Ни одного минного поля, ни одного противотанкового района не удавалось обнаружить до тех пор, пока не подрывался на мине первый танк или не открывало огонь первое русское противотанковое орудие. Трудно прямо ответить на вопрос, каким образом немецким танкам удавалось преодолевать всю эту мощную противотанковую оборону; в основном их действия определялись конкретными условиями обстановки и наличными силами. В значительной степени достигнутые успехи, безусловно, объяснялись тщательной подготовкой к операции и исключительно тесным взаимодействием между авиацией и наземными войсками. В операции «Цитадель» немецкие танковые части действовали, имея боевой порядок «клином» (Panzerkeil), который до этого полностью себя оправдывал. Острие клина образовывали самые тяжелые танки, и «тигры» успешно боролись с глубокой противотанковой обороной русских. Русские ничего не могли противопоставить 88-мм пушке «тигра», что же касается «пантер», то я уже отмечал их несовершенство и неэффективность. Наши танки T-IV не могли полностью обеспечить прорыва глубокой противотанковой обороны, и во многих случаях захват русских позиций объяснялся прежде всего отличным взаимодействием всех видов тяжелого оружия.
«Цитадель» и другие операции показали, что огонь противотанковой обороны можно подавить сосредоточенным и умело управляемым огнем наступающих танков. Осуществление этого положения на практике потребовало изме-ления принятых боевых порядков и тактических методов использования танков. Panzerkeil – «танковый клин» – был заменен Panzerglocke – «танковым колоколом». Такой «танковый колокол» со сверхтяжелыми танками в центре, двигавшимися за ними в готовности к преследованию легкими танками и, наконец, наступавшими широкой дугой позади этих машин средними танками, был лучшим боевым порядком для борьбы с широким фронтом огня противника. Старший танковый начальник вместе с наблюдателями от всех видов тяжелого оружия следовал в боевых порядках «колокола» непосредственно за головными •средними танками. Он должен был поддерживать радиосвязь с авиационным командиром, руководившим действиями истребителей-бомбардировщиков и самолетов других типов, поддерживающих наземные войска. Саперы на бронетранспортерах двигались сразу за головными танками «колокола» в готовности проделать проходы в минных полях. Наступление в таком боевом порядке обычно приносило успех, если атакующим удавалось осуществлять тесное взаимодействие всех родов войск.
При наступлении в ночных условиях, которого всегда ожидали с неприятным чувством, для прорыва глубокоэшелонированной противотанковой обороны применялся другой метод. Местность выбиралась танкодоступная, наступление проводилось при благоприятной погоде и по возможности в лунную ночь. Командиры наступающих войск обязаны были в светлое время произвести тщательную разведку местности. Поскольку у нас не было для танков подходящих компасов, для ориентирования использовались хорошо видимые ночью шоссейные и проселочные дороги. Даже в условиях ночных действий боевой порядок «колоколом» оправдал себя; как правило, дистанции между танками при наступлении ночью сокращались. Темнота сильно затрудняла действия артиллерии обороняющихся, и обычно хорошо подготовленная ночная атака проходила без серьезных потерь. Правда, для такой атаки необходимо-было иметь хорошо подготовленных офицеров и опытных водителей танков.
Успех танковых атак против глубокоэшелонированной противотанковой обороны, видимо, зависит от следующих условий{212}:
1. Для ведения воздушной и наземной разведки следует использовать любую возможность.
2. Наступающее танковое соединение должно иметь как можно больше сверхтяжелых танков для действий на направлении главного удара.
3. Сосредоточение огня танками должно осуществляться быстро и давать максимальный эффект. Танки должны непрерывно двигаться, делая остановки только для ведения огня.
4. Наблюдатели от всех поддерживающих наступление частей должны передвигаться с танками. Наиболее целесообразным видом связи между танками и авиацией является радиосвязь.
5. Саперы на бронетранспортерах должны следовать за танками.
6. Легкие танки должны быть готовы развить достигнутый успех.
7. Обеспечение танков в бою горючим и боеприпасами должно осуществляться при помощи специальных бронированных машин. Это очень трудная задача, для ее успешного выполнения нужен большой опыт.
8. Танки должны быть обеспечены приборами дымопуска для ослепления противотанковых средств противника, а командиры подразделений и частей должны иметь дымовые ракеты различных цветов для целеуказания.
9. Для наступления ночью танки должны быть снабжены радиосредствами.
