Это уже, кажется, входило у них в привычку, – впрочем, не слишком приятную для лорда Фрэнсиса. Кора вдруг подумала о том, что интересно было бы узнать, каким мылом он пользуется. Он него так приятно пахло. Такой нежный аромат. И вполне мужской. «Честно говоря, – призналась она себе, – ни о ком другом я бы так не подумала». В сущности, ей ведь было безразлично, что лорд Фрэнсис любит такие яркие, шутовские цвета. И его манеры ее больше не раздражают. Он все равно ей очень нравится.
Эдгар часто ругал ее за то, что она по неосторожности подвергает опасности не только свою жизнь, но и жизнь окружающих. И сейчас он непременно отругал бы ее, несмотря на то что она ушибла голову и отвратительно себя чувствует.
– С ней произошел несчастный случай, – объяснял лорд Фрэнсис герцогине. – Может быть, у нее ссадина на голове, необходимо позвать врача. Если вы позволите, ваша светлость, я отнесу ее в постель.
– Соме, – герцогиня была готова немедленно действовать, – поезжайте за сэром Кальвином и скажите, чтобы он незамедлительно приехал ко мне.
«Сэр Кальвин, – решила Кора, – это доктор герцогини».
– Следуйте за мной, лорд Фрэнсис, – продолжала ее светлость тем же решительным тоном. – Надеюсь, вы сможете вразумительно объяснить мне, что произошло.
– Думаю, в ближайшие дни во всех гостиных Лондона будут говорить только об этом, – ответил он. – Мисс Кора Даунс была ранена, совершая бесстрашный поступок.
Кора взглянула ему в лицо и промолчала. У нее очень кружилась голова. Кроме того, она вдруг вспомнила, что ее пальцы все еще не зажили.
* * *
Мисс Коре Даунс было предписано оставаться в постели по меньшей мере два дня. Сэр Кальвин Пеннард, доктор герцогини Бриджуотер, настоял на этом, принимая во внимание ее больные ноги.
Эти два дня к ней никого не пускали. Ее светлость, Элизабет и Джейн составили ей компанию. Исключение сделали только для герцога Бриджуотера, который прислал справиться о ее здоровье как-то после полудня и поднялся к ней принести свои поздравления по поводу ее героического деяния, а также для лорда Фрэнсиса Неллера, который зашел с визитом вежливости и был приглашен в будуар мисс Даунс, разумеется, в сопровождении пожилой служанки герцогини.
– Я так по-дурацки себя чувствую, – начала она, протягивая руки навстречу лорду Фрэнсису и заставляя его приблизиться, в то время как он собирался лишь обменяться с ней несколькими фразами с порога комнаты. Правда, она была полностью одета и причесана более свободно, чем в их предыдущие встречи. Она полулежала на кушетке, и он с удивлением вынужден был отогнать неуместные мысли.
– Я никогда не болела и никогда не лежала днем в постели. Как я рада, что вы навестили меня. Я, должно быть, уже вам надоела.
Лорд Фрэнсис только развел руками и присел рядом с Корой на стул. Она радовалась его приходу совершенно чистосердечно и не напрашивалась на комплимент. Тем не менее он решил разубедить ее.
– Совсем наоборот. Я польщен, что вы приняли меня, а всех других отправили ни с чем, мисс Даунс.
– Все так добры ко мне, – ответила она, – особенно теперь, когда я оказалась в таком дурацком положении. Кто-то даже прислал мне цветы. Посмотрите! Моя комната превратилась в оранжерею.
Она разговаривала с таким воодушевлением и так акцентировала особенно важные для нее слова, как не позволила бы себе ни одна леди. Любая женщина из его окружения в подобных обстоятельствах в лучшем случае изображала бы собой поникший цветок, А Кора Даунс не скрывала, что тяготится своим вынужденным отдыхом.
– Вы же героиня, мисс Даунс, – сказал он. – Все джентльмены Лондона мечтают нанести вам визит. Все леди без исключения готовы расцеловать вас.
– Какая нелепость. – Кора засмеялась, по обыкновению откинув назад голову и показывая белые зубы. – Леди Келлингтон звонила два раза и три раза присылала слугу узнать, как я себя чувствую.
– По слухам, леди Келлингтон любит своих пуделей больше, чем людей, включая ее четверых детей и последнего мужа.
– Это потому, что собаки так беззаветно преданы своим хозяевам, – неожиданно ответила Кора. Он ожидал, что она будет шокирована его замечанием или в крайнем случае не поверит ему. – Иногда, когда мне хочется обидеть Эдгара за то, что он слишком ругает меня, я говорю ему, что люблю папиных собак больше, чем его. А он мне отвечает, что у собак не хватает ума замечать мои промахи, поэтому-то я их и люблю.
– Ох уж эти старшие братья и сестры, – произнес лорд Фрэнсис, заметно оживляясь. – Они все одной породы.
