Дорин, должно быть, услышала шум, хотя все за столом затаились, как мыши. Она вошла, хромая, на кухню. Выглядела женщина гораздо лучше: видно, отдохнула. На щеках появился румянец.– Хорошо поспала? – спросила Фэй и получила утвердительный ответ.– Спала почти три часа. Спасибо тебе. Теперь чувствую себя почти по-человечески. Ничего нового нет?– Я звонила в больницу полчаса назад. Мне сказали, что состояние Джона и Элен удовлетворительное. Сегодня в конце дня нам разрешат посетить их. Однако, боюсь, детей нельзя брать с собой. Кроме того, посетителей пускают только по одному. Но Элен и Джон лежат в разных палатах, поэтому мы можем навестить их поочередно.– А я позабочусь о детях, пока вы будете в больнице, – добавил Джеральд.Дорин с признательностью взглянула на него:– Вы просто чудо!– Ну, еще бы, – согласилась Фэй с некоторой долей иронии, поймав смущенный взгляд мужчины.Послеобеденные часы они провели у Дорин, а в пять женщины поехали в больницу. Джеральд взял детей на загородную прогулку. Матери договорились, что первый визит каждая совершит к своему «ребенку», а через десять минут поменяются местами.Фэй, естественно, уже знала, как пострадал Джон, но вид его, тем не менее, привел ее в ужас: вокруг шеи белый воротник-повязка, плечи и грудная клетка в гипсовом панцире, одна рука прибинтована к груди.Сын грустно смотрел на мать, приближавшуюся к койке.– Привет, мама. Ты принесла мне винограду?Фэй сумела засмеяться, хотя никогда в жизни не испытывала большей печали.– Да, милый. – Она положила пакет с виноградом на столик у кровати и поцеловала сына. – Как ты себя чувствуешь?– Надеюсь, лучше, чем выгляжу, – криво усмехнулся Джон. – Ты видела уже Элен?– Нет еще. Сейчас у нее Дорин, потом мы с ней подменим друг друга.Он, видимо, хотел кивнуть, но лишь поморщился от боли в шее.– Ой-ой, я все забываю о вывихе. Боюсь, только через несколько месяцев смогу вернуться на работу.– Пусть это тебя не заботит. Лежи спокойно и поправляйся. Дети по тебе скучают.Она рассказывала о малышах, а Джон слушал и улыбался.– Я беспокоился, как с ними справится Дорин. Ты же знаешь, бывают дни, когда она совсем не может ходить. Спасибо, что ты готова присмотреть за Роем и Фэй.– Я счастлива, что они побудут со мной. Однако, сынок, мне придется забрать их в Мэйфорд. Домик Дорин слишком мал для всех нас, и, кроме того, у меня же работа. Боюсь, мне не удастся отсутствовать неделями подряд. Правда, Джеральд считает, что я могу заниматься делами только полдня. Поэтому подыщу хороший детский сад с утра, а вторую половину дня буду проводить с ребятишками дома. По воскресеньям станем приезжать к вам сюда. Сестра той палаты, где лежит Элен, говорила Дорин, что детям разрешат увидеть мать через несколько дней, когда ее здоровье окрепнет. А тебя они могут посетить уже завтра. Это их обрадует.– А где они сейчас?– С Джеральдом. На машине отправились на прогулку.– Надо понимать, Джеральд приехал с тобой?Фэй покраснела, как школьница, под любопытствующим взглядом сына, но в этот момент к ним присоединилась Дорин.– Пора меняться, – сказала женщина так виновато, что возникло подозрение, не собирается ли она заплакать.Фэй наклонилась, чтобы поцеловать сына.– До завтра. И не беспокойся о детях. Они будут в полном порядке.В палате, где находилась невестка, Фэй ожидало еще более страшное потрясение. Элен почти невозможно было узнать. Опухшее лицо покрыто ссадинами и порезами. Воспаленные язвочки остались в местах поражения кожи стеклом. Черты лица настолько исказились, что Фэй с трудом признала под этой маской прежнюю Элен. Грудная клетка пострадавшей была, как и у Джона, в гипсовых повязках, а над ранеными ногами одеяло вздымалось на высоком каркасе.