Они со страхом бросали взгляды на молодых нянечек с детьми и пожилых матрон, одна из девушек не выдержала и захихикала - трудно было бы упрекать ее за это.
Двое фотографов установили камеры, чтобы снять церемонию выхода молодых на фоне арки, украшенной каменными листочками клевера. И вот наконец появились жертвы, а за ними потянулась толпа родственников.
- Какой ужас! - заметила Кэри. - Просто ужасно. Подумать только, на их месте могли бы оказаться ты и я.
- Ну, пока еще у тебя нет зоба, да и я, слава Богу, не краснею как рак и знаю, куда девать свои руки.
Подружки невесты вытащили пакетики с бумажными лепестками роз и начали забрасывать ими молодых, которые направлялись к автомобилю, украшенному цветными лентами.
- Им еще улыбнулось Счастье, - сказал я. - С рисом сейчас тяжело. Но, надеюсь, тетя Марион, конечно же, сможет договориться с бакалейщиком.
- Не будет она этим заниматься!
- Никому нельзя доверять на свадьбе. Она вызывает в людях непонятную атавистическую жестокость. Посмотри, вот теперь они не позволяют невесте сесть в машину, стараются оскорбить жениха. Видишь?! - спросил я, схватив Кэри за руку.
Маленький мальчик с молчаливого согласия одной из хмурых матрон незаметно подкрался к дверцам автомобиля и, как только жених наклонился, чтобы влезть в машину, коротким взмахом швырнул полную горсть риса в лицо молодому.
- Если у тебя имеется только стакан риса, - заметил я, - то ты вынужден бросать весь рис прямо в глаза врагу.
- Но это ведь ужасно! - воскликнула Кэри.
- Это и есть то, что называется церковным браком.
- У нас все будет иначе! Очень скромно, только самые близкие родственники.
- Но ты забыла о дорогах и оградах. Это христианская традиция. Мальчик этот никакой не родственник ни жениху, ни невесте. Поверь мне, я знаю. Мне приходилось уже венчаться в церкви.
- Ты венчался в церкви?! Но ты никогда не говорил мне об этом, - отметила она. - В таком случае мне больше по душе оформить наш брак в мэрии.
- А вот это у меня в жизни будет впервые. Один раз и навсегда.
- О боже! - сказала Кэри. - Скорей постучи о что-нибудь деревянное.
Вот так и случилось, что Кэри гладила колено бронзовой лошади здесь, в Монте-Карло, умоляя о счастье, и мы сидели одни в огромной гостиной отеля. И я сказал Кэри:
- Не волнуйся. Все будет хорошо. Наконец-то мы остались с тобой одни.
Это было действительно так - если не считать портье, кассира, швейцара, двух лакеев с нашим багажом и пожилой пары, которая сидела на диване, потому что мистер Друтер, как мне сказали, еще не приехал, и нас ожидала чудесная ночь, которую мы проведем с Кэри вдвоем в одном из номеров отеля.
6
Мы обедали на террасе отеля и наблюдали, как люди входили в казино.
- Может быть, - сказала Кэри, - заглянем туда: просто так, ради интереса. В конце концов, мы же с тобой не азартные игроки, правда?
- Куда уж нам, - ответил я, - с нашими пятьюдесятью фунтами.
Мы решили не трогать ее денег, чтобы зимой иметь возможность поехать отдохнуть на недельку в Ле-Туке.
- Ты же бухгалтер, - сказала Кэри. - Ты должен в совершенстве знать все системы игры в рулетку.
- Все системы требуют много денег, - ответил я и внезапно подумал о нашем номере, который мисс Булен уже забронировала для нас: я даже не знаю, сколько он стоит. Наши паспорта были все еще на разные фамилии, и я полагал, что имеет смысл снять два отдельных номера, но гостиная - это уже слишком. Возможно, она нам понадобится после свадьбы.
