Джейк заметил, как сжалась Хелли от этих слов. Черт бы ее побрал! Она считает его не только калекой-импотентом, но еще и неслыханным извращенцем. Эта мысль причинила ему боль и еще более испортила настроение. Так вот оно что. Если она решила, что он распутный негодяй, то он должен так и действовать.
Джейк со сладострастной тщательностью осмотрел Хелли с ног до головы и, сосредоточившись на ее грудях, проговорил:
— Есть тысячи видов страсти, доктор Гардинер. Некоторые из них весьма… скажем, необычны. Несомненно, даже вы это понимаете? — Вместо ответа она молча посмотрела на него, и Джейк продолжил: — Конечно, нет! Что может чопорная старая дева знать о таких вещах?
Внезапность словесной атаки застала Хелли врасплох. Она только смотрела на него расширенными от возмущения глазами.
Но Джейк явно проигнорировал ее недовольство и продолжил;
— Надо ли мне рассказывать вам обо всех способах, которыми мужчины удовлетворяют свою плотскую страсть?
Хелли тотчас же обрела дар речи.
— Ни в коем случае! — огрызнулась она и, трясущимися от злости руками схватив шляпку и ридикюль, встала. — Если вы думаете, что я собираюсь сидеть здесь и выслушивать ваши грубости, то лучше позовите доктора Барнса, чтобы он обследовал вашу голову. Она пострадала от излишних ударов при боксировании. Не могу представить, что еще могло заставить вас действовать подобно неотесанному грубияну.
Хелли высоко вздернула нос и гордо направилась к двери. Вдруг Джейк схватил ее за руку, быстро повернул к себе, и, прежде чем она успела высказать протест, в мгновение ока оказалась на коленях Джейка.
— Вы не хотите слушать меня, леди Миссионерка? — прорычал он. — Ну что ж, тогда я лучше покажу вам.
Испуганная не столько его словами, сколько тоном, которым они были произнесены, Хелли попыталась вывернуться.
— Можете оставить свои грязные уроки для девочек мадам Ля Флюм, — прошипела она. — За двадцать долларов они, я уверена, будут счастливы стать вашими ученицами.
Джейк притянул девушку ближе. Скривив губы в саркастической улыбке, он пробормотал:
— Верно. Но я предпочел бы совсем не тренированную ученицу. Нет ничего более скучного, чем переучивать женщину, особенно когда ее привычки… уменьшают мое удовольствие.
— Я собираюсь сделать больше, чем уменьшить ваше удовольствие, если вы меня сейчас же не отпустите! — огрызнулась Хелли и неловко ударила его в незащищенную часть живота.
К ее разочарованию, Джейк только засмеялся. Наклонясь к ее уху, он прошептал:
— Урок первый…
Он медленно ласкал языком ее ухо. Тепло его дыхания вызвало дрожь где-то в позвоночнике Хелли, оно возбуждало ее чувства и пронзало все тело желанием. Она заставила себя стать неподатливой и противиться нежеланным ощущениям.
Решительно мотнув головой в сторону от его обольщающего языка, Хелли процедила сквозь зубы:
— К черту, мистер Парриш! Оставьте свои уроки для тех, кто ими интересуется!
Она попыталась отодвинуться от него. Джейк сомкнул на ее бедрах хватку сильных, как клещи, рук и сжимал до тех пор, пока Хелли не затихла.
— Не интересуетесь, леди Миссионерка? — промурлыкал он, опускаясь языком к шее.
У Хелли вырвался сквозь зубы сдавленный вздох. Джейк засмеялся.
— Не интересуетесь? — повторил он. — Ваша реакция на мои поцелуи говорит об обратном.
И чтобы продемонстрировать это, он наклонился и начал пощипывать губами ее шею. По телу Хелли пробежала легкая дрожь.
— Даже я знаю, что в Библии сказано: ложь — грех.
— Но не столь тяжкий, как похоть, сладострастие и порок, — крикнула она, увертываясь от его соблазняющих губ и бросая на него убийственные взгляды.
— Но также и не столь приятный, — Джейк, запустив руку в ее волосы, одну за другой вынул шпильки из тугого пучка.
От его нежного прикосновения Хелли испытала еще один нежелательный прилив чего-то слишком опасно напоминающего желание. Джейк почувствовал, как Хелли задрожала под его руками, и кивнул:
— Хорошо. Кажется, вы все понимаете. По-видимому, вы готовы ко второму уроку… попробуем что-нибудь более… дерзкое.
Хелли отчаянно боролась с охватившей ее слабостью. Умение Джейка обольщать может быть столь сильным, но он узнает, что ее сопротивление еще сильнее!
И, как храбрый Давид перед могучим Голиафом, она напыжилась и выкрикнула:
— Вы — похотливый подонок! Как смеете…
Но его губы заглушили ее протесты. Джейк жадно вторгался к ней в рот своим языком, сильными руками прижимая ее к себе, пока она не оказалась зажатой между его бедрами. Хелли тщетно пыталась вывернуться, и Джейк чувствовал тяжесть ее грудей. Он громко простонал от сильного мучения, которое немедленно воспалило его чресла. Черт! Его месть оказывается обоюдоострым оружием.
