Узнает ли она своего принца, когда увидит его? Поймет ли он, что они предназначены друг другу на всю жизнь? И, что важнее всего, — не наделает ли она каких-нибудь глупостей, которые оттолкнули бы его?
От этих вопросов, на которые не было ответа, от охватившего ее волнения и неуверенности ей стало тяжело дышать. Изабель сознавала, что нетвердо стоит на ногах, а когда до нее донеслись голоса и оживленный шум бального зада, ее охватила паника. Сейчас она жалела о том, что приказала своему ангелу-хранителю остаться в спальне.
Изабель уставилась на савоньерский ковер под ногами. Нерешительность охватила ее; она словно бы вросла в пол с одной только мыслью — бежать, скорее бежать отсюда!.. Еще не поздно вернуться в комнату, спрятаться от всего этого за запертой дверью — она тысячи раз поступала так, когда была ребенком… Но нет: она больше не
ребенок, и сбежать сейчас было бы трусостью.
— Ах вот вы где, — произнес глубокий низкий голос рядом с ней.
Изабель подняла глаза и увидела поднимающегося по лестнице Джона Сен-Жермена. Герцог был красив, но это была какая-то мрачноватая красота. Любая девушка была бы просто в восторге, если бы он обеспечил ей выход в свет… Любая — но не Изабель.
— Пойдемте, я познакомлю вас со своим братом, пока еще не начали съезжаться гости, — сказал Джон, словно бы прочитав ее мысли. Он протянул девушке руку и, когда она вложила в нее свою, повел ее вниз по лестнице на второй этаж.
Войдя в бальный зал, Изабель увидела, что все остальные уже собрались и готовились к приему гостей. Вдовствующая герцогиня Тесса, тетушка Эстер и Дельфиния что-то оживленно обсуждали, а Лобелия и Рут, выглядевшие на удивление привлекательно, строили глазки какому-то молодому человеку лет двадцати пяти.
Подведя к нему Изабель, Джон проговорил:
— Мисс Монтгомери, позвольте представить вам моего брата Росса.
— Рада познакомиться с вами, — сказала Изабель.
— Я просто счастлив наконец увидеть молодую леди, которая лишила покоя моего брата, — ответил Росс Сен-Жермен, одарив девушку улыбкой, напомнившей Изабель улыбку Джона. Однако же, несмотря на несомненное фамильное сходство, младший брат не был наделен той мужественной красотой, что герцог.
— Мисс Монтгомери, почту за честь, если в этот вечер вы обещаете мне первый танец, — вкрадчиво проговорил Росс.
Изабель улыбнулась ему и уже собиралась ответить, но герцог опередил ее:
— Мисс Монтгомери уже обещала мне первый и последний танцы.
Изабель обернулась к герцогу и с недоумением посмотрела на него. Ничего подобного она не говорила. Сказать по правде, она вообще сомневалась, пригласит ли ее хоть кто-нибудь — в особенности если пройдет слух о ее странностях.
— Тогда вы должны пообещать мне второй танец, — не унимался Росс Сен-Жермен.
— Я буду счастлива танцевать с вами, милорд, — ответила Изабель.
Тут наверху лестницы появился Доббс. Через несколько минут он начал объявлять титулы гостей, спускавшихся в бальный зал. Казалось, что все взгляды были прикованы к Изабель — девушке, которая привлекла внимание самого известного и богатого вдовца Англии, Джона Сен-Жер-мена.
Увидев первых гостей, спустившихся в зал, Изабель снова ударилась в панику. Она ощутила, что кровь отливает от ее лица, и отступила на шаг назад, но тут герцог придержал ее за локоть — и вовремя, потому что она уже готова была бежать из ярко освещенного зала без оглядки.
— Просто представьте себе, что на них на всех нет ничего, кроме нижнего белья, — напомнил ей Джон.
