https://wodolei.ru/catalog/mebel/nedorogo/
Внутренний слой люка был снабжен сервоприводом и рукояткой с шестью запорами, которые укреплялись на стенках модуля. Следующий слой был еще более сложным: он содержал конусные кривошипы, ролики, тяги, центральный замок и двадцать две защелки. Перед самым стартом весь корабль покрывали плотно прилегающим огнестойким покрытием для защиты от аэродинамических повреждений во время взлета. Это покрытие сбрасывалось после выхода на орбиту. Оно представляло собой дополнительный барьер между экипажем внутри и спасателями снаружи. В самом лучшем случае астронавты, работая вместе со спасателями, могли удалить все три слоя люка примерно за 90 секунд. В худших условиях это могло занять много больше.
Стоя в Зеленом Зале Белого Дома, Лоувелл посмотрел на свои часы. Через полчаса испытания должны закончиться. Он очень желал услышать слова, что его друзья уже вне корабля.
На атлантическом побережье Флориды, в тысяче миль к югу, тренировочная предстартовая подготовка шла не очень хорошо. С того момента, как около часа пополудни члены экипажа были пристегнуты ремнями в своих ложементах, космический корабль «Аполлон» начал оправдывать самые худшие ожидания критиков проекта. Когда Гриссом первым присоединил свой скафандр к системе подачи кислорода командного модуля, он доложил о «кислом запахе», попавшем в его шлем. Запах вскоре рассеялся и специалисты по системам жизнеобеспечения пообещали, что они посмотрят это. Немного погодя, да и в течение всего дня, астронавты столкнулись с похожими проблемами в системе связи с наземными службами. Передатчик Чаффи работал более-менее хорошо, Уайта – с перерывами, а Гриссома – шипел и трещал, как детская рация во время грозы.
– Как же вы собираетесь разговаривать с нами, когда мы будем на Луне, если у нас не получается это на площадке у блокгауза? – прорвался голос командира сквозь треск помех. Специалисты пообещали посмотреть и эту неисправность.
В 18:20 по флоридскому времени предстартовый отсчет достиг времени «Т» минус 10 минут и его временно остановили, пока инженеры возились с проблемами связи и некоторыми другими неисправностями. Как и во время реального запуска, происходящее контролировалось и с Мыса и из Центра пилотируемых полетов в Хьюстоне. Протокол предписывал флоридской команде вести предстартовый отсчет до момента запуска корабля и только после того, как сопла стартового двигателя покинут башню, передать управление в Хьюстон.
Во Флориде подготовку помогали вести Чак Гэй, руководитель испытаний, и Дик Слэйтон, один из семи астронавтов программы «Меркурий». Еще до того, как получить шанс слетать в космос, Слэйтона оставили на земле из-за нерегулярного сердцебиения. Но он пытался извлечь выгоду из своего положения, став руководителем отряда астронавтов – по существу, Главным астронавтом – и потихоньку добиваясь возвращения летного статуса. И не было лучше астронавта от природы, чем Слэйтон: когда в тот день начались проблемы со связью, он попросил, чтобы ему разрешили самому полезть в корабль, устроиться в нижнем приборном отсеке у ног экипажа и оставаться там до возобновления предстартового отсчета, пока он лично не убедится в исправности системы. Однако руководитель испытаний отклонил эту идею, и Слэйтону пришлось сидеть перед терминалом со Стью Русой, связистом с кораблем, или КЭПКОМом (ПРИМ.ПЕРЕВ. – наименования постов полетных операторов выделены заглавными буквами; расшифровки названий и расположение постов в зале управления полетом см. в Приложении 4). Наблюдателем в Хьюстоне, как и в большинство дней, был Крис Крафт, заместитель руководителя Центра пилотируемых полетов, руководитель полета всех шести экспедиций «Меркурий» и всех десяти «Джемини».
Крафт, Слэйтон, Руса и Гэй – все вместе старательно выполняли программу подготовки. Больше половины дня экипаж просидел в своих тяжелых герметичных скафандрах в креслах, которые не были предназначены для длительной нагрузки – они были разработаны для невесомости во время полета. Через несколько минут предстартовый отсчет должен был возобновиться, чтобы завершить тренировочную программу, после чего экипаж должен был покинуть корабль.
