.— Ваш соперник боец и очень жестокий. Я видел, как он дрался. — Вальтон помолчал. — Вы должны верить в то, что побьете его.— Когда мы были детьми, я разбил ему нос и челюсть. Потому что терпеть его не мог в тот момент. Может быть, снова смогу.— Ваш поединок — сведение старых счетов?— Конечно. Иначе вы и не увидели бы его. Старший Кэфри часто бил меня и в конце концов ограбил. А этот запугивал и задирал. Он, безусловно, опытнее меня, но в нем душа койота. Ее довольно трудно отыскать, но я собираюсь охотиться за ней.Вальтон выпрямился.
— Здесь в городе на сотню — пятьдесят головорезов. Их крепко держит в руках Бишоп. Без согласования с ним ничего не делается. Чем смогу — помогу, но ничего не обещаю.— В этой стране человек сам седлает полудикую лошадь и решает свои проблемы, — ответил я.Вальтон зашагал прочь, а я через некоторое время вернулся к дому. Подходило время скачек.Мануэль вывел мула,— Они спрашивают его кличку, — сказал он.— Как ты назвал его?Мануэль пожал плечами.— Ну хорошо, назови его Буонапарте, и будем надеяться, что эти бега не окажутся для него битвой при Ватерлоо.Тинкер и Док Халоран сели на лошадей. К нам подъехал здоровенный ирландец с двустволкой за плечом.— Я знаток мулов, — заявил он, — и поставил на него. Мне встречались быстрые мулы, а этот отлично прошел дистанцию в Оаквилле.Бишоп и Кэфри уже были на скачках. По крайней мере две лошади из пяти, участвующих в забеге, принадлежали им.— Мануэль, — спросил я, — насколько нечестным ты можешь быть?Он взглянул на меня большими темными глазами.— Не знаю, сеньор, — сказал он. — Я никогда не подличал.— Тогда у тебя есть только один шанс. Заставь этого мула сразу же выйти вперед и пусть он скачет изо всех сил. Вон на тех двух лошадях сидят бандиты. Один из них или оба постараются блокировать тебя, если увидят, что твоя победа близка. Так что будь внимателен.— Я могу только скакать на Буонапарте, — ответил мальчик. — Но не зря же у него такое гордое имя.Соперники стали выстраиваться к старту. Буонапарте еле-еле плелся, будто собирался уснуть на ходу. Обеих лошадей Бишопа поставили с двух сторон от мула.Тогда на глазах у всех я пошел к Бишопу и громко, чтобы было слышно, предупредил:— Если твои бандиты обидят этого мальчишку, я убью тебя.Он решил, что намечается крупный скандал, и сделал знак головой. Двое здоровенных парней двинулись ко мне.— Тебя убьет Кэфри, — ответил Бишоп очень низким голосом, какого я никогда не слышал, — но для начала поколотят эти парни.Один из них тут же подскочил ко мне и размахнулся, чтобы нанести удар. Но тренировки Тинкера не прошли даром, и я интуитивно схватил его за запястье и перекинул через себя, он с шумом упал в пыль. Сделав стойку, второй тоже пытался атаковать, но я увидел, как у него на руке блеснул кастет из меди. Я схватил его за ворот рубашки спереди, скрутил и слегка придушил. Другой рукой я сдавливал его руку, и, когда он разжал пальцы, все, стоявшие рядом, увидели кастет. Применив еще один хитрый силовой прием, я добился того, что кастет упал на землю. И тогда я сжал его руку со всей силы. Он приглушенно вскрикнул. Нажав большим пальцем на ладонь, а остальными на запястье, резко согнул его руку. Люди, стоящие рядом, слышали, как затрещали кости.Я повернулся к Мануэлю.— Скачи спокойно, малыш, — сказал я ему так громко, чтобы все слышали. — Если хоть один из этих наездников поведет нечестную игру, он получит то, что получили те двое.Толпа одобрительно загудела. И тут раздался выстрел из стартового пистолета.Лошади понеслись вперед. Мой мул остался позади. Но Мануэль все правильно рассчитал. Он придержал мула, уверенный, что те два наездника столкнуться. Они оказались между двух огней. С одной стороны жестокий, злопамятный Бишоп, с другой — я, темная лошадка. Если бы Мануэль не поступил так разумно, его бы сильно ранили.Потом все услышали, как мальчишка издал пронзительный вопль, и Буонапарте бросился вперед как на пожар. В этот момент он отставал от лидера на два корпуса. Я даже не подозревал, что у него такие длинные ноги. Он легко обошел лошадей и возглавил гонку.Финиша ни я, ни другие зрители видеть не могли. Наконец на белой лошади прискакал один из судей.— Проклятый мул! — крикнул он. — Мул выиграл, вырвавшись вперед на полкорпуса.Получив выигрыш, мы с Халораном сложились и дали Мануэлю его долю. Два забега принесли ему и Хуане больше денег, чем они видели с тех пор, как погиб Мигель.Я растянулся на кровати, отдыхая перед поединком. Мой пустой желудок ныл, и я решил, что это страх. Да, я вздул Кэфри. Но тогда он не был боксером. Всего лишь большой, неуклюжий мальчишка. И мне повезло. Теперь же он попробовал себя в поединках с известными бойцами, выигрывал, часто встречался с опытными боксерами на тренировках и был готов к любой манере ведения боя, предложенной профессионалом. Но я подумал о Джиме Мэйсе, который учил Тинкера. Вот настоящий боксер, истинный чемпион мира, один из величайших мастеров! Его вес никогда не превышал ста шестидесяти фунтов, и он наносил поражение соперникам, которые были тяжелее его более, чем на шестьдесят фунтов.Размышляя об этом, я задремал и спал, пока Тинкер не растолкал меня.— Разомнись, — посоветовал он, — прогони сон, заставь кровь циркулировать быстрее.О'Флахерти, ирландец, который ставил на моего мула, пришел к нам в дом.— Я никогда не видел вас на ринге, — сказал он, — но человек, у которого достаточно здравого смысла, чтобы поставить на мула, должно быть, очень хитер. Так что я поставил весь свой выигрыш на вас.Тинкер взял револьвер, что делал крайне редко, ирландец осмотрел свое ружье, куртка Дока Халорана воинственно топорщилась, это означало, что он прихватил два шестизарядника, и я тоже сунул оружие за пояс.Мы вскочили на коней, чтобы отправиться к рингу. Но не успел я тронуться с места, как услышал, что кто-то зовет меня, а когда обернулся, увидел очаровательную девушку в красивой коляске. Это была Марша Декроу. Она просто расцвела. Я даже не мог себе представить, что она станет такой красавицей.Сняв шляпу, я поклонился и спросил:— Все еще черным ходом?Она улыбнулась, и ямочки заиграли на ее щеках.— Тогда я была ребенком, Орландо. Слишком много о себе воображала.— Уж точно.— Как вы суровы, — рассмеялась она. — Сожалею, вас ведь долго держали в тюрьме. Отец рассказывал о вас.— Мне нужно ехать, — сказал я, хотя, по правде, мне этого ужасно не хотелось.— Вы идете драться с этим амбалом?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17