Находчивость герцога помогла Изабель успокоиться. Она робко улыбнулась Джону, но к гостям прошла, как молодая королева, ожидающая возгласов восхищения и почтения от своих подданных.
С изумлением Изабель заметила, как двое молодых аристократов лезли вон из кожи, пытаясь завоевать внимание ее сводных сестер. Стивен Спьюинг, барон Берроуз, настаивал на том, чтобы Лобелия пообещала ему первый и последний танцы, а Чарлз Хэнкок, барон Кесуик, едва не умолял Рут танцевать с ним.
— Оба они думают, что у ваших сестер крупное состояние, — заметил герцог.
— Но ведь это не так! — возразила Изабель.
— Теперь так, — улыбнувшись девушке, ответил Джон. — Я не пожалею денег, чтобы эти ведьмы навсегда исчезли из вашей жизни.
— Лобелия и Рут вовсе не такие уж плохие, — вступилась Изабель за сводных сестер. — Они просто…
— Глупые и вредные? — предположил герцог.
— Вот именно!
Тут до Изабель донесся визгливый голос Лобелии.
— Должно быть, это ваша мать, — говорила Лобелия какому-то молодому человеку.
— Я его жена, — холодно ответила женщина и удалилась под руку с мужем.
Изабель бросила на герцога взгляд, в котором читалась испытываемая ею неловкость. В ответ Джон едва заметно пожал плечами и заставил себя улыбнуться. Глупость сводной сестры Изабель было уже не исправить.
— О, как чудесно! — громко воскликнула в это время Рут, обращаясь к какой-то даме. — У вас будет ребенок! И когда же ожидается счастливое событие?
— Вы ошибаетесь. Я вовсе не жду ребенка, — ледяным тоном заявила стоявшая перед ней молодая полная женщина и двинулась прочь, не ожидая, пока ее представят Изабель.
— Гораздо лучше было бы сказать: «Вы выглядите замечательно», — прошептал Джон на ухо Изабель. — Это достаточно расплывчато и допускает различные толкования. Запомните это.
Изабель кивнула.
— Ну, начинается… — произнес рядом с девушкой знакомый голос. Изабель обернулась, однако заставила себя промолчать.
— Постарайтесь при посторонних сдерживаться и не разговаривать вслух сами с собой, — предостерег девушку Джон; в его голосе послышались жесткие нотки.
Изабель снова повернулась к гостям, и тут обнаружила, что перед ней стоит Николас де Джуэл и с ним какой-то блондин. Девушка улыбнулась племяннику своей мачехи вежливой, хотя и несколько натянутой улыбкой; ей даже удалось не отдернуть в отвращении руку, когда Николас поднес ее к губам.
— Изабель, вы самая прекрасная женщина на этом балу, — сделал ей комплимент де Джуэл.
— Благодарю вас, Николас, — ответила девушка, ощутив, что Джон придвинулся ближе к ней.
— Я хотел бы представить вам своего друга, Уильяма Гримсби, графа Рэйпена, — продолжал де Джуэл.
Изабель перевела взгляд на привлекательного блондина.
— Милорд, рада познакомиться с вами.
— Я счастлив, — отвечал граф Рэйпен. — Могу я надеяться, что один танец вы оставите за мной?
— Разумеется, милорд.
Николас и Уильям обернулись, чтобы поздороваться с Джоном. Увидев, какими ледяными взглядами обменялись Гримсби и ее опекун, она поняла, что они испытывают друг к другу сильную неприязнь: она почти физически ощущала их враждебность.
— Добрый вечер, ваша светлость, — первым заговорил Николас. — Надеюсь, вы не возражаете против того, что я привел с собой друга.
— Никоим образом, — ответил Джон и, переведя взгляд своих темных глаз на блондина, спросил: — Как ваши дела, Гримсби?
— Вы, как всегда, любезны, ваша светлость, — ответил Гримсби с улыбкой, однако взгляд его голубых глаз остался холодным и неприязненным. Он посмотрел на Изабель и прибавил: — Вижу, вы по-прежнему отдаете предпочтение блондинкам.
