Подобная процедура применялась и в спортивных клубах вроде «Императорского яхт-клуба» или великокняжеского «Общества любителей велосипедной езды».
Чтобы попасть в «Санкт-Петербургский кружок любителей спорта», на первых порах не требовалось ни белых шаров, ни солидных рекомендаций. Достаточно было подружиться с детьми дачников, отдыхавших в деревеньке Тярлево, что возле Царского Села и Павловска. Неподалеку был и Царскосельский ипподром. Яркие костюмы жокеев, блеск призов, азарт борьбы не могли не покорить воображение подростков.
Однажды после бегов ребята устроили свои «скачки» на аллее парка. С этого все и началось. Потом раздобыли секундомер и стали бегать на время. Вскоре появился и приз, купленный в складчину; он разыгрывался в беге на полверсты – коронной дистанции ипподрома и назывался «Тярлевские дерби».
Так появился маленький спортивный кружок под названием «Общество любителей бега». Первую годовщину кружка юные дачники отметили «банкетом», для которого были куплены два фунта конфет, картуз семечек да по прянику на брата.
Кто мог тогда думать, что юношеская забава положит начало отечественной легкой атлетике и многим другим видам спорта? Шли годы. Но и повзрослев, «тярлевцы» не изменили своим увлечениям. Дачный сезон казался им теперь слишком коротким, и было решено проводить «скачки» и в Петербурге.
Подходящее место для этой затеи нашли в парке на Петровском острове – живописной петербургской окраине. Поэтому одно время кружковцы именовали себя «Петровским обществом любителей бега». Тут же в парке располагался британский гребной клуб «Стрела». Знакомство с молодыми англичанами привело к тому, что летом 1890 года состоялись первые соревнования бегунов двух кружков. «Тярлевское дерби» на этот раз выиграли британцы, зато Петр Москвин победил на дистанции 100 ярдов. Москвин был основателем и душой русского кружка. Его живость, энергия, общительный характер способствовали созданию в кружке дружеской, непринужденной атмосферы. Москвин был неистощим на выдумки. Соревнования по бегу и прыжкам сменяли веселые загородные поездки, велосипедные прогулки, игры в лапту, городки и… казаки-разбойники.
С появлением циклодромов кружковцы тоже стали появляться на их аренах, но они оставались верны своим прежним увлечениям. Устроители велогонок иногда старались как-то оживить программу соревнований, включая в нее бег на ходулях или фигурную езду со всяческими трюками. Приглашали они и «любителей бега» из кружка Москвина.
И тут возникает одно предположение. Не являлись ли членами «КЛС» те молодые люди, что демонстрировали в 1893 году на Семеновском велодроме игру в ножной мяч? В пользу такого предположения говорит ряд фактов. Кружковцы тогда уже подвизались на циклодромах, выступая в роли легкоатлетов. На том же Семеновском плацу в день открытия велодрома стартовал в паре с одним англичанином небезызвестный Москвин. Вполне вероятно, что спустя неделю он снова мог появиться в антракте уже со своими питомцами и мячом. Выступление кружковцев вполне возможна и потому, что в 1893 году «КЛС» отмечал свой пятилетний юбилей, а традиции в кружке соблюдались свято.
Вспомним и такую деталь: в отчете говорилось о «спортсменах в белых костюмах». Известно, что легкоатлеты кружка издавна выступали в белой форме. Тогдашние немногочисленные общества имели иные цвета. И наконец, повторный неудавшийся матч на велодроме. Заминка у организаторов на старте произошла из-за неподготовленности «циклистов», и тогда они выпустили на площадку ватагу игроков. Значит, в мяч играли не велосипедисты. Тогда кто же? В Петербурге все спортсмены были наперечет. «Атлетическими,» играми увлекались лишь в «Спорте». Значит, опять кружковцы?
После неудавшихся футбольных смотрин на Семеновском циклодроме о новой игре несколько лет не было ни слуху ни духу. А когда о «ножном мяче» заговорили вновь, то неизменно связывали это с «КЛС».
При всей своей энергии Петр Москвин никак не мог добиться одного – официального утверждения устава кружка: царские власти подозрительно относились к подобным объединениям. Кружок был не чета, скажем, «Обществу любителей велосипедной езды». В «КЛС», конечно, не было рабочих, но в первые годы не было и знатных членов. Кружки составляли мелкие чиновники, студенты. Сам Москвин, например, был банковским служащим.