Но этого не произошло. В 18:31, когда еще не возобновился отсчет, специалисты, следившие за видеомонитором командного модуля, увидели резкое движение в иллюминаторе люка – тень быстро двигалась поперек экрана. Наблюдатели, привыкшие к осторожным и просчитанным движениям хорошо обученного экипажа во время обычной тренировки, уставились на экран. Остальные же, у кого не было мониторов, или кто был вне похожей на строительные леса вышке, окружавшей «Аполлон» с его 68-метровой ракетой-носителем, ничего не заметили. Моментом позже с вершины ракеты проскрипел голос:
– Пожар на борту! – это вызывал по рации член экипажа, новичок Роджер Чаффи.
Находившийся на вышке специалист-механик Джеймс Гливс услышал это в своих наушниках, вскочил и побежал по направлению к Белой Комнате – так называется отсек, ведущий с верхнего уровня вышки в космический корабль. В блокгаузе специалист по связи Гэри Пропст мгновенно взглянул на левый верхний монитор, соединенный с камерой в Белой Комнате и подумал – только подумал – что он мог видеть какую-то яркую вспышку в люке. Дик Слэйтон и Стью Руса, сидевшие за терминалом КЭПКОМа и просматривавшие полетный план, взглянули на монитор, и им показалось, что они увидели пламя вокруг швов люка корабля.
На соседнем терминале помощник руководителя полетов Уильям Шик, отвечающий за ведение журнала наиболее важных событий в ходе предстартовой подготовки, немедленно посмотрел на часы и в соответствии со своими обязанностями записал: «18:31, пожар в кабине».
«Пожар в кабине!» – прокричал Эд Уайт в свою рацию – и его слова эхом разнеслись вниз по вышке. Полетный медик взглянул на свой терминал и увидел, что сердцебиение Уайта сильно подскочило. Офицеры по системам жизнеобеспечения посмотрели на свои мониторы и обнаружили, что детекторы перемещения фиксируют сильное движение внутри корабля. На вышке Гливс услышал шипение, исходящее от командного модуля – как будто Гриссом открыл кислородный вентиль, чтобы сбросить давление на корабле, а точнее – как будто кто-то пытался потушить пожар. Неподалеку специалист по системам Брюс Дэвис увидел выброс пламени сбоку корабля возле питающего кабеля, которым судно соединялось с наземными системами. Мгновением позже огонь уже танцевал вдоль самого кабеля. На своем мониторе в блокгаузе Пропст мог видеть огонь за люком. Сквозь языки пламени он также видел пару рук – должно быть принадлежавшие Уайту – тянущиеся к консоли, чтобы нащупать что-нибудь.
– Мы в огне! Вытащите нас отсюда! – кричал Чаффи, и его голос ясно звучал на единственном исправном радиоканале. Слева от экрана Пропста в люке появилась вторая пара рук, видимо Гриссома. Дональд Бэббит, директор стартовой площадки, чей стол находился всего в нескольких метрах от корабля на самом верхнем уровне вышки – восьмом – крикнул Гливсу: «Давай, вытащим их оттуда!» Так как Гливс ринулся к люку, Бэббит повернулся, чтобы взять свой аппарат связи площадка-блокгауз. В следующее мгновение из боковой части корабля произошел большой выброс дыма. А под ним из вентиляционного отверстия уже вылезали языки пламени.
Гэй, руководитель испытаний, из блокгауза вызывал астронавтов четким командным тоном: «Экипаж, на выход». Нет ответа. «Экипаж, вы можете немедленно покинуть корабль?»
– Выбивай люк! – крикнул Пропст, не обращаясь к кому-либо конкретно, – Почему они не выбивают люк?
Из дыма на вышке кто-то прокричал: «Она сейчас взорвется!»
– Очистить уровень – приказал еще кто-то.