– Да, конечно. Но я скучаю и по папе, и по Эдгару. Я попросила сегодня ее светлость отправить меня домой, как только я достаточно окрепну для путешествия. От меня одни заботы и неприятности. Но она сказала, что сделает это не раньше, чем найдет мне мужа. Мне кажется, это совершенно невозможно. Ни один настоящий джентльмен не захочет жениться на мне.
Лорд Фрэнсис подумал, что Кора – единственная девушка на свете, не боящаяся обсуждать эти проблемы с человеком, которого едва знает. Он был готов держать пари, что другой такой нет. Мисс Кора Даунс – единственная в своем роде.
– Быть может, вы удивитесь, – сказал он, – но я должен предупредить вас, мисс Даунс, что вы сейчас – самая модная леди.
Кора пристально взглянула на него.
– Модная?
– Именно так, – ответил он. И Зто была правда. Он ожидал чего-нибудь в таком роде, особенно сейчас, в конце сезона, когда все новое воспринимается с особенным энтузиазмом. Но события развивались даже более бурно, чем он предполагал. – Во всех клубах, гостиных и бальных залах ни о чем другом и не говорят, как о ваших героических подвигах. И внизу, в приемной, просто горы карточек, оставленных посетителями. Если вы хотя бы спуститесь вниз, вы почувствуете себя как в осажденной крепости.
Кора побледнела.
– Я ненавижу быть в центре внимания.
Это прозвучало смешно, особенно после того, как она вела себя в парке. Но она не смеялась.
– Я думаю, – произнес лорд Фрэнсис, – что планы герцогини по поводу вашего замужества близки к осуществлению. Вы ведь хотите выйти замуж?
– Да, конечно, – призналась Кора, – но не за того, кто решится жениться на мне, потому что я героиня этого сезона или потому что папа так богат. Я не хочу, чтобы мой муж до конца наших дней напоминал мне, что он помог мне подняться по общественной лестнице. Я хочу, чтобы этот человек любил меня, чтобы я ему нравилась. И чтобы я тоже была влюблена в него. И чтобы я его уважала. И чтобы он не был старым – не старше тридцати – и не был бы занудой. Чтобы у него было чувство юмора и он не считал бы смех чем-то зазорным. В жизни ведь столько забавного, правда? Почему вы смеетесь? Я сказала что-то не то?
– Нет, ничего страшного, – успокоил он ее, но забавлялся от души.
Сегодня утром лорд Фрэнсис снова чувствовал себя подавленным. Во сне он танцевал вальс с Самантой, и она улыбалась ему и говорила, что ждет ребенка. Проснувшись, он понял, что это был не его ребенок. Да, жизнь – забавная штука. К примеру, он, будучи столько лет верным поклонником Саманты, даже и не предполагал, что будет страдать, как мальчишка, когда она выйдет замуж за другого.
– Уверен, что вы сможете выбирать из нескольких кандидатов. Вам следует составить список вопросов и проверить, кто из претендентов более других соответствует вашему идеалу.
– Вы просто смеетесь надо мной. – Она грозно взглянула на него, но не выдержала и рассмеялась сама. – Раз так, тогда я лучше выйду замуж за вас! – Она пожала протянутую руку, отчего-то слегка дрогнувшую, и снова радостно засмеялась. – Но я этого не сделаю. Вы же – лорд Фрэнсис Неллер и брат герцога. Между нами слишком большая разница. Я никогда не буду чувствовать себя спокойно. Кроме того… – Она вдруг вспыхнула, закусила губу и улыбнулась.
Он ждал, чем же закончится ее речь, но она промолчала.
– Я просто раздавлен, мисс Даунс, вашим отказом. – Он поднялся, собираясь уходить. – Пойду искать приюта своему разбитому сердцу.
– О, вам уже нужно идти? – Она было загрустила, но тут же снова улыбнулась. – Да, конечно, вам пора. Вы были так добры, что повезли меня на прогулку, – простите, что не смогла поблагодарить вас вовремя. И что танцевали со мной в тот первый вечер. Вы действительно добрый человек. Очень любезно с вашей стороны оказать такую услугу герцогу Бриджуотеру. Вы, наверное, его близкий друг? Но вы и меня заодно сделали счастливой. Всего хорошего, мой лорд. – Она протянула лорду Фрэнсису руку.
– Был счастлив видеть вас, – ответил он, кланяясь и поднося ее руку к губам.
«Она мне нравится», – думал лорд Фрэнсис, спускаясь по лестнице минуту спустя и принимая шляпу и трость от дворецкого герцогини. Она удивляла и забавляла его. Он обязательно должен проследить за тем, чтобы она удачно вышла замуж. Претендентов на ее руку будет немало. Уже несколько джентльменов заговаривали с ним о Коре Даунс и о ее перспективах, а он не был ни ее родственником, ни даже близким знакомым. Сегодня утром в Уайте-клубе Бриджуотер сказал ему, что с ним говорили еще несколько человек, а кое-кто наводил справки через герцогиню.