Изабель почувствовала, как напрягся Джон; ей оставалось только молиться, чтобы этот незваный гость не наделал беды. Почему эти двое так ненавидят друг друга? И почему гости бросают в их сторону заинтересованные взгляды?
— Потанцуем? — спросил у девушки Джон, прежде чем Николас и Гримсби успели отойти.
Изабель кивнула. Она согласилась бы на что угодно, лишь бы как-то разрядить обстановку.
Джон повел Изабель вперед и махнул рукой оркестру, давая знак к началу танцев. Он двигался с легкостью и грацией человека, которому приходилось тысячи раз танцевать вальс; Изабель послушно следовала за партнером, и ей было так легко, словно она всю жизнь провела в бальном зале.
— Во время танца принято разговаривать, — заметил Джон.
Изабель встретилась с ним взглядом и после секундной паузы проговорила:
— Вам не кажется, что Лобелия и Рут сегодня выглядят особенно привлекательно?
Джон кивнул, но уголки его губ дрогнули в легкой иронической улыбке.
— Мне пришлось повыдергивать перья из их причесок.
— Что?.. — изумленно переспросила Изабель.
— Я сказал им, что они должны привлекать мужчин, а не соседских котов.
Изабель искренне рассмеялась, чем немедленно привлекла внимание танцевавших рядом пар.
— Я знал, что мне удастся вызвать у вас улыбку, — сказал Джон. — Кстати, вы прекрасно вальсируете.
— Когда я была еще ребенком, я училась танцевать, стоя на ботинках отца, — сказала ему Изабель. — Мы танцевали часами…
Джон улыбнулся, очевидно, представив себе эту картину:
— Может быть, и нам стоит когда-нибудь попробовать потанцевать так?
Следующим партнером Изабель был Росс Сен-Жермен, который показал ей женщин, мечтавших стать герцогинями, заняв место покойной жены его брата. Одной из них была очаровательная брюнетка Аманда Стэнли, второй — Люси Спенсер, роскошная рыжеволосая женщина. Сама не понимая почему, Изабель ощутила укол ревности при мысли, что ее опекун может жениться на одной из этих красавиц.
Следующие несколько часов прошли в танцах и беседах. Самым неприятным моментом за весь вечер для Изабель стал танец с Николасом де Джуэлом, однако ей удалось избавиться от его общества в тот же миг, когда окончилась музыка.
Несколько раз Изабель видела Гизелу, стоявшую у стены и наблюдавшую за ней. В такие моменты девушка старалась отдавать все свое внимание партнеру по танцу, надеясь, что Гизела не станет окликать ее. Изабель изо всех сил старалась не поставить себя в глупое положение, заговорив с невидимым собеседником. Должно быть, это усилие отражалось на ее лице, потому что Росс Сен-Жермен, танцевавший с ней в предпоследнем вальсе, заметил:
— Похоже, вам не слишком весело.
— Это лучший вечер в моей жизни, — солгала Изабель. — Не помню, чтобы я когда-нибудь так замечательно проводила время.
— Я уверен, что вы самая искусная лгунья на свете, — улыбнулся Росс.
Изабель склонила голову:
— Теперь, когда я танцую с вами, я чувствую себя гораздо лучше.
— А вы действительно говорите сама с собой? — поинтересовался Росс.
Смешавшись, Изабель на мгновение сбилась с такта:. — Кто вам…
— Ваши сводные сестры говорят всем, кто соглашается их слушать, что после смерти отца вы… несколько не в себе.
— У моих сводных сестер слишком длинные языки, — ответила Изабель. — А что до вашего вопроса — нет, я не говорю сама с собой.
— Я так и думал, что это просто сплетни, — сказал Росс.
— Но у меня есть ангел-хранитель, с которым я иногда говорю, — сообщила ему Изабель. — Кроме меня, ее никто не видит и не слышит.
