В скором времени эти его потехи обернутся нешуточными делами. А пока в письмах матери он о жене и не вспоминает, сообщая о своих занятиях и подписываясь: «сынишка твой, в работе пребывающий, Петрушка».
После женитьбы царей Ивана и Петра стало ясно, что время правления Софьи заканчивается. Есть версия, что она по этой причине замыслила дворцовый переворот. Новый начальник стрелецкого приказа, ближний окольничий Ф.Л. Шакловитый, к тому же ее «новый галант», пытался возвести царевну на трон, избавившись каким-либо образом от Петра. Пригласив к себе стрелецких начальников, он предложил им подписать челобитную о том, чтобы возвести регентшу на трон. Те, вспомнив ужасы подавления «хованщины», стали отговариваться неграмотностью. Шакловитый настаивал, показывая подготовленное им прошение не только от стрельцов, но и от всех жителей Москвы.
Дело сорвалось, и приглашенные разошлись. Правда, некоторые из стрельцов изъявили готовность поддержать замысел, предложив даже убить Петра. Один из вариантов покушения – напасть на него во время пожара. Они тогда случались часто, а Петр любил участвовать в их тушении, нередко бросаясь в самые опасные места.
Подобное злодеяние могло восстановить против Софьи народ. Тогда она и ее сторонники прибегли к хитрости: пустили слух, будто царица Наталья и ее сын готовятся убить царя Ивана и царевну Софью. Шакловитый призвал отряды вооруженных стрельцов на Лубянку и в Кремль.
Однако большинство стрельцов бунтовать отказалось. Им были непонятны дворцовые интриги, а сломя голову следовать за своим начальником в столь неопределенной ситуации они не захотели. Возможно, Шакловитый решился на отчаянный шаг: организовать убийство Петра. Во всяком случае, именно это сообщили Петру два стрельца, которые ночью 7 августа 1689 года явились к нему в Преображенское и сообщили об опасности.
Спросонок Петр в ужасе бросился в конюшню босой, в одной сор очке, вск очил на к оня и умч ался в ле с. По жалу й, ег о об уял страх, пережитый им в детстве, во время стрелецкого бунта.
Его отыскали слуги, одели, вернули домой, откуда он отправился в Троице-Сергиеву лавру. Туда стали стягиваться верные ему бояре, стрельцы и потешные отряды, ставшие к тому времени нешуточным войском. А когда прибыли еще и служивые иноземцы, стало ясно, что дело Софьи проиграно. Она вынуждена была выдать заговорщиков. Ее отправили в Новодевичий монастырь и постригли, нареча Сусанной. Шакловитый и его сторонники после пыток были казнены.
Большая и малая смуты времен царевны Софьи свидетельствовали о том, что началась новая эпоха. Боярская олигархия, хотя и не исчерпавшая свои силы, но напуганная народным восстанием, вынуждена была уступить служилому дворянству. Обретали значительную власть государственные чиновники. Полное и окончательное установление абсолютной монархии становилось неизбежным.
Стрелецкое восстание 1682 года ускорило не только создание регулярной армии, но и петровских реформ вообще. Оно же положило начало активному участию армии в политике, которое особенно сильно проявилась в период дворцовых переворотов 1725-1741 годов.
Был создан прецедент, сыгравший немалую роль в последующую эпоху: впервые за 150 лет после Елены Глинской к власти пришла женщина – царевна Софья Алексеевна. Поэтому, когда после смерти Петра I на трон вступила Екатерина I, дело не пошло дальше ворчания: «какое житье под бабой…» Тем более что ворчавшие попадали в пыточные застенки Тайной канцелярии.
Стрелецкие смуты оказали немалое влияние на личность Петра I, главным образом отрицательное. Они впоследствии тормозили, а то и сводили на нет некоторые его важные преобразования.
У него бывали приступы жестокости, доходившей до бешенства. Порой он поддавался страху, подозрительности, эмоциям. А главное, в нем развилась стойкая неприязнь к боярской патриархальной Москве, которая привела к недооценке некоторых важных сторон наследия Московской Руси. Он готов был рвать все связи с прошлым.
Петр I был противоречив и по своему характеру, и по деяниям. Он «прорубил окно в Европу». Однако сделано это было за выкуп в 2 миллиарда ефимков (серебряных рублей), заплаченных шведам за прибалтийские земли и часть Финляндии. Только отчаянный человек, ненавидящий Москву, рискнул бы заложить новую столицу на гиблых болотах. А он не только задумал, но и частично осуществил этот грандиозный замысел. Десятки тысяч крестьян мучались, болели, умирали на этой стройке.