РЕАКЦИЯ РУССКИХ НА БОМБАРДИРОВКУ
Опыт показывает, что русский солдат обладает почти невероятной способностью выдерживать сильнейший артиллерийский огонь и мощные удары авиации; в то же время русское командование не обращает никакого внимания на огромные потери от бомбардировок и артогня и неуклонно следует ранее намеченным планам. Нечувствительность русских даже к самому сильному обстрелу была еще раз подтверждена в ходе операции «Цитадель». Возможно, что это в какой-то мере объясняется следующими причинами.
Стоицизм большинства русских солдат и их замедленная реакция делают их почти нечувствительными к потерям. Русский солдат дорожит своей жизнью не больше, чем жизнью своих товарищей. На него не действуют ни разрывы бомб, ни разрывы снарядов.
Естественно, что среди русских солдат есть люди, обладающие более чувствительной натурой, но они приучены выполнять приказы точно и без малейшего колебания. В русской армии существует железная дисциплина; наказания, налагаемые командирами и политическими комиссарами, отличаются суровостью, и поэтому беспрекословное подчинение стало характерной чертой военной системы русских{213}.
Нечувствительность русских к артиллерийскому огню не является каким-то новым их качеством – оно проявилось еще в ходе первой мировой войны. Мы находим указание об этом и у Коленкура в его описании Бородинского сражения 1812 года{214}. Он говорит, что «противник, испытывающий натиск со всех сторон, собрал свои войска и стойко держался, несмотря на колоссальные потери от огня артиллерии». Далее он пишет, что было совершенно непонятно, почему на захваченных редутах и позициях, которые русские защищали с таким упорством, взято так мало пленных. В этой связи Коленкур приводит следующее замечание императора: «Эти русские живыми не сдаются. Мы ничего не можем-поделать».
Что касается русских военачальников, то хорошо известно, что: а) они почти в любой обстановке и в любом случае строго и неуклонно придерживаются приказов или ранее принятых решений, не считаются с изменениями в обстановке, ответными действиями противника и потерями своих собственных войск. Естественно, в этом много отрицательных моментов, но вместе с тем есть и известные положительные стороны; б) они имели в своем распоряжении почт» неисчерпаемые резервы живой силы для восполнения потерь. Русское командование может идти на большие жертвы и поэтому не останавливается перед ними{215}.
В подготовке к операции следует обязательно учитывать реакцию или, вернее, отсутствие реакции русских войск и их командования. От этого фактора в значительной степени зависит взаимодействие по времени, оценка возможного успеха и количество потребной боевой техники. Следует, однако, указать, что были случаи, когда закаленные в боях соединения русских поддава-лись панике и проявляли нервозность при сравнительно небольшом артиллерийском обстреле. Но такие случаи встречались очень редко, поэтому рассчитывать на них было бы грубой ошибкой. Гораздо полезнее переоценивать упорство русских и никогда нельзя рассчитывать на то, что они не выдержат.

ГЛАВА XV
ОТСТУПЛЕНИЕ К ДНЕПРУ
ЛЕТНЕЕ НАСТУПЛЕНИЕ РУССКИХ
Военные историки, исследовавшие причины неожиданного поражения Германии в 1918 году, пришли к выводу, что оно явилось результатом провала крупного наступления Людендорфа. Указывалось на «падение боевого духа, которое испытывает любая армия, понявшая, что она израсходовала свои последние силы и израсходовала их напрасно».
В 1943 году в Курской битве, где войска наступали с отчаянной решимостью победить или умереть, тоже погибли лучшие части германской армии. Они шли в бой с неменьшей решительностью, чем наши войска в 1918 году, и можно было предполагать, что после отступления от злополучной Курской дуги боевой дух наших войск ослабнет. Однако в действительности ничего подобного не случилось. Наши ряды сильно поредели, но непоколебимая решимость наших войск осталась неизменной. Здесь не место для подробного анализа этого вопроса, но ясно одно, что несгибаемый дух наших войск доставлял противнику немало неприятностей. Выдвинутое Черчиллем и Рузвельтом требование «безоговорочной капитуляции» не оставляло нам на Западе никакой надежды. В то же время наши солдаты, воюющие на русском фронте, хорошо знали, какая горькая участь ждет Восточную Германию, если красные полчища хлынут на территорию нашей страны. Итак, какими бы ни были стратегические последствия Курской битвы – а они были достаточно серьезными, – они все же не привели к ослаблению решимости или упадку боевого духа немцев.