Бессильные слезы медленно катились по изувеченным щекам молодой женщины. Она увидела Фэй и распухшими губами с трудом выговорила едва различимое приветствие.Фэй присела на кровать, взяла руку Элен, пытаясь улыбнуться.– Здравствуй, Элен. Джон велел сказать, что любит тебя. Сестра в его палате сообщила, что он сможет позвонить тебе завтра, и вы перекинетесь парой слов. Минутку пообщаетесь. Он очень беспокоится за тебя и хочет удостовериться, что лечение идет как надо. Рой и Фэй тоже передают тебе приветы. Вскоре ты с ними сможешь увидеться.Отвечать Элен была не в силах. Женщина лишь плакала молча, и Фэй едва не разрыдалась сама. Только теперь, повидав невестку, она осознала, как долго придется лечиться бедной Элен, пока та сможет вернуться к нормальной жизни.– Детей заберу к себе. У меня им будет хорошо, – пообещала Фэй и заметила огонек благодарности в глазах невестки. – Я хочу, чтобы ты не беспокоилась о малышах, – добавила она, сочувствуя пострадавшей от всего сердца.Не нужно было объяснять, как мучает молодую мать забота о детях вдобавок к физическим страданиям.Никому не улыбается долгое расставание с малышами. Элен понимала, что пройдет много времени, прежде чем она сможет вернуться к своей семье и снова окружить детей материнской любовью.Фэй и Джеральд задержались в Олтенрое еще на пару дней, ожидая, пока врач не сочтет Элен достаточно окрепшей для того, чтобы увидеть детей и выдержать эмоциональную встряску. С малышами пришлось предварительно поговорить, объясняя, как серьезно больна их мама и как хорошо нужно себя вести – не плакать, когда они ее увидят, иначе мамочка ужасно расстроится.– Она уже может вернуться домой? – спросил Рой, и бабушки обменялись печальными взглядами: дети были еще слишком малы, чтобы понять происходящее. Но Элен страстно хотела увидеть дочь и сына, и обе женщины решили пойти на риск.Фэй зашла в палату вместе с внучатами, чтобы быть рядом, если Элен почувствует себя плохо, устанет.На следующий день вместе с детьми Фэй и Джеральд двинулись домой. Ехали с частыми остановками, чтобы малыши могли размяться. Заглядывали в мелкие магазины у заправочных станций. Поили детей апельсиновым соком, лакомились любимыми пирожными с вишнями. Тем не менее путешествие оказалось для детей скучным и изматывающим. До Мэйфорда было еще далеко, а их уже укачало на заднем сиденье джипа.– Бедняжечки мои, – бормотала Фэй, оглядываясь на спящих, когда они подъезжали к своему городку. – Меня особенно беспокоит крошка Фэй: как на ней скажется долгое отсутствие матери? Ведь она еще совсем дитя и все время плачет из-за разлуки с Элен.– Я понимаю, тебя замучили эти мысли, – сказал Джеральд. – Но мы же ничего не в состоянии сделать. Можем лишь стараться доставить девочке радость, занять чем-то. Когда дети пойдут в детский сад, будет легче; потому что там больше игр и развлечений. Это поможет. И, к счастью, у детей есть ты: они не попали в руки чужих людей.– Да уж, – поддакнула Фэй, глядя в окошко. Внезапно она всполошилась. – Ты сделал неправильный поворот! Вместо того, чтобы ехать в город, мы едем…– Ко мне домой, – преспокойно закончил ее мысль Джеральд. – Наш путь ведет туда.Фэй разволновалась и сжалась на сиденье.– Джеральд, я хочу накормить и уложить детей спать как можно скорее. Сейчас нет времени заезжать к тебе с визитом. Это подождет.