Для Хелли сила его поцелуев была гораздо убедительнее, чем она могла себе представить. Это были не сладенькие, задабривающие поцелуйчики ее детских фантазий и не нежные, которыми они обменялись под омелой. Нет, это были требовательные поцелуи страстного мужчины, чьи неприкрытые желания раскаляли ее добела, и мужчины сильного, чей едва сдерживаемый контроль пугал ее так же сильно, как и влек к себе.
«Нет! — убеждала она себя. — Ты не дашь Джейку Парришу удовлетворения, став одной из его легких побед. Ты соберешь жалкие остатки своих мозгов и покажешь, что его поцелуи не оказывают на тебя никакого влияния».
И все же, когда его губы требовали ответа от ее, Хелли громко глотнула воздух, и жар его поцелуя заставил ее ум подчиниться предательской воле тела. В животе у нее развивалось болезненное желание, и Хелли не заметила, как начала отвечать ему. Что-то шевельнулось у нее внутри, и она почувствовала себя охваченной темной чувственностью. Со слабым стоном она невольно выгнулась навстречу его желанию.
Джейку с каждой секундой все труднее было сдерживаться. Он резко оторвался от опьяняющего нектара ее губ. Вечный нескончаемый ад! Он хотел своими поцелуями наказать эту чванливую леди Миссионерку, но страдал сам.
Обозвав себя похотливым дураком, Джейк сильно сжал бедра и вдавил свидетельство своего желания в ее нежные груди. Хелли испустила слабый стон и прильнула к нему, еще более распаляя его страсть.
Доведенный до отчаяния своей настоятельной потребностью, Джейк одним плавным движением соскользнул со стула. Он упал перед ней на колени, так что их бедра соединились, а лицо Хелли прижалось к его груди.
С хриплым криком Джейк поймал ее в стальную ловушку своих объятий и зарылся лицом и ямку у нее на шее, Он чувствовал, как ее пульс бьется в полной гармонии с его, и сходил с ума от настоятельности своего желания.
Джейк осторожно опускал не сопротивляющуюся теперь Хелли на бело-голубой обюссонский ковер. Он широко раздвинул ее бедра, пожирая ее взглядом. У него захватило дух от заманчиво распутного зрелища, которое представляла собой распластанная перед ним фигура.
В ярком осеннем изобилии золота волос, рассыпавшихся вокруг лица, и припухшими, покрасневшими от его поцелуев губами, Хелли Гардинер казалась воплощением прекрасной обольстительницы, которая преследовала его в снах. Джейк медленно восстановил дыхание.
— Боже правый! Знаете, что вы сделали со мной, милейшая леди Миссионерка?
Хелли только кивнула. Она была слишком вовлечена в водоворот своей собственной страсти, чтобы не признать его проблему. Да, она точно знала, что он чувствует. Так же, как она знала, что должна стараться контролировать бурную реакцию своего тела на томное пламя его прикосновений, знала, что должна оттолкнуть, его, убежать от свидетельства его страсти и испытывать стыд от того, что так легко попалась в его сети.
И все же, когда Джейк покрыл ее податливое тело своим покоряющим, она не смогла не уступить напору собственных желаний.
Дрожащими пальцами Джейк занялся пуговицами серого утреннего платья, однако страсть делала их какими-то неловкими, и он смог расстегнуть только три застежки.
В порыве нетерпения он сильно потянул лиф, и пуговицы разлетелись во все стороны. Джейк с победным криком отбросил платье, но обнаружил рубашку, которая оказалась удивительно тонкой.
Он ожидал увидеть одно из тех толстых фланелевых изделий, которые обожают пожилые женщины. А эта модная сорочка с красным кантиком была столь прозрачной, что он мог ясно видеть сквозь ткань ее набухшие коралловые соски. Один вид этих едва прикрытых бугорков заставил бедра Джейка напрячься, и он вдруг вспомнил, что уже три года, как у него не было женщины.
Растерянная и испуганная страстью его взгляда, Хелли попыталась прикрыть грудь. Но прежде чем она успела схватить отброшенный лиф, Джейк ухватил ее руку и не дал ей этого сделать.
— Не скрывай от меня свою грудь, — прошептал он, нежно проводя кончиком пальца по розовому соску. — Она прекрасна. «Ты сама прекрасна». — Джейк резко глотнул воздух только для того, чтобы тотчас со стоном его выдохнуть — под его прикосновением соски стали твердыми. Хелли зарыдала — жар его пальцев обжигал ее сквозь тонкую ткань. Да простит ее Бог! Ей почти до боли хотелось чувствовать его руки на своем обнаженном теле, и, не в силах больше контролировать себя, она простонала и выгнула спину, нетерпеливо вдавливая свою грудь в его ладонь.
На Джейка это произвело эффект электрической искры. С рыданием он безжалостно разорвал тонкую рубашку, и теперь Хелли лежала совершенно обнаженная до талии, а он припал к ложбинке между ее грудей, и тело его отчаянно содрогалось в борьбе со стремительно надвигающимся оргазмом.