- Чтобы играть по системе, - сказал я, - нужно иметь миллион франков. К тому же ставки ограничены. Да и банкомет никогда не проигрывает.
- А я слышала, что кому-то удалось сорвать банк.
- Такое случается только в комических куплетах, - ответил я.
- Было бы ужасно, если бы мы действительно были заядлыми игроками, заметила она. - Ты бы все время думал только о деньгах. Ты этого, надеюсь, делать не будешь?
- Нет, - заверил я, и это была правда. В тот вечер меня волновал только один вопрос: проведем ли мы эту ночь вместе. До этого мы еще никогда не спали с ней вместе. Такие уж отношения сложились между нами… Я согласен был ждать еще долгие месяцы, чтобы только провести в счастье остаток своей жизни с нею. Но сегодня вечером я уже не мог терпеть дальше. Я был взволнован, как юноша, - внезапно я понял, что совершенно не представляю, что у нее на уме. Кэри на двадцать лет моложе меня и еще не была замужем все в ее руках. Я даже не знал, как понимать то, что она говорила. Например, когда мы пришли в казино, она отметила: «Мы побудем здесь минут десять, не больше. Я очень устала». Был ли это намек в мою пользу? Или против меня?
Или, возможно, это была обычная констатация факта? Волновал ли ее тот же вопрос, что и меня? А возможно, она уже все решила заранее и для нее этого вопроса уже не существовало? Или, возможно, она считает, что я должен взять инициативу в свои руки?
Я думал, что когда нас приведут в номер, все станет понятным, но она лишь воскликнула с радостью:
- Милый! Как тут роскошно! И какая пустая трата денег!
Мисс Булен уверяла меня: «Это только на одну ночь: Потом вы будете на борту яхты». В номере были большая спальня на двоих и маленькая на одного, а между ними среднего размера гостиная. Все три комнаты имели общий балкон.
Сначала Кэри огорчила меня, потому что сказала:
- Нам нужно было снять два одиночных номера.
Но тут же отметила, противореча себе:
- Но чтобы кровати были двуспальные.
А потом я снова упал духом, когда она сказала, глядя на диван в гостиной:
- А я могу спать и тут.
Словом, я так толком ничего не понял, и мы продолжали обсуждать разные системы игры в рулетку, хоть мне было совсем не до этих проклятых систем.
В казино мы показали свои паспорта, получили билеты и вошли в зал, где делаются небольшие ставки.
- Вот это мне подходит, - сказала Кэри, и она была права.
За столами сидели постоянные посетители со своими таблицами, графиками и карандашами, которыми они помечали каждый номер, на который выпадал выигрыш.
Некоторые из них походили на курильщиков опиума. Я обратил внимание на маленькую смуглую старую леди в соломенной шляпке, украшенной лет сто назад маргаритками. Ее левая рука лежала на краю стола, будто ручка зонтика, а в правой она держала фишку стоимостью в сто франков. Когда игральный шарик перекрутился четыре раза, она поставила свою фишку и проиграла. Затем снова стала ждать своей очереди. Молодой человек наклонился над ее плечом и поставил сотню на последние двенадцать номеров, выиграл и отошел от стола.
- Вот это благоразумный человек, - отметил я.
Когда мы проходили через бар, то увидели его у стойки с бокалом пива и сандвичем в руках.
- Вероятно, празднует свой выигрыш в три сотни франков, - сказал я.
- Не придирайся к нему, взгляни на него внимательнее. По-моему, он ест сегодня впервые.
Мне до смерти хотелось ее, и я внезапно вскипел по-глупому, потому что при других обстоятельствах она никогда бы не взглянула на него дважды. Вероятно, это было предвестием нашей будущей совместной жизни. Я сказал:
- Ты бы не обозвала меня придирой, если бы он не был таким молодым и красивым.