Из года в год утверждение устава «КЛС» откладывалось. Так продолжалось до тех пор, пока на посту председателя не оказался известный фигурист А. Лебедев. Он был юристом, и это, видимо, помогло ему в долголетней «тяжбе» энтузиастов спорта с царскими чиновниками. В 1896 году, после восьмилетней волокиты, устав был наконец утвержден и «Спорт», как в обиходе стали именовать кружок, крепче встал на ноги, Заметно пополнились и ряды «КЛС». Наряду с коллежским советником, доктором медицины, дворянином в кружке можно было встретить и канцелярского служащего, и фармацевта, и сына купца второй гильдии, и санкт-петербургского мещанина. Замелькали и имена иностранцев: финляндский уроженец, голландский подданный. Многие из этих новобранцев и составили футбольную команду кружка, которая появилась в сезоне 1897 года. Именно в этот период начался подъем футбола.
Хорошую службу русскому спорту в то время сослужили конные манежи. В Петербурге их было множество, чуть ли не каждый полк имел такую арену. В 1897 году в столице возник «Василеостровский кружок велосипедистов». Он облюбовал для своих занятий манеж на берегу реки Ждановки. Под крышу этого манежа зимой перебрались на правах арендаторов и члены «КЛС». Они активно принялись за тренировки.
Хотя в расписании занятий указывалось, что три дня отводятся для велоспорта, а три – для игр, анонимный автор восторженно писал в журнале «Самокат»: «В манеже преимущественно играют в футбол. Игра эта так увлекательно действует на зрителей, что через несколько минут я сам бегал среди играющих…».
А вот краткая хроника других футбольных событий этого сезона. Июль. В журнале «Самокат» впервые публикуются правила игры в футбол.
Август. На Каменноостровском треке, где занимаются члены «КЛС», Петр Москвин проводит тренировки футболистов.
Октябрь. Команда «КЛС» участвует в двух встречах со своими соседями но манежу – «Василеостровским кружком велосипедистов». Матчи разыгрываются на плацу Кадетского корпуса. В отчете «СПБ КЛС» за этот сезон очень скупо говорилось, что члены кружка играли в городки, лапту и футбол. Причем говорилось так, словно речь шла о каком-то обыденном, всем хорошо знакомом явлении. Куда больше места отводилось описанию прогулок в Сосновку – живописную городскую окраину, где помещался трактир «Хижина дяди Тома»…
Спортивная хроника 1898 года тоже содержит немало любопытных фактов. Как уж повелось, в зимнюю пору поклонники футбола упражнялись в манежах с мячом. С весенним солнышком кружковцы вышли на знакомую арену Каменноостровского трека. В мае «КЛС» проводит встречу с английским клубом «Виктория» на плацу Кадетского корпуса, а летом снова переселяется на велодромы.
Сначала игроки «КЛС» предстали перед зрителями в антракте велогонок на Стрельнинском циклодроме. Это была показательная встреча с участием спортсменов двух других кружков. «Футбол сильно заинтересовал публику, вызывая взрывы хохота, когда легкий резиновый мяч попадал в кого-нибудь из зрителей», – говорилось в заметке, опубликованной журналом «Циклист». Как все на поминает дебют футбола, состоявшийся за пять лет перед этим на Семеновском плацу! Велодром… антракт во время гонок и оживленная реакция зрителей.
Но далее в заметке приводились имена особо отличившихся игроков – Росса и англичанина Малиньгохса. и Росс при этом был назван «известным футболистом».
В августе команда «КЛС» провела встречу в дачной местности Лахте с местными игроками. Снова коротенькая информация в журнале удивляет знанием дела. Автор сетует, что «КЛС» выставил не самый сильный состав, ибо многие хорошие игроки не приехали в Лахту, и дает такую характеристику: «Команда, за исключением 2–3 человек, незавидная». «Незавидная» команда действительно проиграла со счетом 0:1, но интересно отметить, что в ней выступали «известный футболист» Росс, игравший вратарем, а также основатель «КЛС» Москвин и еще несколько русских спортсменов.
Увидели футбол и горожане. В исполнении кружковцев он впервые был продемонстрирован 17 августа перед публикой на Каменноостровском велодроме, где состоялся большой традиционный праздник «Санкт-Петербургского кружка любителей спорта». Матч этот, однако, не имел большого успеха: время было выбрано неудачно, и публики на треке собралось немного.
Наступает сентябрь. Футбольное действие переносится на плац Кадетского корпуса, который игроки кружка облюбовали еще год назад. Здесь в воскресенье 13 сентября «КЛС» сразился с «Петербургским кружком футболистов». «Чудная солнечная погода привлекла сюда весьма многих спортсменов. Игроки разделились на 2 партии. Одна представляла истых футболистов, а другая только любителей… Любители выиграли 4 партии, а футболисты – 3, а потому призы были выданы первым», – сообщала подробности победы «КЛС» «Петербургская газета».