Она найдет себе жениха и выйдет замуж в течение месяца, если, конечно, захочет. Ему будет не хватать ее – странная мысль, ведь он знаком с ней всего несколько дней. Но с тех пор, как Саманта вышла замуж за маркиза Кэрью, мисс Даунс была единственным человеком, который отвлекал его от мрачных мыслей. Она даже заставляла его смеяться.
«Все это так странно», – думал он, бредя по улице. Эти две женщины, Саманта и Кора, такие разные, и все же в его отношениях с ними было что-то похожее. Он и Саманта все время поддразнивали друг друга. Он дразнил ее, что это уже седьмой ее сезон и что, если к концу лета она не выйдет замуж, ей придется надеть чепец и присоединиться к компании старых дев. А она дразнила его тем, как он выглядит. Он часто одевался так, чтобы позабавить Саманту, но, надо признаться, не только для этого. Он не любил то, что мужские костюмы такие унылые и что все они одинаковые, и одевался так, как ему нравилось.
Быть может, Саманта не принимала всерьез его ухаживаний и даже предложения руки и сердца, потому что считала его легкомысленным. Человека, который всегда смеется и подшучивает, можно принять за пустышку, за фата. Он помнил, как обескураженно смотрела на него Саманта, когда он не смог скрыть своего гнева при известии о ее помолвке. Так что ему пришлось взять себя в руки, улыбнуться и постараться уверить ее, что он просто хотел вновь подразнить ее, – и она ему поверила.
Должно быть, и Кора Даунс не принимала его всерьез. Иначе почему она могла так смело объявлять о том, что ей следует выйти за него замуж? Смогла бы она сказать это кому-нибудь другому? А что это за вторая причина, по которой она не может выйти за него и о которой она умолчала? Может быть, она.имела в виду, что он поверхностный человек?
Конечно, даже неплохо, что Кора Даунс воспринимает его именно так. Он не хочет никаких отношений с ней, кроме приятельских, и она тоже – ее запросы очень скромны. Ей, кажется, вовсе не хочется выйти замуж непременно за аристократа.
Это все начинает беспокоить его. Неужели он так хорошо скрывает свои чувства, что никто не предполагает, что они вообще у него есть? Может быть, и так. К примеру, Бриджуотер, который знал о его чувствах к Саманте, только советовал ему не принимать это близко к сердцу. Вряд ли кто-нибудь еще знал об этом, да и Бриджуотер вряд ли предполагал, что он все еще страдает. Никто не должен знать, как постоянен он был в своих чувствах к женщине, отвергшей его и вышедшей замуж за человека, с которым познакомилась не больше полугода назад.
От одной только мысли о том, что кто-нибудь узнает об этом, его бросало в дрожь.
* * *
Все, о чем предупреждал ее лорд Фрэнсис, оказалось правдой. Она была в моде, как он и сказал. Она же сама очень скоро почувствовала себя как на выставке.
Все стремились поглазеть на нее. Конечно, это было не то слово, которое можно употреблять в свете, но Кора уже начала кое-что понимать. Члены высшего общества во многом ничем не отличались от обычных людей, только вели себя несколько неестественно, стараясь под вежливостью скрыть свои настоящие желания. Все глазели на нее. И все подходили поздравить и выразить ей свое восхищение.
К тому времени, когда она снова начала выезжать, история в Гайд-парке обросла подробностями. Лорд Лэнтинг не смог справиться со своим жеребцом, горячим, неуправляемым зверем, и тот едва не раздавил дюжину пуделей и полдюжины служанок в лепешку. Разве лошадь не была тренирована? Да, но лорд Лэнтинг, бедняжка, все же не смог справиться с ней, хотя все знали его как превосходного наездника.
Пудели леди Келлингтон тоже способствовали этому. Ни у кого не возникло и тени сомнения, что кто-нибудь остался бы в живых, если бы все шло своим чередом. Леди Келлингтон, предвидя их скорый конец, уже почти билась в истерике. Катастрофа, казалось, была неминуема.
И тут на сцену выступила мисс Кора Даунс – знаменитая героиня и спасительница бедного ребенка, сына лорда Джорджа Монро, племянника герцога Бриджуотера. Мисс Кора Даунс с риском для собственной жизни выпрыгнула из фаэтона лорда Фрэнсиса Неллера – его экипаж такой высокий, что она запросто могла бы сломать себе обе ноги, а то и шею, – и, бросившись за дрожащими от страха собачками под копыта бешеного животного, в одно мгновение избавила их от опасности.
Мисс Кора Даунс выдержала это испытание. Но какой ценой!
Сэр Кальвин Пеннард, личный доктор герцогини Бриджуотер, засвидетельствовал, что молодая леди была буквально в смертельной опасности. Только благодаря его искусству и преданной заботе ее светлости, а также несгибаемой воле самой героини стало возможным ее чудесное выздоровление.
Раз или два Кора пыталась рассказать своим кавалерам, что это лорд Фрэнсис спас ей жизнь, да и жизнь этих собачек, так же как в Бате она пыталась убедить окружающих, что это ее брат спас из реки и ее, и маленького Генри. Но в истории нашлось место только экипажу, а не самому лорду Фрэнсису.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27