Петр I создал военный российский флот и мощную армию. При нем было основано более 200 фабрик и заводов. Но все это потребовало огромных зат рат с ил и средст в. На лога ми о бл аг ал ось в се: ку пл я, продажа, проезд, баня, борода и даже гроб.
Усилив государственную власть и самодержавие, введя обязательное образование для дворян и содействуя просвещению, он наложил на крестьян тяжкое бремя подневольного непосильного труда. Излишне высоко ценя западных специалистов, император невольно содействовал засилию на Руси иноземцев, прежде всего немцев. Это предопределило «бироновщину» и дворцовые перевороты. Только в XIX веке настала пора торжества русской культуры, соединившей классическое европейское Просвещение с народными традициями и национальной самобытностью.

«Потешные игры» Петра I

Петр I. Гравюра с портрета Г. Келлера, 1689 г.
Петровское время было трудным для всех слоев российского общества. Но все-таки можно согласиться с В. И. Вернадским: «Великим счастьем русского народа было то, что в эпоху перестройки своей культуры на европейский лад он не только имел государственного человека типа Петра, но и научного гения в лице Ломоносова» (знаменательно, что этот гений – был плоть от плоти русского народа).
О ПРЕОДОЛЕНИИ ПРОШЛОГО
Стрелецкие смуты были предтечами петровских революционных реформ, направленных на преодоление прошлого. Так было, в той или иной степени, и едва ли не со всеми смутами. Но есть и одно странное исключение.
Вновь придется обратиться к новейшей истории России. Что было провозглашено, точнее, не сразу оглашено перестройщиками Горбачева и реформаторами Ельцина? Они призывали к преодолению недавнего прошлого, целого семидесятилетия советской власти, и делали все, что было в их силах, чтобы при всякой возможности очернять этот период в жизни страны.
Показательно, что главным объектом постоянных нападок и проклятий была давно завершенная эпоха Сталина, когда якобы в стране был «большой террор» и была создана «империя зла».
Тогда же были пущены «утки» о «периоде застоя», «совке» и «деревянном рубле». Совслужащие, а в особенности журналисты и прочие интеллектуалы, смаковали на разные лады эти «слоганы». И это в ту пору, когда рубль был одной из самых устойчивых валют на свете! Прирост валового общественного продукта был при «застое» в десятки, если не сотни раз выше, чем в 2001 году, когда правительство радостно рапортовало о небывалом подъеме экономики.
Вот, к примеру, данные, опубликованные 3 ноября 2000 года в «Независимой газете»: отношение доходов 10% самых богатых и 10% наиболее бедных семей (можно его назвать коэффициентом несправедливости) составило 47, тогда как даже в США он равен 14, в Швеции – 11, Германии – 7, Японии – 6, Китае – 3. Разве это не полнейший позор, особенно после того, как даже в самом глухом «застое» при господстве брежневской партократии этот коэффициент был у нас примерно вдесятеро ниже!
Откуда вдруг взялись огромные суммы у «новых русских» олигархов? Ну, конечно же, из разворованной государственной казны, из карманов и сберкнижек трудящихся. Тут бы и содрогнуться обкраденному, обманутому, оболганному и униженному населению, как это было не раз в истории России даже при менее веских обстоятельствах. Но «новые русские» обыватели внимают увещеваниям «олигархов» и их интеллектуальных лакеев, а также совершенно безответственным руководителям государства, маниакально продолжающим губительные для народа (но, естественно, не для них и их ближних) «реформы», да еще и награждают «За заслуги перед отечеством» Ельцина…
В данном случае преемственность (в наихудшем) очевидна. Но если взят курс на полное преодоление советского прошлого, то во имя чего? Какие стоят, маячат, рисуются впереди ориентиры? Что предлагают народу средства массовой пропаганды и агитации, находящиеся под призором государства и олигархов?
Ответ отчасти дает принятый герб государства: двуглавый орел с короной между головами. Спрашивается, чем не угодили колосья, серп и молот, красная звезда? Уж не тем ли, что под флагами с этой звездой были одержаны великие победы? Что колосья, серп и молот наводят на мысль о правлении народа, трудящихся? В XX веке двуглавый отечественный орел и трехцветный флаг (он был принят у власовцев) терпели только поражение за поражением. Почему этим символам отдано предпочтение? Не потому ли, что они – самодержавные и имперские? Но страна считается демократической, а империей ругательно обзывают СССР.
Говорят, что возрождают старые русские традиции. Как это понимать? Принцип: самодержавие, православие, народность? И к чему с этой троицей пришли в начале XX века? Неужели надо снова возрождать то, что отжито, опровергнуто самой жизнью?