Дэвис развернулся и побежал в направлении юго-западной двери вышки. Крид Джорней, другой специалист, бросился на землю. Гливс осторожно попятился от корабля. Бэббит оставался за свои столом, намереваясь вызвать блокгауз по своему устройству связи. На земле панель контроля систем жизнеобеспечения записала давление в кабине в 29 фунтов на квадратный дюйм, то есть две атмосферы, а температура зашкаливала. В этот момент космический корабль «Аполлон-1» – флагман американской лунной программы – с треском, ревом и выбросами ужасного жара треснул по швам, как старая поношенная шляпа, повергая свои внутренности в ад. Прошло всего 14 секунд с первого крика о помощи Чаффи.
За пару метров от командного модуля «Аполлона» Дональд Бэббит ощутил всю силу взрыва. Ударная волна подбросила его, а жаром обдало так, как будто кто-то открыл дверь гигантской печи. С корабля на него падали липкие расплавленные шарики, прожигая лабораторный халат до рубашки. Бумаги на его столе обуглились и скрутились. Неподалеку Гливс был отброшен назад от оранжевой аварийной двери, которую он только что приоткрыл и которая была спроектирована так, чтобы открываться внутрь, а не наружу. Дэвис, шедший от корабля, почувствовал обжигающий ветер за спиной.
За терминалом КЭПКОМа в блокгаузе Стью Руса неустанно пытался вызвать экипаж по радио, пока Дик Слэйтон собирал медиков. «Всем на площадку» – скомандовал им он – «Там нужна ваша помощь». В Хьюстоне бессильный Крис Крафт видел и слышал этот хаос на вышке и совершенно не мог понять, что же происходит на борту одного из его кораблей.
– Почему они не вытаскивают их оттуда? – говорил он своим операторам и специалистам – Почему никто не может туда войти?
За терминалом помощника руководителя испытаний Шик записал в своем журнале: «18:32, начальник площадки приказал помочь экипажу покинуть корабль».
На восьмом уровне вышки Бэббит вскочил из-за стола, побежал к лифту и встретил специалистов по связи. «Сообщите начальнику подготовки полета, что у нас пожар!» – крикнул он – «Мне нужны пожарные, медики и оборудование». Затем Бэббит вернулся назад и прихватил Гливса и системных специалистов Джерри Хоукинса и Стивена Клеммонса. Начальник площадки не мог видеть разрушений корабля и понимал, что обшивку корабля вскрыть невозможно. Поэтому оставался только один способ добраться до экипажа. «Срывайте люк» – закричал он помощникам – «Мы должны их вытащить»
Четверо мужчин схватили огнетушители и бросились в валивший из корабля черный дым. Вслепую применяя огнетушители, они только немного сбили пламя, но им мешал густой дым и плотное облако ядовитых испарений. Мужчинам пришлось ретироваться. Позади них, на питающей подстанции системный специалист Л.Д.Рис нашел сумку с противогазами и принес их задыхающимся людям. Гливс попытался удалить защитную ленту, которая активировала маску противогаза, и обнаружил, что она такого же цвета, как и остальная часть противогаза и ее не различить в этом дыму. («Надо об этом доложить, чтобы исправили к следующему разу. Надо не забыть об этом доложить» – подумал он). Бэббит активировал и надел свой противогаз, но обнаружил, что дышать в нем невозможно: вокруг лица образовался вакуум, притягивая резину к лицу. Сбросив маску, он попробовал другой противогаз, но тот работал не намного лучше первого.
Бросаясь в дым, члены команды стартовой площадки боролись с болтами на люке, сколько им позволял жар, дым и неисправные противогазы. Затем они выползали наружу, задыхаясь и хватая спасительный чистый воздух, пока их дыхание не восстанавливалось настолько, чтобы продолжить попытку. По нижним этажам вышки распространялись слова о пожаре наверху. На шестом уровне специалист Вильям Шнайдер услышал крики о пожаре над головой и побежал к лифту, чтобы подняться на восьмой уровень. Однако двигатель не заработал и Шнайдер кинулся к лестнице. По пути он обнаружил, что огонь опустился до 6-го и 7-го уровней, достигнув сервисного модуля. Схватив огнетушитель, он тщетно распылял углекислый газ в дверь, ведущую к реактивным стабилизаторам модуля. Ниже, на четвертом уровне, специалист по механике Вильям Мэдкалф услышал крики об аварии и бросился в другой лифт для подъема на восьмой уровень. Достигнув Белой Комнаты, он открыл дверь и остолбенел от вида стены огня, дыма и задыхающихся людей. Он сбежал вниз по винтовой лестнице на следующий уровень и вернулся с противогазами. По прибытии он встретил перепачканного в саже, с широко открытыми глазами Бэббита, который кричал:
– Двух пожарных, быстро! У меня экипаж внутри! И я хочу вытащить ребят!