Теперь Росс сбился с такта.
Изабель улыбнулась.
— Я делюсь с ангелом-хранителем всеми бедами.
Вероятно, улыбка девушки убедила Росса в том, что она пошутила. Он спросил Изабель:
— Какие же беды могут быть у такой прекрасной женщины?
— Лобелия и Рут!
Росс рассмеялся и склонил голову, отдавая дань ее остроумию.
Когда музыка смолкла, появился Джон и напомнил об обещанном последнем танце. Изабель смотрела в его смуглое сумрачное лицо, чувствуя, что в нем есть что-то знакомое, словно бы она уже видела его прежде, еще до того, как он впервые посетил Арден-Холл. Потом она внезапно вспомнила об Уильяме Гримсби.
— Почему граф Рэйпен вас не любит? — отважно спросила она.
Джон пристально посмотрел на нее; на его лице явно читался ответ: «Что бы ни происходило между мной и Гримсби, вас это совершенно н касается».
— Я навещу вас завтра в Монтгомери-хауз — посмотрю, как у вас идут дела, — не отвечая на вопрос, сказал он. — Не забудьте: на следующей неделе бал у Дебре.
Изабель решила оставить опасную тему. Танец окончился, и, как только гости разошлись, девушка вернулась в Монтгомери-хауз вместе со сводными сестрами и мачехой.
Вскоре затихла громкая оживленная болтовня ее сестриц. Изабель присела в кресло у камина, укутавшись в шаль. Девушке показалось, что прошла вечность, прежде чем появилась ее старинная подруга.
— Почему ты не спишь, дитя мое? — спросил наконец знакомый голос.
Взглянув направо, Изабель увидела расположившуюся в кресле Гизелу.
— Я ждала тебя, — сонным голосом проговорила девушка.
— Вот я пришла.
— Где же принц? — без обиняков спросила Изабель. — Я его не видела.
— Странно, — заметила старая женщина. — Я видела, как ты с ним танцуешь.
Дремоту как рукой сняло.
— Я танцевала с ним? Но ведь на балу не было никаких принцев!
— Я не раз говорила тебе, дитя, что принцы не всегда носят корону.
— Ну и кто же это?
Гизела загадочно улыбнулась девушке:
— Если ты хочешь узнать это, дитя мое, ты должна смотреть сердцем, а не глазами…
7
— Сто тысяч чертей, — все более раздражаясь, пробормотал Джон.
Свернув с Пиккадилли на Беркли-сквер, Галлахер натянул поводья, и экипаж резко остановился — Джон едва не упал с сиденья. Выглянув из окна, он увидел настоящее столпотворение колясок и карет.
— Что, черт возьми, здесь происходит?
— Затор, ваша светлость, — ответил Галлахер.
Джон открыл дверцу коляски и спрыгнул на мостовую.
— Возвращайся на Парк-лейн, — приказал он. — Я пойду пешком.
— Слушаюсь, ваша светлость.
Джон направился к своему дому, но тут увидел вдалеке троих джентльменов, спускавшихся по ступеням Монтгомери-хауз. Это были лорд Финч, лорд Сомерс и майор Граймс. Они обменялись какими-то репликами и сели в свои экипажи.
Увидев этих троих посетителей, Джон подумал, что представление Изабель и ее сводных сестер в обществе прошло успешно. Но почему же эта мысль не приносила ему ни радости, ни облегчения? Почему явный успех его подопечной заставлял его чувствовать себя так неуютно? Ему вовсе не хотелось, чтобы она стала женой одного из этих джентльменов. Ну, в конце концов, ведь он ее опекун, и кто бы ни пожелал ухаживать за ней, ему придется сперва получить разрешение у Джона. А он никогда не согласится на брак Изабель с кем-то из этих пустых фатов.
Минутой позже Джон подошел к Монтгомери-хауз и уже начал было подниматься по лестнице, когда голосок позади него произнес:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34