О народности, конечно, говорить не приходится при откровенной плутократии (власти богатых) и коэффициенте несправедливости – одном из самых высоких в мире. Самодержавие? Судя по тому, как Ельцин передал власть своему «наследнику», что получило одобрение большинства голосовавших на выборах, какая-то ностальгия по царю появилась. Возможно, это результат опять-таки оглушительной пропаганды и агитации, когда монархистами (без царя на троне, в изгнании или в голове) вдруг стали популярные деятели «новорусской» культуры.
Так может быть, православие спасет Россию? Теперь только с ним связывают духовность, словно забыв в религиозном экстазе (хочется сказать: «не верю!») о том, что у же очень много веков в духовной культуре всех народов, сколько-нибудь цивилизованных, религия занимает свое особое, но достаточно скромное место. Даже введение в СССР единой атеистической религии сделало ее одним из компонентов идеологии при небольшой роли в духовной культуре. О теократическом правлении в нынешней России речь вроде бы не идет. А количество православных, более или менее регулярно посещающих церкви, у нас вполне соизмеримо с числом мусульман (больше всех, пожалуй, атеистов или безверующих).
Выходит, нашему народу предлагают преодолеть свое недавнее славное прошлое во имя более отдаленного и бесславного (в XX веке, повторим) прошлого? Это же получается какой-то театр идеологического абсурда!
Вывод напрашивается один: смута конца XX века не просто затяжная, а совершенно немыслимая, фантастическая по своей нелепости. Она перешла на начало XXI века, не прекращаясь в умах очень многих людей и в обществе в целом.
Представьте себе нынешние торжественные выходы: президент РФ у трехцветного знамени под двуглавым орлом с короной и при звуках гимна… Советского Союза с переиначенным Сергеем Михалковым собственным текстом. Разве это не символично? Президент, корона, СССР… Тройная несовместимость!
Трудно придумать нечто столь же полно и ясно отражающее смутное состояние (если не сумеречное) общественного сознания. Такое впечатление, что у многих уже нет никакого желания выходить из него, ставшего привычным за долгие годы. Одних оно ввергает в эйфорию, других в беспросветное отчаяние, третьих в тупое равнодушие и покорность.
БОРЬБА У ТРОНА
Смерть крупного государственного деятеля нередко оборачивалась смутой в борьбе за власть. Вот и кончина Петра Великого не стала исключением. Тем более что он фактически сделал все, чтобы после него началась борьба за трон.
Покончив с нелюбимым сыном Алексеем, который в случае прихода к власти мог отменить все его реформы, Петр не испытывал доверия и любви к сыну Алексея, своему полному тезке цесаревичу Петру Алексеевичу. В результате царь постановил, что право престолонаследия передается не обязательно его потомкам и даже роду, а зависит от воли самого государя.
Сам Петр I своим примером доказал неразумность такого постановления, чреватого дворцовыми интригами и переворотами: он умер, так и не назвав имени своего преемника.
С общих умозрительных позиций он рассуждал верно: среди законных – по линии родства – претендентов на престол могут оказаться люди недостойные, а то и умственно слабые. Почему бы не предоставить право власти тому, кто это заслужил своими делами, кто наделен государственным умом и всеми другими качествами подлинного государя?
Однако в реальных условиях ситуации возможны разные, и закон должен это предусматривать. Как в случае с Петром, государь может не успеть назначить своего преемника. Да и так ли уж важно, чтобы у власти всегда находился выдающийся деятель? Значительно важнее – фактор преемственности, когда после крупных и разумных преобразований требуется их упрочить, укоренить в обществе. В частности, за той «революцией сверху», которую осуществил Петр Великий, требовались усилия иного рода: стабилизация обстановки, консервативная политика.
В этом отношении показателен (если не сказать трагичен) пример совсем недавний, когда Ельцин передал, в сущности, свою власть В.В. Путину. Последний тотчас уведомил, что будет продолжать «путь реформ», а для этого, чтобы привести общество к процветанию, требуется полный отказ от революционных настроений (то, о чем вещал снятый с должности революционер-разрушитель Е.Т. Гайдар). Теперь необходимы эволюционные про цессы…
Такой принцип управления государством был бы вполне оправдан лишь в том случае, если б ельцинские реформы дали хоть какой-то положительный результат и оставалось только удерживать и далее развивать достигнутое. Однако факты свидетельствуют о том, что именно эти «реформы» стали губительными для страны, народа, культуры, научно-технического и промышленного потенциала России, ее внешнеполитического положения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54