Мэдкалф сообщил по рации на пожарную станцию Мыса, что нужны пожарные машины на стартовый комплекс номер 34. Ему ответили, что три бригады уже выехали. Когда Мэдкалф протиснулся в Белую Комнату, там уже четверо сновали к кораблю и от него, пытаясь с неисправными противогазами в густом дыму отвернуть болты на люке. Гливс был почти без сознания, и Бэббит приказал ему уйти подальше от командного модуля. Хоукинс и Клеммонс были ненамного лучше. Бэббит посмотрел назад в Комнату, вызвав двух других, более свежих специалистов и вернулся с ними в облако дыма.
Прошло еще несколько минут, прежде чем люк был открыт, да и то лишь частично – сантиметров на пятнадцать сверху. Но этого было достаточно, чтобы из щели выбросилась последняя вспышка пламени и дыма – пожар сам по себе погас. Бэббит выломал люк несколькими толчками и сбросил его внутрь кабины между оголовьями ложементов и стеной. Затем, изнуренный, он отошел от корабля.
Специалист по системам Рис был первым, кто проник в горловину сгоревшего «Аполлона». Он робко просунул свою голову внутрь и сквозь мрак увидел мигающие аварийные лампочки на приборной панели, да как слабый свет прожектора пробивался на командирское место. Кроме этого он не увидел ничего, включая и экипаж. Но он что-то слышал. Рис был уверен, что он что-то слышит. Он наклонился и ощупал середину ложемента, где должен был находиться Эд Уайт, но нашел лишь сгоревшую ткань. Он снял свой противогаз и крикнул в тишину: «Есть здесь кто-нибудь?» Нет ответа – «Есть здесь кто-нибудь?»
Риса отвели в сторону Клемонс, Хоукинс и Мэдкалф, которые принесли фонари. Трое мужчин осветили внутренность кабины, но их слезящиеся от дыма глаза не увидели ничего, кроме пепла в ложементах пилотов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66
Стоя в Зеленом Зале Белого Дома, Лоувелл посмотрел на свои часы. Через полчаса испытания должны закончиться. Он очень желал услышать слова, что его друзья уже вне корабля.
На атлантическом побережье Флориды, в тысяче миль к югу, тренировочная предстартовая подготовка шла не очень хорошо. С того момента, как около часа пополудни члены экипажа были пристегнуты ремнями в своих ложементах, космический корабль «Аполлон» начал оправдывать самые худшие ожидания критиков проекта. Когда Гриссом первым присоединил свой скафандр к системе подачи кислорода командного модуля, он доложил о «кислом запахе», попавшем в его шлем. Запах вскоре рассеялся и специалисты по системам жизнеобеспечения пообещали, что они посмотрят это. Немного погодя, да и в течение всего дня, астронавты столкнулись с похожими проблемами в системе связи с наземными службами. Передатчик Чаффи работал более-менее хорошо, Уайта – с перерывами, а Гриссома – шипел и трещал, как детская рация во время грозы.
– Как же вы собираетесь разговаривать с нами, когда мы будем на Луне, если у нас не получается это на площадке у блокгауза? – прорвался голос командира сквозь треск помех. Специалисты пообещали посмотреть и эту неисправность.
В 18:20 по флоридскому времени предстартовый отсчет достиг времени «Т» минус 10 минут и его временно остановили, пока инженеры возились с проблемами связи и некоторыми другими неисправностями. Как и во время реального запуска, происходящее контролировалось и с Мыса и из Центра пилотируемых полетов в Хьюстоне. Протокол предписывал флоридской команде вести предстартовый отсчет до момента запуска корабля и только после того, как сопла стартового двигателя покинут башню, передать управление в Хьюстон.