– Но кто говорит о визите? Ты с детьми переезжаешь жить ко мне.– Жить к тебе?Сердце Фэй бешено забилось. Она боялась верить его словам, смысл которых истолковала по-своему.Джеральд с улыбкой повернулся к ней, всем своим видом показывая, что ее мысли для него не секрет.– В твоей небольшой квартире для двух детей места не больше, чем в домике Дорин. А в моем доме места сколько угодно, и что еще важнее, у меня большой сад. Дети могут часами играть на воздухе. Им представится прекрасная возможность побегать и растратить избыточную энергию.Ошеломительно! Внезапно севшим голосом Фэй сказала:– Ты очень добр, Джеральд, и, конечно, спорить нечего – моя квартира не очень вместительна, а детям будет прекрасно играть в саду. Но пойми, двое резвых малышей внесут в твою жизнь много беспокойства. Ты подумал об этом?– Я люблю маленьких. И всегда любил, – ответил Джеральд, продолжая улыбаться.– Но…– Не спорь, – строго сказал не терпящий возражений мужчина, притормозив у запертых чугунных ворот с искусным орнаментом. Он открыл ворота, высадил пассажиров и загнал машину в гараж.Детей на руках внесли в дом. Сонные, раскрасневшиеся, они испуганно озирались.– Это не бабушкин дом, – с недовольным видом заявил Рой.Крошка Фэй, раскрыв рот, уставилась на бабушку, потом бросилась к ней.– Это мой дом, – объяснил Джеральд. – Вы немножко поживете у меня. Бабушка тоже будет жить здесь, – успокоил он малышей.В это время во дворе послышался лай, детские глазенки округлились от неожиданности.– Собаки! – взволнованно воскликнула маленькая Фэй, оглядываясь по сторонам. – Собаки, бабуся. Они лают.– У вас есть собаки? – с надеждой спросил Рой, и хозяин кивнул.– Есть, две большие и две маленькие…– Собаки-детки? – загорелись глаза малышки.– Щенки, – снисходительно поправил сестру Рой.– Да, щенята лабрадора, – сказал Джеральд. – Они живут в своем домике, но я им разрешу приходить и играть с вами после ужина, пока не придет время спать. – Он взглянул на бабушку Фэй. – А ты не хочешь сходить с ребятами наверх и показать, где будет их спальня? Я отнесу наверх складную кроватку и установлю ее. Пока ты постелишь малышке, я принесу детские вещи. Искупай детей, переодень в пижамы. Тем временем я позабочусь об ужине для них…Прошло два часа. Фэй отправилась укладывать детей, а Джеральд вывел из дома лабрадоров. Следы их присутствия в помещении были заметны: на полу валялись обрывки газет, на кресле осталась собачья галета, а на мягком светлом ковре, где дети играли со щенками, лежал мячик. Четвероногих и обнимали, и хватали так, что те катались, как шарики, не устояв на слабых ножках, и лаяли. Детский безудержный смех был наградой бабушке и хозяину дома.Там и сям Фэй находила антрацитовую шерсть взрослых собак. Они вели себя чинно, были добродушны и лишь с беспокойством следили, как дети бурно ласкали щенят. А те неистово крутили хвостами и взвизгивали, стараясь лизнуть маленьких человечков в лицо.Собачье семейство безусловно покорило детей. Они легли спать в радостном настроении, получив обещание Джеральда, что завтра снова смогут играть с новыми друзьями.Наспех прибрав в комнатах, хозяин и гостья совершенно без сил уселись в гостиной напротив горящего камина.Фэй строго взглянула на Джеральда.– Ты уверен, что выдержишь наше присутствие в течение многих недель? Ты берешь на себя большую ответственность.Свет в комнате они выключили. За окном давно стемнело, и лишь отблески огня из камина плясали на потолке. Джеральд повернулся к Фэй. Багровый свет и тени вылепили странную маску на его лице.