Еще в то время, когда шло наступление немецких войск на Курской дуге, русские нанесли сильный удар между Орлом и Брянском. Теперь они развернули здесь широкие наступательные действия. В ходе операции «Цитадель» 9-я армия была сильно ослаблена и не могла больше удерживать Орловский выступ. Довольно неожиданно Гитлер не только согласился на крупное отступление 9-й армии, но даже потребовал его ускорить{216}. Причиной такого необычного для Гитлера решения была тревога за положение в Италии; он хотел вывести из России как можно больше войск с тем, чтобы восстановить положение на юге Европы. В результате 9-я армия 5 августа оставила Орел и отступила за Десну. Русские продолжали решительное наступление и теснили группу армий «Центр» фзльдмаршала фон Клюге в направлении Смоленска. К сожалению, Гитлер все еща настаивал на том, чтобы группа армий «Юг» удерживала свои выдвинутые вперед позиции и оказывала сопротивление наступлению русских на Харьков и Белгород, которое началось 3 августа.
Фронт был ослаблен нашим неудавшимся наступлением и отправкой танкового корпуса CС в Италию; кроме того, резервы были переброшены на юг для отражения наступления русских на Сталино во второй половине июля.
Юго– восточнее Томаровки русские полностью прорвали фронт 52-го пехотного корпуса и 4 августа овладели Белгородом. Штаб корпуса был разгромлен русскими танками, и 48-й танковый корпус получил приказ воспрепятствовать продвижению противника на угрожаемом направлении. В течение последующих двух недель наш фронт упорно оттеснялся назад к железной дороге Сумы – Харьков. Русское наступление отличалось большим размахом, поэтому гренадерская моторизованная дивизия «Великая Германия» была возвращена нам из группы армий «Центр» с тем, чтобы мы могли противостоять крупным массам живой силы и техники русских. Оборонявшаяся правее нас 8-я армия испытывала сильнейшее давление, однако несмотря на то, что русские форсировали Северный Донец и достигли 14 августа пригородов Харькова, город продержался еще одну неделю.
В этот период были предприняты действия, которые еще раз продемонстрировали наше превосходство в маневре. 20 августа танковый корпус и стрелковая дивизия русских прорвали фронт 8-й армии правее дивизии «Великая Германия», оборонявшейся в районе Ахтырки. Дивизии было приказано немедленно вступить в бой и восстановить положение. Под командованием полковника фон Натцмера, первого офицера штаба дивизии «Великая Германия», была создана ударная группа в составе:
танкового батальона (около 20 танков),
роты разведчиков,
батальона пехоты на бронетранспортерах,
батареи самоходных установок.
Эта группа была неизмеримо слабее русских, которых нужно было отбросить, но тем не менее она выполнила свою задачу за двенадцать часов. Успех объяснялся главным образом внезапностью действий и умелым использованием имевшихся в распоряжении танков. Русские предполагали, что 48-й танковый корпус скован в районе Ахтырки, поэтому появление наших танков и их фланговая атака явились для противника полной неожиданностью. Первоначально сопротивление русских было незначительным. Бросая снаряжение, они в панике отступали, почти без боя оставляя занятые рубежи. Допрос пленных показал, что русские намного преувеличили наши силы.
Поведение русских было, конечно, необычным, но оно говорит о том, что русские чувствуют себя неуверенно при атаке во фланг, особенно если эта атака является внезапной и проводится танками. В ходе второй мировой войны такие случаи происходили довольно часто, и мы убедились, что умелое использование для атаки противника даже небольшого числа танков или смелые танковые рейды нередко приводят к лучшим результатам, чем сильный артиллерийский огонь или массированные налеты авиации. Когда имеешь дело с русскими, рапира оказывается гораздо полезнее дубины.
Однако действия полковника Натцмера были единственным успехом немецких войск на всем 160-километровом фронте от Сум до Северного Донца. Армии генерала Конева продолжали решительное наступление и 22 августа овладели Харьковом. Нам все же удалось задержать русские войска на полтавском направлении, и в конце августа их атаки на фронте 8-й армии и 4-й танковой армии прекратились. Наступившая пауза была использована нами для отвода танковых дивизий в тыл, чтобы дать им необходимый отдых и восполнить потери.
Однако южнее генералу Малиновскому и генералу Толбухину удалось прорвать оборону немецких войск на Северном Донце и Миусе. В конце августа 29-й немецкий корпус был окружен в Таганроге и не имел возможности выйти из окружения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59