Во Флориде подготовку помогали вести Чак Гэй, руководитель испытаний, и Дик Слэйтон, один из семи астронавтов программы «Меркурий». Еще до того, как получить шанс слетать в космос, Слэйтона оставили на земле из-за нерегулярного сердцебиения. Но он пытался извлечь выгоду из своего положения, став руководителем отряда астронавтов – по существу, Главным астронавтом – и потихоньку добиваясь возвращения летного статуса. И не было лучше астронавта от природы, чем Слэйтон: когда в тот день начались проблемы со связью, он попросил, чтобы ему разрешили самому полезть в корабль, устроиться в нижнем приборном отсеке у ног экипажа и оставаться там до возобновления предстартового отсчета, пока он лично не убедится в исправности системы. Однако руководитель испытаний отклонил эту идею, и Слэйтону пришлось сидеть перед терминалом со Стью Русой, связистом с кораблем, или КЭПКОМом (ПРИМ.ПЕРЕВ. – наименования постов полетных операторов выделены заглавными буквами; расшифровки названий и расположение постов в зале управления полетом см. в Приложении 4). Наблюдателем в Хьюстоне, как и в большинство дней, был Крис Крафт, заместитель руководителя Центра пилотируемых полетов, руководитель полета всех шести экспедиций «Меркурий» и всех десяти «Джемини».
Крафт, Слэйтон, Руса и Гэй – все вместе старательно выполняли программу подготовки. Больше половины дня экипаж просидел в своих тяжелых герметичных скафандрах в креслах, которые не были предназначены для длительной нагрузки – они были разработаны для невесомости во время полета. Через несколько минут предстартовый отсчет должен был возобновиться, чтобы завершить тренировочную программу, после чего экипаж должен был покинуть корабль.
Но этого не произошло. В 18:31, когда еще не возобновился отсчет, специалисты, следившие за видеомонитором командного модуля, увидели резкое движение в иллюминаторе люка – тень быстро двигалась поперек экрана. Наблюдатели, привыкшие к осторожным и просчитанным движениям хорошо обученного экипажа во время обычной тренировки, уставились на экран. Остальные же, у кого не было мониторов, или кто был вне похожей на строительные леса вышке, окружавшей «Аполлон» с его 68-метровой ракетой-носителем, ничего не заметили. Моментом позже с вершины ракеты проскрипел голос:
– Пожар на борту! – это вызывал по рации член экипажа, новичок Роджер Чаффи.
Находившийся на вышке специалист-механик Джеймс Гливс услышал это в своих наушниках, вскочил и побежал по направлению к Белой Комнате – так называется отсек, ведущий с верхнего уровня вышки в космический корабль. В блокгаузе специалист по связи Гэри Пропст мгновенно взглянул на левый верхний монитор, соединенный с камерой в Белой Комнате и подумал – только подумал – что он мог видеть какую-то яркую вспышку в люке. Дик Слэйтон и Стью Руса, сидевшие за терминалом КЭПКОМа и просматривавшие полетный план, взглянули на монитор, и им показалось, что они увидели пламя вокруг швов люка корабля.
На соседнем терминале помощник руководителя полетов Уильям Шик, отвечающий за ведение журнала наиболее важных событий в ходе предстартовой подготовки, немедленно посмотрел на часы и в соответствии со своими обязанностями записал: «18:31, пожар в кабине».
«Пожар в кабине!» – прокричал Эд Уайт в свою рацию – и его слова эхом разнеслись вниз по вышке. Полетный медик взглянул на свой терминал и увидел, что сердцебиение Уайта сильно подскочило. Офицеры по системам жизнеобеспечения посмотрели на свои мониторы и обнаружили, что детекторы перемещения фиксируют сильное движение внутри корабля. На вышке Гливс услышал шипение, исходящее от командного модуля – как будто Гриссом открыл кислородный вентиль, чтобы сбросить давление на корабле, а точнее – как будто кто-то пытался потушить пожар. Неподалеку специалист по системам Брюс Дэвис увидел выброс пламени сбоку корабля возле питающего кабеля, которым судно соединялось с наземными системами. Мгновением позже огонь уже танцевал вдоль самого кабеля. На своем мониторе в блокгаузе Пропст мог видеть огонь за люком. Сквозь языки пламени он также видел пару рук – должно быть принадлежавшие Уайту – тянущиеся к консоли, чтобы нащупать что-нибудь.