«Черт возьми!» — выругался Джейк про себя. Если он не хочет оскандалиться, пролив свое семя, как неопытный юнец, ему надо оставить Хелли — и быстро! Никогда в жизни он так сильно не нуждался в женщине, как сейчас.
Но именно теперь Хелли решила заключить его в свои объятия, а сама заколебалась в чувственном необузданном ритме. Когда ее бедра стали тереться о его охваченную огнем плоть, Джейк потерял над собой контроль.
Через минуту он уже рыдал — от стыда и от удовольствия. Накал страсти начал уменьшаться, и теперь он лежал совершенно неподвижно.
Голова Джейка покоилась на груди Хелли. Никогда в жизни он не чувствовал себя таким расстроенным и неудовлетворенным. Помимо очевидных ощущений прижатого к нему тела Хелли, он получил от своего оргазма удовольствия не больше, чем если бы вызвал его собственной рукой.
— Джейк…
Он не ответил. Хелли легонько взяла его за подбородок и повернула к себе. Каждая черточка его липа выражала непонятную ей унылость. Вид у Джейка был такой, словно с его лучшим другом только что стряслось несчастье.
Хелли нежно погладила его щеку и спросила:
— Что-нибудь не так?
Он криво усмехнулся наивности ее вопроса: она мучила его и даже не осознает этого. С жестким смешком Джейк ответил:
— Сдается мне, что в нашем маленьком эксперименте учитель — ты, а я — всего лишь ученик.
Столкнувшись с ее непонимающим взглядом, он встал на колени и показал ей свою запачканную одежду.
На мгновение у доктора расширились глаза.
— Надо было сказать мне, что ты хочешь облегчиться, я подождала бы, пока ты посетишь другую комнату.
На это Джейк разразился оглушительным хохотом:
— Да, я нуждался в некоторого рода облегчении… и, могу добавить, я его получил… но оно не имеет никакого отношения к особой комнате.
— О Боже! — воскликнула Хелли, покраснев до немыслимого оттенка, как только до нее дошел смысл его слов.
Она была настолько потрясена, что продолжала полунагая неподвижно лежать под Джейком в позе, которую можно было описать лишь как развратную.
Именно так ее и описывала потом Лавиния Донахью своим ханжам-старухам в Женском Миссионерском Обществе, ибо, не успело восклицание слететь с уст Хелли, как дверь распахнулась, и Хо объявил появление этой матроны.
Воспользовавшись оплошностью китайца, Лавиния оттолкнула в сторону Хо Яна, раскрывшего от удивления рот, и влетела в комнату, ведя за собой дочь.
При виде Джейка, оседлавшего Хелли, она остановилась как вкопанная. Охраняющим жестом Джейк прижал к себе Хелли, потерявшую дар речи, стараясь защитить ее лицо и грудь от пытливых взоров вторгшихся леди. Одарив Лавинню испепеляющим взглядом, Джейк гаркнул:
— Что вам угодно, Лавиния Донахью?
Несколько секунд Лавиния беззвучно шевелила губами.
— Что-о! Он даже не считает нужным хотя бы сделать вид, что стыдится столь скандального поведения! Представьте себе, скачет на этой потаскушке, докторе Гардинер, в своей гостиной среди бела дня! Ни больше, ни меньше. Да он просто полный кретин! Что же до этой распутной девки, то она еще узнает, как погибла Иезавель. Я добьюсь, чтобы эту развратную особу изгнали из города!
— Убирайтесь вон, Лавиния, — прорычал Джейк, крепче прижимая к себе плачущую Хелли. В данный момент ему ничего так не хотелось, как вытолкать коленом под зад эту старую, всюду сующую свой нос крысу и поцелуями осушить слезы своей возлюбленной. Но любое его движение означало бы только дальнейшее разоблачение скандального положения, чего, ради Хелли, он не мог допустить.
У Лавинии, как у выброшенной на берег рыбы, открывался и закрывался рот, пока она придумывала ядовитый ответ. Но все что она смогла выдавить:
— Отлично!.. Я… никогда!..
На что Джейк ответил невеселым смехом.
— Не смешите, Лавиния. — Взгляд его остановился на Эдит. — По крайней мере один раз вы познали плотскую любовь.
Глава 14
— Все лучше и лучше, — саркастически пробормотала Хелли, когда ей на голову упали первые крупные капли дождя.
Она закатила глаза к небу, испустив страдальческий вздох. «Великолепно!» Кажется, там настроились на бурю, и, если быстро собирающиеся тучи не обманывают, ей следует поспешить, чтобы быть в Миссии до того, как она разразится.
И, словно в подтверждение ее страхов, небо прорезал серебристый зигзаг молнии, за которым почти сразу же послышался оглушительный удар грома. Хелли вздрогнула. Боже! Она ничто не ненавидела так, как гром! За исключением, пожалуй, ветра, холодные порывы которого рвали сейчас ее распущенные волосы с такой силой, словно хотели снять скальп.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43