- Милый, - удивленно заметила она, - я только… - И тут она твердо сжала губы. - Ты действительно ведешь себя теперь как мелкий придира, - отметила она. - Пусть меня черти возьмут в ад, если я первая попрошу у тебя прощения.
Она специально остановилась и уставилась на молодого человека, пока тот не поднял свое романтическое голодное лицо и не взглянул на нее.
- Да, - отметила она, - он молод и привлекателен.
И твердой походкой вышла из казино. Я поплелся следом за ней, кляня себя на чем свет стоит за свою несдержанность.
- Потянул же меня черт за язык… - шептал я про себя.
Теперь-то я знал, как мы проведем эту ночь.
В глухом молчании мы поднялись в лифте, прошли по коридору и очутились у себя в номере, в гостиной.
- Ты можешь занять большую комнату, - предложила она.
- Нет, она для тебя.
- Мне вполне достаточно маленькой. Мне не нравятся большие комнаты.
- В таком случае я должен перенести твои вещи, потому что их уже внесли в большую комнату.
- Ну, ладно, пусть остается так, как есть, - отрезала она, вошла в большую комнату и закрыла дверь, даже не пожелав мне спокойной ночи.
Во мне начала закипать злость и на нее, и на себя.
- Неплохая первая брачная ночка, - сказал я вслух, пнув ногой чемодан. Но тут же вспомнил, что мы еще не поженились, и все, что произошло, показалось мне нелепым.
Я надел пижаму и вышел на балкон. Фасад казино был залит светом: здание походило на дворец какого-нибудь балканского вельможи. На краю его зеленой крыши высилась какая-то нелепая, безобразная скульптурная группа. В сверкающем свете все это бросалось в глаза… В небо над возвышенностью Монако взлетела ракета. Все вокруг выглядело так романтично!
- Фейерверк, милый, - раздался голос Кэри, которая тоже вышла на балкон полюбоваться разноцветием огней.
Нас разделял балкон гостиной.
- Фейерверк, - повторила она. - В честь нашего счастья. Ну, разве нам не повезло?
Таким образом я узнал, что между нами снова воцарились мир и согласие.
- Кэри, - сказал я (нам приходилось почти кричать, чтобы услышать друг друга), - прости меня, пожалуйста…
- Как ты думаешь, будет ли «огненное колесо»?
- Возможно, будет.
- Ты видишь огни в гавани?
- Да.
- Ты думаешь, яхта мистера Друтера уже прибыла?
- По-моему, он появится завтра утром в самый последний момент.
- А мы сможем обручиться без него? Он ведь наш свидетель. Может, у него на яхте сломался двигатель или корабль попал в шторм, - да мало ли что могло случиться в открытом море.
- Думаю, мы прекрасно обойдемся и без него.
- Ты уверен, что все образуется, правда?
- Конечно. Мисс Булен все предусмотрела. Завтра в четыре часа.
- Я уже охрипла от крика, а ты, милый? Перейди на другой балкон.
Через гостиную я перешел на другой балкон. Она продолжила:
- Вероятно, завтра мы будем завтракать все вместе: ты, я и твой Гом.
- Если он успеет на завтрак…
- Вот была бы потеха, если бы он не успел, если бы он немного опоздал… Мне очень нравится этот отель.
- Думаю, что у нас хватит денег дня на два, не больше.
- Забудь про все эти ужасные счета. Не обращай на них внимания, - сказала она, потом добавила: - Но все-таки это не так весело, как жить в грехе. Интересно, у того молодого человека, видимо, много долгов?
- Мне хочется, чтобы ты забыла о нем.
- О, мне он абсолютно безразличен, милый. Мне не нравятся молодые ребята, - она задумалась. - По-моему, я склонна относиться к тебе, как к отцу.
- Черт побери, Кэри, - обиделся я. - Не такой уж я и старик!
- Нет, ты старый, - настаивала она. - Половая зрелость начинается в четырнадцатилетнем возрасте.