В другом сообщении о «модной нынче игре футбол» говорилось, что 13 сентября, когда на плацу играли известный нам «КЛС» и «Петербургский кружок футболистов», в составах команд из русских игроков в «КЛС» оказался один-единственный Репинский, кстати сказать, знаменитый велогонщик, а у «присяжных футболистов»– Ярков.
Между тем русская команда в «Спорте» уже существовала, но первые команды футболистов еще не были монолитными, и членство в них выглядело весьма условно. В кружок без всяких формальностей принимали также иностранцев. На Васильевском острове, где расположен плац Кадетского корпуса, проживало в то время немало представителей немецкой колонии. Игроки-иностранцы, упомянутые в газетном отчете, впоследствии не раз выступали за свой спортивный клуб «Виктория». А в тот раз они играли за команды с русскими названиями.
Характерно, что в русской печати тех лет нигде не упоминалось о сентябрьском матче на плацу, как о главном состязании года. Во всех других случаях, когда речь шла о хоккее, боксе, автомобилизме, плавании, такое обстоятельство обязательно подчеркивалось. А журнал «Самокат», прежде рьяно призывавший провести футбольный матч для широкой публики, вообще обошел молчанием сентябрьское состязание на плацу.
Этот и другие матчи 1898 года тоже не оставили сколько-нибудь заметного следа. В «Полицейских ведомостях» скрупулезно сообщались данные о посещении петербуржцами всех публичных мест. Можно было прочесть, что такого-то числа Мариинский театр посетили 1450 человек, Панаевский (оперетту) – 1050, театр Кононова – 598, театр Неметти – 429, выставку картин – 616, рысистые бега – 2000. О сентябрьском матче на плацу и других состязаниях в полицейских сводках не говорилось ни слова.
Российский футбол уже делал первые шаги. Неутомимый «СПБ КЛС» в компании с такими же доморощенными командами «Лахтинского кружка», «Василеостровского кружка велосипедистов» и «Петербургского кружка футболистов» прокладывал путь кожаному мячу. Но если кружки лахтинцев или василеостровцев, мелькнув на спортивном горизонте, быстро распались и были забыты, то «Санкт-Петербургский кружок любителей спорта» оказался тесно связанным с дальнейшей историей отечественного футбола, в которой ему предстояло, сыграть заметную роль.

Репортажи «Мистера Аута»

Само собой понятно, что в этот первый год, да и в следующие, русская команда играла лишь роль статиста.
Г. Дюперрон. Журнал «Спорт»,1902 год

«Трибуны полны, ложи блещут!» – перефразировав так известные слова поэта, можно представить себе картину соревнований на каком-нибудь велодроме или ипподроме в старом Петербурге. В ложах щеголяют нарядами дамы из высшего света, тут же лощеные гвардейцы, столичная знать. На трибунах места занимает тоже «чистая публика», но победнее. А вокруг арены толпится разношерстный люд, с которого взимается плата «только за вход».
Озабоченно снуют антрепренеры, в раздевалках готовятся к выходу спортсмены или жокеи, занимают свои места у старта представители «гоночной комиссии» (так называли тогда судей). Журналисты с блокнотами собрались у огромного столба с сенсационной надписью «Пресса».
Первая настоящая ложа прессы появилась в 1895 году на Каменноостровском треке, когда «столб позора», как его шутя называли газетчики, был уничтожен и вместо него сооружена небольшая изолированная трибуна. Впрочем, рубрика «Спорт» в российских изданиях появилась гораздо раньше. В ней со всеми подробностями освещался ход бегов и скачек на ипподромах. Иногда попадались заметки о состязаниях яхтсменов, теннисистов. Промелькнуло однажды и сообщение о новой игре под названием футбол.
Об этом поведал российским читателям осенью 1888 года московский журнал «Охотник». Автор заметки, поставивший вместо подписи свои инициалы П. П. В., коротко изложил правила состязаний, в которых причудливо переплетались черты настоящего футбола, уже известного в то время во многих странах Европы, и… регби. Была приведена и схема расстановки игроков, которая по современной формуле выглядела бы так: 3-4-4. Поясняя эту загадочную схему, автор писал: «В воротах 2–3 сторожа на случай внезапного нападения». Давая общую характеристику футболу, П.П.Б. глубокомысленно отмечал: «слабому придется быть только зрителем в подобной свалке».
Видно, таинственный «П.П.Б» сам знал о новой игре лишь понаслышке. Да и не мудрено – ведь он считался специалистом по пасьянсу и вел в «Охотнике» рубрику «Игральный спорт», где рассказывалось о замысловатых карточных комбинациях. В этот раздел и попала первая, вероятно, в России футбольная заметка. Во всяком случае, такое авторитетное энциклопедическое издание, как словарь Брокгауза и Ефрона, посвящая позднее несколько строк футболу, делает ссылку именно на «Охотник».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17