Поднявшись с кресла, он подошел к обитому парчовой тканью дивану, где прикорнула Фэй. Она выжидающе следила за ним. Рот вдруг пересох, сердце забилось, заставляя ее задыхаться.Он сел на диван рядом с ней.– Я не собираюсь уклоняться от ответственности, Фэй.– Неужели, дорогой? – спросила она взволнованно.Джеральд ответил улыбкой, погладив ладонью щеку женщины.– Да, с тех пор, как умерла Джулия, я увиливал от всего, что могло побудить меня чувствовать ответственность за другое человеческое существо. Мне необходимо было пожить с ощущением свободы. Казалось, эта свобода нужна мне навсегда, но пришлось все-таки осознать, каким пустым, одиноким оказался мой мир. Слишком долго я позволял себе плыть по течению. Я боялся признать, что, любя женщину, почти потерял ее.Зеленые глаза Фэй притягивали его, как магнит. Лицо Джеральда оставалось сумрачным.– Однако же не потерял, нет?– Может быть, – ответила та.Фэй не могла даже представить себе, что было бы, если бы он не вернулся к ней.– По-настоящему я понял, как много ты значишь для меня, когда начались твои встречи с Сильвером. – Джеральд смотрел на Фэй со смущенной, стыдливой улыбкой. – А ты хотела дать мне это почувствовать, не так ли? Ты ведь просто использовала Сильвера, чтобы преподать мне урок. Он сам никогда ничего для тебя не значил.Фэй нахмурилась.– Я не использовала Дениса Сильвера! Он приглашал меня проводить время вместе, и я принимала его приглашения, но мы оставались просто друзьями. Ни с его, ни с моей стороны никогда не было стремления к чему-то большему. В общем, не может быть и речи о том, что я заигрывала с Денисом.– А по-моему, он по-настоящему влюблен в тебя, – резко бросил Джеральд.Фэй покачала головой.– Я ему нравлюсь, может быть. Но мы ни разу не переступили границу дружеских отношений. Не исключаю, что могли бы зайти и дальше, если бы наши с тобой отношения были иными. Мне он очень приятен, но между симпатией и любовью, мой дорогой, дистанция огромного размера.– Надеюсь, он согласится и впредь на роль друга, но не больше. – Едва разжимая губы, Джеральд выдавливал из себя мучительные слова. – Я не хочу снова видеть тебя с ним наедине, Фэй. Что бы между вами ни было, теперь этому конец. Сильвер должен признать это.– Денис – прекрасный человек. Конечно, он все поймет, – сказала Фэй неуверенно.Впрочем, она надеялась, что так и будет. Она же не давала никаких обещаний, скорее наоборот. С первых минут знакомства оба были откровенны. Денис не может сказать, будто она лгала ему или что-то скрывала.– Тем лучше для него, – заключил Джеральд.Он обвил рукой Фэй, привлекая ее к себе.– Я люблю тебя. Ты пойдешь за меня замуж, Фэй?Уступая властному объятию, она позволила себе нежно и горячо прильнуть к любимому.– Ты не обязан жениться на мне, – пробормотала Фэй, полушутя, полусерьезно. – Мы просто можем жить вместе. Теперь обходятся и без вступления в брак. Возраст не позволяет нам иметь детей, поэтому у нас свобода выбора. Никого особенно не волнует, женаты мы или нет.Он нахмурился.– Я думал, ты хотела выйти замуж.– Я устала жить так, как живу: приходить каждый вечер в пустую квартиру, никогда не иметь возможности поделиться с любимым человеком своими радостями или бедами. Вот что такое одиночество, Джеральд. Мне казалось, ты любишь меня – ведь сам сказал, что так оно и было. Нас связывала любовная близость, однако ты не желал, чтобы мы жили одним домом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20