- В таком случае через пятнадцать лет после этой ночи ты можешь стать бабушкой.
- После сегодняшней ночи? - нервно переспросила она и сразу же смолкла.
Еще один фейерверк взорвался в небе.
- Вот оно, твое «огненное колесо», - сказал я.
Она подняла голову и безразлично посмотрела на огни фейерверка.
- О чем ты теперь думаешь, Кэри?
- Странно, - заметила она. - С этого времени мы собираемся жить вместе многие годы. Милый, как ты думаешь, у нас хватит с тобой тем для разговоров?
- Мы ведь с тобой будем не только беседовать.
- Милый, я говорю серьезно. Есть ли между нами нечто общее? Я совершенно ничего не понимаю в математике. Я не понимаю поэзии, которой ты восхищаешься.
- Тебе этого совсем и не нужно… Ты сама - поэзия.
- Нет, право же, я говорю серьезно.
- Мы еще не исчерпали всех тем для разговоров, а мы ведь с тобой еще совсем ничего не делали, только все говорим и говорим.
- Будет ужасно, - сказала она, - если мы с тобой сделаемся обычной семейной парой. Ты понимаешь, что я имею в виду. Ты все время будешь копаться в своих бумагах, а я буду вязать.
- Ты ведь даже не умеешь вязать.
- Ну, тогда буду раскладывать пасьянс. Или слушать радио. Или смотреть телевизор. У нас никогда не будет телевизора, правда, милый?
- Никогда, - пообещал я.
Ракеты в небе постепенно гасли, наступило долгое молчание. Я отвел взгляд от огней в гавани. Она сидела на корточках на полу, опершись головой о разделявшую нас стенку, и крепко спала. Наклонившись, я дотронулся до ее волос. Она мгновенно вскочила.
- О, какая же я глупышка - задремала.
- Пора уже ложиться спать.
- Нет, правда, я совсем не хочу спать.
- Ты ведь сама сказала, что задремала.
- Это свежий воздух. Так приятно на свежем воздухе.
- Тогда переходи ко мне.
- Хорошо. А разве можно? - нерешительно спросила она.
- Зачем нам эти два балкона?
- Не знаю.
- Переходи сюда.
- Я перелезу.
- Нет. Не надо… Ты можешь…
- Не спорь со мной, - отрезала она. - Я уже тут.
Наверное, когда утром пришли убирать наши комнаты, то подумали, что мы сошли с ума: три постели на двоих - и ни на одной из них никто не ложился спать.
7
Позавтракав, мы поехали на такси в мэрию - я хотел убедиться, что мисс Булен ничего не напутала. Но все оказалось в порядке: брачная церемония должна состояться ровно в четыре часа. Нас попросили не опаздывать, потому что регистрация следующего брака назначена на четыре тридцать.
- А не зайти ли нам в казино? - спросил я у Кэри. - Теперь, когда все улажено, мы можем позволить себе истратить, скажем, тысячу франков.
- Давай сперва заглянем в порт и убедимся, что Гом еще не приехал.
Мы спустились по лестнице, которая напоминала мне Монмартр, если не принимать во внимание то, что все вокруг было такое блестящее, чистое, новое, а не серое, древнее и историческое.
И всюду напоминали о казино: в книжных магазинах продавали системы игры в конвертах, на которых было написано: «2500 франков - гарантированный выигрыш каждую неделю»; в магазинах детских игрушек торговали маленькими столиками для игры в рулетку; в табачных лавках были выставлены пепельницы в виде рулеточного колеса; даже в магазинах женских товаров были шали, украшенные цифрами и надписями: промах, чет, нечет, красное, черное.
В гавани стояла дюжина яхт, над тремя из них реяли британские флаги, но ни одна из них не была «Чайкой» Друтера.
- Какой ужас, вдруг он забыл о нас, - произнесла Кэри.
- Мисс Булен никогда не позволит ему забыть о нас.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11