– Мы в огне! Вытащите нас отсюда! – кричал Чаффи, и его голос ясно звучал на единственном исправном радиоканале. Слева от экрана Пропста в люке появилась вторая пара рук, видимо Гриссома. Дональд Бэббит, директор стартовой площадки, чей стол находился всего в нескольких метрах от корабля на самом верхнем уровне вышки – восьмом – крикнул Гливсу: «Давай, вытащим их оттуда!» Так как Гливс ринулся к люку, Бэббит повернулся, чтобы взять свой аппарат связи площадка-блокгауз. В следующее мгновение из боковой части корабля произошел большой выброс дыма. А под ним из вентиляционного отверстия уже вылезали языки пламени.
Гэй, руководитель испытаний, из блокгауза вызывал астронавтов четким командным тоном: «Экипаж, на выход». Нет ответа. «Экипаж, вы можете немедленно покинуть корабль?»
– Выбивай люк! – крикнул Пропст, не обращаясь к кому-либо конкретно, – Почему они не выбивают люк?
Из дыма на вышке кто-то прокричал: «Она сейчас взорвется!»
– Очистить уровень – приказал еще кто-то.
Дэвис развернулся и побежал в направлении юго-западной двери вышки. Крид Джорней, другой специалист, бросился на землю. Гливс осторожно попятился от корабля. Бэббит оставался за свои столом, намереваясь вызвать блокгауз по своему устройству связи. На земле панель контроля систем жизнеобеспечения записала давление в кабине в 29 фунтов на квадратный дюйм, то есть две атмосферы, а температура зашкаливала. В этот момент космический корабль «Аполлон-1» – флагман американской лунной программы – с треском, ревом и выбросами ужасного жара треснул по швам, как старая поношенная шляпа, повергая свои внутренности в ад. Прошло всего 14 секунд с первого крика о помощи Чаффи.
За пару метров от командного модуля «Аполлона» Дональд Бэббит ощутил всю силу взрыва. Ударная волна подбросила его, а жаром обдало так, как будто кто-то открыл дверь гигантской печи. С корабля на него падали липкие расплавленные шарики, прожигая лабораторный халат до рубашки. Бумаги на его столе обуглились и скрутились. Неподалеку Гливс был отброшен назад от оранжевой аварийной двери, которую он только что приоткрыл и которая была спроектирована так, чтобы открываться внутрь, а не наружу. Дэвис, шедший от корабля, почувствовал обжигающий ветер за спиной.
За терминалом КЭПКОМа в блокгаузе Стью Руса неустанно пытался вызвать экипаж по радио, пока Дик Слэйтон собирал медиков. «Всем на площадку» – скомандовал им он – «Там нужна ваша помощь». В Хьюстоне бессильный Крис Крафт видел и слышал этот хаос на вышке и совершенно не мог понять, что же происходит на борту одного из его кораблей.
– Почему они не вытаскивают их оттуда? – говорил он своим операторам и специалистам – Почему никто не может туда войти?
За терминалом помощника руководителя испытаний Шик записал в своем журнале: «18:32, начальник площадки приказал помочь экипажу покинуть корабль».
На восьмом уровне вышки Бэббит вскочил из-за стола, побежал к лифту и встретил специалистов по связи. «Сообщите начальнику подготовки полета, что у нас пожар!» – крикнул он – «Мне нужны пожарные, медики и оборудование». Затем Бэббит вернулся назад и прихватил Гливса и системных специалистов Джерри Хоукинса и Стивена Клеммонса. Начальник площадки не мог видеть разрушений корабля и понимал, что обшивку корабля вскрыть невозможно. Поэтому оставался только один способ добраться до экипажа. «Срывайте люк» – закричал он помощникам – «Мы должны их вытащить»
Четверо мужчин схватили огнетушители и бросились в валивший из корабля черный дым. Вслепую применяя огнетушители, они только немного сбили пламя, но им мешал густой дым и плотное облако ядовитых испарений. Мужчинам пришлось ретироваться. Позади них, на питающей подстанции системный специалист Л.Д.Рис нашел сумку с противогазами и принес их задыхающимся людям. Гливс попытался удалить защитную ленту, которая активировала маску противогаза, и обнаружил, что она такого же цвета, как и остальная часть противогаза и ее не различить в этом дыму. («Надо об этом доложить, чтобы исправили к следующему разу. Надо не забыть об этом доложить» – подумал он). Бэббит активировал и надел свой противогаз, но обнаружил, что дышать в нем невозможно: вокруг лица образовался вакуум, притягивая резину к лицу. Сбросив маску, он попробовал другой противогаз, но тот работал не намного лучше первого.
Бросаясь в дым, члены команды стартовой площадки боролись с болтами на люке, сколько им позволял жар, дым и неисправные противогазы. Затем они выползали наружу, задыхаясь и хватая спасительный чистый воздух, пока их дыхание не восстанавливалось настолько, чтобы продолжить попытку. По нижним этажам вышки распространялись слова о пожаре наверху. На шестом уровне специалист Вильям Шнайдер услышал крики о пожаре над головой и побежал к лифту, чтобы подняться на восьмой уровень. Однако двигатель не заработал и Шнайдер кинулся к лестнице. По пути он обнаружил, что огонь опустился до 6-го и 7-го уровней, достигнув сервисного модуля. Схватив огнетушитель, он тщетно распылял углекислый газ в дверь, ведущую к реактивным стабилизаторам модуля. Ниже, на четвертом уровне, специалист по механике Вильям Мэдкалф услышал крики об аварии и бросился в другой лифт для подъема на восьмой уровень. Достигнув Белой Комнаты, он открыл дверь и остолбенел от вида стены огня, дыма и задыхающихся людей. Он сбежал вниз по винтовой лестнице на следующий уровень и вернулся с противогазами. По прибытии он встретил перепачканного в саже, с широко открытыми глазами Бэббита, который кричал:
– Двух пожарных, быстро! У меня экипаж внутри! И я хочу вытащить ребят!
Мэдкалф сообщил по рации на пожарную станцию Мыса, что нужны пожарные машины на стартовый комплекс номер 34. Ему ответили, что три бригады уже выехали. Когда Мэдкалф протиснулся в Белую Комнату, там уже четверо сновали к кораблю и от него, пытаясь с неисправными противогазами в густом дыму отвернуть болты на люке. Гливс был почти без сознания, и Бэббит приказал ему уйти подальше от командного модуля. Хоукинс и Клеммонс были ненамного лучше. Бэббит посмотрел назад в Комнату, вызвав двух других, более свежих специалистов и вернулся с ними в облако дыма.
Прошло еще несколько минут, прежде чем люк был открыт, да и то лишь частично – сантиметров на пятнадцать сверху. Но этого было достаточно, чтобы из щели выбросилась последняя вспышка пламени и дыма – пожар сам по себе погас. Бэббит выломал люк несколькими толчками и сбросил его внутрь кабины между оголовьями ложементов и стеной. Затем, изнуренный, он отошел от корабля.
Специалист по системам Рис был первым, кто проник в горловину сгоревшего «Аполлона». Он робко просунул свою голову внутрь и сквозь мрак увидел мигающие аварийные лампочки на приборной панели, да как слабый свет прожектора пробивался на командирское место. Кроме этого он не увидел ничего, включая и экипаж. Но он что-то слышал. Рис был уверен, что он что-то слышит. Он наклонился и ощупал середину ложемента, где должен был находиться Эд Уайт, но нашел лишь сгоревшую ткань. Он снял свой противогаз и крикнул в тишину: «Есть здесь кто-нибудь?» Нет ответа – «Есть здесь кто-нибудь?»
Риса отвели в сторону Клемонс, Хоукинс и Мэдкалф, которые принесли фонари. Трое мужчин осветили внутренность кабины, но их слезящиеся от дыма глаза не увидели ничего, кроме пепла в ложементах пилотов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66